— Айрат, Вы помните первые минуты после финиша? Какие эмоции переполняли Вас, когда вышли из кабины победителем?

— Огромная радость, наш экипаж ведь очень долго шел к этому: за плечами остался не один год работы и тренировок. С другой стороны, я, честно говоря, не ожидал, что так быстро получится победить, я только с 2012 года начал ездить пилотом на Дакаре, и уже удалось показать хороший результат.

— Хороший результат — это слишком скромно сказано! Айрат, когда выходили на старт нынешнего Дакара, было предчувствие победы?

— Было желание выиграть и готовность сделать все ради победы, а загадывать на Дакаре — это самое неблагодарное дело, там важно стабильно ровно проехать. Тем более на этот раз мы вскоре после старта поняли, что гонка будет специфичной: в очень высоком темпе.

Если сравнить с ралли предыдущих лет, то там к середине гонки промежутки между машинами увеличивались. А нынче автомобили до самого финала ехали буквально с секундной или с минутной разницей, поэтому мы понимали, что стабильность будет самым важным в этой гонке.

— Это конкуренты задали высокий темп?

— Да, в Аргентине всегда первые дни скоростные, но на этот раз участники ехали так, что и на второй день, и в последующие никто не сбавлял темп. Первые пятнадцать грузовиков шли с очень маленькой разницей во времени: все укладывались в пятиминутный интервал — это очень плотно. При таком темпе любая остановка на спецучастке сразу привела бы к провалу в таблице.

— Ваш экипаж ехал без остановок.

— Да, мы ехали ровно, не имели технических неполадок, ни разу не меняли колеса — такое бывает редко. Правда, один раз пробили два колеса, но за счет подкачки смогли доехать до финиша. За это огромное спасибо моему механику Дмитрию Свистунову: он просто как на рояле играл — постоянно подкачивал колеса. В результате мы доехали до финиша без замены, а замена — это около 25 минут потеря времени, мы не могли себе такую роскошь позволить.

Наши соперники имели проблемы, в том числе и Жерар де Рой — один из главных конкурентов. Он часто был близок к нам, какое-то время опережал, но один день выбил его из колеи: де Рой очень много потерял времени, когда допустил ошибку в пилотировании. Въезжая на большую дюну, не увидел яму и влетел в нее, сломал трансмиссию, подвеску и потерял порядка восьми часов на ремонт. Также чех Алеш Лопрайс терял время: были у него и проколы шин, и в дюнах он застревал.

— Заставили болельщиков понервничать и другие экипажи команды КАМАЗ-Мастер.

— Да, Эдик Николаев, в первый день вылетев с трассы, серьезно повредил автомобиль, правда, потерял всего 42 секунды на этом: просто выехал из оврага и поехал дальше. Все на финише удивлялись, как он смог доехать после такого происшествия: была сломана рама машины, повело передний мост, пострадала подвеска.

Андрей Каргинов — такого случая, как у него, по-моему, вообще никогда не было на Дакаре, чтобы машина легла на бок, отскочила обратно, встала на колеса и поехала.

Он потерял всего семь-восемь минут: вышел, посмотрел, как машина снаружи выглядит, и поехал дальше, благо до финиша оставалось всего 2 км, и Андрей смог пройти участок с минимальной потерей времени. Опять же огромную работу на бивуаке пришлось проделать механикам: они трудились четырнадцать часов без остановки, чтобы подготовить машину к старту следующего дня.

— Айрат, Вы и Ваши коллеги в удачу верите?

— Если понимать удачу как какую-то манну небесную, то нет.

Мы следуем правилу: «везет сильнейшим», поэтому в удачу верим, но ставку делаем на подготовку.

Нынешний Дакар вообще был соревнованием механиков. И все наши механики сработали просто «на пять с плюсом». У Эдика в первый день, у Андрея в шестой день машины приходили с такими повреждениями, что их не рассчитывали увидеть на этапах: наши конкуренты обычно списывают такие машины. Соперники уже потирали руки и говорили, что Николаев в первый же день сошел. Но нет, на следующий день экипаж Эдуарда выехал и причем, они выиграли спецучасток!

Когда Андрей Каргинов выезжал после своей аварии и четырнадцати часов ремонта, участники других команд аплодировали нашим механикам, потому что за ночь они фактически из груды металла заново собрали автомобиль, который поехал, не имея никаких проблем на спецучастке.

— После финиша кому Вы позвонили первому, чтобы рассказать о победе?

— Позвонили мне. Первой — жена. Она сообщила, что мы выиграли, поздравила. Вторым мне позвонил Семен Семенович Якубов. А сам я позвонил маме. Хотя она и находилась в тот момент рядом с моей женой и уже знала результат, но хотелось именно ее голос услышать и сказать, что все получилось.

— Родные следят за гонкой на сайте?

— Да, конечно, я все результаты узнавал от своей супруги, причем раньше, чем на биваке. Нам во время этапа запрещено иметь включенный телефон в кабине, поэтому на старте убираем все мобильники. На финише включал телефон и сразу получал смс-ки от жены с поздравлениями и результатами. Она мне и всю гонку описывала: какие проблемы были у конкурентов и т. д.

— Ваша подготовка?

— Да нет, моя супруга увлекается автомобильным спортом, мы в этом сильно сошлись: и Формулу-1 вместе смотрим, и другие гонки. Так что во всех деталях Ксения разбирается прекрасно, учить ее этому мне не пришлось.

— Но она все же волнуется наверняка, когда в гонке Вы участвуете?

— Волнуется, конечно. Но старается этого не показывать. Она давно знакома с командой, потому что работала здесь раньше. И как никто другой понимает, чем я занимаюсь, и насколько это опасно. Но она знала, за кого выходила замуж и нормально относится ко всему.

— А как реагировали на Вашу победу другие участники марафона?

— Поздравляли. Конечно, соперники были разочарованы, что в очередной раз не смогли нас подвинуть, но после финиша общее настроение — это большой праздник, независимо от того, кто на каких позициях. Очень приятно было услышать теплые слова от Алеша Лопрайса. Технический комиссар ралли по грузовикам Фабьен Кальве еще перед стартом последнего дня подошел и сказал, что желает победы именно мне, болеет за меня. И на финише он одним из первых нас встречал и радовался, что у нас получилось, сказал, что мой отец сверху видит эту победу.

Многие хотели, чтобы я выиграл в память об отце, так и получилось.

Дакар — вне политики. Мы, когда ехали в этом году на гонку, думали, что в связи с непростой политической и экономической обстановкой в нашей стране и в мире, можем столкнуться с предвзятым отношением, может быть, враждебным. Но ничего такого не было: на Дакаре все живут только этой гонкой и забывают, что вокруг творится. Все друг друга поддерживают, негатива никакого нет. На мой взгляд, это правильно: каждый должен заниматься своим делом, наше дело — спорт.

— Расскажите о Вашем экипаже: как давно работаете вместе?

— С Айдаром Раисовичем Беляевым я езжу с 2011 года. Раньше он был бессменным штурманом Фирдауса Кабирова и с ним дважды выигрывал. А сейчас победил с нами. Для Айдара Раисовича это была очередная победа, а для меня — первая в карьере пилота. У нас в команде вообще говорят, что если в экипаж садится Беляев, они победят.

Первая гонка у нас с ним была — этап чемпионата мира в Ульяновске, и мы тогда выиграли. С 2011 года мы стали ездить вместе на все соревнования, и на Дакар, и на Шелковый путь. У нас с ним сложились очень близкие дружеские отношения, он относится к нам как к сыновьям, но разницы в возрасте мы не чувствуем. В экипаже все должны друг друга с полуслова понимать, а с ним как раз очень легко работать, и, конечно, профессионализм Айдара Раисовича на высшем уровне, не зря его считают лучшим штурманом грузовика и одним из лучших на Дакаре.

Механики у меня из года в год менялись. Мы ездили с Антоном Шибаловым, который сейчас стал двукратным победителем Africa Race. Работал я с Антоном Мирным. А сейчас езжу с Дмитрием Свистуновым. Очень давно с ним знакомы, еще с тех пор, когда он не был членом команды, а работал в Научно-техническом центре. Мы знали, что у него огромное желание попасть в экипаж, и решили попробовать его сначала на тестах в Марокко, в Астрахани. Видели, что физически он справляется. Обучать его не пришлось, потому что он работал водителем-испытателем, и нужно было только перестроиться с серийной техники на спортивную. Для него нынче был дебютный Дакар, и он сразу вошел в топ-4 людей, кто с первого раза выиграл.

— Как год от года меняется регламент ралли?

— Регламент корректируется в соответствие с двумя аспектами: усложнить и удешевить Дакар. В автомобильном спорте всегда, не только в грузовиках, но и в других классах идет работа на то, чтобы удешевить процесс. И здесь тоже многое делается, чтобы приблизиться к серийным грузовикам.

Регламент меняют, чтобы сместить лидера. Мы прекрасно понимаем, что сейчас вносится очень много изменений, чтобы подвинуть нас. Относимся к этому с пониманием, ведь организаторам неинтересно, когда одна команда побеждает из года в год.

Им важнее создать сильную конкуренцию, и они будут делать все возможное, чтобы сместить лидера. Так же было в свое время с «Ситроен», когда они безоговорочно лидировали в джипах. Тогда просто запретили этот класс прототипов, и они ушли из ралли-рейдов.

С грузовиками, конечно, такого не произойдет. Но изменения в техническом регламенте делают. В частности, это двигатель, объем которого недавно ограничили до 16,5 литров. Мы и «Татра» не имели таких двигателей, ездили на двигателях большего объема. Естественно, мы понимали, против кого это делается. Организаторы не думали, что мы быстро сделаем новый надежный конкурентоспособный двигатель. Но у нас получилось решить эту задачу всего за два года. И в прошлом году Эдик Николаев на этом моторе стал третьим на Дакаре. Наши конкуренты подходили и жали руку в знак уважения.

Потом мы устранили ошибки, которые выявились на первом ралли с новыми двигателями и в этом году с моторами не имели проблем. Только у Эдика Николаева была проблема с турбокомпрессором, но это, скорее, навесное оборудование, и к тому же единичный частный случай, возможно, брак в партии, будем разбираться, пока ждем ответа от поставщика.

— Какова судьба автомобиля после участия в ралли?

— Сейчас автомобили плывут через Атлантический океан. Скоро ребята поедут в Европу их встречать, пригонят сюда, в наш центр. Здесь начнется полная переборка, замена всех узлов, агрегатов. Двигатель и коробку передач, скорее всего, пока оставим, а все остальное будет меняться и дальше совершенствоваться. Мы уже провели много совещаний по этому поводу, и сейчас пойдет работа по усилению надежности наших машин.

На этих же грузовиках мы участвуем во всех соревнованиях: это этапы Чемпионата России, Шелковый путь и, может быть, один из этапов Кубка мира.

— Айрат, как строятся будни гонщиков между соревнованиями?

— Мы гонщики только на время соревнований, а между — обычные механики: приходим к восьми утра на работу, залезаем под грузовики и крутим гайки.

Плюс участвуем во всех совещаниях по спортивной технике. Обязательно входят в расписание занятия английским языком. Это очень важно, потому что мы постоянно общаемся с партнерами из иностранных компаний, а также журналистами зарубежных СМИ на английском языке.

— Что включает физическая подготовка?

— Обязательно спортзал — занимаемся четыре раза в неделю. У нас есть тренер, массажист, врач, диетолог.

— Для Вас существуют какие-то запреты, ограничения, обусловленные спортивной карьерой?

— В еде у каждого своя программа, ее выстраивает диетолог. У меня, скажем, была задача сбросить вес, и получилось: перед стартом Дакара сбросил десять килограммов в течение двух месяцев.

Что касается занятий, экстремальные виды спорта не запрещены, но нам всегда говорят: «ваше здоровье вам не принадлежит».

Если с кем-то из нас что-то произойдет, это скажется на всей команде, поэтому если и занимаемся чем-то экстремальным, но делаем это аккуратно.

Есть любители погонять на мотоцикле, я, к примеру, люблю на горных лыжах покататься, но мы прекрасно понимаем, что любая травма грозит серьезным разговором с руководством, да и для нас самих важнее всего ездить за рулем спортивного КАМАЗа, чем все личные увлечения.

— Грузовик, на котором участвуете в гонках, он уникален, сделан под Вас?

— Да, по определенным параметрам каждый грузовик строится под конкретного человека.

В кабине посадка, педали, руль, рычаг, сидение, подножки — все делается индивидуально под каждого пилота.

Так что я, к примеру, не смогу пересесть на машину Эдика или Андрея: там все будет не по-моему, т. к. у нас и рост, и комплекция разная.

А так машины членов команды не отличаются: все четыре КАМАЗа, которые нынче участвовали на Дакаре, имеют одинаковые двигатели, одинаковые настройки, разница только в подвеске: ряд характеристик пилот выбирает под свой стиль вождения.

Мой автомобиль изначально строился под моего отца. Но в 2011 году после успешного выступления на Шелковом пути и на Чемпионате России он решил свою машину отдать мне. Автомобиль начали делать под меня уже к Дакару 2012 года.

— Какой Вы водитель на обычных дорогах?

— Лихачить сам не люблю и не приветствую, когда кто-нибудь вокруг лихачит. Не скажу, что езжу медленно, но соблюдаю правила, адреналина и экстрима мне хватает, а гонять на дорогах общего пользования, на мой взгляд, неправильно, тем более что вокруг люди, поэтому стараюсь аккуратно ездить. Да и не так много я езжу, надо сказать: времени нет, в основном добираюсь на работу и с работы.

А если уж хочется полихачить, то выезжаю на картодром и катаюсь на карте или на своей машине на какой-то закрытой площадке. В Казани есть классный автодром Kazanring: нас туда часто приглашают покататься, выпустить пар. Так что возможности есть.

Я считаю, если кому-то хочется погонять, надо делать это на закрытых трассах.

— Как реагируют инспекторы ДПС, когда понимают, что за рулем Айрат Мардеев?

— Если узнают, желают удачи, говорят, что болеют за нас. Я стараюсь не нарушать, так что редко останавливают.

— Айрат, есть мнение, что крупные важные победы меняют человека внутренне. После триумфа на нынешнем Дакаре Вы изменились?

— Нет, по-моему. Нас всегда так учили: выиграл любое соревнование, поднял кубок на подиуме, спустился с подиума и забыл об этом. Любая победа расслабляет, и в следующий раз можешь допустить ошибку и уже не сможешь выиграть, поэтому нужно уметь забывать о победах и продолжать работать, работать и работать.

Одно дело завоевать победу, другое дело — ее удержать: это сложнее, доказать всем, что ты не случайно выиграл.

Сейчас будем все делать, чтобы удержать победу. Это задача всей нашей команды, не важно, кто из пилотов в следующий раз выиграет, главное, чтобы это был КАМАЗ. Мы всегда работаем на лучший экипаж: у кого успешнее идет гонка, на того и работают остальные члены команды. Наша главная задача — привезти «бедуина» домой.

Беседовала Нина Максимова

В Татарстане оценили запасы охотничьих ресурсов на сумму 2,9 млрд рублей, что на 7% больше, чем в прошлом году. Об этом сообщил зампредседателя Госкомитета РТ по биоресурсам Рамиль Шарафутдинов во время выступления в Госсовете региона.

По его словам, увеличение произошло в том числе благодаря появлению двух новых видов охотничьих ресурсов в естественной среде обитания: маралов и пятнистых оленей. На сегодняшний день в естественной среде обитает более 500 особей этих видов. Всего в Татарстане насчитывается более 700 видов животных, из которых 81 вид относится к охотничьим ресурсам, отметил Шарафутдинов.

Ранее TatCenter писал, что «Центр цифровой трансформации Татарстана» заключил сделку на сумму 2,5 млн рублей, чтобы получить право использовать программное обеспечение зимнего маршрутного учета охотничьих ресурсов.

Шарафутдинов Рамиль Гумерович

Заместитель председателя государственного комитета РТ по биологическим ресурсам