— Истории ДРКБ 40 лет. Это особый возраст… Как Вы относитесь к этой дате?

— Для нас сорокалетие больницы — это дополнительная возможность подвести итоги. За такой короткий период сделано очень много.

Здесь произошло влияние многих ключевых факторов. Первое, это руководство Республики Татарстан, которое всегда ставит амбициозные задачи. Второе, это наличие в республике трех ВУЗов — медицинского университета, медицинской академии и федерального университета. Также можно говорить, что мы находимся на пересечении многих миграционных потоков. В республике живут люди, желающие себя реализовать и в области культуры, и в искусстве, и в медицине.

Очень много талантливых людей, которые когда-то приехали в республику, обосновались здесь, построили фундамент. И мы на этом фундаменте развиваем медицину, и педиатрия тоже соответственно развивается.

Сформирована команда с колоссальным потенциалом, которая может решить задачи, иногда даже невыполнимые.

Например, на днях мы переводим из реанимации в профильное отделение ребенка, который упал с 9-го этажа, угроза жизни миновала. Есть дети, которые недавно не смогли бы жить. А они сейчас живут.

40 лет — это еще возможность сказать спасибо нашим ветеранам: Евгению Васильевичу Карпухину, основателю ДРКБ, он более 30 лет руководил больницей. При содействии известного детского хирурга Михаила Рафаиловича Рокицкого получила развитие хирургическая служба. До последних дней жизни работал детский хирург, основоположник детской урологии Алмаз Асхатович Ахунзянов. Мы вспоминаем Фарида Шакировича Бахтиозина, который многое сделал для развития травматологической службы. Благодаря работе Дамиры Садыковны Галеевой, заместителя главного врача по оргметодработе, развивались отношения между ДРКБ и лечебными учреждениями республики.

Я могу еще много назвать имен наших ветеранов, целого интервью не хватит. Эти люди, вошедшие в историю ДРКБ, внесли большой вклад, а многие продолжают работать, передают свой опыт и знания молодым коллегам.

Кстати, известные детские врачи страны имеют отношение к земле Татарстана. Главный педиатр России Александр Александрович Баранов — выпускник Казанского государственного медицинского института. Леонид Михайлович Рошаль в годы войны был эвакуирован в Чистополь и жил там.

Здесь многое сложилось, и мы должны быть лучшими. У нас другого варианта нет. Мы мотивируем быть лучшими, быть первыми. И это у нас получается.

— Какие основные достижения ДРКБ за прошедшее время Вы бы хотели отметить?

— Если говорить о достижениях, есть такая цифра — за время работы мы пролечили более 1,2 млн детей. Это целый город, население которого получило у нас стационарное лечение. Нами проведены свыше 260 тыс. операций и оказаны свыше 6 млн консультаций. И, в целом, 40-летие отмечалось на фоне определенных достижений. Получился такой симбиоз нескольких мероприятий.

Мы получили признание Ассоциации детских больниц России, заслужили оценку, что ДРКБ — лучшая клиника. На нашей базе регулярно проходят мероприятия для руководителей детских лечебных учреждений регионов России. Эти взаимодействия имеют для нас большое значение, они «тиражируют» наш опыт.

Второе значимое для нас событие — получение Сертификата о соответствии требованиям Росздравнадзора по управлению качеством в стационаре.

— ДРКБ первой среди лечебных учреждений страны получила национальный сертификат «Качество и безопасность медицинской деятельности». Работу больницы оценивали эксперты Центра мониторинга и клинико-экономической экспертизы Федеральной службы по надзору в сфере здравоохранения. Что положено в основу оценочной работы?

— Это документ — предложение по построению системы управления качеством в стационаре. Он разработан подведомственным Росздравнадзору Федеральным центром мониторинга и клинико-экономической экспертизы.

Они провели мониторинг по всей России и пригласили нас апробировать эти рекомендации. В их основе, во-первых, требования Росздравнадзора. Во вторых, риск-ориентированный подход, где определены все риски, которые могут возникнуть при организации медицинской деятельности в стационарах. В третьих, все требования, предложения и инструменты, которые приняты сообществом сертифицирующих органов.

Сейчас мы пилотируем второй проект — предложения по организации инструментов управления качеством на базе подразделения ДРКБ — в поликлинике «Азино».

Росздравнадзором в настоящее время предпринимается такой подход — объединить и выпустить требования в отрасли, определяющей нижнюю планку обеспечения качества медицинской помощи. То есть, ниже этих требований нельзя работать. Это, конечно, не освобождает нас от совершенствования. Мы апробировали эти требования везде, в том числе на уровне Камского детского медицинского центра в Набережных Челнах и Мензелинской центральной районной больницы.

В основу положена возможность маршрутизации пациента, на практике было изучено, все ли этапы оказания помощи охвачены этими рекомендациями. Сертификат № 1 останется за нашей клиникой на всю жизнь.

— Уникальным примером сотрудничества ДРКБ с детскими лечебными учреждениями Татарстана является подписание соглашения о взаимодействии. Что это за соглашение? Как оно на практике улучшает качество оказываемой помощи заболевшим детям?

— Ситуация следующая. Когда мы организовали систему управления качеством, и проанализировали, что на входе и что на выходе процесса оказания медицинской услуги, то поняли, что наш успех зависит не только от нас. Например, важно, когда транспортировали ребенка, какие вопросы проговорили с родителями, как мы быстро оказали помощь. После выписки ребенка многое зависит от качественного выполнения рекомендаций, от районного педиатра.

Важен весь процесс — с момента появления признаков болезненного состояния до полного выздоровления.

Проанализировав маршрут, мы поняли, что надо договариваться. Во-первых, мы создали реестр наших заинтересованных партнеров, c кем мы взаимодействуем, потом определили значимых, и с кем надо подписать соглашения. И сказали сами себе — о чем мы должны договориться «на берегу».

Сейчас идет процесс интенсивных обсуждений и подписаний соглашений. При этом мы предложили такие соглашения и с федеральными центрами.

У руководителя, как правило, хорошие отношения со всеми, но ведь многие вопросы должны решаться без его участия. Зачем, например, врачу-рентгенологу выходить на уровень руководства и договариваться о консультации из другой клиники? Поэтому в рамках соглашений специалисты взаимодействуют сами — эндокринологи работают с эндокринологами других больниц, кардиолог с кардиологом и т. д.

— Какие направления, виды медицинской помощи востребованы пациентами из других регионов страны? Какова география пациентов?

— География пациентов включает более 44 регионов России и более десятка зарубежных стран. Традиционно много пациентов приезжают к нам из Башкортостана, Марий Эл, Чувашии, Удмуртии, Кировской, Ульяновской и Московской областей.

Так, например, в прошлом году оказана высокотехнологичная медицинская помощь 71 ребенку из других регионов. В то же время в 2016 году была оказана высокотехнологичная медицинская помощь 1922 детям Татарстана за счет федерального, республиканского бюджета и фонда ОМС.

Есть разные причины обращения к нам. Первая причина, может быть в том, что у нас работают лучшие специалисты.

Это такие ключевые направления для привлечения пациентов из других регионов, как детская урология, нейрохирурия, кардиохирургия, челюстно-лицевая и эндоваскулярная хирургия, урология и офтальмология.

Есть направления, по которым мы принимаем из отдаленных регионов страны. Это, прежде всего, рентгенэндоваскулярные вмешательства (хирургические вмешательства, проводимые на кровеносных сосудах чрескожным доступом под контролем методов лучевой визуализации с использованием специальных инструментов). Наша больница занимает 4 место в России по этому направлению. В особых случаях к нам приезжают специалисты из Европы, помогают нам вести тяжелых детей.

В Европе это принято, когда специалист становится узкопрофильным профессионалом. Когда есть тяжелые случаи, которые не часто встречаются, мы их концентрируем у себя, приглашаем специалистов из Европы и всем проводим операции. Так решаются вопросы со сложными пороками сердца, сложными пороками развития мочевыделительной системы, челюстно-лицевые операции. Для наших специалистов это еще и возможность участия в мастер-классе. Дальше мы уже сами осваиваем эти технологии.

— А как выстроен образовательный процесс для детей, которые проходят в ДРКБ длительный период лечения и реабилитации?

— Вы поднимаете настолько значимый для нас вопрос. Общество должно понимать, что дети нуждаются не только в лечебной помощи и реабилитации. Попадая к нам, ребенок автоматически получает возможность для своего образования, мы предоставляем возможность общения с психологом, формируем различные тренинги.

Для ребенка больница — это некомфортная среда, эта жизненная ситуация для него чужда, и она формирует стресс. Стресс может дать хронизацию любого процесса, который есть у ребенка.

Мы участвовали в разработке Методических рекомендаций Минздрава России под руководством главного педиатра России А.А.Баранова по организации трехуровневой системы медико-социальной помощи детям в трудной жизненной ситуации. Такая система должна появиться в каждом регионе, здесь вопросы медико-педагогического и медико-социального сопровождения.

В ДРКБ для проведения занятий есть свои рабочие места и разработана своя система коммуникаций. У нас есть свои воспитатели и педагоги. Основной наш партнер — школа № 35 г. Казани. Они интенсивно развиваются, молодая, креативная команда под руководством директора Глухаревой Елены Владимировны. По недостающим предметам мы обращаемся в адрес Министерства образования РТ и получаем необходимую поддержку.

Мы обязаны всем детям, находящимся на лечении, по закону об образовании предоставить возможности для продолжения обучения. Для каждого ребенка мы формируем свою индивидуальную программу обучения.

— Кто еще помогает вам в занятиях с ребятами?

— У нас около 80 волонтеров-медиков, а всего более 300 волонтеров. Приходят школьники, которые хотят попробовать себя в качестве медицинского работника, прежде чем выбрать профессию врача. Мы считаем, что волонтерство должно быть развито в нашем обществе, чтобы потом лучшие пришли в больницу работать.

Среди подростков сейчас очень хорошо развивается эмпатия. Молодежь остро чувствует настроение друг друга, они могут получить вдохновение от многих источников, все доступно — книги, фильмы, общение.

Я вижу, что дети — эмоциональны. Мы открыты для них. Любой родитель может привести к нам своих детей, показать больницу. Когда росли мои дети, мы сходили в Дом ребенка, после этого они сказали мне: «Мы понимаем, как это ответственно. Мы хотим быть как ты…»

— Есть болезни у детей, которые имеют тенденцию роста — различные новообразования, патологии опорно-двигательного аппарата, болезни органов зрения, заболевания эндокринной системы… Что Вас, как врача с 20-летним стажем, беспокоит в этой связи?

— За последние 10−15 лет заболеваемость стабилизировалась. Нас беспокоит, что меняется возрастной состав — определенные заболевания мы начинаем выявлять у детей младшего возраста.

В структуре заболеваний лидируют заболевания органов дыхания, состояния, возникающие в перинатальном периоде. Третье место по частоте — это травмы. Это управляемое состояние. В 90\% случаев виноваты родители.

К нам поступают на лечение сложные дети с ожогами, травмами, полученными при дорожно-транспортных происшествиях. Новообразования за 5 лет выросли на 30\%. Выросли болезни глаза на 12\%. При этом снижение произошло по инфекционным заболеваниям и по заболеваниям нервной системы.

Что касается общей картины с учетом экологии и развития общества, то экология — это ведь не только воздух и вода. Это культура питания, культура приготовления пищи — это экология жизни человека.

Человек должен быть активным. Здесь мы вынуждены констатировать, что человек становится потребителем с большой буквы, который не структурирует, что потребляет. Люди перестают выращивать жизненно необходимые продукты, а покупают готовое. Это меняет рацион семьи, гигиену семьи. Я не говорю, что это плохо. Но меняется в том числе и иммунная система. Нужно сбалансированное питание. Вы знаете, даже встречаются молодые девушки, которые не употребляют жиры и углеводы, и у них наступает аменорея, нарушается синтез женских половых гормонов.

Второе — это развитие общества. Мы должны понимать, что взрослые в ответе за здоровье детей. Но получается так, что мы это доверяем кому-то — врачу, педагогу, интернету. Все ответственны, а у родителей не хватает времени на самое важное.

Вот эти два момента играют ключевую роль в воспитании детей. Почему я на это обращаю внимание как детский врач? Дети — это будущие родители. Многие болезни, которые появляются до зачатия ребенка: инфекции, передаваемые половым путем, вирусные инфекции, герпес, не создают хороших условий для зачатия здорового ребенка. Это провоцирует врожденные пороки сердца, легких, блокирует развитие мозга…

Планировать здорового ребенка надо еще до зачатия. Надо открыто говорить с подростками — с будущими мамами, что надо беречь свое здоровье, чтобы родить здорового ребенка и стать счастливой мамой, а в будущем счастливыми бабушками и дедушками. Этот момент в обществе у нас страдает. Мы должны говорить, говорить, говорить…

Особенно, когда отцы — руководители. Я к ним сейчас обращаюсь. Нельзя откладывать разговоры о здоровом образе жизни на потом. Каждый родитель мечтает о том, чтобы у него был здоровый ребенок. Об этом говорить надо каждый день. И мы сможем воспитать ребенка, о котором мечтаем, чтобы он был здоров, воспитан, начитан.

— Что является причиной преждевременного рождения детей с низкой и экстремально низкой массой тела? Почему часто такие дети страдают врожденными пороками развития?

— Пороки развития зависят, прежде всего, от экологии семьи. Еще раз акцентирую на этом внимание.

Например, желательно даже отказаться от авиаперелетов будущей мамы с момента зачатия на 3−4 месяца. Особенно беречь от инфекций. Если закладывается хоть какая-то генетическая «поломка» (аберрация), то мы выходим на онкологию, порок развития. Свадебное путешествие с авиаперелетом — это плохо, авиаперелет — это высокий уровень радиации.

Также вирусная инфекция — герпес, грипп. Она чревата последствиями в процессе развития плода, особенно в первый триместр.

— Вы можете порекомендовать, каким специалистам желательно показывать ребенка в определенные периоды его жизни, чтобы вовремя распознать заболевание?

— Новое, это хорошо забытое старое. Мы используем технологию постоянного патронажного наблюдения, и обеспечиваем преемственность с момента рождения, формируем систему мониторинга за состоянием детей. Сразу после выписки из роддома ребенок передается патронажной сестре и участковому педиатру, потом включается программа диспансеризации до совершеннолетия.

Мы работаем и по внебюджетному направлению, для определенной категории родителей удобен формат возможности обращения в нерабочее время. Организовали комплексные осмотры специалистов в выходные дни.

— На базе ДРКБ в 2014 году открылось специализированное отделение медицинской реабилитации для детей с острым поражением центральной нервной системы (ЦНС). В 2014 году медпомощь в нем получили 422 пациента с заболеваниями головного мозга, А в 2016 году — 947 детей. Что же получается? Все больше становится детей с заболеваниями ЦНС?

— Увеличение количества детей, которые прошли у нас реабилитацию, зависит прежде всего от технологий, которые мы внедрили и от компетенций, которые освоили наши специалисты. Мы осваиваем новые технологии, в том числе во время стажировок в зарубежных странах, например, в Голландии, в Швейцарии, имеем возможность помочь большему количеству детей.

Можно сказать, что сейчас реабилитация детей должна выйти на передовые позиции по всей России. Есть такой термин «пластичность головного мозга». Дело в том, что только в ранние периоды восстановления у нас есть возможность повлиять на какие-то процессы, чтобы у ребенка травмированные зоны головного мозга заработали, и ребенок не стал инвалидом. Потом смысла нет, остается только делать массаж, адаптировать и придумывать какие-то приспособления.

Поэтому все технологии сейчас переносятся на ранние периоды. Например, после травм мы уже начинаем реабилитацию в реанимации. У нас работает команда реабилитологов в нейрохирургии, в травматологии. Это дешевле, быстрее и эффективнее.

— В Татарстане планируют построить реабилитационный центр ДРКБ семейного типа для детей с ДЦП, для реабилитации детей после онкозаболеваний и различными травмами, полученными в ДТП. Какие условия в нем будут созданы? Что уникального получат дети на этапе восстановления здоровья?

— Рядом с нами есть территория, где по решению правительства республики будет создан медицинский кластер: центр «Мать и дитя», военный госпиталь и наш реабилитационный центр. Формат центра восстановительной медицины, где мы сможем реализовать самые инновационные технологии. Как раз та коррекция, необходимая в раннем периоде, о которой мы с вами говорили. Мы считаем, что такие реабилитационные центры должны появиться рядом с каждым многопрофильным стационаром, каким мы являемся.

По статистике до 80\% детей после лечения должны проходить реабилитацию. Выписывая ребенка домой, мы надеемся, что этапы восстановления будут организованы на соответствующем уровне по месту жительства. Не всегда так получается.

— В стране ежегодно умирает около 24 тыс. детей. Почти что 600 тыс.- это инвалиды по ряду причин. С одной стороны, говорят о развитии медицинских технологий, модернизации клиник, внедрении стандартов медицинской помощи, а с другой стороны вот такая страшная статистика… Какие системные решения надо предпринять, чтобы улучшить ситуацию в педиатрии?

— Первое, что надо сделать, — повысить ответственность родителей за состояние здоровья детей.

Увлекаясь пересмотром каких-то моментов ответственности в обществе, мы упустили вопрос ответственности родителей.

Иногда я удивляюсь некоторым нормативным коллизиям, когда, например, ребенок может допустить некорректные действия против своего педагога. Если не будет прописана юридическая ответственность родителей, нам будет очень сложно дальше развиваться.

Вы знаете, что сейчас без разрешения родителей мы даже не можем говорить о состоянии пациента? Есть федеральный закон N152-ФЗ «О персональных данных», который запрещает нам говорить о состоянии ребенка без разрешения родителей. Мы не можем даже говорить о том, кто упал, кто и где получил ожог без разрешения родителей, по вине которых их же ребенок получил травму.

У нас есть Национальная стратегия действий в интересах детей на 2012−2917 годы, но одного этого документа не достаточно, нужен закон об охране здоровья детей. Проект этого закона сейчас находится в Госдуме. И когда он будет принят, мы сможем в интересах детей выстраивать свою политику.

— Насколько важен для ДРКБ сегодня кадровый вопрос? Как решаете вопрос с дефицитом кадров?

— Вынужден поспорить с Вами. Как таковой проблемы дефицита кадров у нас нет.

Есть вопросы восполнения квалифицированных специалистов, тех, кто мотивирован на дальнейшее развитие.

Мы стараемся работать на перспективу, уже среди студентов медуниверситета присматриваем себе специалистов. Они работают волонтерами, в составе среднего персонала, проходят у нас практику.

Много лет в ДРКБ реализуется программа наставничества.

— Насколько сегодня сотрудники больницы обучаемы, и готовы использовать в своей работе современные технологии? Какие проблемы здесь приходится Вам решать?

— Могу сказать, что все наши сотрудники обучаемы. Подбор персонала идет только через обучение.

У нас создана целая система обучения специалиста.

Мы говорили с вами о наставничестве, в рамках которого составляется программа минимум на 5 лет, она включает и вопросы образования. Мы даже более склонны приглашать тех, кто еще не получил тех компетенций, которые нужны, чем того, у которого уже все сформировалось. Если кто-то приходит и говорит: «Я все знаю и мне не надо учиться», то, скорее всего, мы с ним не сможем работать. Так что к работе с кадрами относимся с большим вниманием.

— В одном из интервью Вы сказали, что «мы давно отошли от подходов, которые были продиктованы жестким бюджетным финансированием…». О чем идет речь?

— Сейчас бюджетное финансирование занимает незначительную часть, мы работаем в системе обязательного медицинского страхования. Подходы заключаются в том, что оплата идет по законченному случаю лечения, поэтому процессы надо выстраивать таким образом, чтобы они были качественно организованы и соответствовали тем стоимостным затратам, которые определены тарифом. Есть сложившаяся статистика тарифов на оплату одного пациента, и нежелательно выходить за рамки затратных составляющих стоимости лечения и реабилитации.

Нередко бывает так, что мы вынуждены выходить за рамки затратных составляющих по стоимости, тогда на помощь приходят благотворительные фонды.

При помощи благотворительных фондов за пять лет мы вылечили 437 детей, за 2016 год — 86 детей. За семь месяцев 2017 года — 52 ребенка.

— Каждый человек от рождения обладает собственной индивидуальной природой. Когда ребенку делают прививку, в организм его попадают какие-то новые химические вещества. Ведь это так? Не нарушает ли это природный баланс, изначально заложенный в человеке? Не провоцирует ли это нарушение его иммунной системы?

— Мы в начале нашего разговора говорили о том, что не у всех детей идеальная иммунная система. Идеальная с точки зрения защитных функций. Надо самим определиться — несем ли мы ответственность за то, что ребенок может столкнуться с конкретной инфекцией или нет. Дело в том, что есть конкретные состояния, когда лучше проводить вакцинацию — дифтерия, корь, гепатит, гемофильная инфекция, краснуха.

Течение у многих инфекционных заболеваний, особенно при ослабленном иммунитете, очень тяжелое. Они все с поражениями головного мозга и внутренних органов. И это приводит в большинстве случаях к летальным исходам. Поэтому родители берут на себя определенный риск.

Я бы по-другому сказал. Надо говорить друг с другом при принятии решения. Причем, не только надо говорить родителю, но и родитель должен сам обсуждать с врачом. Какая иммунная система у ребенка? Есть ли склонность к инфекциям? Какая реакция после вакцинации? Какое здоровье у родителей? Проводили ли сами родители себе вакцинацию? Поэтому наше мнение — к этому вопросу надо подходить очень ответственно.

— Вы — председатель постоянной комиссии по охране здоровья горожан и окружающей среды Казанской городской Думы. Какие основные вопросы Вы рассматриваете?

— Мы работаем на уровне муниципалитета и выстраиваем свои действия в рамках делегированных полномочий. Активное участие принимали в проекте модернизации первичного звена, разработке Стратегии развития здравоохранения Казани до 2030 года, курируем проект модернизации первичного звена.

Комиссия занимается вопросами создания необходимых условий для оказания медицинской помощи казанцам, в том числе проблемами подготовк и специалистов для участковых поликлиник, формированием доступной среды, обустройства подъездных путей. Мы встречаемся с населением, занимаемся решением их вопросов.

В начале августа в Казанской Ратуше провели совместное заседание с депутатами Комитета по социальной политике Государственного совета РТ с участием министра здравоохранения Аделя Юнусовича Вафина, где обсудили актуальные проблемы организации первичной медико-санитарной помощи жителям города Казани, в том числе, в новых микрорайонах и в пригородных поселках.

— У Вас четверо детей. Вы наблюдаете за их ростом и развитием, одновременно как отец и как врач… Дети — за монитор! Вы — против… Дети — за чипсы! Вы — против… Возникает конфликт интересов?

— Для меня — это полная гармония. Двое старших, двое младших… Мы не запрещаем, мы обсуждаем, принимаем совместное решение. Сами стараемся показать пример своим детям.

Мы с супругой — за правильное сбалансированное питание. Что касается вредных привычек, конечно, надо их стараться подправить. Наши дети тоже едят чипсы и пьют колу. Но мы все им объясняем. Например, чипсы… Читаем вместе, что входит в состав, после этого они сами не захотят их есть. Все друг друга копируют. Старшие копируют родителей, младшие копируют старших детей. Больше всего нам приходится разговаривать со старшими.

В моей семье мы постоянно все обсуждали с родителями, решали вопросы в согласии. Наверное, в жизни каждого мальчика большую роль должен сыграть отец.

Сейчас в эпоху формирования интернет-пространства мы теряем ключевой момент. Для меня отец очень много сделал в жизни. Он всегда говорил: «Лучше обсуди. Лучше задай лишний раз вопрос».

Что касается правил общения, то всегда видно, кто из коллег успешен, кто нет. Интонацией можно лечить или наоборот вызвать неприятие самого процесса лечения. Мы этому обучаемся в коллективе. Мы выбираем тон, слова, договариваемся не применять определенные высказывания.

— Совсем недавно ушел из жизни писатель Даниил Гранин. В одном из своих произведений написал: «Знаете, чем дети от взрослых отличаются? Дети уверены, что они все могут. Им все подвластно. По-ихнему, можно всех победить, всего добиться, совершить любые подвиги. И никогда ничего не бывает поздно». По-моему, очень мудро… Вы согласны с этим высказыванием?

— Сильное высказывание! Взрослые живут в своих предрассудках. Они свою неспособность, невозможность объясняют другими причинами.

У детей этих предрассудков нет. Они понимают, что если их поддерживают взрослые и родители, то они все смогут.

Достаточно яркими бывают примеры из спорта. Это такой сильный мотивационный момент. У каждого из спортсменов сильные мамы и бабушки, сильные родители. Без них дети не смогут стать спортсменами, преодолеть эти барьеры.

Всегда около сильного ребенка есть сильный взрослый. И наоборот, когда нет сильного взрослого рядом с ребенком, он не сможет быть сильным.

Здесь очень важно, чтобы дети могли иметь возможность реализовать свою мечту. Мы должны быть сильными.

Беседовала Эльмира Гайнутдинова

Прокуратура РТ обнаружила незаконную передачу земельного участка в Казани площадью 4,2 га, стоимость которого на рынке составляет около 300 млн рублей. Об этом сообщает пресс-служба ведомства.

Участок предназначался для объектов отдыха и туризма. Однако объекты, расположенные на этой территории, занимают всего лишь 600 кв. м, что составляет лишь 77% от предоставленной площади. В 2021 году был подписан договор купли-продажи этого земельного участка по существенно заниженной цене в 6 115 287 рублей, что нанесло ущерб законным интересам муниципалитета. Прокуратура подала иск в суд с требованием признать недействительным договор купли-продажи. Также прокуратура настаивает на возвращении земельного участка в муниципальную собственность. В настоящее время иск рассматривается судом.

Напомним, в первом полугодии 2024 года санатории Татарстана заработали 2,667 млрд рублей.