Впрочем, такое отношение к собственному труду вполне объяснимо у человека, воспитанного в лучших традициях советского времени — на честности, порядочности и скромности. Для Александра Девятаева, считающего себя сыном своего времени, длинная дорога, окончившаяся рождением «Мюстелы», — стечение счастливых случаев, удачных обстоятельств, одним словом — судьба. Да и первоначально поставленная цель: каждой женщине Татарстана — качественный и недорогой крем, никак не была похожа на бизнес-план.

Если в 1993 году создание «Мюстелы» не было решением бизнесмена, пусть даже бизнесмена поневоле, тогда как же можно объяснить появление этого предприятия?

Вся история «Мюстелы» — это цепочка судьбоносных обстоятельств, счастливых случаев. Ведь надо же мне было встретиться с Еленой Сергеевной, нашим главным фармацевтом и соучредителем фирмы — я тогда принес ей норковое масло и предложил сделать крем. С тех пор она уже разработала целую гамму продукции и продолжает разработки.

Александр Девятаев после окончания 131 школы поступил в Казанский государственный медицинский институт на лечебный факультет, который закончил с отличием 1974 году и был зачислен в аспирантуру при кафедре патологической физиологии КГМИ. Был последним аспирантом проф. М.А. Ерзина. За годы учебы в институте работал в ОКОД и ДНД института. Работал в СНК кафедр нормальной анатомии, факультетской хирургии, патофизиологии, выступал с докладами на институтских и Всероссийских конференциях. Был именным стипендиатом стипендии им. А.В.Вишневского. С 1977 года — ассистент кафедры патофизиологии, в 1978 году защитил кандидатскую диссертацию «Влияние мозгового антигена на высшую нервную деятельность и на неспецифические факторы иммунитета», с 1987 года — доцент кафедры. В 1996 году защитил докторскую диссертацию «Механизмы аллергических реакций скелетных мышц». С 1998 года — профессор кафедры патофизиологии, в марте 2000 года А. Девятаеву присвоено ученое звание профессора кафедры патофизиологии.

И все-таки, вы — профессор, который смог реализоваться в бизнесе, смог адаптироваться и начал зарабатывать деньги…

Я сам себя бизнесменом не считаю, у меня мышление не то. Бизнесмен — это человек с очень определенным мировоззрением, очень сильной энергетикой, твердолобостью какой-то, когда все силы бросаются на достижение одного результата — прибыли, и этот результат во что бы то ни стало достигается. Это совершенно особые люди. Я другой, и «Мюстела» для меня в последнюю очередь бизнес.

Наверноe, здесь мое советское воспитание дает о себе знать. Когда мы начали производить крем, я поставил для себя задачу, чтобы каждая женщина Татарстана могла себе позволить купить мой качественный крем, и цену определил — 12 рублей. И хотя тогда мне говорили, что это большая ошибка — продавать продукт ниже себестоимости, ничто меня не убеждало, упорно хотел такую вот цель достичь. И, конечно, стал за это получать, как я это называю, «отрыжки» маркетинга — крем не окупался совершенно. Так вот до меня и стало доходить, что «светлое будущее» таким путем я все-таки не смогу построить для всех, более того, преследуя какие-то свои цели, лишаю своих сотрудников определенных благ, на которые они имеют полное право. Тогда вот и задал себе в первый раз вопрос — что же я делаю? После чего переориентировал ценовую политику полностью, сегодня наша косметика далеко не самая дешевая.

Но бизнесменом в моем понимании этого слова я все-таки не стал. Да и не хочу, наверное. Потому что если я им стану, то никогда не буду производить и пытаться реализовывать, например, специальный набор для инвалидов. А мы совсем недавно такой разработали. Никто в РФ этого до сих пор не сделал, а ведь очень нужная вещь — крем для инвалидов. У них кожа мокнет от ношения протезов, раздражается сильно. Я теоретически понимаю, что могла бы быть у меня от этого набора прибыль, но понимаю, что в наших российских условиях не будет ее, этой прибыли, а не делать этого не могу. Ведь в настоящее время в России более 700 000 инвалидов пользуются протезами верхних и нижних конечностей. А практика показывает, что наличие болезненных явлений связано не столько с качеством протезирования, сколько с тем, что кожа культи при пользовании протезом несет особые нагрузки. С аналогичными же проблемами сталкиваются женщины, пользующиеся протезами грудных желез после мастэктомии. Точная статистика о количестве таких пациентов отсутствует, однако можно привести приблизительные цифры, которые показывают масштаб проблемы: по некоторым исследованиям каждая седьмая женщина страдает раком молочной железы; только в Татарстане выявляется около 1000 случаев заболеванием рака молочной железы в год.

Как вы смотрите на людей, которые с вами учились, а вот не смогли адаптироваться, не научились деньги зарабатывать?

Что касается моего отношения к коллегам… Могу сказать как медик и хирург, что по-хорошему завидую лечащим врачам — деньги здесь ни при чем. Медик, который смог реализоваться в своей профессии, самый счастливый человек на свете. Хороший врач — это от Бога, и никакие деньги этого не смогут заменить, и никакими деньгами невозможно окупить те мысли, что это ты помог человеку, это ты его спас, когда выходишь после операции.

А относительно научной деятельности могу сказать то, что хотя науку сегодня и уничтожают, реформа в этой области необходима. Сегодня у людей, занятых научным трудом, отсутствует понимание того, зачем они все это изучают, исследуют. А ведь все научные разработки в конечном итоге должны продаваться и окупаться. Этого понимания нет ни у одного молодого ученого — диссертации, грубо говоря, пишутся в стол. Но наша наука — огромный потенциал, которым необходимо научиться правильно пользоваться, а не слепо уничтожать чиновничьими руками.

Вы — директор «Мюстелы», это как-то отражается на деятельности в Медуниверситете? Вызывает, наверно, повышенный интерес студентов?

Только помогает. Например, все оборудование в лаборатории куплено на мои средства, своим аспирантам я плачу зарплату. А студенты — им я сразу сказал, что у меня все есть, и договориться со мной можно только одним способом — все выучить. Ну действительно, чем можно удивить человека, который коллекционирует виски? Как ни странно — учат и взятки давно уже не пытаются предлагать, бесполезно же. А если серьезно — это принципиально, тут меня не переубедить никогда. Хотя сейчас я уже проще смотрю на то, что кто-то и не совсем «чист» — жизнь бывает очень разной. И я уже не осуждаю тех, кто не может быть принципиальным с той горячностью, с какой когда-то это делал. Просто радуюсь, что сам я могу. Хотя по возможности и пытаюсь до студентов донести свои принципы. Например, в мое время — около 30 лет назад — мы студентами подрабатывали дежурствами в отделениях, хотя и мало чего имели с этого. Но считалось, что ты не врач, если не можешь правильно вымыть полы в отделении, вынести судно и так далее. А сегодня, когда студент ко мне на лекцию опаздывает и объясняет «работал» — я, зная, что он работал охранником на стоянке или в игровом клубе, такое объяснение не приемлю, хотя дежурство бы простил.

Действительно ли крем «Мюстела» делается только вручную? Что это — тоже принцип?

Повторюсь, «Мюстела» для меня — это, скорее, искусство, чем бизнес. Бизнес — это когда крем становится данью моде, времени. Когда о здоровье потребителя думают в последнюю очередь, а его решение купить косметическую продукцию становится всего лишь четко просчитанным маркетинговым шагом, грубо говоря — условным рефлексом на красивую цветную баночку. У меня принципиально другая позиция. Я считаю, что крем должен быть произведением искусства — поэтому наши крема делаются вручную. Не правда ли, произведение искусства было бы странно штамповать на машине? Более того, от каждой партии нашей продукции мы сохраняем образец продукции в течение всего указанного на баночке срока хранения, это общее правило в фармацевтике, потому что полностью уверены в качестве продукта и сможем это доказать при надобности. Владельцы огромных концернов косметики об этом не думают, а я думаю. Так что это не принцип у меня, а просто совершенно другие побуждающие мотивы.

Но так не делает ни одна косметическая компания — ведь такое условие не обязательно для косметики?

Косметические компании вообще от многого освобождены в плане контроля над качеством продукции. Например, ни на одном производстве косметики нет контроля над качеством сырья «на входе» — достаточно всего лишь соответствующей документации. Мы же обязательно делаем анализы сырья при поступлении его к нам на производство. Думаю, во многом благодаря такому подходу к качеству продукции, наши крема делают именно то, что мы пишем в аннотации. А судя по отзывам наших потребителей, это уже становится редкостью. Ведь в настоящее время длительность жизни одного вида крема в среднем — один год, потом компания разрабатывает другой крем, потому что считается, что женщине скучно мазать на лицо один и тот же крем из одной и той же баночки — это законы маркетинга. Исчезает косметическая «классика», то есть она, конечно, есть, но в очень ограниченном количестве и по очень высокой цене. Однако если на косметике серии «люкс» «модные» шаги не сильно «бьют» по качеству, то на косметике среднего уровня и ниже — ведут к серьезным нарушениям качества. А ведь к люксовой косметике доступ по причине чрезвычайной дороговизны имеют единицы наших женщин — все остальные вынуждены пользоваться также недешевой косметикой, но уже разлитой не где-нибудь во Франции, а в России, что еще более ухудшает качество — российский менталитет, знаете ли. Воровство для косметического производства особенно пагубно.

А у вас, значит, случаи воровства исключены? Неотступно следите за персоналом?

Дело совершенно не в этом, я ни за кем не слежу, у меня даже директорского кабинета-то нет — за ненадобностью, чаще всего я вообще на кафедре. Просто у нас так не бывает: директор пришел, и все вытянулись в струнку, работать начали. Меня никто не боится, все работают хорошо и без меня. Это люди такие подобрались, ответственные и порядочные, их не надо подстегивать, не надо контролировать, не надо продукцию готовую прятать. Любят они свое дело и работу свою ценят — никто не будет отлынивать, воровать. У нас полное доверие, как в семье — никому и в голову не придет что-то от кого-то прятать, все свои — и меня лично это очень успокаивает.

Потому что для производства аптечной косметики коллектив — это вопрос особенно важный. Здесь никак нельзя чуть-чуть не доложить или доложить — сразу на качестве отразится. А этого допускать никак нельзя. С другой стороны, я как руководитель также очень хорошо осознаю, что человек на своем месте должен получать хорошую зарплату, потому если будет получать плохую — это тоже на качестве отразится сразу. Особенно, повторюсь, эти вопросы важны для производства кремов. Мы ведь всю продукцию вручную делаем. А я твердо убежден, что крем только тогда действительно эффективный и качественный получится, если человек, фармацевт в данном случае, будет делать его — добавлять ингредиенты, смешивать их — с душой, с настроением. Никогда не получится хорошая вещь у озлобленного, голодного человека. И я рад, что своим сотрудникам могу предоставить в самом деле хорошие условия для работы, потому что по достоинству оплачиваю их труд. Свою цель, чтобы самый низкооплачиваемый сотрудник в моем деле получал больше профессора, я смог реализовать два года назад, на десятилетие «Мюстелы». Это я сам как профессор говорю.

У вас есть какие-то принципы отбора персонала?

Сейчас коллектив устоялся, сформировался. Сначала мы очень ревностно оценивали кандидатов. Все сотрудники прошли суровую школу нашего главного фармацевта — Елены Сергеевны. Сегодняшний коллектив — только ее заслуга. Она оценивала и оценивает профпригодность всех, кто у нас хотел или хочет работать. Причем человек проверяется настолько хорошо, что пока пожалеть ни разу не пришлось.

У вашей продукции совершенно нет рекламы — так задумано?

В самом деле, рекламы нет совсем. Просто я как-то не очень себе представляю, что на рекламном щите, например, написать можно… Но сейчас этот вопрос уже и не очень актуален — о нашей косметике узнали, добрая слава пошла «из уст в уста». Хотя, к слову, Казань оценила по достоинству качество «Мюстелы» в последнюю очередь. А в самом начале, когда вся продукция была расфасована в обыкновенные стеклянные банки и имела, мягко говоря, непрезентабельный вид, огромную роль в продвижении сыграла моя жена, которая разъезжая по выставкам, рассказывала о «Мюстеле», объясняла, консультировала. Вначале очень тяжело ей приходилось — не верили люди. Это я точно знаю, потому что 19 городов России мы объехали вместе — я все больше о научной составляющей нашего производства рассказывал, а она уже популярно, так сказать, о достоинствах крема. И сегодня такая работа продолжается. На выставках всегда можно увидеть стенд, вокруг которого много людей, там наши косметологи рассказывают о «Мюстеле». И когда, видя такую реакцию посетителей, к нам подходят бизнесмены с предложением выкупить «всю партию прямо сейчас», мы редко соглашаемся. «Мюстелу» не сможет продавать кто попало — только те, кто действительно ее любит.

С 10 по 12 мая в Казани пройдет юбилейный X Казанский марафон. В нем примут участие спортсмены из 17 стран. Об этом сообщил директор АНО «Центр проведения спортивных мероприятий «Казанский марафон» Вадим Янгиров, передает «Татар-информ».

Он отметил, что количество участников планируется увеличить с 25 до 30 тыс., что в два раза больше обычного. 10 мая пройдет чемпионат и первенство России по спортивной ходьбе, а затем — традиционные детские забеги и забеги для малышей. 11 мая в 8 утра начнутся основные забеги на 10 и 3 км. Вечером на стадионе «Трудовые резервы» стартует вечерняя программа для гостей и участников марафона, а также «Парад наций» с участием представителей 17 стран, 80 регионов России и почти всех районов Татарстана. 12 мая состоятся забеги на 21 и 42 км, на которые приедут спортсмены из Африки.