— Детские сады и школа Бала-Сити по стоимости обучения в числе самых дорогих в республике. Означает ли это, что доступ туда открыт только для детей из состоятельных семей, или есть варианты и для семей со средним доходом, скажем, через именные стипендии или помощь спонсоров?

— Сейчас дети учатся на основании полной оплаты. Дело в том, что в школе Бала-Сити пока только младшее и среднее звено. А с детьми такого возраста система поощрения за заслуги не работает: это и сложно, и несправедливо. Возможность именных стипендий или иных способов принять способных учеников на льготных условиях мы не игнорируем, думаем на эту тему: практика хорошая, она применяется во многих международных школах. Мы планируем внедрить ее для более взрослых детей, начиная с 9 класса, когда ученик сам ответственно участвует в выборе школы и может, опираясь на мотивацию, свой выбор реализовать. Но внедрять такой подход можно только с 9 класса, когда школьники участвуют в олимпиадах: победил — открылись новые возможности.

— Есть ли среди родителей воспитанников и учеников те, кто для оплаты детсада или школы берет кредит?

— Не владею информацией об оплате обучения кредитными средствами, но знаю, что родители активно используют, к примеру, материнский капитал. Семьи у нас разные: учатся дети бизнесменов, госслужащих, ученых и преподавателей вузов, то есть бюджетников. Может быть, некоторым сложно, но они делают основную ставку на образование детей и готовы экономить ради этого.

Цена за обучение складывается просто: наибольшую долю — около 80% — составляет фонд оплаты труда, потому что есть преподаватели-иностранцы.

Альбина Насырова считает, что штамповать маленькие сады по концепции «присмотр и уход» бессмысленно

Фото из личного архива

Кембриджские школы в Москве стоят 150−200 тыс. рублей в месяц — вот там можно и про бизнес поговорить. У нас же это, скорее, социальный проект. Доллар растет, а учителей хочется сильных, причем по всем предметам. Мы с некоторыми педагогами ведем переговоры несколько лет, чтобы они к нам приехали. Оплачиваем билеты, страховку, сейчас еще и ковид-тесты в Великобритании. Российских учителей тоже приглашаем лучших из лучших, поэтому и зарплата должна быть на уровне. Так и получается, что фонд оплаты труда у нас огромный.

— В 2020 году из-за вызванного пандемией кризиса у многих граждан резко снизились доходы. Были ли случаи ухода детей из садиков или школ из-за невозможности оплачивать обучение?

— Пандемия не повлияла особенным образом на приток или отток детей, все было в привычном формате. Обычно уходят из садика или школы, потому что переезжают внутри России или в другую страну.

Такое у нас бывает каждый год: учатся дети иностранных специалистов и спортсменов, соответственно, после окончания контракта семья может уехать в другой город. Уходов из школы по другим причинам не было. А желающих поступить в первый класс — пять человек на место. В садики тоже очередь.

Локдаун пережили, благодаря работе команды и поддержке родителей

— Как сам проект Бала-Сити переживал период кризиса с точки зрения внутренней экономики?

— Я очень благодарна родителям, которые в период самоизоляции поддерживали нас. Перерасчет мы делали: вычитали плату за питание и еще 10%. При этом вся учебная программа реализовывалась в полном объеме. Педагоги получали зарплату. Более того, даже когда доллар подскочил, я должна была повысить им зарплату на 30%, и это условие контракта мы выполнили.

Ситуация прошлого года показала, что надо всегда иметь хорошую подушку безопасности. И психологическая поддержка, чувство команды тоже очень важную роль играет. Родители детей меня лично успокаивали, уверяя, что все трудности мы преодолеем.

Фото из личного архива

— Как строились в период самоизоляции воспитательный и учебный процессы?

— С дошкольным возрастом в режиме онлайн работать непросто, ведь весь образовательный процесс идет через игру. Деткам необходима активная сенсомоторная деятельность. Так что онлайн для дошкольников — дело неблагодарное, а главное, и не слишком эффективное.

Но онлайн хорошо показал себя в школе. Мы являемся google-школой, и у всех детей с первого класса есть хромбуки, которыми они пользуются ежедневно. Так что к дистанционным занятиям они уже были готовы заранее. Мы быстро и легко перешли в онлайн, не пропустили ни одного урока, расписание было один в один такое же, как и при обучении офлайн.

— Вам удалось в пандемию воспользоваться мерами господдержки бизнеса?

— Мы получили льготный кредит на выплату зарплат. Это стало единственной мерой поддержки. Но с учетом того, что именно фонд оплаты труда у нас забирает львиную долю расходов, для нас это было важно.

Арендные платежи вносили в полном объеме. Средства для дезинфекции и индивидуальной защиты приобретали за свой счет.

Не скрою, было сложно и экономически, и психологически. Пожалуй, время самоизоляции стало самым нервным периодом за все восемь лет деятельности.

Правильное и очень важное для нас решение было принято правительством Татарстана — открытие дежурных групп в детских садах. У нас тоже такие группы действовали, конечно, с соблюдением всех санитарных норм. Но самое главное, что и мы работали, и родители могли водить детей, за что многие были благодарны.

Фото из личного архива

Из-за пандемии иностранные семьи приехали учить детей у нас

— Как вы лично отреагировали на локдаун?

Это был челлендж, когда надо в один миг пересмотреть взгляды на жизнь. Какие выводы я сделала? Мир очень быстро меняется, и надо меняться вместе с ним, а потому важно быть открытыми для новых знаний и опыта.

Мы были на связи с иностранными коллегами. Во многих странах действовал еще более жесткий режим, а в Америке до сих пор сидят на онлайн-обучении. Но там правительство хорошо финансирует школы: оплачивает за каждого ребенка и даже компенсирует упущенную прибыль.

К слову, пандемия обернулась для нас такой интересной историей: в Бала-Сити едут из-за границы ради офлайн-обучения детей. Уже приехали две семьи из Испании и семья из Америки. Там дети учились в кембриджских школах и здесь пришли к нам, узнав, что мы работаем в обычном режиме.

Эти дети русского языка не знают и учатся у нас только по кембриджской программе. Дальше — по обстоятельствам: если в их странах на будущий год школы начнут работу в обычном режиме, то семьи, скорее всего, вернутся туда, и дети с нашими оценками продолжат обучение. Преимущество кембриджской системы в том, что можно легко переходить из одной международной школы в другую.

А для нас это полезный опыт, потому что в классах появились англоговорящие дети, с которыми остальные общаются на английском языке, получая при этом бесценную возможность практики.

— Почему вы выбрали именно кембриджскую систему?

— Там основной акцент делается на фундаментальные знания по базовым предметам: очень сильная математика, биология, химия и др. Есть мнение о частных школах, что учиться там легко, всегда под вас подстроятся, лишь бы ходили. Я абсолютно не хотела такого положения дел. Нам важно дать на хорошем уровне образование по всем предметам.

Слово Кембридж сейчас часто используют в маркетинговых целях: пишут «у нас кембриджский английский» или что-то в этом духе. Приходишь, а там стоматолог-афроамериканец, не владеющий методиками преподавания, пытается заниматься с детьми. Для студентов-иностранцев медицинских вузов это часто становится удобной подработкой, но фактически это обман родителей, ведь с методиками обучения детей эти молодые люди не знакомы.

— Принять в штат дипломированного преподавателя из-за рубежа — это сложно?

— Пригласить профессионального педагога-иностранца очень непросто. Для этого надо иметь лицензию по международной программе. В нелицензированное учебное заведение преподаватель просто не пойдет работать. Имеет значение, конечно, и цена вопроса: зарплата специалиста от трех до пяти тысяч долларов в месяц.

Уникальность в единстве кембриджской и российской программ

— Школа Бала-Сити точно такая же, как другие школы кембриджской системы или у вас есть своя специфика?

— Есть, наше отличие в том, что мы оставили российскую программу. Правда, и нагрузка в результате получается немаленькая, но зато есть и русская математика, и английская, есть биология и отдельный предмет Science, который преподается на английском.

Дело в том, что не все хотят только международное образование. Для многих родителей важно, чтобы ребенок сдал ЕГЭ на высокий балл и имел возможность поступить в российский вуз. Опять-таки мы не знаем, что будет через несколько лет, когда дети будут заканчивать школу, будут ли границы открыты и т. д.

В Москве, например, учатся только по кембриджской системе, а российскую программу предлагают как допуслугу в формате репетиторства в индивидуальном порядке для тех, кто хочет сдать ЕГЭ.

Фото из личного архива

В Бала-Сити сейчас получается 50 на 50%: кто-то нацелен остаться в России и получать высшее образование здесь, но при этом в совершенстве владеть английским и иметь возможность, скажем, в магистратуру поехать за рубеж. А кто-то планирует сразу отправить ребенка за границу для получения высшего образования.

Моя точка зрения как мамы: даже если я рассматриваю для своего ребенка зарубежный вуз, я хочу, чтобы сын знал классическую русскую литературу, русскую историю, которых в кембриджской программе нет. Русскую математику мы оставили, потому что она сильная. Русским языком, понятно, все родители хотят, чтобы владели дети. Вот так и получилось, что основные предметы российской программы мы сохранили, и в этом наша уникальность. К нам едут перенимать опыт московские, петербургские школы.

— Сама кембриджская система не предполагает изучения родного языка страны?

— Предполагает, из всех международных систем только эта как раз предлагает вводить, так скажем, национальную историю. Но объем изучения языка страны по программе заложен малый, у нас значительно больше.

— Почему именно принцип полилингвальности вы решили взять за основу концепции своих образовательных учреждений?

— Мы первыми в Поволжье запустили мультилингвальное образование. И даем детям возможность учить языки не для того, чтобы они стали лингвистами или переводчиками. Язык — это средство познания мира и развития интеллекта. Исследования показывают, что дети, владеющие двумя и более языками, лучше переключаются с одной темы на другую, у них лучше память, на сложные открытые вопросы они дают больше вариантов ответа, они гораздо быстрее учат последующие языки.

В Бала-Сити по моей личной инициативе в обязательную программу для всех детей включен татарский язык. Также мы всегда колоритно отмечаем основные национальные праздники.

— Баланс русского, английского и татарского языков понятен. Чем обусловлен выбор испанского и китайского?

— Это языки, наиболее распространенные в мире. По количеству говорящих на первом месте китайский, на втором испанский.

Есть очень хорошие испанские вузы, которые бесплатно принимают на обучение, скажем, на архитектурные, дизайнерские факультеты. Система грантов позволяет учиться либо бесплатно, либо значительно дешевле, чем на аналогичных факультетах в других странах. Так что язык перспективный.

Китайский язык однозначно будет плюсом, в каком бы бизнесе наш выпускник ни оказался в дальнейшем. Мы являемся партнером КФУ и сотрудничаем с Институтом Конфуция. Честно скажу, не у всех идет успешно изучение китайского. К примеру, мой сын с этим языком не смог подружиться, а испанский у него пошел легко. Так что возможность выбора в этом вопросе важна.

Помните, как говорил Корней Чуковский: до четырех лет все дети — языковые гении. И сейчас все ученые это подтверждают. Возраст очень благодатный, плодотворный, важно не упустить это время.

Фото из личного архива

С Адымнар мы не конкуренты, поэтому охотно делимся опытом

— Испанский и китайский добавили в программу школ Адымнар. Руководство новых полилингвальных центров обращалось к вам за консультациями по языковым или иным вопросам?

— Чуть более года назад мы встретились с Минтимером Шаймиевым. Он попросил рассказать про плюсы и минусы мультилингвального образования. Тогда он поделился идеей на республиканском уровне запустить проект образовательных учреждений: школ и садиков.

Я очень рада, что получилось. Татарстан сделал это первым в стране. Мы, конечно, поддержали коллег на этапе создания.
Приезжают к нам и из других регионов. Мы открыты. Я сама много езжу по миру и вижу, как иностранцы, которые всегда готовы делиться опытом, только выигрывают от этого.

— Воспринимаете Адымнар как конкурентов? Интересно услышать ваше мнение по поводу этого проекта.

— Нет, мы не конкуренты. Кембриджский аттестат выдается только у нас, преподаватели-носители языка тоже. Скажем, у нас очень сильный биолог, кандидат наук из Канады мистер Чарльз. Он ведет биологию на английском языке. Это глубокий ученый, обладающий настоящим педагогическим талантом. Но есть и биология на русском. У нас своя специфика программы, где семь-восемь уроков математики в неделю по российским и британским стандартам и т. д.

У нас по 20 детей в классе максимум, мы знаем способности и интересы каждого, видим дальнейшую траекторию роста ребенка, тесно сотрудничаем с родителями.

Очень хорошо, что система Адымнар выстраивается с садиков. Правильно, что обязательно изучается татарский язык как таковой и некоторые предметы на этом языке, плюс есть клубы на татарском. Думаю, результаты должны быть хорошие.

— Бывает, что из Бала-Сити отчисляют за неуспеваемость?

— При поступлении в школу Бала-Сити, независимо от класса, проводится серьезная входная диагностика, поэтому мы крайне редко сталкиваемся с такой проблемой. Но в конце каждого звена педагогический совет обсуждает результаты детей, делает выводы, кому из них будет сложно учиться по нашим программам дальше, и дает рекомендации, что ребенку нужна школа с меньшей нагрузкой или акцентом на иные направления.

В садике были случаи отчисления, как из-за поведения детей, так и по причине отказа родителей сотрудничать с нашим психологом. Отмечу, что в садик мы изначально берем не всех. На входе проводится диагностика, выявляются неврологические особенности, например, если ребенок заикается, его нельзя погружать в полилингвальную среду.

— Есть ли среди учеников дети с ограниченными возможностями здоровья? Готовы ли детсады и школа Бала-Сити принимать и обучать таких детей?

— Пока в Бала-Сити таких детей нет, но мы готовы, с точки зрения доступности среды проблем не возникнет.

— На логотипе школы изображена корона. Как вы трактуете этот символ в контексте школьной жизни?

— Смысл короны на логотипе школы в том, что для нас самое главное здесь — это дети, а корона является символом детства с его любовью к сказкам и чудесам. Но ни в коем случае корону не следует трактовать как символ избранности и богатства учеников.

Прежде чем принять ребенка в садик или школу, мы обязательно проводим собеседования с родителями, там сразу все становится понятно. Если человек спрашивает, почему в холле у нас такая простенькая недорогая плитка на полу, или удивляется, что в раздевалке висят дешевые детские куртки, скорее всего, это не наш будущий родитель. Для нас важны не бренды, а дети и педагоги. И деньги мы вкладываем не в дорогую плитку, а в образование.

Тема сейчас актуальна для всех школ, и частных, и государственных: родители хотят отдать ребенка и получить готовый продукт, причем блестящий.

Но успех достигается, только благодаря треугольнику «родитель — учитель — ученик». И одно из наших условий — это готовность родителей в течение всего времени обучения ребенка сотрудничать с нами, общаться с психологом. Если отказываются, предлагаем выбрать другую школу. А если соглашаются, начинаем взаимодействовать и индивидуально, и на общих праздниках. Очень важно, чтобы дети видели участие родителей в таких мероприятиях.

— А если у ребенка родители все время заняты и не приезжают на праздники?

— К сожалению, есть такие, но единицы. И в том числе поэтому, у меня очень сильная психологическая служба и в садиках, и в школе.

Я во время предвыборной кампании проехала по школам всех районов, встречалась с директорами и учителями. Многие делились, что психолога в школе нет, а сейчас без них никуда. Причем когда на школу в 1,5 тыс. учеников одна ставка психолога — это мало.

— Учителя муниципальных школ в последнее время жалуются на огромное количество документации, которую надо вести: «одна писанина, с детьми работать некогда». В этом смысле педагоги Бала-Сити счастливые люди?

— Мы разгрузили педагогов. Отчетность есть, конечно, и свои таблицы, и прочее, но от больших отчетов для минобразования по российской программе мы учителей освободили, их делает отдельный сотрудник. Для нас самое главное — это работа с детьми и результат.

— Изучают ли дети основы бизнеса?

— Да, это очень важный момент. Финансовую грамотность у нас изучают с четвертого класса. Есть американская программа по финансовой грамотности Junior Achievement, написанная еще сто лет назад. Сейчас в России не мы одни по ней занимаемся. Есть у нас еще один проект, называется он «урок жизни» — Life Lesson.

Обычно, когда спрашиваем детей о будущем, они отвечают, что хотят быть успешными, богатыми, но не могут сказать, что для этого необходимо. Нам повезло, поскольку директором по развитию Бала-Сити является профессиональный коуч-фасилитатор Ирина Насонова, в образование она пришла из бизнес-среды, что очень ценно. Так вот она регулярно проводит уроки-практикумы, где разбирает с детьми качества, необходимые человеку для достижения успеха. Также они обсуждают, как развивать основные современные навыки, например, тайм-менеджмент, управление энергией, умение ставить цель и достигать ее. Под ее руководством дети сами находят ответы на волнующие их вопросы, учатся самооценке и анализу ситуаций, ведут дневники изменений, похожие на трекеры взрослых бизнесменов, но адаптированные для детского возраста.

Этот проект еще и позволяет ответить на вопросы из серии «а зачем мне химию учить, если я дизайнером буду?». Кстати, и сама кембриджская система образования ориентирована на практику: задания все основаны на понятном детям жизненном материале.

— А вам какими видятся перспективы бизнеса частных детских садов? В Татарстане ежегодно открываются новые муниципальные садики, приведет ли это к снижению спроса на услуги частных?

А если смотреть шире, конечно, все дети разные, и садики должны быть разные. Но важна уникальность. Любой успешный проект начинается с идеи и на ней держится.

Ко мне неоднократно обращались с предложением сопровождать открытие садика в бывшем бильярдном салоне или кальянной: есть помещение, ставим кроватки и набираем детей. Я консультировать таких предприимчивых людей отказывалась. И сейчас с уверенностью могу сказать, что подобные истории невозможны. Бизнес этот очень нежный и очень ответственный.

Но свободные ниши есть и сейчас. Скажем, очень большой спрос на садики для детей, болеющих сахарным диабетом, для детей с ограниченными возможностями. В этом направлении можно думать, а штамповать маленькие сады по концепции «присмотр и уход», думаю, уже нет смысла.

Фото из личного архива

— Вы основали компанию и открывали каждый год по одному садику, параллельно занимаясь и созданием школы. Как вам это давалось в личном плане?

— Да, получилось каждый год по садику, но гонки или стремления открыть быстро и много садиков у меня не было точно, просто так складывались обстоятельства. Среди наших родителей есть застройщики, которые строят жилые комплексы и при них детские сады, куда приглашают Бала-Сити.

Еще один важный фактор: мы открываемся только тогда, когда я вижу нашу готовность в плане ресурсов, прежде всего, педагогических и административных кадров.

— Ваши собственные дети легко отпускали маму на работу?

— Я та мама, которая кайфует от своей работы. Дети это видят, понимают, и мне кажется, в этом нет ничего плохого. Я их привлекаю, особенно со старшим Аязом часто советуюсь, в том числе, и по вопросам школьной программы, формы, меню в столовой.

— Получается, для вас границы между работой и семейной жизнью фактически нет?

— Нет, и для нашей семьи это нормально: и мне, и мужу, и детям интересно обсуждать жизнь школы. Моя мама педагог, поэтому, когда она приходит в гости, мы и с ней обсуждаем методические вопросы. Я однажды попробовала ввести правило «пришла домой, выключила телефон, не думаю о работе», но ничего не получилось.

Нина Максимова

Татарстан вошел в число регионов-лидеров по реализации нацпроекта «Безопасные качественные дороги» в 2024 году. Награду за высокие достижения в этой области республике вручил зампредседателя правительства РФ Марат Хуснуллин на мероприятии «Транспортная неделя» в Москве.

В текущем году на реализацию проекта «Безопасные качественные дороги» в Татарстане выделили 8,2 млрд рублей, из них 2,4 млрд — из федерального бюджета, а 5,83 млрд — из республиканского. Благодаря этим средствам были проведены работы на автомобильных дорогах регионального и местного значения общей протяженностью более 100 км.