Михаил Савеличев, главный советник информационно-аналитического отдела аппарата Кабинета Министров РТ. Автор рубрики «Nota bene!».
Борис Борисов. Многопроклятый мир
Между словом «империя» и «распад» вроде бы устанавливается однозначное соответствие. Это в науке. Но и масс-медиа удачно расставляют подобные ловушки. «Империя зла» — выражение, впервые появившееся в фильме «Звездные войны», затем с легкой руки Р. Рейгана превратилось в политическое «прозвище» все того же СССР. В результате словесная ловушка начинает работать еще изощреннее. И вот уже понятие империи неотделимо от понятия распада и зла. Может быть, стоит глубже вникать в содержание тех слов, которые на наших глазах превращаются уже в политическое клише? Например, что такое «многополярный мир»?
«В последние годы мы часто слышим от политиков термин „многополярный мир“, понимаемый как желаемое и грядущее мироустройство. Широко и комплиментарно как способ решения стоящих перед мировым сообществом задач и вызовов прозвучала эта тема на последнем Мировом экономическом форуме в Давосе. Между тем, особого понимания сути такого мироустройства отнюдь не наблюдается, ни у нас, ни за рубежом, а понимание неизбежных последствий, к которым приведёт геополитическая многополярность, отсутствует вовсе».
20 лет без войны, эхо которой бьет наотмашь…
Война, наверное, это как душевная болезнь. Человек, прошедший ее, может либо исцелиться, либо так и остаться хронически больным. Лечит эту болезнь осознание того, что тот ад, который ты прошел, был не зря. Что ты защищал Родину, ее интересы. Еще важнее, когда все общество в целом признает справедливость той войны, а людей, ее прошедших, считает героями. Так было с Великой Отечественной. Афганской войне в этом смысле очень не повезло. До появления в Афганистане американцев наши военные операции там большей частью общества расценивались если не преступными, то, по крайней мере, бессмысленными. Достаточно посмотреть такие фильмы, как «Афганский излом» и «Девятая рота». Странно, но новая афганская война заставляет иначе оценивать ту, другую афганскую войну.
«Еще мне запомнился рассказ про «Анку-пулеметчицу», девчонку-санитарку, расстрелявшую колонну «духов» из гранотомета, взявши его наперевес. Мальчики меня поймут. Мало кому из мужчин удается взять «наперевес» гранатомет. Но! Поняв, что один из сопровождавших ее солдатиков тяжело ранен, а у другого «психологический барьер», девчонка вылезла через люк с гранатометом и расстреляла всех. После, надавала пощечин впавшему в ступор бойцу и перевязала раненого. В полку стала героиней, ей даже медаль выбили. Ради интереса Анютку просили поднять гранатомет. Она не смогла его даже приподнять. И все ворчала «фигня какая-то! Тот был легкий! Вы специально мне тяжелый подсовываете!».
Дмитрий Узланер. Хватит питать этого монстра!
Современная экономическая наука в значительной степени превратилась в идеологию. Это «марксизм» рыночной экономики — набор догм, которые недопустимо оспаривать и в которых нельзя сомневаться. Ее невозможно опровергнуть, пока естественный ход событий не разрушит нашу беспочвенную веру в «невидимую руку» рынка. Но даже в условиях кризиса, словно заклинания, звучат призывы иных экономистов к государству не подменять собой рынок. Поневоле хочется присоединиться к призыву автора — «Хватит питать этого монстра!»
«Сегодня, в ситуации обещающего быть долгим кризиса, в ситуации, когда экономика принимает не просто все более зловещие, но просто абсурдные очертания, в ситуации, когда целому ряду разрушительных процессов — например, неконтролируемой миграции — позволяют происходить лишь потому, что это „экономически оправданно“, не пришло ли то самое время переосмыслить расхожие догмы? Человечество слишком долго холило и лелеяло Экономику, ожидая от нее сказочных благ. Благ не случилось. Так, может быть, Экономике пора снова стать просто экономикой? Может быть, хватит питать этого Монстра?».
Константин Крылов. Dance macabre. «Стиляги»
Фильм «Стиляги» можно воспринимать по-разному. И как редкий на наших экранах жанр мюзикла с хорошими песнями и симпатичными героями. И как агитку о трудной судьбе «неформальной» молодежи в условиях тоталитаризма. И как очернение советского строя и низкопоклонство перед Западом. Все зависит от точки зрения. И бессмысленно спорить — ходили ли в 1955 году в СССР только в сером или одевались не менее ярко, чем те же стиляги. Любой фильм не столько отражает реальность, сколько творит миф. А спорить о мифе это все равно, что обсуждать объем бицепсов Геракла. Миф можно рассказать. Ну, еще можно попытаться извлечь из него смысл. Или урок. Для всех нас.
«Выходя далеко за пределы обсуждаемого фильма, отметим один неочевидный факт: именно изменение модуса восприятия противника и оказалось роковым для советского проекта. Конкурента можно обойти, если стать лучше его — запустить больше заводов, повысить производительность труда, построить небоскрёбы небоскрёбистее, а водку сделать семидесятиградусную против „ихнего“ слабенького виски. Врага обойти нельзя — его можно только победить в бою. Но в бою можно хотя бы воспользоваться его оружием. Однако если нечто осознано, как соблазн, — всё, пиши пропало: адекватного ответа просто не существует. От соблазна можно только удерживаться, прятаться, закрываться, короче говоря — бежать. А бегущий с поля битвы — проиграл».
Сообщить об опечатке
Текст, который будет отправлен нашим редакторам: