Перед саммитом в Казани в воздухе витали завышенные ожидания. Казалось, что Азербайджан и Армения смогут договориться по вопросу неиспользования силы и выразят готовность следовать Мадридским принципам урегулирования, что в частности, предполагает (в варианте 2010 года) возвращение Азербайджану территорий вокруг Нагорного Карабаха, гарантию безопасности и самоуправления Нагорного Карабаха, сохранение коридора, связывающего его с Арменией, определение будущего окончательного статуса Нагорного Карабаха путем референдума.

Однако в Казани стороны констатировали только «достижение взаимопонимания по ряду вопросов, решение которых способствует созданию условий для одобрения основных принципов», выразили признательность лидерам России, США и Франции, которые являются сопредседателями Минской группы ОБСЕ, «за их постоянное внимание к проблеме нагорно-карабахского урегулирования». Как следует из совместного заявления по итогам встречи в Казани, саммит завершился без достижения договоренностей об основных принципах урегулирования в Нагорном Карабахе. Вполне естественно, что вся мировая пресса наполнилась пессимистическими комментариями.

Итог саммита близок к нулю. Ну, а что от этого выиграла Казань? Она, будучи принимающей стороной, приобрела авторитет, не только как места проведения спортивных соревнований, но и продемонстрировала политику взаимопонимания различных народов и религий республики, чем не может похвалиться Северный Кавказ, Молдова с Приднестровьем, Грузия, Кыргызстан, да и другие территории постсоветского пространства, а если добавить Боснию, то сравнение приобретает международное звучание.

У Татарстана, действительно, существует уникальный опыт урегулирования напряженных межэтнических отношений, грозивших в начале 90-х годов перерасти в конфликт чеченского типа. В Гарвардском университете наш опыт назвали «Моделью Татарстана». В конце 90-х годов состоялась серия круглых столов под названием «Гаагская инициатива». Они проходили во дворце Мира в Гааге, именно в том зале, где заседает Международный трибунал. Там обсуждались вопросы урегулирования абхазо-грузинского, приднестровского и чеченского конфликтов, опираясь на «Модель Татарстана».

Для Дмитрия Медведева Казань — хороший пример достижения согласия одного из ведущих субъектов с федеральным центром, что демонстрирует наличие у России определенного миротворческого потенциала. Но не менее важной причиной выбора Казани как площадки для саммита является «фактор сабантуя». Так получилось, что все президенты страны перед выборами приезжают на сабантуй в Казань и это становится традиционным ритуалом в предвыборной гонке. Тем самым они стараются заручиться поддержкой двух важнейших регионов — Татарстана и Башкортостана, а также показать народам страны о своем теплом отношении к ним. А это лучше всего сделать на празднике сабантуй, который получил статус общероссийского шоу.

Сложнее оценить заработанные очки Дмитрием Медведевым с точки зрения международного авторитета. По крайней мере, имидж миротворца за ним закрепляется. Рано говорить о том, что его посреднические усилия исчерпали свой ресурс, как пишут пессимистически настроенные комментаторы. Как-никак у России есть военная база в Армении и большие интересы на Каспии. Несмотря на завышенные ожидания от саммита, тем не менее, все прекрасно понимают, насколько трудным бывает решение подобных конфликтов.

На Кипре нет мира уже полстолетия. Миссия ООН долгие годы работает в «зеленой зоне», разделяющей две части острова. Гарвардские специалисты находятся в Никосии на постоянной основе. Евросоюз настаивает на скорейшем урегулировании. Для Турции, в единственном числе признавшей независимость Северного Кипра, стоит задача вступления в ЕС, а значит она кровно заинтересована в мирном процессе. При этом как Греция, так и Турция являются членами НАТО. И, несмотря на все усилия не видно кардинальных изменений. Этого примера достаточно, чтобы убедиться насколько сложно будет урегулировать карабахский конфликт. Близкого прорыва ожидать не приходиться. «Казанский саммит» не стал шагом вперед, но по своей продуктивности он не уступает другим подобным встречам.

Почему не удалось достичь каких-то определенных договоренностей? Азербайджан для восстановления своей чести должен вернуть, по крайней мере, захваченные Нагорным Карабахом районы, населенные азербайджанцами, а в максимуме — восстановить территориальную целостность, сохранив автономию армян. Разговоры о том, какие земли являются исторически исконно армянскими, а какие азербайджанскими с точки зрения международного права не имеют значения. Существенно восстановление административных и государственных границ, существовавших до начала конфликта, а все последующие территориальные или статусные изменения могут совершаться по взаимному согласию сторон или путем референдума.

Не только Азербайджан настаивает на признании целостности государственных границ, но и Армения подтвердила свою приверженность этому принципу. Поэтому Нагорный Карабах не признан Арменией. Однако из этого не следует, что Ереван готов пойти на существенные уступки. Следует также учитывать, что в этих отношениях Нагорный Карабах — самостоятельный игрок, который вовсе не собирается выполнять указания Еревана, тем более там созданы не только оборонительные сооружения, но уже сложилась своя элита с весьма определенными интересами, экономика, в том числе добыча золота, налажены торговые связи. Нагорный Карабах не может отступить от сложившегося статус-кво, иначе не будет понятно ради чего люди воевали. Чем дольше Карабах будет находиться вне зоны государственной юрисдикции Азербайджана, тем больше у него возможностей укреплять свою государственность. А если вступят в силу Мадридские принципы и будет восстановлен суверенитет Азербайджана, то у него остается шанс проведения референдума по вопросу своего статуса.

На стороне Азербайджана моральный перевес и поддержка международного сообщества, поэтому там не исключают силового решения вопроса. «Война в Карабахе еще не окончена. Военные расходы по своему объему будут продолжать занимать первое место в бюджете Азербайджана до тех пор, пока Армения не освободит азербайджанские земли и с этой страной не будет подписано мирное соглашение. Оккупация Арменией 20\% азербайджанской территории является временным явлением, и она не может длиться вечно», — заявил Алиев. Оборонный бюджет страны превосходит 3 млрд. долларов, чего не может позволить себе Армения, хотя она тоже вооружается, причем обе страны оружие покупают у России. Азербайджан начал производство собственного оружия. А Армения не только отстает в вооружении, но и не может похвалиться политической стабильностью. Тем не менее, в пользу игры Армении выступает существующий между посредниками консенсус о недопущении новой войны.

Сама военная риторика еще не значит, что скоро начнутся военные действия. Сравнивать потенциал двух армий в количественном отношении не значит оценивать возможность победы какой-то из сторон. Война в любом случае нанесет серьезный урон стратегической стабильности в регионе, где у границ находится Турция, а это южный фланг НАТО.

Еще одним сдерживающим фактором являются грядущие выборы в Армении и Азербайджане. Накануне выборов, конечно, лучше показать твердость своей позиции и не идти на уступки, иначе лидеры рискуют вызвать жесткую внутреннюю реакцию, и в то же время не менее важно не предпринимать рискованных силовых шагов.

Выборы ожидаются также у посредников — России, Франции и США. Очевидно, что на этом фоне резкого прорыва по урегулированию проблемы Карабаха не будет, и ситуация сохранится в нынешнем виде. Скорее всего, игроки возьмут тайм-аута.

После перерыва на чьей стороне окажется мяч в этой сложной игре предсказать трудно. Россия может сохранить свои позиции в миротворческой миссии, но если она в следующем раунде не добьется явных успехов, тогда международное сообщество и стороны конфликта будут вынуждены искать иные варианты урегулирования.

В июне во время визита в Вашингтон советник по внешней политике премьер-министра Турции Эрдогана Ибрагим Калын заявил, что «урегулирование конфликтов на Южном Кавказе и в других соседних регионах является приоритетом Турции», и что «Анкара надеется, что дипломатическая активность на Южном Кавказе… поможет усилиям по нормализации турецко-армянских отношений». У Турции сложились очень хорошие отношения с Азербайджаном, с которым она говорит на одном языке (и в прямом и переносном смысле). Одновременно она готова нормализовать отношения с Арменией в случае освобождения азербайджанских территорий вокруг Карабаха. В этом случае для Еревана откроется путь к ратификации цюрихских протоколов, а вслед за этим станет возможным решить жизненно важный вопрос — открытие границ с Турцией. Армения выйдет из фактически сложившейся блокады, а значит, появятся хоть какие-то перспективы экономического развития. Того же ждут в США, где имеется большая и влиятельная армянская диаспора. В любом случае следует ожидать усиление турецкого фактора на Кавказе. Москва, скорее всего, не будет против включения Турции в этот сверхсложный процесс, поскольку у нее в течение последних лет сложились с Анкарой неплохие отношения.

От прошедшего саммита стороны конфликта, как и Дмитрий Медведев ничего не выиграли, хотя и не проиграли, но кто однозначно выиграл — это Казань. Все мировые агентства бесплатно пропиарили «Казанский саммит». Пройдет время, и забудутся итоги саммита, но в памяти останется бренд «Казань», как площадка для проведения важных политических мероприятий.