Когда французский философ Конт попросил Гегеля изложить свою философскую систему более кратко, популярно и по-французски, великий философ холодно ответил, что его система не излагается ни кратко, ни популярно, ни по-французски. За этим можно было бы усмотреть некую человеческую надменность сумрачного немецкого гения и вообще воспринять данную историю в качестве исторического анекдота. Но вряд ли Гегель шутил или издевался. Слишком многие вещи вокруг нас нельзя изложить ни просто, ни кратко, ни даже в переводе на какой-либо язык. Особенно сложна для понимания человеком человеческая же история. Здесь мы словно беседуем со Сфинксом, который задает нам загадку за загадкой, и где цена ошибки означает исход народа из исторической реальности. 20-й век загадал человечеству загадку империй — что они такое, прошло ли их историческое время, в чем смысл их исторического существования? Но загадка так и осталась неразгаданной, и уже 21-му веку придется найти на нее ответ.

Андрей Фурсов. Геополитические игры США и экономические модели будущего

«Мы видим, что в глобальном масштабе США становятся все больше похожи на Римскую империю времен Трояна, когда империя стала отступать, переходить к защитным функциям и покидать свои зоны. Кстати, тот факт, что одновременно появились пять или шесть фильмов — „Девятый легион“, например, о том, как легионы уходят из Англии, которую когда-то завоевали римляне, и приходят варвары, — не случайные вещи. Это нечто носится в воздухе. Так вот, Америка перенапряглась также, как Римская империя эпохи Трояна, и американцы уходят — они должны уйти. Афганистана и Ирака им хватило за глаза. Представьте: мы с вами американцы, и мы должны уйти из очень важной зоны, которая протянулась от Мавритании до Центральной Азии. Мы что, уйдем просто так? Ни в коем случае. Мы должны оставить после себя хаос, чтобы ни китайцы, ни европейцы этим не воспользовались.»

США хорошо производят две вещи — доллары и оружие. Когда-то именно раздутый военно-промышленный комплекс называли в качестве одной из главных причин экономического банкротства СССР. Но если гонка вооружений еще как-то оправдывалась Холодной войной, там и тут перетекающей в региональные горячие конфликты, за спинами участников которых маячили интересы двух сверхдержав, то возникает вопрос — почему ликвидация геополитического соперника США нисколько не утолила ненасытность военной машины?

Чалмерс Джонсон. Почему долговой кризис угрожает существованию американской республики

«Будучи склонны к милитаризму, несмотря на ограниченность доступных нам ресурсов, мы не осуществляем вложений те сферы, которые необходимы для долговременного благополучия нашей страны, в частности в социальную инфраструктуру. В экономике это называется „вмененными издержками“, иначе говоря — нечто, что не было осуществлено, поскольку деньги были потрачены на что-то другое. Опасно ухудшилась наша система государственного образования. Мы оказались неспособны предоставить медицинские услуги всем нашим гражданам и не выполнили обязательства, возложенные на нас, как на государство, загрязняющее окружающую среду больше кого бы то ни было. И, что важнее всего, мы потеряли конкурентоспособность в производстве товаров народного потребления, которое несравненно более эффективно с точки зрения использования редких ресурсов, чем производство оружия.»

Культурная революция в Китае стала прологом к китайскому экономическому чуду. В логике известна классическая ошибка: «после этого» не значит «вследствие этого». Однако имеются веские основания предполагать, что никакой логической ошибки здесь нет — перипетии Культурной революции выковали современный Китай. Что это такое — Культурная революция в Китае? Пожалуй, нигде в мировой истории мы не найдем ей аналогов, когда высшее политическое руководство страны поднимает народ на восстание и само же руководит революционной борьбой против административной верхушки страны! Обычно Культурную революцию привычно изображают в гротескных формах, где хунвэйбины развешивают дзайбацу на стенах университетов, и кулаками принуждают ретроградов к самокритике перед лицом народа. Но все было сложнее. Гораздо сложнее.

Виктор Шапинов. История Культурной Революции в Китае

«Культурная революция вовсе не была „экономической катастрофой“. Как раз наоборот. За разрушительными 1967−68 годами, когда процессы „захвата власти“ и борьба между массовыми организациями хунвэйбинов и цзяофаней действительно дезорганизовали производство, последовали годы бурного роста, которые позволяют назвать период Культурной революции периодом наиболее динамичного развития китайской экономики за всю историю. Это стало в том числе и результатом того, что управление производством после побед Культурной революции было организовано на новых основаниях.»