История не имеет однозначной оценки. То, что вчера рассматривалось как героизм, сегодня может осуждаться как предательство. Вчерашние ошибки исторических лиц сегодня рассматриваются как их особая прозорливость. Руководители, при жизни прочно обосновавшиеся в качестве героев злых анекдотов, через несколько десятков лет вдруг признаются чуть ли не примером для подражания. Взять хотя бы декабристов. До революции их восстание однозначно квалифицировалось как мятеж, и сами декабристы не имели ни ореола героев, ни мучеников. После революции событие на Сенатской площади вдруг стали провозвестником революции 1917 года. И хотя декабристы были «страшно далеки от народа», их ввели в пантеон революционных героев. А что сейчас мы можем сказать о декабристах? Были ли они героями или???

Николай Стариков. Восстанием декабристов руководила заграница?

«Увещевания Николая I ни к чему не приводят: построившись в каре, восставшие полки стоят на Сенатской площади Петербурга. Император Николай I очень не хочет кровопролития в первый день своего царствования. Он отправляет к мятежникам генерал-губернатора Милорадовича, героя 1812 года, пользующегося у солдат большим авторитетом. Декабрист Оболенский ударяет Милорадовича штыком, а Каховский убивает выстрелом. Но даже после показательного убийства власть не оставляет попыток решить дело миром. Очередной посланец царя полковник Стюрлер застрелен все тем же Каховским. Великий князь Михаил Павлович, брат царя, едва не стал третьей жертвой. Руку убийцы отвели моряки, возмущенные попыткой застрелить безоружного Романова.»

Как пел Слава Бутусов: «Америка, нас так долго учили любить твои запретные плоды». Нынешнему поколению трудно себе представить, что культурная и кулинарная гегемония США еще каких-то двадцать лет назад успешно сдерживалась «железным занавесом», рассекавшим мир социализма и мир капитализма. По историческим меркам совсем недавно мы еще не знали вкуса бигмака, а возглас «Свободная касса!» мог повергнуть в шок привычного к очередям советского человека. Можно сколько угодно спорить о достоинствах или недостатках ресторанов быстрого питания, но невозможно отрицать — открытие первого «Макдональдса» в Москве стало исторической вехой. Это был даже не ресторан, это был аттракцион в виде ресторана, кусочек капиталистической жизни, чудом перенесенный в Москву.

Сергей Сигачёв: Первый советский Макдональдс

«И вот в одну из суббот октября шли мы, не торопясь, по Горького вверх и увидели очередь. Эту самую. Я тут же загорелся и предложил Николаю „попробовать американского“. Он сомневался, но я убедил — тем более что про первый „МакД“ писали в газетах, и неоднократно, и это было для нас ещё и как своеобразный аттракцион. В общем, встали мы в неё. Вилась она тогда, спустя полтора года после открытия, тремя крутыми синусоидами, уже разделенными продолговатыми металлическими поручнями. Стояли мы 45 минут — это мне хорошо запомнилось, время было что-то около 4 часов дня. Нормальное время для прогулочного обеда.»

Животные, вынужденные соседствовать с человеком, быстро «очеловечиваются» — перенимают его привычки, понимают его язык. Каждый собачник поклянется чем угодно, что его собака понимает то, что ей говорят. Не язык жестов, мимику хозяина, как на том настаивают ученые-зоолги, а именно язык — слова и фразы. В дикой природе, где только сообразительные животные имеют шанс выжить в борьбе за существование, некоторые из них показывают чудеса общения с человеком. Что вы скажете, например, о лисах, вступающих с человеком в меновую торговлю?

Игорь Шпиленок. Лиза и Лизовин с речки Тихая

«Еще осенью, в первый же день ко мне пришла лиса. Мокрая, жалкая… Во рту у нее был изрядный кусок тухлого лосося. Она положила лосося на тропу передо мной и стала жалобно смотреть мне в глаза. Я было отошел, но лиса схватила рыбу, снова поднесла ее ко мне и опять начала смотреть в глаза, словно предлагая обмен. Сердце мое дрогнуло… Нехорошо кормить животных в заповеднике, но лиса — не медведь, и я согрешил: бросил ей конфетку, поблагодарив за лосося. Лиса охотно съела конфету — видно вкус был знаком,. забрала лосося и исчезла с ним в трав
е. В тот же вечер лиса прямо к домику привела своего лисовина. Очевидно, что они надеялись получить как минимум по конфетке.»