Илья Славутский родился 29 января 1979 г. в г Озерске (Челябинская обл.). Закончил актерский курс РАТИ (ГИТИС) при КАБДТ им. Качалова (1998). В труппе театра с 1996 года.
Среди ролей текущего репертуара:
Мэкки-Нож — «Трехгрошовая опера» Б. Брехта, К. Вайля
Эрвин Паркер — «Американская шлюха или путешествие по России с папой-алкоголиком» И. Квирикадзе
Петя Трофимов — «Вишневый сад» А.П.Чехова
Томский — «Пиковая дама» А.С.Пушкина
Перчик — «Скрипач на крыше» Д. Бока, Д. Стайна
Николай — «Горько!..» М. Зощенко
Чечеточник — «Роковые яйца» М. Булгакова
Том Сойер — «Приключения Тома Сойера» М. Твена
Тарталья — «Любовь к трем апельсинам» М. Светлова
Бармалей — «Доктор Айболит» К. Чуковского
Кот Базилио — «Золотой ключик, или Приключения Буратино» А. Толстого
Мане — «Пороховая бочка» Д. Дуковски
Волк — «Красная Шапочка» Е. Шварца
Священник — «Визит дамы» Ф. Дюрренматта
Вася — «Квадратура круга» В. Катаева
Осуществил на сцене театра им. Качалова постановку сказки Евгения Шварца «Красная Шапочка».
В настоящее время является студентом
режиссерского факультета РАТИ (ГИТИС).
Вы выросли в театральной семье, и сейчас ваши родители для вас еще и коллеги, соратники. У Вас в семье случаются творческие споры?
— Во всем, что я умею, — заслуга моих родителей. Мы часто советуемся в семье, я прислушиваюсь к их мнению. Мнению прекрасного режиссера и прекрасной актрисы. У меня восхитительный пример перед глазами. В этом и трудность. Надо соответствовать. Что касается споров, то они бывают. Наверное, как и в любой творческой семье.
Вы готовитесь стать режиссером — заканчиваете режиссерский факультет РАТИ. Но уже пробуете себя в режиссуре.
В нашем театре идет мой спектакль — музыкальная сказка «Красная шапочка», поставленная в 2001 г., также я выступил в качестве ассистента режиссера в «Квадратуре круга». Вообще я не люблю, когда кто-то взял камеру, снял какую-то муру и сразу назвал себя режиссером. Не люблю говорить, что я состоявшийся режиссер, фотограф, даже актер — мне просто неловко, потому что «совершенству нет предела».
Вы сейчас преподаете на актерском курсе РАТИ. Чему бы Вы хотели в первую очередь научить своих студентов?
— Они совсем молодые, «нетронутые»… Замечаю, что, объясняя им, я по-новому вникаю в предмет. Анализируя уже имеющийся опыт, и для себя черпаешь что-то новое. Принимая этих ребят, мы удивлялись, как в современном обществе появились молодые люди, прекрасно читающие стихи, мечтающие донести до зрителя своей игрой на сцене нечто доброе и светлое. И это желание надо в них развивать. Надо, чтобы они стали не только «живыми» артистами, но и просто нормальными людьми. Актер не должен быть энциклопедией, но он должен быть умен своим сердцем. У актера должна быть вера в то, что происходит на сцене.
Когда я училась в школе, была очень популярна мысль, что театр может заменить чтение книг, восполнить эдакий пробел в чтении литературы. Но ведь основное его назначение, по сути — сеять разумное, доброе, вечное?
Совершенно верно. Причем здесь пробел? Это задача школы и родителей. Дети должны ходить с родителями в театр и параллельно читать литературу.
Сейчас по-прежнему существует практика школьных культпоходов?
Есть эта не очень хорошая практика, хотя мы не очень от этого страдаем. Существует следующая проблема. Дело в том, что когда школьник идет классом в театр, будь спектакль хоть трижды великий, он его не усвоит. Дитя проведет его в буфете, приставая к однокласснице и жуя конфеты с пирожками.
Откуда Вы все так хорошо знаете?
Такова практика всех школьных культпоходов. Знаю, потому что когда-то вел себя подобным образом на чудесном концерте в филармонии.
И Вам не было стыдно?
Сейчас — стыдно. Не бывает восприятия искусства коллективным. Стадо баранов не может смотреть картину Пикассо. Интересное наблюдение — когда эти же дети приходят по отдельности на спектакль со своими родителями, братьями, сестрами — все хорошо. С интересом смотрят на происходящее на сцене. Сегодня театр остается, по сути, единственным очагом культуры, в котором ничего не навязывается, в отличие, к примеру, от телевидения. Почему люди должны смотреть на Ксению Собчак или на бездарные пародии юмористов? Сегодня искусство приобретает элемент массовости, и Максим Галкин, в сущности, талантливый актер, и участники «Comedy Club», занимаются вовсе не искусством, а попсой. Задача у них состоит не в том, чтобы заниматься искусством, а в зарабатывании денег. Вообще наблюдая за состоянием современного телевидения, замечаю, что выражение «Талант либо есть, либо нет» очень точно подходит в данном случае.
Вы недавно выступили в новом качестве — художественного руководителя программы «Кабаре».
Это программа основана на лучших образцах российской песенной классики. В ней заняты мои коллеги — актеры Качаловского, и что приятно, программа действительно состоялась. Именно здесь вопрос интерпретации очень важен. Мало сделать программу — надо суметь донести ее до зрителя.
Вы все время в творчестве. Как будто в поиске чего-то нового…
Я далеко не все успеваю! У меня сейчас 12−15 фотосессий в очереди, но у меня просто нет времени. Есть работа в театре — главная в моей жизни. Много репетиций, спектаклей, и они являются приоритетом. Впрочем, сейчас стараюсь сосредоточиться и на фотографии.
А почему именно фотография?
Фотография — это естественное продолжение театра. Она должна быть живой, нести историю, что-то рассказывать. Мне всегда нравилась фотография.
Я пытался что-то такое в детстве делать, и, видимо, не случайно. Папа у меня занимался фотографией — хорошо и талантливо. А меня тогда, очевидно, остановила сложность технологического процесса. Но желание попробовать, тяга к фотографии не пропали. Общение с Еленой Мартынюк, моим другом и профессиональным фотографом, подтолкнуло меня к фотоискусству. И как первый результат — первая персональная выставка «Этюды». Я рад, что не проходил школу фотографии, не изучал теорию, а сразу перешел к практике. Очень многие вещи делались интуитивно, и, как оказалось, правильно. Я получаю огромное удовольствие от фотографии и чувствую себя свободным в ней. Вообще мои фотозанятия органично вылились из моей профессии, сам процесс фотосъемки для меня режиссура, и моих «моделей» правильнее будет назвать «актерами».
Какие дальнейшие планы по фотографии?
Самый главный предмет моего творческого исследования — это человек. И следующая моя выставка также будет посвящена людям. Наверное, это будут библейские, мифологические истории, но в театральной интерпретации. Я работаю над женской галереей, над женским портретом.
Ваша мама, Светлана Романова, в одном из интервью рассказывала о Вашей самостоятельности в детстве — Вы с трех лет сидели дома один, разогревали еду, играли в солдатиков в гордом одиночестве…
Родители все время были на репетициях, и обстоятельства действительно сложились таким образом, что я был предоставлен сам себе. Я вообще могу существовать один. Да, я играл в солдатиков, и мне было интересно. Не потому, что затворник, не потому, что никого не хочу видеть. Просто так устроен. Я сам по себе не очень открытый. Не считаю нужным допускать на свою личную территорию. Хотя актер — это публичный человек, и про него практически все известно. Но мне, например, неинтересно, какие у актера Н. порочащие его связи, если я люблю его творчество. Артист должен быть настоящим художником во всем, в том числе и в своей личной жизни.
Вы как можете себя охарактеризовать?
Я очень часто сталкиваюсь с тем, что меня считают недоступным. Хотя потом, к счастью, у людей мнение меняется. Я вообще считаю, что в толпе на улице выделяться не надо. Это как в анекдоте: «Умом надо выделяться!». Человек не должен как-то кривляться, кричать о себе на каждом углу, выставлять что-то напоказ. Надо заниматься своей работой и быть скромным.
Аскетичным?
Аскетизм — хорошее слово, я люблю его. Само понятие хорошо переносится в творчество — в фотографии тоже люблю аскетичность. Я не «балагур и затейник» в жизни, наверное, достаточно скучный человек. Люблю пунктуальность, профессионализм, ответственность. Наверное, так воспитан.
Сообщить об опечатке
Текст, который будет отправлен нашим редакторам: