Марк Рафикович, у вас дипломатическое образование. Какие карьерные планы были в студенчестве?

На момент поступления в МГИМО я хотел работать в МИДе. В 1995 году, когда я окончил институт, динамика работы нашего внешнеполитического ведомства не совсем меня устраивала, поэтому там на тот момент мне было не очень интересно работать.

Сейчас вы занимаетесь телекоммуникациями. Сотовая связь входит в круг ваших личных интересов или вы пришли в эту отрасль случайно?

Учитывая образование и прошлый опыт, случайно, хотя в каждой случайности есть закономерность. В России большинство занимающихся бизнесом — это бывшие инженеры, врачи или учителя, которые после жестоких структурных изменений в 90-х гг. сформировали целый пласт людей, желающих работать и решать проблемы, несмотря на все препоны. Они — хребет экономики.

Поскольку жизнь бросала меня в разные структуры, я старался их изучить по мере возможности, но, конечно, во всех технических деталях не разбираюсь. Моя основная задача как управленца — построить работающую, жизнеспособную систему.

Дипломатическое образование помогает вам в ежедневной работе?

Очень помогает. Ведь образование — это прежде всего сложившееся мировоззрение. Знание истории и культуры помогает общаться с людьми на том языке, который им понятен и на котором они хотят разговаривать. Я могу найти общий язык и с бомжем, и с директором, и с вице-премьером. Это вырабатывает понимание относительности всего и помогает в разных ситуациях, видеть те ключевые моменты, через которые можно решить проблемы, а не лезть напролом — это задача любого руководителя. Руководитель — это же своего рода великий комбинатор. Ему нужно уметь сложить из имеющихся составляющих такую мозаику, чтобы и самому получить то, что нужно, и дать желаемое оппоненту. В 90% случаев — это реально.

Много ли вам дается свободы как директору филиала?

Это проблема централизации и децентрализации. По идее, я беру столько, сколько могу взять. Тут следующая ситуация — если бы мы боялись взять ответственность и все время прикрывались бумажками, подтверждениями, согласованиями, то, наверное, 50% работы в Татарстане мы бы не сделали. Я не боюсь разумного риска и под свою собственную ответственность сам решаю вопросы. В принципе, постоянно приходится рисковать. Москва видит, что есть успешный результат, а победителей, как говорится, не судят.

Вы стали лауреатом конкурса «Руководитель года» в Татарстане. Какими качествами, на ваш взгляд, должен обладать руководитель. Есть ли у вас образ идеального руководителя, к которому вы стремитесь?

Я — личность самодостаточная, и идеала у меня нет. В Москве Татарстан считается непростым регионом, поэтому эта награда, конечно, стала приятным сюрпризом для головного руководство. Что касается качеств, важных для руководителя, то это прежде всего открытость для сотрудников. «Слуга царю — отец солдатам» — таким может быть девиз руководителя. Когда подчиненные не имеют возможности оперативно решать вопросы, потому что их директор «очень важный» и к нему не подступиться, у них пропадает чувство единства команды и желание работать, т.к. возникает расслоение компании на небожителей и простых смертных. И тогда можно считать, что дело проиграно. А когда они видят, что руководитель всегда с ними, готов помочь, редко, но справедливо наказывает, то и настрой на работу у людей соответствующий.

Знакомы ли вы лично со всеми своими подчиненными?

Поначалу знал всех в лицо, а сейчас знаю всех по фамилии. Мы принимаем людей в открываемые удаленные офисы, и я не всегда могу ездить и встречаться с ними. А вообще — стараюсь знать всех.

Доверяете ли вы кадровым агентствам подбор персонала?

Работая в Москве, я всегда подбирал людей через кадровые агентства. В Казани мы используем как кадровые агентства, так и внутренние объявления, по которым наши сотрудники приводят своих знакомых, давая им рекомендации. Руководящих должностей у нас мало, а рядовых специалистов мы стараемся брать без опыта работы, чтобы не было негативного багажа. Что касается специалистов офисов продаж, то главное — это поведение, сотрудник должен быть «customer friendly», как говорят американцы, от него должно веять теплом.

От чего в своей работе вы испытываете удовлетворение? Вам нравится работа руководителя?

Абстрагируясь от мелких проблем, мне в работе нравится все. Когда что-то делаешь и видишь результат — решение проблем своих или чужих — это очень приятно. В 2001 году у нас был офис в какой-то каморке, сейчас — миллионный бизнес. Ежедневная работа тоже нравится, нравится движение вперед. А вообще, работу надо разбавлять, поэтому я занимаюсь спортом — сноубордингом и скалолазанием. Если постоянно заниматься только работой, можно озлобиться.

Есть ли у вас глобальная цель в жизни?

Цели в жизни меняются. В 15 лет у меня была одна цель, после армии — другая, сейчас во многом мои цели связаны с карьерой. Пусть это не скромно, но я хотел бы попробовать себя в политических структурах, но пока подобных предложений нет. Просто есть масса проблем, и есть поле деятельности, где я бы мог приложить энергию. Но эта цель, близкая к мечте, она может и не реализоваться. А есть цели и личного характера. Я шесть лет изучал в институте восточную философию и сейчас прихожу к ее пониманию. Нужно стремиться к жизни в гармонии, в согласии не только с собой, но и со всем окружающим — позитивным и негативным. Как известно, в каждом отрицательном моменте есть положительные стороны.

А какая именно философия вам близка?

Мне (как китаисту) ближе буддизм и даосизм. Если погружаться в эти направления, можно прийти к такому состоянию сознания, что станет легче жить, а окружающим будет легче с таким человеком общаться. Другое дело, что прийти к такому состоянию, находясь ежедневно в состоянии стресса, достаточно сложно. Например, каждое утро даю себе слово не ругаться, но пока не всегда получается. Вообще, все философские и религиозные доктрины вырастают из одного корня. Восточная философия — это «путь самурая — путь к смерти». В западной философии это звучит как «memento mori» (помни о смерти). Павка Корчагин говорил, что человек должен прожить свою жизнь так, чтобы потом не было мучительно больно… То есть нужно каждый день поступать так, чтобы в конце жизненного пути не было стыдно перед тем судьей, который живет в каждом из нас. Вот так, наверное.

В 2025 году число обращений граждан в минюст РТ достигло 3,5 тыс., что на 38% превышает показатель 2024 года. Особенно вырос сегмент электронных обращений — через интернет-приемную, ЕСИА и Платформу обратной связи поступило 1 157 заявлений, что составляет почти треть от общего потока.

Как сообщил министр юстиции РТ Рустем Загидуллин на заседании в Госсовете, ведомство проводит многоступенчатую антикоррупционную проверку нормативных актов. Первичную экспертизу осуществляют разработчики документа, затем к процессу подключается минюст. В текущем году ведомством уже проверено 1 815 документов на соответствие антикоррупционному законодательству.

Читайте также: «Что нового в декабре 2025?»