— Линар Габдельнурович, минувший год ознаменовался рядом значительных событий, связанных с развитием сферы исламских финансов в Татарстане. Чем обусловлен всплеск активности в сфере исламских финансов?

— Есть несколько причин, объясняющих тот факт, что принципы исламского финансирования, в том числе и применительно к проектам халяльной индустрии, постепенно становятся все более актуальны и для нашей страны. Прежде всего, это немалое количество мусульманского населения России, которое чем ближе становится к своей религии, тем больше вынуждено отходить от традиционных, точнее от западных финансовых инструментов, ввиду их ростовщического характера. Одновременно у людей возрастает потребность в употреблении продукции, соответствующей канонам Ислама. Это означает, что мы можем говорить уже о развитии халяльной индустрии, а производство какого-либо продукта в полном соответствии со всеми требованиями подразумевает соблюдение особых правил на каждом этапе, начиная с финансирования.

И, наконец, то, что наиболее отчетливо высветил мировой экономический кризис, это определенная состоятельность исламской экономической модели, ее устойчивость в тех условиях, когда традиционная система начала давать сбой.

В Татарстане развитие исламских финансов началось с частной инициативы

— В чем секрет устойчивости финансовых организаций, работающих в соответствии с законами шариата, в кризисный и посткризисный периоды?

— В основе исламской финансовой модели лежит принцип работы, базирующийся на реальных активах, отказ от ростовщичества, деривативов и других спекулятивных инструментов. Отсутствие этих инструментов позволяет избегать кризисных ситуаций. Ведь по большому счету в традиционной системе много элементов, которые помогают надувать финансовый пузырь: надстройки деривативов позволяют на долгах делать долги. В исламской финансовой системе это запрещено.

В качестве примера, в свете наших недавних инициатив, можно привести исламские облигации сукук, которые, прежде всего, должны быть основаны на активах, а не просто на ожиданиях. Мы с вами должны четко понимать, что исламский финансовый инструментарий, каким бы он ни был, не позволяет кому-то разбогатеть за один день на спекулятивных продажах, но в то же время он дает возможность большому количеству людей потихоньку накапливать капитал и развивать бизнес, не нарушая этических норм.

— Как возникла идея развивать исламские финансы в Татарстане?

— Импульсом, конечно, стал тот факт, что я получил соответствующее образование — в университете Малайзии, и изучал международную экономику на основе сравнительного анализа традиционной и исламской экономических моделей. И, вернувшись в Татарстан, попробовал актуализировать тему исламских финансов здесь. Поскольку мусульманский актив в нашей республике всегда динамично развивался, благодатная почва для внедрения новых идей была, но в целом общество и экономика на тот момент были еще не готовы к тому, чтобы элементы исламской модели могли здесь заработать.

Приблизительно в 2005 году Россия стала выстраивать более тесные отношения с арабскими странами. И Татарстан также развернулся в сторону восточного мира, постепенно крепло осознание того, что именно эти взаимоотношения могут дать нам особые преимущества. Конечно, этому способствовало и чувство духовного родства с народами восточных стран.

— С чего началась Ваша работа в данном направлении?

— В 2006 году мы основали компанию ИФК «Линова», задачей которой было развивать экономические взаимоотношения с мусульманскими странами и особенно в сфере исламских финансов. Важным пунктом была реализация ряда образовательных инициатив. Есть такое понятие «grass roots», что буквально переводится как «корни травы» и означает понимание и готовность самого населения страны или региона принять те или иные идеи. А это непременное условие успеха, потому что, какие бы блестящие инициативы не предлагались сверху, если они не встречают понимания народа, эти нововведения будут отторгаться. Именно поэтому начинать надо всегда с образования. В 2008 году мы создали в рамках Российского Исламского университета центр исламской экономики и финансов, который начал проводить семинары, где буквально объяснялось, что такое исламские финансы.

Мы постоянно изучаем российское законодательство на предмет того, как в существующем поле законов нашей страны могут работать исламские финансовые инструменты.

Не выходя за рамки закона

— Происходят ли изменения в законодательной сфере, облегчающие развитие исламского банкинга в России?

— Нет, изменений не происходит, и если говорить об исламском банкинге как о банковской системе, то в рамках существующего законодательства его запустить пока нельзя. В настоящее время мы занимаемся тем, что ищем способы запуска того или иного механизма, находясь в поле российского законодательства. Определенные возможности для этого есть.

— Как этот вопрос решен в других странах, где исламский банкинг существует?

— В этом плане интересным примером является опыт Малайзии, где была создана двойная банковская система, и на уровне Центробанка, министерства финансов идет адекватная работа в рамках каждой из систем с учетом и соблюдением всех разнящихся нюансов их функционирования.

Уже довольно давно исламский банкинг существует в Великобритании, где в законодательство страны были внесены соответствующие изменения, позволяющие существовать исламским банкам. Кроме того, там ведется серьезная работа по привлечению исламского финансового капитала, создаются условия для его использования. Если же говорить о стремлении Москвы стать международным финансовым центром, то создание условий и для работы механизмов исламского банкинга в России должно рассматриваться как обязательный шаг.

— Исламская модель работы с финансами востребована не только мусульманами?

— Да, сейчас сильным центром исламских финансов становится Люксембург, активно ведет работу в этом направлении Франция и другие немусульманские страны, в том числе, например, Сингапур, Гонконг. Принципы исламского финансирования — это конкурентоспособный экономический инструментарий, и он востребован в разных странах мира. Важнейшим моментом является то, что использование этих инструментов позволит мобилизовать средства той части населения, которая сегодня в традиционный банк не идет по своим соображениям, этическим или каким-то иным. Ведь не только мусульмане, но и приверженцы других религий сегодня не довольны той ростовщической системой, которая существует в рамках традиционной финансовой системы. В некоторых мусульманских банках количество клиентов не мусульман достигает 70%. И это подтверждает то, что исламский банкинг следует рассматривать именно как дополнительный механизм для привлечения финансов и активизации экономических процессов.

— В чем заключается суть финансового механизма, основанного на принципах ислама?

— В основе лежит древняя простая схема: у кого-то есть деньги, а у кого-то проекты, и банк играет роль посредника между ними, одна из сторон доверяет ему свои деньги и ждет процента. И вот здесь начинается существенное расхождение с традиционной моделью. В исламском банке никто гарантировать процента не будет, клиенту представят предыдущую историю, чтобы его ожидания как инвестора складывались на основании исторических цифр. И принципиальная особенность исламского финансирования заключается в том, что банк, несущий определенные обещания, чтобы не «сгореть», любые инвестиции делает очень серьезно, скрупулезно изучает бизнес-проекты. Особенностью данной модели является высокая степень прозрачности, транспарентности. В результате осуществляется взаимодействие всех участников на более приземленном уровне, когда главное значение имеют не только цифры, но и непосредственно та деятельность, которая ведется в рамках проекта, то, что можно буквально пощупать, увидеть и убедиться в обоснованности ожиданий инвесторов.

Инвесторы ждут проектов…

 — С какими трудностями Вы столкнулись, начав работать по исламской модели финансирования в Татарстане?

— Прежде всего, ощутили нехватку проектов, по отношению к которым эти механизмы могли бы действовать. Выстраивая работу ТМИК и проводя отбор проектов для Казанского саммита исламских финансов, мы вышли на комплекс вопросов, в сущности, отражающих уязвимость нашей экономики в целом.

С одной стороны, стало очевидно, что мы, в смысле Россия или Татарстан как ее регион, не способны генерировать качественные проекты, которые могли бы предложить инвесторам. Это происходит, прежде всего, потому, что до сих пор не разработана четкая инвестиционная политика в ее конкретной составляющей: необходимо определить секторы экономики, направления развития, которые для нас являются приоритетными, и что крайне важно, привязать к ним ресурсную базу. Вот тогда мы сможем выходить на зарубежных инвесторов с диверсифицированными предложениями, имеющими предсказуемую экономическую перспективу. Пока же мы можем только в общем рассказывать о потенциале региона или страны. А конкретные предложения поступают от самих инвесторов, но они не подкреплены анализом ресурсной базы, логистики и так далее.

— Совместно с ИБР и Правительством Татарстана была создана Татарстанская Международная Инвестиционная компания. Какие основные задачи призвана решать данная организация?

— ТМИК создана чтобы обеспечивать комфортные условия для участия инвесторов в различных проектах: деятельность внутри этой компании дает уверенность в том, что отбор проектов идет в соответствии с их требованиями.

Основная задача ТМИК — искать экономически обоснованные и не противоречащие нормам ислама проекты, готовить первоначальные документы и выводить эти проекты на рассмотрение инвесторов. В сущности это функции инвестиционного банка, осуществляющего проработку проектов до определенного этапа и обеспечение для них инвестиционной составляющей.

Еще одной функцией ТМИК является создание необходимого инструментария. Так, мы быстро пришли к мнению, что полномочий инвестиционной компании будет недостаточно и нужен некий финансовый рычаг — им должна стать исламская лизинговая компания («иджара» — араб. «лизинг»), над созданием которой сейчас ведется работа. Надеюсь, уже в этом году компания будет зарегистрирована и начнет функционировать.

KAZANSUMMIT

— Насколько эффективной площадкой встречи бизнесменов и инвесторов оказался Казанский саммит исламского бизнеса и финансов, впервые проведенный ИФК Линова в 2009 году?

— Пока татарстанский бизнес, к сожалению не очень активен. Но, тем не менее, по результатам работы саммита отследить некоторые тенденции удалось. Наиболее качественные проекты в прошлом году были представлены в сфере строительства компанией «Ак Барс Девелопмент» — одна из немногих компаний, которая уже умеет правильно представлять свою концепцию.

Самые разные проекты «под зонтиком» одной объединяющей их организации представляли на саммите наши соседи — Ульяновская область, где создана Корпорация Развития, через которую проходит большое количество частных проектов. И на практике взаимодействия с этой организацией мы убедились в обоснованности создания таких структур, облегчающих реализацию каждого отдельного проекта и снижающих затраты на их продвижение.

По большому счету в ходе саммита нам было важно получить отклик инвесторов и показать бизнесу, что для продвижения проектов надо уметь их готовить и презентовать. Мы собрали все проекты, сделали каталог, который высылаем участникам, в том числе и тем, кого ждем в этом году. Очень важно, чтобы работа велась задолго до саммита. Мы еще до нового года объявили набор проектов. Пока заявок не так много, но в этом году мы приняли решение, что будем работать с инвестиционными агентствами регионов РФ, благо такие агентства по стране есть, хочется верить, что и в Татарстане подобная организация скоро появится.

— Есть ли примеры проектов KAZANSUMMIT, которые уже получили инвестиции и осуществляются?

— Инициатива саммита 2009 года — создание Казанского халяльного хаба — была реализована ИФК «Линова» совместно с малазийскими партнерами. Проект запущен, хаб был открыт в июне 2010 года и сейчас работает. Это распределительный центр продукции, произведенной в соответствии с нормами шариата, основным принципом работы которого является соблюдение всех требований к логистике такой продукции, то есть, прежде всего, не допущение смешивания ее с нехаляльной, совместного хранения, транспортировки. В настоящее время порядка 5 производителей продвигают свою продукцию, сотрудничая с нашим центром, в том числе и компании из других регионов. Сейчас мы работаем над тем, чтобы организовать через хаб поставки в Россию импортной халяльной продукции, аналогов которой у нас нет.

— В 2010 году ИФК «Линова» начала работу по проекту халяльного индустриального парка «Балтач». Что уже удалось сделать?

— Это как раз инициатива прошлогоднего саммита. И работа над данным проектом стала нашей попыткой создать новое инвестиционное направление в экономической сфере региона. В свое время мы выкупили землю, порядка 4 гектаров, подвели самые базовые коммуникации, объявили эту территорию площадкой для развития малых и средних халяльных производств. Территориальное размещение парка обусловлено тем, что эта площадка должна служить для переработки местной сельскохозяйственной продукции, причем по нашим планам «Балтач» должен стать своего рода заказчиком на выращивание в районе той или иной продукции, а соответственно, определенным образом влиять и на развитие сельского хозяйства, быть катализатором развития производства на селе.

— Каков объем инвестиций в рамках данного проекта?

— Мы сейчас только на строительство площадок определили инвестиции в объеме порядка 150 млн. рублей — это немного, но этого должно быть достаточно, чтобы показать функциональность, жизнеспособность и целесообразность таких моделей. В ноябре прошлого года там уже было открыто первое производство — это компания «Балтасинский мясопродукт» по переработке мяса.

— Планируется ли кооперация халяльного хаба и парка «Балтач»?

— Предусмотрена именно совместная деятельность. Вся продукция, произведенная резидентами этого парка, должна централизованно вывозиться в казанский халяльный хаб, что будет означать оптимизацию издержек в рамках логистической цепочки. То есть это модель технопарка, только ориентированная на халяльную индустрию.

Мы взяли опыт Малайзии, правда, там эти парки совсем другие по масштабам: их площади исчисляются тысячами гектаров. Наша индустриальная площадка небольшая, но на данном этапе это удобно, потому что на меньших объемах легче экспериментировать.

Малазийский опыт и духовное вознаграждение

— Линар Габдельнурович, судя по всему, Малайзия до сих пор играет важную роль в Вашей судьбе, прежде всего, профессиональной, конечно.

— Именно с обучения в этой стране началось моя деятельность в сфере исламских финансов. Так сложилось, в начале 90-х годов я уехал в Малайзию, чтобы изучать международную экономику. Как сейчас понимаю, это была возможность данная Всевышним, потому что попасть в число студентов, отправляющихся на обучение за границу, было не так просто, подготовка и всевозможные экзамены длились около года, но в итоге мне удалось отправиться на учебу в международный университет Малайзии.

Надо сказать, что эта страна действительно является кузницей кадров в области исламских финансов, много нововведений именно там зарождается и проходит апробацию, не говоря уже о том, что самое большое количество финансовых структур данного направления в настоящее время сосредоточено именно в Малайзии. Сегодня это самый развитый рынок исламских финансов в мире. И мне очень повезло, что учился именно там, потому что была возможность все, изученное в теории, тут же видеть на практике — это, конечно, бесценный опыт, который помогает и вдохновляет меня и сейчас.

— Вернувшись в Россию, Вы сразу пришли к мысли реализовывать полученные знания здесь?

— Сначала действительно был такой порыв. Ведь когда в 2001 году я приехал обратно, то был фактически первым студентом в России с такими знаниями. Однако быстро понял, что общая экономическая ситуация еще не позволяла вводить и запускать механизмы, которые действовали за рубежом. Возможно, это было и к лучшему, потому что, прожив 8 лет за границей, я вернулся в незнакомую страну: за это время Россия изменилась, и мне довольно-таки трудно было понять, как здесь строится бизнес, года полтора ушло на адаптацию. Я на время отошел от исламских финансов, занимался ими факультативно, а в основном погрузился в телекоммуникационный бизнес, что дало возможность почувствовать механизмы работы рынка. А потом вернулся к тому, чему учился.

Немаловажно и то, что за время обучения в Малайзии у нас сложились очень хорошие отношения со студентами — а там учились молодые люди из 96 мусульманских стран, и также с группой Исламского Банка Развития и его Президентом. Так что у меня сформировалась богатая сеть взаимоотношений, которые могли быть полезны в профессиональной деятельности.

 — Тот факт, что Ваш бизнес связан с нормами ислама, как отражается на профессиональном самоощущении?

— Сейчас заниматься бизнесом очень трудно, в том числе и с точки зрения психологической, моральной нагрузки. Честно говоря, я бы, наверное, вообще из бизнеса ушел, если бы он не был связан с нормами ислама. Остаюсь, только потому что кроме экономической составляющей, есть еще определенное духовное удовлетворение от выполнения своей миссии — именно это и считаю настоящим вознаграждением за свою работу.

— Какие планы на 2011 год считаете наиболее важными?

— Сейчас работаем над выпуском исламских облигаций сукук для Республики Татарстан. Если получится реализовать такую идею, то это будет первый опыт в России, и Татарстан сможет показать себя лидером по данному направлению. В марте будем проводить в Казани международную конференцию по сукук: данный вид облигаций мы определили как новый инструмент развития региональной инфраструктуры.

Мне хочется также продолжить серьезную работу на уровне частного бизнеса, запустить ряд проектов по оказанию услуг, доступных и востребованных населением. И конечно главная цель — развивать KAZANSUMMIT, чтобы наш форум вошел в орбиту самых значимых экономических российских мероприятий.

В Татарстане оценили запасы охотничьих ресурсов на сумму 2,9 млрд рублей, что на 7% больше, чем в прошлом году. Об этом сообщил зампредседателя Госкомитета РТ по биоресурсам Рамиль Шарафутдинов во время выступления в Госсовете региона.

По его словам, увеличение произошло в том числе благодаря появлению двух новых видов охотничьих ресурсов в естественной среде обитания: маралов и пятнистых оленей. На сегодняшний день в естественной среде обитает более 500 особей этих видов. Всего в Татарстане насчитывается более 700 видов животных, из которых 81 вид относится к охотничьим ресурсам, отметил Шарафутдинов.

Ранее TatCenter писал, что «Центр цифровой трансформации Татарстана» заключил сделку на сумму 2,5 млн рублей, чтобы получить право использовать программное обеспечение зимнего маршрутного учета охотничьих ресурсов.

Шарафутдинов Рамиль Гумерович

Заместитель председателя государственного комитета РТ по биологическим ресурсам