Коридоры Министерства социальной защиты РТ мало похожи на коридоры подобных ведомств — как-то по-домашнему здесь, располагающе. «Да у нас уютно, все говорят» — согласилась пресс-секретарь. Стены коридоров — сплошь в фотографиях. Замечаю фотографии детей, улыбающиеся дети, солнечные. У самой Клавдии Николаевны улыбка мягкая, можно сказать, беззащитная, легкая. Рукопожатие же — энергичное, краткое и точное. Она из того типа женщин, что называют «уютными» — так и хочется излить душу и попросить совета. Такая работа?

Клавдия Николаевна, я ехала на встречу с вами и наблюдала такую картину: водитель автобуса (полупустого, пассажиров мало) нарочно проезжал мимо остановок и останавливался дальше положенного места. Пожилые супруги с тяжелыми сумками и ведрами — видимо, они ехали на дачу — бежали за автобусом, а когда догнали, водитель со словами «Дармоеды!» закрыл двери и быстро тронулся. В очередной раз больно поразила несправедливость общественной злости по отношению к слабым. Вы министр социальной защиты, т. е. по определению — «министр доброты», министр общественной справедливости в несправедливом, по сути, мире. «Сизифов труд», вам не кажется?

Говорят, что ребенка воспитать можно, а взрослого перевоспитать нельзя. Но нужно! Я считаю, что нет людей безнадежных. Надо менять менталитет! Например, сегодня, мы видим, что отношение к инвалидам стало совсем другим. В советские времена и вообще до принятия закона «О социальной защите инвалидов в Российской Федерации» инвалиды от общества были отделены — в основном сидели дома или отказывались от инвалидности. Люди стеснялись говорить: «я инвалид», стеснялись признаться, что в семье ребенок-инвалид. Сейчас не стесняются, сейчас требуют, понимают, что им могут помочь, есть нормативно установленные меры их социальной защиты. Толерантность по отношению к инвалидам стала реальностью. И мы со своей стороны делаем все возможное, чтобы оказать им помощь, в полном объеме предоставлять государственные льготы, установленные законодательством. Я думаю, что за последние 10 лет многое изменилось. В нашей стране народ у нас особый…

Душевный…

Да, душевный. Но, к сожалению, у нас нет поведенческих установок, особенно сейчас. Каждый сам себе, что называется учитель. За рубежом — установки жесткие, в том числе и законы. Если ты не выполнил закон, если ты плохо поступил в отношении слабого, обездоленного и это заметили окружающие, тебя могут наказать. То есть имеет место принуждение. У нас этого принуждения нет, у нас все на эмоциях, на душевном состоянии каждого человека. Если бы к этому состоянию души добавить поведенческие установки, российскому человеку цены бы не было!

Считается, что в Татарстане создана полноценная система социальной защиты. Однако ситуация такова, что в республике практически не созданы условия для включения инвалидов, лиц с ограниченными возможностями в активную социальную жизнь — не приспособлен транспорт, соответствующим образом не оборудованы жилые дома, торговые центры, на большинстве предприятий не созданы условия для комфортной работы. Ведет ли министерство социальной защиты РТ работу в этом направлении?

Вопрос очень серьезный, Если говорить в целом по Российской Федерации, то в этом отношении у нас в республике гораздо больше сдвигов за последнее десятилетие, чем где-либо. Да, за рубежом созданы все условия для нормальной жизнедеятельности инвалидов, но и там не любой вид транспорта им доступен. Для перевозки инвалидов выбирается особый, отдельный транспорт. В Германии, в частности, это трамвай. Наш общественный транспорт, к сожалению, пока еще не может беспрепятственно быть использован инвалидами-колясочниками, но это дело будущего.

Даже свежевыстроенное метро для них не приспособлено…

Метро, к сожалению, тоже пока не для инвалидов, да там и просто пожилым людям неудобно. Две станции не оборудованы скамеечками, негде посидеть. Пока метро не достроено, наверное, рано критиковать. Я надеюсь, что все это будет сделано.

Но мы организовали в республике социальное такси — в Казани и еще в четырех регионах. В частности, в Бугульме есть специальный маршрутный автобус, приспособленный для инвалидов-колясочников. Я думаю, что это под силу сделать по всей республике.

Все наши центры реабилитации — сегодня 14 детских и 8 взрослых — имеют специальный транспорт, чтобы доставлять инвалидов до места лечения, учреждений социальной реабилитации и даже выполнять их заказы. Над решением этого вопроса мы работаем совместно с министерством транспорта республики. В принципе, есть предложения и разработки. Но, естественно, для того чтобы переоборудовать какой-либо транспорт, нужны деньги. Введение специальных маршрутов или специального транспорта только для инвалидов не позволит решить вопрос. Это ограничит возможности получения услуг инвалидами и обязательно приведет к использованию его не по назначению. Думаю, что правильнее было бы для этих целей оборудовать наиболее удобный вид транспорта, как в той же Германии. Самым доступным мог бы стать трамвай, маршруты которого протянуты по всему городу.

А что с магазинами, театрами, поликлиниками? Достаточно пройтись по улицам Казани — каждый день строятся, открываются новые дома, магазины, и в них не предусмотрены специальные спуски для инвалидов, нет поручней…

Не совсем так. Доступности социально-культурных мест общественного пользования сегодня уделяется большое внимание в каждом районе республики. Только за последние два года средствами доступа для инвалидов и маломобильных групп населения в Татарстане оборудовано 600 действующих объектов — магазинов, больниц, поликлиник, учреждений социальной защиты. Конечно, это пока только поручни и пандусы. Из 543 объектов социально-культурной сферы, построенных в 2005 году, 206 оборудовано поручнями и пандусами. То есть, две трети.

По Госстандарту и строительным нормам должно быть все предусмотрено — от специально оборудованных квартир для инвалидов-колясочников до соответствующих лифтов, поручней, пандусов и т. д. Но строители не всегда придерживаются установленных требований и стандартов, исключают их из проектов в целях экономии. Сейчас в состав государственных комиссий по вводу новых объектов во всех районах и городах в обязательном порядке включается представители органов социальной защиты. В Казани, я считаю, они очень принципиально работают — требуют выполнения всех стандартов и ГОСТов и не подписывают документы по приемке дома без полного выполнения требований. Конечно, нельзя сказать, что во всех районах республики нашим представителям удается настоять на своем, иногда их просто заставляют подписать документы. Организовать жесткий контроль и выполнение всех требований можно только если установить ощутимые штрафные санкции.

Неужели нельзя принять жесткий закон, предусматривающий полноценную интеграцию инвалидов в общество?

Если бы это было только в компетенции республики… Но мы живем в едином нормативном пространстве и частенько российские законодатели опаздывают с принятием тех или иных решений.

В республике мы утвердили свой гарантированный перечень социальных услуг инвалидам, не дождавшись федерального. Принято и действовало положение о государственной службе реабилитации инвалидов РТ. Но сегодня из российских законов это исключено — с 1 января 2005 года в компетенции службы остались только социальная помощь и социальное обслуживание. В 1999 году в республике была принята программа обеспечения доступа инвалидов к информации и к объектам социальной инфраструктуры. Я, думаю, что и десяток регионов не наберется, где принимали такие программы. Мы выпускаем для инвалидов еженедельник «Моя газета», одним из учредителей которой является общественная организация инвалидов. У нас была оборудована особая студия сурдоперевода на ГТРК. К сожалению, студия при разделении компаний потерялась. Это было целевое финансирование из средств Пенсионного фонда.

В 2002 году в республике вышло постановление правительства о мерах по усилению социальной защиты инвалидов РТ. У нас работала с 2003 по 2005 годы комплексная программа реабилитации инвалидов. К концу этого года мы должны подготовить в Госсовет новую программу о социальной поддержке инвалидов Татарстана. Постановлением правительства создана рабочая группа, идет работа, в которой участвуют все социальные ведомства. Мы предполагаем, что в новой программе будет большой раздел по усовершенствованию нормативной базы.

Несколько лет назад Черемшанский район РТ был определен местом проведения эксперимента по строительству деревни «Надежда» — поселения для инвалидов, желающих, исходя из состояния здоровья, попробовать свои силы в производстве сельхозпродукции. Как обстоят дела сейчас? Насколько реализован проект?

Эксперимент продолжается. Объект не завершен, почти готов только первый дом из всего комплекса. Это очень дорогостоящий проект — необходимо более 120 млн. рублей. Освоено пока 8 млн. рублей. Инициатором проекта выступили республиканская организация Всероссийского общества инвалидов, духовное товарищество «Ладь» и представители движения «Кемпхил» (они построили такую деревню в Ленинградской области). Предполагалось, что в деревне будет 14 домов на 25 мест каждый, культурный и спортивный комплексы, хозяйственные постройки, производственные корпуса, овощехранилище. Предполагалось, что вот так обособленно будут жить инвалиды — почти натуральное хозяйство.

То есть, планировалось, что они будут производить сельскохозяйственную продукцию, обеспечивать себя, а остатки продавать?

Да. Когда мы начинали реализацию проекта, рассчитывали на поддержку кураторов. К сожалению, средства мы не получили, выделенные 8 млн. рублей — это российский бюджет, целевые деньги. И из республиканского бюджета в прошлом году получено 3 млн. рублей — всего 11 млн. рублей. Мы всячески старались поддерживать проект. Он участвовал в конкурсе «Общественная инициатива- 2003» и получил грант на проведение благотворительной акции. Тогда уже первый дом был практически готов, там работали волонтеры. Мы активно освещали проект в СМИ, чтобы собрать деньги и оснастить деревню инвентарем, мебелью, чтобы скот купить… Собрали 211 тыс. рублей.

Что же будет дальше с этой деревней?

Начинание, конечно, само по себе хорошее. Время идет, меняется постановка вопроса, устаревают понятия. Я лично считаю, что не нужно инвалидам находиться в изоляции от общества, такой «резервации» быть не должно. Как продолжить этот проект, в каком виде все будет, не знают и во всероссийском обществе инвалидов. Выделение средств из госбюджета возможно, надо только доказать целесообразность дальнейшей реализации проекта. Я чувствую, инициаторы сами буксуют.

Американский промышленник, известный своей благотворительной деятельностью, Эндрю Карнеги утверждал, что «проявляя милосердие, нужно придерживаться главного принципа: помогай тому, кто способен помочь себе и сам». Как вы прокомментируете это высказывание? Что для вас лично означает быть милосердным?

Думаю, что это правильно. Сегодня мы строим свою работу так, чтобы бюджетные средства, выделенные на социальную поддержку, работали на самообеспечение и самодостаточность людей. Чтобы деньги были помощью в определенной ситуации и толчком. Но это касается только трудоспособного населения. Вообще, сама по себе идеология самодостаточности у нас не разработана. За рубежом система социальной помощи четкая — мы тебе помогли на первых порах, а дальше ты сам. Наша соцзащита изначально была построена на патерналистской, распределительной основе. А на Западе с самого начала — либеральная, основанная на принципе «дать человеку удочку, а не рыбу. Это как раз то, о чем говорил Карнеги.

Может поменять нашу систему? На ваш взгляд, что нужно нашей стране, чтобы достичь западного подхода к людям с ограниченными возможностями, социально незащищенным?

Это невозможно — взять и поменять. Для этого нужна нормативная база, изменение менталитета общества и самих людей. Одним из решением этого вопроса могло бы стать предоставление мер социальной поддержки и социальных услуг на договорной основе. Должен быть договор, в котором все прописано — обязательства государства, обязательства человека, сроки предоставления государственной помощи. Сегодня таких нормативных документов нет. Мы сами внедряем эту систему в отдельных учреждениях, заключаем договора. Например, в ночлежках — центрах реабилитации для людей без определенного места жительства. Есть норма, по которой человек может находиться там определенное время. По его истечении он должен работать, оплатить свое пребывание. Раньше этого не было, сейчас мы к этому подошли. Но в отношении детей и пенсионеров мы не можем пока исключить распределительную систему.

Если говорить о работе министерства с социальными сиротами, беспризорными детьми, то, как вы полагаете, что является более эффективной мерой — воспитание таких детей в приемных семьях или в социальных приютах и детских домах?

Семейным кодексом обозначены три формы семейного жизнеустройства таких детей — усыновление, опекунство, приемные семьи. У нас 20% детей, оставшихся без родителей, попадают в детские дома. А 80% либо усыновляются, либо на них оформляют опекунство, либо они попадают в приемные семьи. В основном дети, которые живут в детских домах, это дети старше 10−12 лет. Их всего по всей республике 1300 человек. То есть основная масса, детей усыновляется. В дом ребенка попадают только нездоровые дети. За рубежом, усыновляют и больных детей, лечат их. Но, тем не менее, там тоже есть дома ребенка, где находятся дети с очень тяжелой патологией.

Министерство социальной защиты занимается профилактикой социального сиротства, мы помогаем семьям и детям, находящимся в трудной жизненной ситуации. Наши приюты — учреждения временного пребывания ребенка до момента, когда ему установят социальный статус. В приютах очень много детей, которых подобрали на улице, есть те, кто пришел сам. Из них более 15% остались без попечения родителей. Остальные имеют родителей. Их иногда сами родители и приводят — сложная ситуация в семье, ребенка нужно временно изолировать, подучить, подкормить, поработать с семьей — реабилитировать, если это возможно. Получается, что 75% детей из приюта возвращаются в родную семью, но в семью уже реабилитированную — маму подлечили, папу устроили на работу, психологи поработали над конфликтной ситуацией в семье, помогли материально. Нам очень много помогают религиозные учреждения и общественные организации.

Сейчас мы подготовили документы еще для двух норм попечительства над нуждающимися в этом детьми. Первая — «патронатная семья», это понятие есть в Семейном кодексе. Это семья временного пребывания по договору. Например, появился «ничейный» ребенок, его определяют не в приют, а сразу в патронатную семью. Уже есть семьи, которые готовы на любое время принять детей.

Вторая форма — семейно-воспитательные группы при социальных учреждениях. В этом случае мама, папа являются работниками социального учреждения и берут на воспитание в семью трех или более детей. На содержание каждого ребенка идет пособие и зарплата. В этом случае ребенок воспитывается в семье, кругу семьи. Происходит совместная адаптация взрослых и детей, выстраиваются нормальные взаимоотношения.

Проект постановления правительства относительно этих двух форм жизнеустройства детей находится на согласовании. Я думаю, что в скором времени мы уже получим готовый документ. Если эта форма получит право на жизнь, нам будет гораздо проще решать проблемы с беспризорными детьми.

Вот вы сказали «будет гораздо проще». Понятно, что ваш труд — это не только труд в обычном понимании деятельности чиновника, но огромное напряжение души, боль сердца за людей, бессилие из-за невозможности помочь всем. А ведь на днях было 10 лет, как вы руководите министерством социальной защиты республики. Скажите честно, вы не устали? Не хотелось ни разу уйти, все бросить?

Усталость возникает, и часто. Но бросить все и уйти никогда не хотелось, ведь за мной люди, целая отрасль, которым тоже не легко. Бывает такое, что уходят сильные специалисты, профессионалы, потому что просто не хватает человеческих сил.

А вы где черпаете силы?

Во-первых, мама с папой заложили мне нормальное здоровье, без него тоже нельзя. Во-вторых, в министерство же люди приходят не только ругаться, нам приходят и благодарственные письма. Это тоже дает силы. Люди, с которыми работаю — коллектив единомышленников, мы все друг другу помогаем. Одной преодолеть все это невозможно.

Люди, работающие в минсоцзащите, особые?

Особые, конечно… Новички бывает, не выдерживают — одному хочется плакать, другой становится жестким. Текучесть кадров есть, но те, кто у нас остается, находят свое призвание. Для наших работников материальной стимулирование не является главным. Моральный стимул, личная установка человека, понимание — для чего он пришел, что хочет сделать, как состояться. Это от Бога.

Сотрудники полиции Татарстана обнаружили факт уклонения от уплаты налогов руководителем компании «Нур Строй». Согласно заявлению пресс-службы ведомства, с 2020 по 2022 год бизнесмен указывал в налоговых документах фиктивные сделки с 40 контрагентами. Это позволило ему избежать уплаты НДС и налога на прибыль организаций на сумму свыше 23 млн рублей.

Незаконная деятельность была обнаружена в результате тщательно спланированных следственных действий, оперативно-розыскных и других мероприятий, проведенных совместно с сотрудниками Управления экономической безопасности и противодействия коррупции МВД по РТ. В настоящее время проводятся следственные мероприятия.

Напомним, в РТ предложили увеличить ставку налога на прибыль для участников инвестпроектов с 20 до 25%.