Камиллу Ваксман в Татарстане, да и вообще в спортивном мире знают как Гафурзянову: именно под девичьей фамилией в 2012 году она завоевала серебряную медаль Олимпийских игр в Лондоне. Сейчас Камилла живет в Америке, а учится на первом курсе магистратуры Поволжской академии спорта.

— Камилла, после лондонской Олимпиады о Вас долго ничего не было слышно. В Америке Ваша жизнь связана с фехтованием?

— Да, я работаю со студентами сборной США. Но там система не такая как в России: нет постоянных сборов, в основном все тренируются по своим клубам, и мы встречаемся только на выездах и на больших международных соревнованиях. Плюс сейчас моя подруга отбирается на Олимпийские игры, и я помогаю ей как спарринг-партнер.

— Вы не собираетесь вновь участвовать в Олимпийских играх?

— Нет, я не тренируюсь уже три года.

— Это было Ваше решение?

— Нет, я была вынуждена это сделать.

— Почему?

— Я не могла получить медицинский допуск в течение целого сезона. Проходила множество обследований, в том числе за границей — там мне говорили, что все в порядке, а в России констатировали проблемы со здоровьем и отказывали в допуске. Потратив много времени и денег на обследования здесь и за рубежом, через год я уехала в Штаты.

— Если бы не было этих странных препон, Вы бы продолжали фехтовать?

— Да. У меня на Олимпийских играх было такое озарение, как будто бы я поняла, наконец, как собственно нужно фехтовать. У меня было всего два таких момента в жизни. Первый — когда мне было семнадцать лет, и я фехтовала на первенство мира, проиграла, но осознала очень важные для себя вещи. Потом фехтовала еще почти семь лет. И вот после Олимпиады был второй опыт такого осознания сути поединка, когда я поняла, что можно выйти на уровень выше. Так что у меня были на самом деле очень серьезные спортивные планы, и ушла я даже не на пике, а скорее не дойдя до пика своих возможностей. Но поскольку я кое-что поняла, теперь хочется эти идеи преподнести спортсменам, своим ученикам.

— В этом что-то есть: дойдя до озарения, Вы стали тренером, то есть наставником уже не просто практического порядка, но гораздо более высокого уровня, как Учитель в восточных единоборствах. Хорошо, что Вы не воспринимаете свой вынужденный уход из большого спорта как трагедию. А тогда?

— Конечно, переживала, скучала по фехтованию. Были и с тренером трения, обиды, какое-то время мы не общались. Очень жалко было: мы ведь за семь лет такую работу проделали вместе! Я приехала в Москву, поступила в университет (Московский государственный университет путей сообщения Камилла закончила по специальности «спортивный менеджмент» — прим.ред.), а тренироваться стала у Владислава Юрьевича Павловича. И так получилось, что мы сошлись, как два кусочка пазла подходят друг к другу: я понимала тренера с полуслова, работа шла очень слаженно, думаю, и дальше могли бы хорошо работать вместе.

— Получилось, что вы вместе заработали олимпийскую медаль — хороший итог. Камилла, а сейчас какие у Вас воспоминания о той Олимпиаде?

— Помню, перед соревнованиями нам говорили, что мы должны готовиться к празднику. Да и у меня было такое ожидание с детства, что Олимпийские игры — это самый большой праздник, какой только может быть. Естественно, мы очень нервничали перед отъездом, когда были на сборах. И тренер нам повторял, что не надо думать о соревнованиях, «готовьте себя к общению, увидите такое событие, все будет ярко, насыщенно». И я именно так и настраивалась. А когда приехали, оказалось, все иначе: туда нельзя, сюда нельзя, ходим только группой, завтрак-обед-ужин строго по расписанию, все под присмотром тренера, из олимпийской деревни не выходить. И у меня такое разочарование было! Как будто меня обманули. Так хотелось ощутить весь этот праздник, но контроль был очень жесткий.

— То есть вы не гуляли по вечернему Лондону?

— Один раз мы убежали. Тренеры запретили нам приглашать на Олимпиаду родственников, знакомых, чтобы мы не отвлекались, а думали только о поединках. Но мой муж, а тогда еще жених, прилетел в Лондон тайно, причем тайно даже от меня. И вот во время небольшого перерыва между предварительными турами мы выбежали из зала, где должны были быть как болельщики, сели на речной трамвайчик, доехали до Биг Бена, сфотографировались, и вернулись быстрее обратно. И все, то есть десять дней я была в Лондоне и ничего больше не видела.

— Но зато привезли медаль! К слову, где она сейчас?

— Дома, в Казани. Я ее возила в Америку, чтобы показать своим студентам, а потом привезла обратно сюда.

— По самоощущению после Олимпиады Вы изменились?

— Конечно. Мне сейчас кажется, что Олимпиада была в прошлой жизни. Я уже совершенно другой человек. По-прежнему люблю фехтование, но далеко не так серьезно занимаюсь: фехтую раз в неделю, иногда два, когда подруга попросит с ней потренироваться. Провожу занятия с детишками. Мы открыли свой фехтовальный клуб с мужем. Занимаюсь йогой, обучаю и сама учусь: в Поволжской академии спорта в Казани и еще дистанционно в Российской Академии наук.

— Про Вас говорили, что Вы не волнуетесь во время поединка. Это так?

— Нет, конечно. Это только со стороны казалось, что я спокойна. Помню, подружки говорили, будто мне все равно, когда я выступаю. Я очень волновалась, просто не показывала этого.

— Может быть, это и было то самое умение управлять эмоциями, которого так не хватает многим спортсменам?

— Тогда, думаю, нет. Вот сейчас я и знаю больше, и как тренировать нужное спокойствие, понимаю. Вообще часто, когда занимаюсь йогой, думаю: почему я этого не знала раньше, когда занималась фехтованием?! Я была бы на голову выше.

— А других сейчас уже можете научить справляться с эмоциями перед ответственным поединком?

— Постепенно постигаю это. Лучше через десять лет мне позвоните. Пока я изучаю эти вопросы. Еще я хочу изучать правильное питание и работать со спортсменами в этом направлении, поэтому и учусь еще на курсах при Академии наук.

Сейчас во многих сборных командах России вопросам правильного питания должного внимания не уделяют. Я когда сама выступала, ела буквально все подряд. А сейчас хочу глубоко изучить все, что связано с питанием, потому что это имеет очень большое значение. Когда сравниваю то, что знаю сейчас, и рекомендации, которые нам давали в период тренировок и подготовки к Олимпиаде в том числе, я вообще не понимаю, как от нас могли ждать быстрого восстановления и хороших выступлений.

— Вы копаете вглубь…

— Этому меня мой тренер научил — Владислав Юрьевич Павлович. Он мне всегда говорил: «нельзя выделить что-то одно важное, а остальное — мелочи. Все складывается из мелочей, и если что-то оставить без внимания, все рассыплется».

Я планирую работать над питанием спортсменов, чтобы у них была перспектива, потому что в спорте очень часто делают ставку на ближайшие пять лет: за это время можно выжать из спортсмена все соки, показать хороший результат, а потом — будь что будет. В таком случае самым благополучным вариантом может быть победа, когда спортсмен зарабатывает солидные деньги и может себе позволить грамотное восстановление и лечение. Но ведь этого может и не случиться, тогда получается, что человек просто пожертвовал здоровьем. Но можно изначально грамотно планировать спортивную карьеру, так, чтобы независимо от результатов, здоровье сохранить. Имея множество травм за плечами, опыт восстановления, мне хочется поделиться со спортсменами знаниями, доказать, что спортом можно заниматься до восьмидесяти лет при правильно построенном тренировочном процессе, питании и восстановлении. Вот ради этого я и учусь.

— Вы упомянули йогу: когда Вы начали заниматься?

— После того, как мне запретили заниматься фехтованием. Приехала в США, было свободное время, а о пользе дыхательных практик неоднократно слышала, так и решила попробовать. Сначала просто дома занималась и два раза в неделю ходила на классы, через год решила выучиться на инструктора, потом закончила и детские курсы, и акробатическую йогу и т. д. Так и занимаюсь, мне это очень нравится.

— Это для себя. А в качестве наставника?

— Я совсем недавно устроилась на работу в Columbia University в Нью-Йорке — это один из самых престижных университетов в США. Буду работать с фехтовальной командой: проводить ЛФК и йогу для профилактики травм. Вообще такая работа была моей самой большой целью и миссией, потому что когда я начала заниматься йогой, сама смогла восстановиться после всех спортивных травм и заметила, как это можно использовать в качестве психологической подготовки. Теперь мне хочется рассказать об этом как можно большему количеству людей.

— Когда читала Ваши интервью, удивило отношение к жизни, отсутствие фанатизма, часто присущее спортсменам. Вы и тогда, в активной фазе спортивной карьеры грамотно относились к спорту: серьезно и в то же время не блокировали ради него все остальное в этой жизни.

— В определенный период я все свое время посвящала спорту, по-другому просто нельзя. Но у меня были конфликты с руководящим составом, потому что я хотела учиться в университете. И когда нужно было пропустить тренировку, чтобы сдать экзамен или зачет, тренер, естественно, был недоволен, потому что заниматься надо систематически. Но я себе строила перспективу, что спорт это не навсегда и нужно иметь образование, чтобы как-то жить дальше.

— И кроме полной нагрузки в университете еще и на отдых время оставалось?

— Очень мало, но я всегда старалась успеть больше, это ведь было такое время — студенческие годы — если пропустить все самые интересные концерты, веселые посиделки, то потом это уже никогда не повторится. Я и сейчас хожу в театры, на концерты, но это уже совсем по-другому воспринимается.

-Что успели тогда?

— Роджер Уотерс два раза в Москву приезжал один раз с концертом The Wall, а в другой раз The dark side of the moon. И я на оба концерта Pink Floyd сходила. Если Ольга Арефьева выступала в Москве, я старалась на любой концерт ее попасть. По музеям любила ходить.

— Камилла, в детстве, пока Вы еще не занимались фехтованием, этот вид спорта уже присутствовал в Вашей жизни? Все-таки мама тренер…

— Присутствовали спорт однозначно: мы всегда играли в подвижные игры, в футбол, в баскетбол, папа нас учил подтягиваться, бегать, прыгать. Мама вообще не хотела сначала, чтобы я занималась фехтованием. И я начала поздно, в седьмом классе. Получилось, что выросла среди именитых рапиристок, и в спортшколе, и в летнем лагере они были рядом: Ольга Князева, Наиля Файзрахмановна Гилязова. Помню, как тетя Оля меня картошечкой жаренной с грибами угощала.

— Вы как дочь тренера испытывали груз чрезмерных ожиданий?

— Даже не знаю. Я всегда сама очень старалась. Помню, сначала никак не могла ни у кого выиграть. Думаю: как же так?! Я же сильная, спортсменка. И начала тренироваться, лишь бы выиграть. А потом тренировалась уже в двойном объеме, и очень нравилось. Когда из-за морозов отменяли уроки в школе, мы шли на тренировку, в каникулы тренировались утром и вечером, и всегда это было в радость.

Благодаря фехтованию, я очень много путешествовала. Как минимум два раза в месяц мы выезжали куда-то. С тех пор у меня привычка: в рюкзаке всегда есть все необходимое. Надо мной одноклассники смеялись, потому что я с собой ложку носила. Понятно, когда девочки носят косметичку, а у меня всегда имелась чайная ложка. Зато когда мы мороженое покупали килограмм на всех, мне палочка не нужна была.

— Сейчас во многих видах спорта разгораются допинговые скандалы. Применительно к фехтованию пока о таком не слышала. Там может быть допинг, это имеет смысл?

— По большому счету, нет, потому что какой-то особой выносливости не требуется. Я считаю, что спортсменам в нашем виде спорта допинг просто не нужен. Но прецеденты бывают. Был большой скандал, по-моему, перед Олимпийскими играми в Пекине, когда итальянского спортсмена заподозрили в употреблении допинга. Тогда озвучили такую версию, что кто-то ему подмешал запрещенный препарат в пищу. Скорее всего, это был следующий человек в рейтинге, потому что дисквалификация итальянца позволила бы ему отобраться на Олимпиаду.

— Нечестное судейство было в Вашей карьере?

— Я это называю судейской ошибкой. Никогда нельзя быть на 100\% уверенным, случайно или специально судья поставил именно такие оценки.

— В Штатах знают российскую школу фехтования?

— Конечно, там все тренеры из Советского Союза.

— А казанскую?

— Знают поколение наших олимпийцев: Князева, Никонова, Гилязова.

— Из числа воспитанников казанской школы кто-то вошел в сборную на Олимпиаду в Рио-де-Жанейро?

— На Олимпийские игры нет, но спортсменки из казанской школы попали в молодежную сборную. В юниорскую сборную отобралась ученица моей мамы — Аделя Абдрахманова и наша талантливая спортсменка Марта Мартемьянова. Девочки отлично выступили на первенстве Европы. Я этому очень рада!

— Вы в ближайшей перспективе на чем планируете сконцентрироваться?

— Во-первых, буду работать в университете, тренировать своих учеников, писать диссертацию, продолжать изучать правильное питание.

— Вы любите готовить?

— Да. Времени не очень много, поэтому готовлю на неделю сразу. Поскольку я изучаю здоровое питание, то в Америке все эксперименты провожу на себе.

— Ваш муж согласен так питаться?

— Так он как раз первый человек, который меня на этот путь направил. Еще когда узнал, что я хочу отобраться в олимпийскую сборную, приучил меня зарядку делать по утрам и есть здоровую еду.

— Он тоже готовит?

— Да, он научился делать узбекский плов. По утрам готовит мне кофе со сливочным маслом: вместо молока кладешь масло и взбиваешь в блендере — получается намного вкуснее, чем с молоком, и полезнее.

А в России, мама меня кормит. Когда я приезжаю, она всегда готовит самую любимую мою еду: селедку под шубой и кашу с тыквой.

— Когда приезжаете сюда, где стремитесь побывать?

— Когда зимой приезжаю, никуда не стремлюсь: отвыкла от морозов. А летом люблю озеро за поселком Левченко, там мы в детстве часто гуляли. Есть такие медитации с визуализацией, когда надо представить место, где тебе было хорошо. Так вот мне всегда представляется это озеро: оно совсем маленькое, со всех сторон лесом окружено. Детство мое наполовину прошло в Высокогорском районе — те места тоже очень люблю. Иногда снится даже, что еду домой и приезжаю в деревню…

— Скучаете в Америке по России?

— Скучаю по друзьям, по посиделкам с песнями под гитару, задушевными разговорами. В Америке такого нет, там люди по делу собираются.

— А о своих научных находках в сфере подготовки спортсменов Вы уже кому-то рассказываете?

— Да, маме. И меня очень радует, что она уже многое внедряет. На самом деле упражнения йоги на доверие, концентрацию, на силу и ловкость очень полезны и уместны на тренировках. Но в России далеко не все тренеры готовы это воспринять, да и вообще учиться у молодых специалистов не принято, опытный тренер считает себя выше этого. Муж иногда говорит, что я живу в мире единорогов с радугами, мол, у тебя все добрые, никто никого не обманывает, и ты хочешь спасти весь мир. А мне действительно хочется всем помочь, неважно, это спортсмены из России, Казахстана, Америки или Австралии.

Беседовала Нина Максимова

Фото из личного архива спортсменки

На сессии Нижнекамскского района и города утвердили бюджет на 2025 год в размере 10,7 млрд рублей, что на 500 млн больше, чем в 2024 году. Об этом сообщила Светлана Логинова, глава департамента по бюджету и финансам. Ожидается, что в 2026 году бюджет возрастет до 11,4 млрд рублей, а в 2027 году — до 12,2 млрд.

Собственные доходы района в 2025 году составят 3,4 млрд рублей. Благодаря безвозмездным поступлениям муниципалитет получит 7,2 млрд рублей: 4,5 млрд из бюджета РТ, 2,4 млрд из бюджета Нижнекамска и 256 млн из федерального бюджета. Основная статья расходов района — образование, на которое приходится 8,4 млрд рублей.

Напомним, общий объем расходов консолидированного бюджета Татарстана на 2025 год составит 525,6 млрд рублей.