Игорь Шолохов: «Наш единственный ресурс — это СМИ и общественное мнение»

Казанскому правозащитному центру в этом году исполнилось 10 лет. Все это время центр достойно шаг за шагом отстаивает права граждан Татарстана. Он добился осуждения 38 должностных лиц и взыскания в пользу пострадавших 6 млн. 141 тыс. рублей. Возглавляет Казанский правозащитный центр человек с гипертрофированным чувством справедливости Игорь Шолохов. Об интересных делах центра, о сотрудничестве со СМИ и дальнейших планах он рассказал TatCenter.ru.

Главный критерий определения нашего дела — конфликт гражданина с властью

— Игорь Николаевич, казанский правозащитный центр начал работать в 2001 году. С какими трудностями пришлось столкнуться в первое время?

— В 2001 году Казанский правозащитный центр (КПЦ) учредили восемь молодых людей, которые только закончили вузы. В основном это были юристы, которые позиционировали свою деятельность, как правозащитную на основании международной концепции прав человека. Напомню, что правозащитники занимаются конфликтами, которые возникают между человеком и представителем власти.

Первые несколько лет центр мониторил, в каком состоянии находятся права человека в Татарстане, и выявил наиболее зыбкие места. Оказалось, что большинство нарушений происходят во время взаимодействия с сотрудниками правоохранительных органов. Поэтому с 2003 года Казанский правозащитный центр начал работать по милицейским делам.

— Каким было первое дело Казанского правозащитного центра?

— Одним из первых дел в 2003 году стало инсценированное повешение мужчины в Тукаевском РОВД Набережных Челнов. Прошло восемь лет, а в нем до сих пор не поставлена точка. Хотя мы прошли через огромное количество судебных заседаний, обжаловали действия прокуратуры и следственного комитета, которые сначала не возбуждали дело, а потом прекращали его. В конце концов, два года назад мы направили жалобу в Европейский суд по правам человека о нарушении в России статьи 2 — «Право на жизнь», статьи 3 — «Запрет пыток», а также статьи 13 «Нарушение права на эффективное средства правовой защиты». Дело скоро должно быть рассмотрено.

Также мы добились того, что жена погибшего получила компенсацию морального вреда, невзирая на то, что приговора не было и виновного в гибели человека не установили. Тем не менее, поскольку смерть произошла в помещении госоргана, то государство должно дать разумное объяснение происшедшего. Однако его нет до сих пор, поэтому и направили иск в суд, где кроме российских актов использовали практики Европейского суда. На этом основании суд принял решение о взыскании в пользу жены погибшего 250 тыс. рублей. Это было прецедентное решение, которое мы взяли на вооружение и используем в своей практике.

— Как Вы определяете, стоит браться за дело или нет?

— Главный критерий — конфликт с властью, происшедший в рамках Конвенции по правам человека. Причем власть может быть любая. Если сначала центр занимался милицейскими делами и преуспел на этом поприще, то потом мы решили развиваться и диверсифицировали деятельность организации более широким спектром взаимоотношений с властью. Ведь власть — это не только милиция, это может быть прокурор, сержант в армии, глава администрации, врач, учитель. Вступая с ними во взаимоотношения, гражданин рассчитывает на получение качественных услуг, но иногда ошибается в этом.

В 2007 году со мной произошел достаточно комический, если не трагический случай. Тогда мы участвовали во всемирном проекте, в рамках которого в течение одной недели в 20 странах мира общественные организации посещали отделы милиции, чтобы оценить уровень оказания правоохранительных услуг населению. У меня было согласованное с министром письмо и определено пять отделов милиции, которые я собирался посетить. Однако, когда с этим письмом я пришел в приемную начальника УВД г. Казани, то его помощник в звании майора ответил: «Мы не оказываем никаких услуг населению, потому милиция — это карательный орган». Его коллега, стоявший рядом в звании подполковника, одернул его.

Таким образом, понимание своей миссии в 2007 году у сотрудников МВД было гипертрофировано. Они не понимали, что делают. Страшно выходить на улицу, где ходят «каратели» с оружием в руках. Хорошо, если это один сотрудник… Впрочем, это не менее страшно. На фоне этого, реформа МВД — положительный факт, хотя дело не в названии, а в правильном понимании своей миссии.

— Какие наиболее громкие дела за прошедшие 10 лет можете вспомнить? Какую победу считаете самой яркой в практике центра?

— В 2005 году мы проводили акцию по оказанию помощи тем, кого незаконно привлекли к уголовной ответственности, а потом вынесли оправдательный приговор. Самый серьезный случай был с молодым мужчиной из Альметьевска, которого обвинили в убийстве и осудили на 15 лет. Он отсидел три года девять месяцев, когда милиционеры в Петербурге нашли настоящего убийцу. В отношении же мужчины из Альметьевска дело прекратили, но три года девять месяцев он все-таки отсидел.

Мы нашли его сами, предложили помощь, объяснили, что закон предусматривает компенсацию морального вреда в таких случаях. Именно от нас молодой человек узнал, что имеет право на компенсацию вреда и получение официальных извинений от прокурора от имени государства. Сначала мужчина скептически отнесся к нашему предложению. За время, проведенное в тюрьме, ничему лучшему, к сожалению, он не научился. Там вообще тяжело научиться чему-то хорошему, хотя и говорят, что происходит перевоспитание. Поверьте мне это не так. Молодой человек категорически не хотел браться за отстаивание своих прав, да и нам советовал не будить спящую собаку. Отмечу, что до этого у него уже был криминальный опыт, он отбывал наказание.

Тогда я составил ему исковое заявление о компенсации морального вреда на сумму 5 млн. рублей, отправил по почте, разъяснив отдельным письмом, как он должен подать заявление в суд. Видимо сумма произвела на мужчину впечатление, поэтому он отдал заявление в Альметьевский суд, где произвел фурор, потому что в суде подобных заявлений раньше не видели. В итоге ему присудили 3 млн. рублей компенсации. На тот момент это была прецедентная сумма. Однако минфин РФ обжаловало это решение в Верховном суде РТ, и суд снизил сумму до 1 млн. рублей.

Аргументы ответчика были таковы, что невинно осужденный является привычным преступником, поэтому у него нахождение в тюрьме не вызывают нравственные и физические страдания, а только, по их мнению, благие ощущения. Причем выплатили ему компенсацию не сразу, а только через год.

— Сколько за время той акции к Вам обратилось незаконно осужденных людей?

— Мы сами направляли в казанские суды запросы, чтобы нам предоставили копии оправдательных приговоров. Таким образом, оказывали людям юридическую помощь бесплатно. Так удалось отработать эту схему и люди узнали, как надо отстаивать свои права. Итогом нашей акции стала карманная книжка, с указаниями, как грамотно составить заявление, куда его подавать, как вести себя в суде.

Ею может воспользоваться любой человек без специального юридического образования. Например, мой бывший «сиделец», который отбывал наказание в колонии, где я работал, сказал, что его тоже привлекали к уголовной ответственности, а потом прекратили дело. Так, он с помощью этой книжечки самостоятельно взыскал у государства 175 тыс. рублей компенсации морального вреда, не обладая юридическими знаниями. В то время в рамках акции мы довели до конца около 10−15 дел.

Татарстан с удовольствием освещает тему армейского произвола

— О каких итогах Казанского правозащитного центра можно говорить по прошествии 10 лет?

— По модели нашего центра были созданы правозащитные организации в Чувашии, Удмуртии и Забайкальском крае. Мы внесли свой вклад в создание и развитие московского Фонда «Общественный вердикт» и Межрегиональной правозащитной ассоциации «АГОРА». Соучредитель КПЦ в настоящее время является одним из руководителей Межрегионального комитета против пыток, базирующегося в Нижнем Новгороде.

Благодаря нашей инициативе осенью 2007 года правительство республики решило снабдить каждого призывника мобильным телефоном. В первые два года командование частей, ссылаясь на отсутствие четкого приказа Минобороны, регулярно отбирало «трубки» у новобранцев, и лишь после огласки случаев в СМИ (КПЦ дважды открывал «горячую линию» для родителей призывников) шло на попятную. Теперь пользоваться мобильником в армии официально разрешено.

За 10 лет работы Казанский правозащитный центр добился осуждения 38 должностных лиц и взыскания в пользу пострадавших 6 млн. 141 тыс. рублей.

— Сколько дел сейчас ведете?

— Сейчас в стадии активной работы 35 дел. Каждого приходящего к нам с проблемой человека слушаем, но, надо понимать, что мы в первую очередь юристы и верим только документам. Это либо медицинская справка, которую человек получает, если был избит, либо другие официальные бумаги. Потом после внутренней проверки начинается юридическая работа по сопровождению дела. Мы не можем, посмотрев на человека определить, имеются или нет признаки нарушения его прав, поэтому всегда тщательно проверяем документы.

У нас нет административных ресурсов, наш единственный ресурс — это СМИ и общественное мнение, которое формируется через прессу. Поэтому широкое распространение достоверной информации даст людям понять, что происходит на самом деле. Они не будут зомбированы победными реляциями, красивыми словами. Если независимые СМИ станут говорить правду, то у нас появится полярное устойчивое общество. Объективная информация должна давать людям направление, как надо действовать.

— Охотно ли с Вами сотрудничают СМИ?

— По-разному. Некоторые темы не очень охотно распространяются. Например, Татарстан с удовольствием освещает тему армейского произвола. И все наши дела армейского произвола, которыми мы плотно начали заниматься с 2007 года, находят продолжение в прессе.

Первым стало дело о Радике Хабирове, который служил в Нижнем Тагиле. Он несколько раз пытался свести счеты с жизнью, потому что над ним постоянно издевались. В итоге он потерял в весе почти 50 кг и умер. Сейчас его дело находится в Европейском суде по правам человека.

— Насколько казанцы юридически подкованы?

— У нас большинство населения хорошо разбирается в двух моментах — в юриспруденции и медицине. Когда люди идут отстаивать свои права в гражданский суд одни, а их оппонент приходит с юристом, то очень удивляются, что последний выиграл дело. Нельзя быть докой во всем! Даже если ты умеешь ловить рыбу, то совсем не значит, что сумеешь поймать птицу, хотя и то, и другое надо ловить. Конечно, в России есть закон о бесплатной юридической помощи. По нему должны быть созданы государственные юридические бюро, адвокаты работать бесплатно, а государство им потом возмещать затраты. Однако эта схема не работает.

Люди думают, что бесплатные адвокаты предоставляются в уголовном процессе, тем, у кого нет денег на своего юриста. Но этот адвокат не бесплатный, он получает деньги от государства, а в случае обвинительного приговора эти деньги взыскиваются с осужденного, как судебные издержки. Можно почитать, как собрать кухонный комбайн, но юриспруденции не зря учат пять лет. Это более глубокие знания, нормы права. Ликбезом тут не обойтись. Гражданам все же лучше обращаться к юристу, за чьи услуги приходится платить. Но тогда большая вероятность того, что и результат будет в вашу пользу.

Сейчас отношения с МВД по РТ находятся в состоянии паритета

— Как построено взаимодействие правозащитников с МВД по РТ? Часто ли прибегаете к помощи друг друга?

— В 2006 году мы с МВД по РТ подписали декларацию «О принципах осуществления публичных мер по искоренению нарушений законности в области прав человека в милиции». Тогда центр успешно проводил семинары для сотрудников милиции, но после происшедшего в 2009 году, отношения с внутренними органами испортились. Причиной стало дело полковника Рамзила Салахова, который будучи руководителем Тукаевского РОВД Набережных Челнов, избил пятерых рабочих и угрожал им расстрелом. В итоге его приговорили к условному сроку. Так как мы активно вели это дело, сейчас отношения с МВД находятся в состоянии паритета. Помощи от них нам ждать не надо, хотя мы сотрудничаем.

Например, два года подряд в 2009 и 2010 году я был председателем наблюдательной комиссии РТ. Мы смотрели, соответствуют ли установленным нормам условия содержания в спецприемниках. Думаю, что именно благодаря нашей активности спецприемник на Петрушкином разъезде в Кировской районе Казани, где отвратительные условия содержания, будут ремонтировать. Мы следим за этим исполнением решения суда.

— Каковы планы Казанского правозащитного центра на ближайшие 10 лет?

— Это слишком глобальный вопрос. Например, нет планов о наборе дополнительного штата. Самая удобная в управлении структура, которая не превышает 10 человек. К тому же для этого у нас нет денег, потому что мы не финансируемся государством, не берем деньги у населения.

Мы существуем за счет пожертвований от зарубежных и отечественных неправительственных фондов. Здание, в котором размещается КПЦ, купили на деньги международной премии негосударственного независимого Фонда Джона и Кэтрин Макартуров, который предоставляет гранты организациям и людям на поддержку науки, развитие гражданского общества и повышение качества жизни. В 2008 году мы были единственными обладателями премии из России и всей Европы. У нас уже есть стабильность в организации, сейчас хотим еще плотнее врасти корнями в татарстанскую землю.

Я всегда старался заниматься тем, что нравится и делать все в соответствии с законом

— Свою карьеру Вы начинали со службы на различных должностях в уголовно-исполнительной системе. Почему потом решили заняться правозащитной деятельностью в общественной организации?

— В 2004 году по выслуге лет я вышел на пенсию, а в 2005 году пришел сюда. Я никогда не мечтал стать правозащитником. Просто так получилось. Видимо у меня был всегда какой-то внутренний стержень, гипертрофированное чувство справедливости, чтобы заниматься таким делом. Несколько лет назад встретил знакомого, бывшего заключенного. Он сказал, что я занимаюсь позитивной деятельностью, на что я ответил, что всегда занимался позитивной работой. Тот постоял, подумал и говорит: «Да, на самом деле». Я всегда старался заниматься тем, что нравится и делать все в соответствии с законом.

 — Что Вам больше всего нравится в работе правозащитника?

— Живенько и не дает застаиваться мозгам. Все очень мобильно, каждое дело интересно.

— Чем бы Вы занялись, если бы все на земле зажили в мире и согласии?

— Я бы также жил со всеми в мире и согласии. Если бы все так жили, то трудно бы было выбиваться из общего ряда. В принципе мы и сейчас все стараемся так жить. Я не знаю, чем бы я еще занимался. У меня гуманитарное образование, я юрист.

Новости
28 Марта 2024, 13:47

Благоустройство участков после капремонта сетей в Казани обойдется в ₽12,2 млн

Все работы должны завершить к 30 октября текущего года.

На проведение благоустройства территории после ремонта водопроводных сетей в Кировском, Московском и других прилегающих районах выделят 12,2 млн рублей. Заказчиком проекта выступает казанский «Водоканал».

Согласно контракту, подрядчик должен выполнить работы по демонтажу покрытий и оснований, транспортировке мусора, устройству оснований из щебня и горячих асфальтобетонных смесей, а также заливке связующих материалов и земляных работ. Все работы должны завершить к 30 октября текущего года.

Напомним, на строительство водоснабжения театра имени Галиаскара Камала выделят 80,8 млн рублей.

Lorem ipsum dolor sit amet.

Сообщить об опечатке

Текст, который будет отправлен нашим редакторам: