Ветер, подувший из Дании, собрал в Совете Федераций руководство верхней палаты парламента и главных редакторов региональных СМИ за «круглым столом» по проблемам правового регулирования деятельности СМИ. Участники, среди которых были представители руководства министерств и ведомств, ВГТРК, Общественной палаты Российской Федерации, профессиональных организаций журналистов, ведущих ученых в области информационной политики, говорили о свободе слова.

Это было в марте, а уже в апреле в СМИ появилась информация, что в Совете Федерации готовятся поправки к закону о средствах массовой информации. Новшества призваны усилить ответственность журналистов за публикуемые материалы. Более того, Совет Федерации совместно с Госдумой предполагает внесение нескольких поправок в Уголовно-процессуальный кодекс, касающихся ответственности за недостоверную информацию, разжигание межнациональной и межконфессиональной вражды в СМИ. В свою очередь Федеральная служба по надзору за соблюдением законодательства в сфере массовых коммуникаций и охране культурного наследия (Росохранкультура) разрабатывает новую концепцию лицензирования телерадиовещания. Вероятно, эти причины имеют непосредственное отношение к тому, что заставило региональных представителей Федеральной службы по надзору выехать, что называется, на места.

Удар был по всем фронтам: в то время как глава ведомства Борис Боярсков отвечал на вопросы слушателей «Радио Свобода» в Москве, в Казани Светлана Жданова, руководитель Поволжского управления Росохранкультуры, предупреждала журналистов:

— Ситуация напряженная, споры вокруг законодательства, регламентирующего работу СМИ, острые: то ли закон наступает на свободу слова, то ли свобода слова попирает права граждан — пока не ясно.

Ясно одно: недоразумения — вещь субъективная, а прокуратура — дело серьёзное, можно в лучшем случае и условно получить. А потому первое предупреждение — «относиться внимательно не к тому, о чём говорите, а к тому — как вы это говорите, потому что предметом судебных разбирательств является именно это «как». Чтобы «как» усовершенствовать, нужно, во-первых, оттачивать без устали профессионализм; а во-вторых, разобраться со своими этическими проблемами, если они, конечно, есть.

Большая роль в этом процессе возлагается на редакторов: «выравнивание текста не цензура!». Этими словами тема свободы слова была исчерпана, однако её неожиданно продолжила журналистка от одного из электронных СМИ Казани, спросив Светлану Жданову о том, что же это за история с карикатурами, просто, мол, самой интересно. Гостья посоветовала журналистке изучить материал самостоятельно при помощи Интернета. Все перешли к следующему вопросу.

Он касался порядка лицензирования телекомпаний. Ещё в прошлом году Борис Боярсков выступал с тем, что, по его мнению, существующее законодательство в сфере лицензирования телерадиовещания недостаточно проработано. Это на руку недобросовестным вещателям: на данный момент между Росохранкультурой и лицинзиантами ещё действует договорённость о возможности менять сетевого партнёра, но не чаще чем через два года. Однако эта компромиссная мера — промежуточная, постепенно от неё будут отходить.

Усовершенствованная позиция Федеральной службы по надзору за СМИ такая: хочет канал поменять сетевого партнёра — пусть выходит на конкурс. А если уж на конкурсе победила концепция собственного вещания или какая-либо другая, а по прошествии короткого времени на частоте меняется сетевой партнёр, то у комиссии и коллег может справедливо возникнуть недоумение: правильно ли были проведены исследования при выборе концепции вещания, вызванные перемены — признание телекомпанией ошибки или лукавство?

В Татарстане проверке подвергнуться семь республиканских вещающих компаний из Казани (ЗАО «Канал 6», ООО «Эфир»), Бугульмы, Зеленодольска, Бавлов. Среди нарушений, которые особенно часто преследуют лицензиатов, были названы:

• нарушение концепции вещания (например, в лицензии оговорено 5% детского вещания, а фактически оно отсутствует);
• действующий устав не соответствует ст. 20 Закона о СМИ, в частности не прописаны права редакционного коллектива, механизмы, защищающие главного редактора или директора;
• формальные нарушения, связанные с элементарным незнанием Закона о СМИ: лицензиатам следует помнить, что название транслятора и трансли
  руемого канала должны совпадать, а потому более ответственно подходить к выбору имени.

Когда все проверки завершатся, комиссия по нарушениям составит акт — обещала Светлана Жданова.

Присутствующих телевизионщиков эта тема не слишком заинтересовала, они больше переживают за рекламу, в частности за то, что считать «бегучкой» коммерческой, а что — нет. В ходе короткой дискуссии выяснилось следующее: объявление «Пропала собака» — коммерческое, «Требуется кровь» — социальное. Сложнее с «Завтра состоится День бегуна» — дело в том, что за подобные сообщения спортивное министерство даёт каналам деньги. С одной стороны — здоровье нации, с другой — мзда. Однако выход был найден, деньги Светлана Жданова предложила оформлять «как-нибудь по-другому».

Послушав, как обстоят дела с переполненным Реестром зарегистрированных, но не всегда работающих СМИ и завышением тиражей в Зеленодольске, журналисты приуныли — это их, прямо скажем, мало касалось.

Пыталась оживить встречу Светлана Жданова, предложив поговорить о недвижимом культурном наследии. И хотя собравшиеся вяло сопротивлялись, сетуя на то, что такового в городе уже не осталось, слово президиуму дали. И тогда руководитель Поволжского управления Росохранкультуры рассказала о трагедии потерь, о том, что новые собственники должны понимать, чем владеют (всё ж — бывшее народное достояние) и не путать реставрацию с евроремонтом (кстати, лицензии реставраторов тоже будут проверяться) и что журналисты мало уделяют внимания теме памятников-объектов недвижимости, а ведь так важно «публичная составляющая, которую нужно хорошо хранить». И вспомнилось мне, что совсем недавно, 9 апреля, в «Вестях недели» был сюжет «Памятникам нужны хозяева. Но какие?», где журналист сетовал, что москвичи превращают боярские палаты в офисы, а это уже никакая не реставрация. Значит, можем мы — пресса и власть — говорить на одном языке.

Обсуждая мероприятие после его завершения, кто-то обронил фразу «да, содержательная была беседа». И почему так получается — проверять приезжают одно, а беспокоит проверяемых совсем другое?