— Генсек Олимпийского комитета России, экс-глава Минспорта Татарстана Марат Бариев рассказал, что незадолго до старта ты получила травму…

— Анастасия Зуева плыла со мной на одной дорожке на тренировке здесь, в Лондоне. Она финишировала, а я отталкивалась от бортика. Так получилось (она плыла на спине), что Зуева меня не увидела. Это не ее и не моя вина. Так получилось, что она плечом со всей силы ударила мне в тазовую кость. Был очень сильный удар. Мы остановились, повздорили немного.

Пока у меня был шок от удара, я не почувствовала боль, решила продолжить тренировку и поплыла дальше. Но потом я почувствовала резкую боль, у меня слезы накатили, я просто не могла двигаться. Я кое-как доплыла до бортика, мне даже помогали вылезти из бассейна. Потом я не могла встать, согнуться-разогнуться. В итоге через боль я тренировку доплыла. А моя тренер (Гульнара Аминова) как раз утренним рейсом уехала, и я одна осталась плавать. Так получилось — она уехала… А я в это время получила такую травму.

— Почему все-таки решила выходить на старт?

— Ну, а как еще? Я целый год готовилась к этому старту. Я сюда ехала медаль завоевывать. В финал я на 500 процентов была уверена, что попаду. Я знала свои силы. Я так пахала, работала. Я чиста перед собой. Я такие результаты показывала, какие не показывала даже перед предыдущей Олимпиадой. Я целенаправленно готовилась победить, установить рекорд России, или хотя бы зацепиться за медаль.

Но так получилось… Да и тренера рядом не было. Ее никуда не пускали, ни в бассейн, никуда. Наше руководство предоставило аккредитации только трем тренерам. А нам не дали — как хотите, так и плавайте. Это ненормально. Какие они хотят от нас результаты или медали? Это моя третья Олимпиада, и они не могли дать моему тренеру аккредитацию. Как это вообще можно назвать? Наверное, я все-таки заслужила возможность присутствия тренера. Значит, нас так не ценят, раз они аккредитации кому-то другому дают. Соответственно и результат: тренера не было со мной рядом, она не следила за моей тренировкой. Я ей поначалу даже не хотела говорить о своей травме. То есть я тренировалась, плавала через боль. Но выйдя на старт, я все равно настраивалась, что все будет хорошо. Просто не может быть иначе. Но это был для меня шок — потому что с результатом 4.45,94 я плыла в крайне нагруженном состоянии на чемпионате Италии. Тогда я проплыла в один день три дистанции. Но я тогда была уставшая, неподготовленная. А тут я подготовилась к Олимпиаде, а на старте я чувствую, что я просто никакая. У меня даже все отнялось. Когда я доплыла, была просто в шоке от результата. Я убиться готова была. Мне было настолько стыдно. Я думала что сквозь землю провалюсь.

Это было просто несправедливо по отношению ко мне как к спортсмену. Потому что я пахарь. Я человек, который работает, старается, не сачкует. Этот год точно. Я сделала все, что мне сказал тренер. Но вот… Не знаю, почему так было суждено, чтобы я провалила старт.

— Тренер поддержала после заплыва?

— Да, конечно. Она сказала: «Не расстраивайся, все хорошо. Что получилось, то получилось».

— На одной из встреч главы Минспорта Татарстана Рафиса Бурганова с олимпийцами ты сквозь слезы говорила об условиях подготовки к Играм. После этого что-то поменялось?

— Да, конечно. Министерство, Центр спортивной подготовки очень поддержали нас перед предолимпийским чемпионате России. Я была поражена — они в тот же день все что угодно готовы были предоставить. Без их поддержки я не думаю, что отобралась бы на Олимпиаду. Потому что мне предоставили массажиста, доктора, все необходимое. Я им очень благодарна за это.

Я чувствую огромную поддержку с их стороны. Никто из высших чинов до этого так ко мне не относился, как Марат Бариев, Рафис Бурганов, его заместитель Халил Шайхутдинов. Они настолько ко мне хорошо относятся, что меня переполняет гордость от того, что они в меня верят. Мне очень приятно. Они даже приехали ко мне в Олимпийскую деревню, обняли, поддержали. Сказали, что все будет хорошо и чтобы я не расстраивалась. И что они меня любят и поддерживают. Мне было очень приятно, что такие люди меня окружают.

— Понятно, что сейчас настроения упаднические. Не опустились руки?

— Нет, руки не опустились. Я так же буду продолжать плавать, стараться. Я хочу поехать на свою четвертую Олимпиаду. У меня всегда это было в планах, мечтах. Посмотрим, что будет. Сейчас я п росто отдохну. Мы с тренером еще раз все разберем, переоценим, и не будем допускать прошлых ошибок. Будем продолжать работать.

— Ты до какого срока останешься в Лондоне?

— До окончания олимпийского плавательного турнира. 5 августа прилетаем в Москву.

Сейчас пока поддерживаю наших на трибуне. Сегодня (30 июля) обе девочки — и Зуева, и Ефимова, остались без медалей. Я за них очень расстроилась, даже заплакала. Мне их так жалко стало. Они тоже очень хотели, и когда не получается, это большое горе. Но у них еще есть старт, значит, есть шанс. Думаю, они настроятся на него.

— С Зуевой после того случая не испортились отношения?

— Нет, она хороший человек. И смысла ругаться нет. Мы же в одной команде. Я так же с ней дружу. Поддерживаем хорошие отношения.

— Некоторые спортсмены жалуются на условия проживания, питание в Олимпийской деревне.

— У нас комната буквально 3 на 3 метра. Места нет ни на что. Там вдвоем просто развернуться невозможно. Моя соседка в первый день повредила себе палец, задела об кровать. Вещи некуда ставить. Комната очень маленькая. А стены картонные. Мы живем 4 комнаты по 2 человека, и слышно буквально все. Даже кто как дышит за стенкой. Спать невозможно в таких условиях. На предыдущих Играх были нормальные комнаты.

Мне и сам бассейн совсем не понравился. Когда я только в первый раз сюда зашла, удивилась, как можно было построить такой маленький бассейн к Олимпиаде. Здесь надо проводить этапы Кубка мира. С трибун ничего не видно. Разминаться негде. Очень душно. Раздевалки маленькие. Я была очень расстроена, что Англия предоставила такие условия на Олимпиаде.

А насчет питания — как и на всех Олимпиадах. В принципе вкусно.

ATI-TIMES