С начала нынешнего года колебания нефтяных котировок на мировом рынке напоминают броуновское движение: они то повышаются, то понижаются, но при этом изменение стоимости нефти довольно незначительно. Цены на эталонные сорта — американскую WTI и европейскую Brent — продолжают скакать в коридоре $ 48—49 и $ 45—46 за баррель соответственно, на российскую Urals — циркулируют вокруг $ 39—41 за баррель. Это нервирует рынок, который еще не забыл «черные дни» октября 2004 года, когда цена, побив все рекорды, превысила $ 55 за баррель.
Спокойствие! Только спокойствие!
Сегодня никто не берется гарантировать, что подобные «приключения цены» не повторятся и в 2005 году. Даже Международное энергетическое агентство (IEA), выпустившее во второй половине января очередной ежемесячный доклад о состоянии нефтяной отрасли, предупредило, что «рост спроса на нефть может быть вновь недооценен». Иными словами, очередные всплески котировок и переход психологически важного барьера в $ 50 за баррель не исключены. И это несмотря на то, что, согласно прогнозам IEA, в ближайшие двенадцать месяцев темпы роста спроса на нефть будут заметно ниже прошлогодних (1,7\% против 3,3\% в 2004 году). Похожие цифры приводятся и в последнем докладе ОПЕК: если в 2004 году рост мирового спроса на черное золото составил 3,15\%, то в 2005 году он не превысит 2\%.
Нынешняя нервозность, царящая на нефтяном рынке, — результат очередного потока негативных новостей. Только за две декады января рынок получил сразу несколько ощутимых «ударов».
Сначала пришло известие о прекращении добычи на севере Ирака в связи с действиями боевиков. Затем из-за штормов была на несколько дней приостановлена добыча нефти на месторождениях Draugen (Норвежское море, эксплуатируется Shell), а также Snorre и Vigdis (Северное море, Statoil). Не добавили оптимизма и сведения о том, что в Мексиканском заливе до сих пор до конца не восстановлены добычные мощности, разрушенные в сентябре прошлого года ураганом Ivan. Довершили дело очередные проблемы Shell в Нигерии и неожиданно обрушившиеся на северо-восток и Средний Запад США суровые холода.
Минувшая неделя, к сожалению, тоже оказалась щедрой на неприятности: сначала плохие вести вновь пришли из Нигерии, где профсоюзы нефтяников в очередной раз пригрозили всеобщей забастовкой. Затем стало известно о том, что на крупном нефтеперерабатывающем заводе ConocoPhillips в Луизиане произошел пожар. И цены вновь поползли вверх.
Похоже, рынок пока не особо реагирует даже на благоприятные сигналы, довольно явно подаваемые ОПЕК. Судя по всему, на своей внеочередной конференции в Вене картель не решится сокращать еще на 1 млн. баррелей нынешние объемы добычи — 27 млн. баррелей в сутки (на момент сдачи номера результаты конференции еще не были известны). По крайней мере, глава Министерства нефти Ирана Биджан Зангане уже заявил, что ОПЕК предпочитает удерживать цену своей «нефтяной корзины» (включает 7 сортов: алжирскую Saharan Blend, нигерийскую Bonny Light, венесуэльскую Tia Juana, индонезийскую Minas, мексиканскую Isthmus, дубайскую Fateh и Arabian Light из Саудовской Аравии) на уровне ниже $ 40. Пока же ее цена упорно курсирует у отметки $ 41—42 за баррель. К тому же в настоящее время производство нефти ОПЕК превышает существующий спрос, а независимые производители нефти, в первую очередь Россия, продолжают наращивать добычу и экспорт. Так, в 2004 году в РФ добыто 458,8 млн. тонн, экспортировано 182,16 млн. тонн нефти, что больше аналогичных показателей 2003 года соответственно на 9\% и 17,5\%.
Несмотря на то, что дефицита сырья на рынке не наблюдается, ожидать в ближайшей перспективе снижения цен на нефть даже до установленного ОПЕК коридора в $ 22—28 за баррель, видимо, не стоит. С этим согласны практически все эксперты и аналитики. В очередной раз о наступлении в мире фазы «дорогой нефти» заявил в середине января и глава BP лорд Браун. По его мнению, до 2010 года баррель черного золота будет стоить «в районе $ 30». О подобном развитии событий неоднократно предупреждали многие наблюдатели и эксперты, о том же в конце прошлого года говорил и глава Федеральной резервной системы США Алан Гринспен. Заметим, что подобные прогнозы базируются на объективных факторах, в первую очередь — постепенном истощении мировых углеводородных ресурсов и увеличении в их общем объеме доли трудноизвлекаемых запасов, которые требуют для разработки гораздо больших инвестиций. Второй немаловажный аспект — период политической нестабильности в мире, затрагивающий прежде всего страны Ближнего Востока, которые сегодня являются основными поставщиками нефти на глобальный рынок. Среди некоторых экспертов даже бытует мнение, что в нефтяной цене есть постоянная составляющая— суммарная поправка на политические риски (нестабильность в Венесуэле и Нигерии, дело ЮКОСа, что-то «террористическое» в зоне Персидского залива
Впрочем, ряд американских сенаторовдемократов уверены, что нынешние запредельные цены на нефть — результат политики, проводимой ОПЕК. В середине января законодатели из США направили ОПЕК письмо, в котором говорится, что использование механизма экспортных квот — «потенциальное нарушение правил ВТО». «Более чем половина членов ОПЕК являются также членами Всемирной торговой организации, а правила ВТО запрещают странам налагать экспортные квоты», — отмечается в письме сенаторов, которое цитирует агентство Bloomberg. По их мнению, нынешние высокие цены на нефть наносят вред американской экономике.
К слову, отношения между США и ОПЕК уже давно нельзя назвать идеальными. И не исключено, что в ближайшем будущем они станут еще менее теплыми.
В конце прошлого года страны—члены ОПЕК выразили доллару своеобразный «вотум недоверия». По данным очередного обзора Банка международных расчетов (Bank for international settlements), американские доллары в золотовалютных запасах стран—экспортеров нефти постепенно замещаются единой европейской валютой. Так, за прошедшие три года долларовые сбережения стран ОПЕК неизменно теряли в весе. Если в третьем квартале 2001 года на доллары приходилось более 75\% золотовалютных запасов стран картеля, то сейчас этот показатель сократился до 61,5\%. Особенно серьезным это сокращение выглядит, если учесть, что за тот же период нефтяные цены в мире выросли почти вдвое. Эксперты Банка международных расчетов связывают подобные структурные сдвиги в политике стран ОПЕК сразу с несколькими факторами. Во-первых, важнейшую роль играет снижение курса доллара относительно других мировых валют. Очевидно, что падение доллара, который до сих пор является основой золотовалютных резервов большинства стран, приводит к обесцениванию самих валютных запасов, с чем ни одно государство мириться не хочет. Выход же из этой ситуации только один — диверсификация валют в фондах, что и происходит сейчас в виде роста в золотовалютных резервах стран картеля долей евро, британского фунта, швейцарских франков. Превалирование же евро над остальными валютами объясняется тем, что Евросоюз — крупнейший торговый партнер стран ОПЕК.
Помимо этого есть и еще один момент, который заставляет экспортеров нефти переориентироваться в сторону евро. В отчете банка также отмечается существование вполне определенной связи между объявленной США войной с финансированием мирового терроризма и боязнью банков и компаний Ближнего Востока попасть под каток этой войны.
Тем не менее стремление стран ОПЕК диверсифицировать свои золотовалютные фонды — далеко не самая большая угроза доллару. Для статуса доллара как мировой валюты номер один куда опаснее другая перспектива. Уже довольно давно идут разговоры о возможности перехода с доллара на евро в расчетах за энергоносители. Напомним, что первым озвучил эту идею ливийский лидер Муамар Каддафи еще в 1998 году. Кстати, тогда ряд стран ОПЕК его поддержали и даже создали при своих правительствах специальные комиссии по изучению этого вопроса. Позже об этой идее заговорили и европейские экономисты, указывая в качестве примера на Ирак и Норвегию, которые в начале нового века перевели оплату своих нефтяных экспортных контрактов в евро. А в конце 2003 года президент России Владимир Путин заявил, что в перспективе Россия может перейти на евро в расчетах с европейскими потребителями за энергоносители. «Нам это было бы интересно», — подчеркнул тогда глава государства.
Как считает гендиректор Центра нефтегазового бизнеса, доктор экономических наук, профессор МГИМО МИДа России Евгений Хартуков, для доллара это означало бы еще большее проседание и потерю статуса. Однако Евгений Хартуков отвергает возможность скорого отказа от привычной долларовой системы нефтяных торгов. «Маловероятно, что американцы захотят расстаться с долларом как с ведущей валютой», — считает эксперт. Нефтяные фьючерсы исторически привязаны к доллару: в момент формирования современного глобального нефтяного рынка во второй половине прошлого века доллар был самой сильной мировой валютой. Таким образом, привязка фьючерсных контрактов к любой другой валюте не принесет нефтеэкспортерам никакой экономической выгоды, а значит, и необходимости уходить от доллара нет. Однако, по мнению некоторых экспертов, теоретически переход с доллара на евро возможен, причем первопроходцем здесь может стать именно наша страна. Дело в том, что Россия торгует нефтью преимущественно с Европой, поэтому было бы вполне логично, если бы российские компании перевели свои контракты с европейскими партнерами в евро. Однако здесь для России есть одно большое «но».
Почему российская нефть отстает в цене
В последнее время заметно увеличился разрыв в цене между главным российским сортом нефти Urals и эталонным сортом Brent, который также торгуется в Европе. Эта тенденция наметилась еще примерно год назад, когда разница в цене за баррель Urals и баррель Brent превысила $ 2. На уровне $ 2—4 разрыв колебался в течение всей первой половины 2004 года (лишь однажды, в мае, снизившись до $ 1,5). А вот в августе прошлого года произошел стремительный рост цен на нефть марки Brent, в результате которого Urals «отстал» от европейского сорта сразу на $ 7—9. И это при том, что обычная средняя разница в ценах, по расчетам аналитиков, составляет примерно $ 1,3, а эксперты оценивают разницу в качествах Urals и Brent не более чем в $ 2—3. Аналитик компании АВК Михаил Бакулев выделяет три причины, которые могли привести к созданию такой нездоровой ситуации. Во-первых, рост предложения нефти марки Urals на мировом рынке. Грубо говоря, год от года наращивая экспорт, российские компании сами «заваливают» цену Urals. Кстати, есть в этой истории еще один примечательный нюанс. Аналогичная тенденция наблюдается с ценой другого, более качественного, чем Urals, сорта российской нефти — Siberian Light. В конце года она также отставала от Brent на $ 3—4 (еще в сентябре разница была ниже $ 1, а 10 сентября Siberian Light вообще стоила дороже, чем Brent).
Во-вторых, рост спроса на более качественную, чем Urals, нефть. По качественным характеристикам Urals сопоставима с нефтью одного из крупнейших иракских месторождений — Kirkuk, — также поставляемой на европейский рынок. Нефти сорта Urals и сорта Kirkuk содержат большое количество примесей серы, что усложняет их переработку, и находятся практически на границе прохождения экологических стандартов Евросоюза. В-третьих, политическая обстановка в мире. Не секрет, что цены на Brent во многом спекулятивны, поскольку реальные объемы торгов Brent составляют лишь доли процента. Тем не менее именно этот сорт нефти исторически сохраняет свои позиции как эталонный.
Осенью же прошлого года, когда значительный разрыв между стоимостью Urals и Brent стал реальностью, сошлось сразу множество факторов: это и ожидаемое ухудшение обстановки в Ираке, и напряженная ситуация на Ближнем Востоке, теракты в Саудовской Аравии, и ураганы в Америке и Мексике, и забастовки в Нигерии и Венесуэле, и, наконец, политика Буша, направленная на увеличение нефтяных стратегических запасов страны, против чего резко возражал его соперник по выборам Джон Кэрри, — все это гнало цены на нефть в США вверх. Цена же сорта Brent в значительной степени ориентирована на нефтяные цены на американском рынке (сорта WTI, LSC), что также автоматически приводило к росту стоимости европейского сорта. А поскольку Urals и другие сорта гораздо менее спекулятивны, цены на них сильно отстали от цен на эталонные сорта.
По оценкам аналитиков, если бы цены на российскую Urals так сильно не отстали от стоимости Brent и разница в $ 2—3 сохранилась до настоящего времени, то в 2004 году Россия от экспорта черного золота получила бы примерно на $ 3 млрд. больше. Впрочем, эти потери носят чисто условный характер. Что же касается дальнейшей судьбы этой тенденции, то здесь, как отмечает Михаил Бакулев, «можно прогнозировать снижение дифференциала между Brent и Urals до приемлемого уровня в $ 2—3». Однако, продолжает аналитик, «ожидать этого не стоит раньше второго квартала 2005 года, когда в США подойдет к концу отопительный сезон».
Подобную точку зрения высказывает и Евгений Хартуков. Кроме того, по его словам, «для того, чтобы разрыв в цене между Urals и Brent стал прежним, попытки перехода на торги в евро необходимо безусловно прекратить».
Сообщить об опечатке
Текст, который будет отправлен нашим редакторам: