Обычно рефери свои решения стараются публично не комментировать, однако Станислав Сухина согласился препарировать лужниковский матч.

— Больше всего споров развернулось вокруг эпизода в первом тайме дополнительного времени, когда при счете 1:1 вы в штрафной ЦСКА увидели симуляцию со стороны Гекдениза Карадениза и за вторую желтую карточку удалили его с поля.

— Чтобы ответить на ваш вопрос, хотел бы, что называется, отмотать пленку назад и вернуться к первым минутам матча. Любому профессиональному арбитру крайне важно сразу задать определенную планку при выявлении нарушений правил, вычертить линию поведения, которая была бы понятна футболистам.

Так вот, решая эту задачу, уже в первом тайме в похожем эпизоде я показал желтую карточку за симуляцию форварду казанцев Адамову. Аналогичный эпизод произошел и после перерыва — на этот раз с участием полузащитника ЦСКА Дзагоева. И здесь принятое мной решение, надеюсь, точно соответствовало заданной линии: «горчичник» за симуляцию.

Теперь вернемся к эпизоду с Гекденизом Караденизом. Я был недалеко от места событий и, считаю, занял хорошую позицию. Да, я заметил, что незначительный контакт с корпусом Игнашевича у турка был. В то же время увидел, что скорость и резкость падения Гекдениза этому контакту никак не соответствовали, плюс нападающий успел подогнуть ноги. Все это и позволило мне утверждать, что элементы симуляции были. И, чтобы выдержать ранее заданную линию поведения, я был просто обязан удалять его с поля.

— Понятно. Но ваши критики также говорят о том, что и в случае с желтой карточкой Дзагоева во втором тайме симуляции не было…

— Опять не соглашусь. Эпизод был виден как на ладони. После некоторого контакта Дзагоев задрал ноги и красиво упал. Согласно новым европейским требованиям, на которые недавно было обращено внимание российских арбитров, это явная симуляция, которая должна наказываться желтой карточкой.

— Наказанные вами игроки бурно проявляли свои эмоции?

— Нет, был нормальный рабочий контакт. Гекдениз, скажем, вел себя корректно — уходя с поля, никому и слова не сказал. Дзагоев с Адамовым тоже. Несогласие с моим решением один раз выразил разве что полузащитник ЦСКА Шемберас, но для него это — характерное явление. После того как я с ним довольно жестко поговорил, он исправился и во второй половине матча, если не ошибаюсь, вообще не допустил ни одного нарушения.

— В Лужниках вы показали 10 желтых карточек и одну красную. Не многовато ли для матча не высшей категории жесткости и не высшего накала?

— Это еще один дискуссионный вопрос. Если заметили, поначалу я стремился к тому, чтобы как можно реже вмешиваться в игру и лезть в карман за карточками. Однако на определенном этапе увидел, что игра может выйти из-под контроля. Вот тогда и пришлось прибегнуть к более жестким методам.

Хотел бы здесь подчеркнуть и другой момент. Суперкубок — такое соревнование, в котором показанные карточки «сгорают». То есть в зачет чемпионата они не идут. В таких условиях футболисты почувствовали, что у них развязаны руки и они могут действовать на грани фола. Да и я, как арбитр, понимал, что участники матча мои санкции не драматизируют, поскольку «кредитной истории» у этих наказаний не будет.

— Можно ли сказать, что вы дали своеобразный сигнал игрокам перед стартом сезона? Мол, вот так, ребята, в предстоящем чемпионате и будут работать российские арбитры…

— Надеюсь, вы правы. Судейские власти недавно обратили наше внимание на то, что неспортивное поведение и симуляции ни в коем случае не должны оставаться без внимания. Наши уважаемые футболисты должны быть к такой трактовке готовы.

— И последний вопрос. Не кажется ли вам, что, если бы вы не удалили Гекдениза, а просто не заметили бы его столкновение с Игнашевичем, то проявили бы высший судейский класс и не нарушили бы хода игры?

— (После некоторых раздумий.) Нет, я все же с вами не согласен. Повторюсь, не накажи я турка, то просто не выдержал бы судейской линии. И у тех же Дзагоева с Адамовым могли возникнуть вопросы…