Прокуратура отказывает в согласовании в среднем 50\% проверок

— Обсуждалась ли на съезде тема эффективности нового законодательства, связанного с декриминализацией бизнеса?

— Тема декриминализации малого бизнеса, безусловно, была одной из наиболее важных. В России так повелось, что предпринимательское сообщество на таких мероприятиях обычно жалуется на государство. Рассказывает ужасные, прежде всего своей правдивостью, истории притеснений и злоупотреблений. Но в этот раз бизнес-сообщество государство благодарило.

Малый бизнес признателен инициатору новых законов — президенту Дмитрию Медведеву. Эффект от принятых решений самый положительный. В силу своей специфики малый бизнес наиболее незащищен перед властным произволом. В отличие от крупных корпораций у него нет денег, чтобы нанять толпу адвокатов, юридически корректно фиксирующих каждое нарушение властей. С другой стороны, с точки зрения недобросовестного чиновника, у такого предпринимателя есть что отобрать: имущество, деньги, сам бизнес, наконец. В результате у малых предпринимателей в определенный момент возникло стойкое ощущение незащищенности и даже ненужности для государства, которое для многих олицетворяют чиновники.

Когда законопроекты только готовились, было несколько встреч представителей власти и бизнес-сообщества. Порой дебаты были бурными. Основную точку соприкосновения нашли в том, что ответственность за преступление должна быть соразмерна нарушению, а наказание — неотвратимым. Президент с этим согласился. После того как были согласованы эти принципы, работать над законопроектами стало гораздо легче.

Малый бизнес в силу невысоких оборотов не способен нанести обществу настолько существенный вред, чтобы бизнес необходимо было разрушать, а предпринимателя — осуждать по уголовной статье и запирать в тюрьму на долгие годы. Помимо всего прочего, это просто невыгодно для государства, потому что в результате одним налогоплательщиком и работодателем в стране становится меньше, а одним иждивенцем, которого надо кормить и охранять, — больше. Декриминализация экономических нарушений восстанавливает баланс между тяжестью, общественной опасностью деяния и размером ответственности за него.

— Какая из новаций оказалась наиболее эффективной?

—  Безусловно, закон N 294-ФЗ, вступивший в силу в мае прошлого года. В той его части, которая предусматривает согласование проверок предпринимателей в прокуратуре.

Надо сказать, что данная новация — пример того, как в споре рождается истина. Мне довелось быть свидетелем ее рождения. Было совещание по вопросу проверок у президента Медведева. Высказывались разные мнения, спорили. Президент вдруг замолчал и довольно долго не вмешивался. А потом говорит: «А давайте мы к этому делу, к проверкам, подключим прокуратуру». Прямо при нас позвонил генеральному прокурору — тот был не против.

Результаты оказались просто поразительными. В целом прокуратура отказывает в согласовании 50\% проверок, то есть жить и работать предпринимателям сразу стало легче. Есть среди ведомств и рекордсмены, вернее, антирекордсмены: прокуратурой было отказано в согласовании 72\% проверок Ростехнадзора, 57\% проверок Ространснадзора, 57\% проверок пожарного надзора.

— А с чего бы это прокуратуре заступаться за предпринимателей?

— Провокационный вопрос, на который, тем не менее, я отвечу откровенно. С того, что прокурор (города, района, субъекта федерации), как правило, тесно взаимодействует с соответствующим главой — мэром, главой района, губернатором. А главам администраций от малого бизнеса в первую очередь нужны налоги, налоги и еще раз налоги — в соответствующие бюджеты всех уровней. И если прокурор — человек умный и принципиальный, то ему оказывается вполне под силу противостоять — назовем вещи своими именами — алчности ведомств. Мы такие примеры наблюдаем во многих регионах, но особенно в Москве, в Московской области, Калужской области, в Краснодарском крае.

Вместе с тем снижение административного давления сопровождается повышением ответственности бизнеса за выявленные нарушения. Например, был введен уведомительный порядок начала предпринимательской деятельности и одновременно предусмотрено усиление ответственности за непредставление уведомлений. Сейчас в правительстве разрабатывается целый пакет документов по повышению размера санкций (прежде всего штрафов) за выявленные нарушения в сфере надзора. Мы их поддерживаем.

— Насколько изменился в результате новаций деловой климат в сфере малого бизнеса?

— Весьма серьезно. По данным кризисного мониторинга «Опоры», все больше предпринимателей отмечают улучшения. Еще год назад «предпринимательский оптимизм» присутствовал только у 25\% бизнесменов, а по данным за июнь этого года, их доля была уже больше 50\%. К сожалению, сейчас опять идем вниз, о причинах скажу ниже.

Кроме того, в 2010-м впервые после кризиса возобновился рост числа малых предприятий. На 8−9\%, я думаю, вырастем по итогам года. Этот темп роста соответствует докризисному уровню, хотя кризис, как видим, далеко еще не закончился. Правда, этой цифре я бы доверял меньше, потому что многие предприятия были созданы в рамках программы борьбы с безработицей на бюджетные деньги (давали по 60 тыс. руб.). И неизвестно, сколько из них сумеют выжить.

Вместе с тем предприниматели по-прежнему отмечают ряд проблем, не благоприятствующих деловому климату в России. Прежде всего это относится к практике взаимодействия с налоговиками. Эта проблема сейчас актуальна так же, как и в разгар кризиса, когда надо было пополнять казну.

Собирать ЕСН в объемах больших, чем он собирается сейчас, у государства не получится

— Что ж, давайте о проблемах. Радость бизнеса понятна, но приняты ли новые законы обществом? Бытует мнение, что «Медведев снова разрешил воровать, как в 90-е»…

— Логика знакомая. Обычно так рассуждают две категории людей: недобросовестные представители силовых структур, у которых новые законы отобрали возможность легкого и быстрого обогащения, а также жертвы недобросовестных предпринимателей.

О первых не будем, их злоба понятна. С жертвами же бизнесменов ситуация гораздо сложнее. Не скрою, что бизнес привлекает мошенников, как и любая другая сфера, где есть деньги. Позиция «Опоры»: мошенников надо сажать в тюрьму, а не применять к ним смягченные нормы законодательства. Мало того что они сами воруют, так еще и разрушают репутацию всего бизнес-сообщества.

Но, прежде чем объявлять крестовый поход, надо разобраться в том, что такое мошенничество. К сожалению, действующее законодательство трактует мошенничество как «неисполнение обязательств» — и все. Это очень широкое толкование, приводящее на каждом шагу к злоупотреблениям.

Ведь обязательство можно не исполнить по разным причинам: подвели контрагенты, изменилось законодательство, разразился кризис и т. д. На наш взгляд, мошенником является лишь тот, кто имел умысел не исполнить обязательство. Конечно, для правоохранительной системы такая трактовка сложней, потому что умысел трудно доказывать. Но мало ли что кому трудно. В вопросах законодательства нужно руководствоваться не интересами отдельных ведомств, а интересами развития страны, интересами общества.

Общество же заинтересовано не только в том, чтобы изолировать мошенника, но и еще более в том, чтобы дать возможность честному предпринимателю исправить причиненный вред. Большую ли компенсацию получат жертвы с заключенного, у которого все имущество расписано на родственников, а зарплата — 800 руб. в месяц, и то если работает? Если дать возможность нормальному человеку компенсировать вред, оставаясь при этом на свободе, толку от этого будет больше.

Поэтому следующая задача совершенствования законодательства, которую мы видим и над которой сейчас работаем, — это дифференциация. Должны быть юридически корректно описаны в законодательстве все случаи того, что считается мошенничеством, недобросовестностью, а что — неосторожностью и форс-мажором. Должна измениться система раскрытия рисков, гарантий, страхования и т. д.

Работа идет непросто. Но потому, как она складывается, можно предположить, что, видимо, мы придем к тому, что чем меньше оборот предприятия (и чем меньший потенциальный вред оно может нанести), тем меньше будет и административная опека государства над ним. Этот принцип касается многих областей, например тех же проверок и налогового администрирования.

— Это в перспективе. А какие законы не работают или саботируются уже сейчас?

— В качестве примера могу привести закон N 159-ФЗ, в котором говорится о преимущественном праве предпринимателя на выкуп арендованных им площадей. Эта норма не работает в принципе: за полтора года действия закона своим правом смог воспользоваться лишь 1\% предпринимателей.

Норма не действует, потому что саботируется чиновниками. Не от хорошей жизни в июне 2010-го премьер-министр России Владимир Путин, которому мы сообщили об этой цифре — 1\%, продлил постановлением правительства срок «малой приватизации» еще на три года. Видимо, с организованным сопротивлением чиновников своей же вертикали власти не может справиться даже наш железный премьер.

Вот пример: в июле 2009 года Арбитражный суд Свердловской области рассматривал дело о неправомерных действиях администрации города Ирбит в отказе субъектам малого и среднего предпринимательства в преимущественном приобретении муниципальных помещений. Арбитражный суд повторно признал действия администрации города Ирбит незаконными. То есть чиновники, получив решение суда, попросту отказались его исполнять, так что потребовалось второе дело. В «Опору» обращаются предприниматели из Новгородской, Белгородской, Липецкой, Ленинградской, Волгоградской областей, Республики Коми и даже из Санкт-Петербурга. И все о том же самом.

— А была ли попытка контрнаступления чиновников после принятия «медведевских» законов?

— А как же, конечно была. Нынешним летом чуть ли не на последнем заседании весенней сессии Госдумы депутаты протащили (другого слова у меня нет) закон N 171-ФЗ «О внесении изменений в КоАП», который перечеркнул всю деятельность правительственной комиссии по административной реформе.

Еще пять лет назад мы добились того, чтобы административное приостановление деятельности предприятия могло быть осуществлено только по решению суда. Ведь было неимоверное количество злоупотреблений со стороны проверяющих. Это же классическая схема вымогательства: к предпринимателю приходил человек с «корочкой» и говорил: «Мне кажется, что у тебя есть нарушения, я тебя закрываю на 90 дней. Даже если ничего не найду, три месяца работать не будешь. А когда откроешься, я позвоню другу Васе из другого ведомства, который тебя закроет уже по своей линии. Не хочешь? Плати». И люди платили до тех пор, пока объединения предпринимателей не добились прекращения этого коррупционного безобразия.

Теперь — по новой. Законом N 171-ФЗ установлено, что приостанавливать смогут не только судьи, но и другие органы и должностные лица. Причем исчерпывающий список этих самых «других» в законе отсутствует.

Как такую коррупциогенную норму можно было включать в текст закона, я понять не могу. Мы будем всеми силами добиваться отмены указанного положения либо по крайней мере предоставления исчерпывающего списка должностных лиц, имеющих право приостанавливать работу предприятия, и столь же исчерпывающего списка случаев, когда может применяться данная мера.

— А есть ли механизм предотвращения появления подобных документов, или работает принцип «пчелы против меда», когда единственным заслоном от коррупции чиновников являются сами чиновники?

— Механизм есть, и мы активно в нем участвуем. Он называется «Оценка регулирующего воздействия». Кстати, хочу особо подчеркнуть, что в ходе принятия вышеуказанного закона N 171-ФЗ эта процедура была грубейшим образом проигнорирована. Мы уже готовим обращения по этому поводу главе государства, председателю правительства.

Сама же процедура оценки регулирующего воздействия предусматривает направление в Минэкономики проектов всех нормативных актов, затрагивающих сферу предпринимательства. Подчеркиваю, всех, от указов президента и федеральных законов до ведомственных инструкций.

В рамках процедуры представители бизнес-сообщества могут высказывать свое мнение о проектах, касающихся регулирования предпринимательства. А поскольку почти все они его касаются, заседания в Минэкономики проходят довольно часто. Мы можем выносить на обсуждение не только отдельные поправки, но и альтернативные варианты проектов нормативных актов. Такие общественные слушания — общепринятая мировая практика. Рад, что правительство наконец-то осознало, что с точки зрения национальной экономики государство и предприниматели находятся в одной лодке. Особенностью России пока остается то, что гребут иногда в разные стороны — каждый под себя. Но времена меняются.

С другой стороны, у нас, общественников, конечно же, нет и никогда не будет права вето. То есть, если власть захочет, она продавит проект и при наших протестах. Однако сообщать нам о том, что замышляется, власть теперь, с мая 2010 года, обязана. Например, неожиданного введения новых налогов теперь быть не должно: в любом случае бизнесу дадут время подготовиться, приспособиться. Считаю это большой победой всего российского предпринимательского сообщества.

— И чего нам теперь ждать от правительства? С чем вы будете бороться, а что лоббировать?

— Бороться будем за то, чтобы с 1 января 2011 года новые ставки ЕСН все-таки не вступили в силу. Хотя бы для малых предприятий. Повышение ЕСН в полтора раза для многих из них обернется если и не гибелью, то уходом в тень. Мы провели опрос среди бизнесменов, реакция сообщества однозначна: будут на фирме два человека с очень большими зарплатами, облагаемыми новым ЕСН, а затем эти двое разложат наличность по конвертам и «вчерную» раздадут остальным сотрудникам. Собирать ЕСН в объемах больших, чем он собирается сейчас, у государства не получится. Кстати, после нововведений с ЕСН рейтинг предпринимательского оптимизма пошел вниз. Думаю, сейчас он уже меньше тех 50\%, о которых говорилось выше.

Считаю, что с ЕСН допущена ошибка. У нас в последнюю пару лет «черных» предпринимателей практически не осталось, как и черных зарплат. Серые остались, самые мелкие, в объеме не более 10−12\% от общего оборота. Боюсь, что с новым ЕСН соотношение может измениться на обратное — 90\% серых и 10\% белых. Будем бороться и доказывать в правительстве, чтобы этого все-таки не случилось.

Лоббировать будем также расширение уведомительного порядка открытия бизнеса, отмену регистрации и лицензирования. Пока у нас тут 70 позиций, а надо бы расширить список в два-три раза. В этом вопросе уже есть серьезные продвижения.

Не забудем и про нашу самую больную тему — налоговое администрирование. Сейчас сложилась практика, при которой наличие фирмы-однодневки даже во втором круге контрагентов считается поводом для подозрения. С однодневками бороться надо, но не следует, наверное, возлагать на малого предпринимателя функции частного детектива по проверке не только непосредственных контрагентов, но и контрагентов их контрагентов. Звучит смешно, но, когда к нам приходят предприниматели, проведшие из-за такого администрирования пару месяцев в СИЗО, — право же, не до смеха.

И последнее: в планах, как говорится, партии и правительства значится революция в структуре экономики. Дело в том, что сейчас в России 60−70\% всех занятых работает в крупных полугосударственных корпорациях, в крупном бизнесе. Поставлена задача перевернуть (потому и называется революцией) это соотношение: к 2020 году в процессе модернизации излишняя и неэффективная рабочая сила должна из крупного бизнеса высвободиться. Ее должен принять малый бизнес, так что к этому времени 60−70\% занятых должно работать в этом секторе.