За недобросовестных страховщиков платит РСА?

Александр Анатольевич, каким был 2009 год для республиканского рынка автострахования?

— Прежде всего, непростым, причем как для самих страховых компаний, так и для страховых брокеров и агентов. Особенно тяжелым выдался первый квартал, но к середине года ситуация несколько выровнялась, и страховщики вздохнули с облегчением.

Что касается темпов прироста-падения, то судить о них однозначно сложно, потому как Департамент страхового надзора изменил формы отчетности. В результате пострадала сопоставимость данных. Хотя всем и так очевидно, что рынок просел. Кроме того, оскудели и ряды страховщиков. Из известных компаний, уход которых оказался достаточно болезненным для автовладельцев, назову «Метрополис», «Дженерал Резерв» и «Генеральный страховой альянс». Особенно неприятно то, что эти страховщики собрали в 2008 году существенные объемы премий по ОСАГО, а в результате огромное количество автовладельцев ездит теперь с полисами компаний, которых уже не существует.

Теперь расходы по выполнению их обязательств перешли к Российскому союзу автостраховщиков (РСА)?

— Именно так. Но перед этим все проблемы легли на плечи пострадавших. Впрочем, им и сейчас приходится нелегко, ведь сам механизм выполнения обязательств страховщиков-банкротов, в реализации которого, помимо РСА, участвуют иные страховые компании, до сих пор до конца так и не ясен.

То есть деньги до пострадавших все еще не доходят?

— Не совсем так. Здесь многое зависит от выбранного механизма предъявления претензий. Наиболее действенный метод — обращение в суд, где ответчиком по искам выступает РСА. Решения обычно принимаются в пользу потерпевшей стороны, а получение исполнительного листа превращает выплату возмещения в стандартную техническую процедуру.

Это один из вариантов. А какие есть еще?

— Например, требование компенсации ущерба в добровольном порядке, но в этом случае пострадавшему надо запастись терпением, так как процесс может очень сильно затянуться. К тому же этот вариант не самый выгодный и с финансовой точки зрения. Дело в том, что РСА при таком раскладе навряд ли будет возмещать ваши расходы на оплату труда оценщика, затраты на юридические услуги, не говоря уже о покрытии утраты товарной стоимости автомобиля. В судебном же порядке вернуть деньги, как правило, удается, хотя на это в среднем и требуется 3−4 месяца.

А насколько дорогим является данный механизм?

— Очевидно, что все индивидуально. Цена услуг зависит от размера убытка, количества необходимых мероприятий, подготовленности дела. Например, некоторые клиенты приходят к юристам, уже имея на руках исполнительные листы, которые необходимо только реализовать, то есть речь идет фактически о простой формальности.

В среднем же стоимость услуг колеблется в диапазоне от 3 до 8 тыс. рублей. Благо, эти затраты можно предъявить к возмещению и получить компенсацию в полном объеме, что происходит довольно часто. Гораздо реже встречаются ситуации, когда суд удовлетворяет требование на 70−90%, но это, согласитесь, лучше, чем не получить ничего.

С этим, действительно, трудно спорить. Скажите, пожалуйста, Александр Анатольевич, как отразился кризис на спросе россиян на услуги брокеров? Изменился ли поток клиентов?

— Думаю, сначала стоит сказать о рынке в целом. Автостраховой его сегмент в прошлом году упал по всем известным причинам. Люди стремятся экономить на всем: нет прежнего спроса на авто, да и на кредиты для их приобретения очередей тоже нет. А потому закрываются автосалоны, банки корректируют свои розничные программы.

Вместе с тем, говорить о каком-то существенном провале я бы также не стал. Автопарк по-прежнему большой, причем значительная его часть приходится на кредитные машины, выступающие обеспечением по обязательствам. Это значит, что хочешь — не хочешь, а страховать их надо.

Что касается посредников, я бы разделил всех их на две части. Первая, к которой относятся агенты, «сидевшие» на автосалонах и кредитах, значительно сократила свои ряды. Другая же, которая изначально ставила своей целью предоставление не просто страховки, а полного спектра услуг, напротив, почувствовала себя лучше. И связан их приток в том числе и с недобросовестным поведением страховщиков.

Например…

— Не секрет, что среди них есть компании, которые, желая сократить свои убытки, без всякого на то основания штампуют отказы каждому n-му клиенту в надежде на то, что не все дойдут до суда. Действительно, доходят не все, но ведь кто-то доходит.

«Татарстан — лидер на рынке автострахования в Поволжье»

В прошлом году Российский союз автостраховщиков составил рейтинг недобросовестности автостраховых компаний. Татарстан занял в нем среди регионов России 10-е место. Неужели у нас все действительно так плохо?

— Начнем с того, что РСА регулярно проводит какие-то опросы, исследования и т. д. И по итогам одних рейтингов Татарстан десятый с отрицательных позиций, по результатам других — в числе лидеров по положительным сторонам работы рынка автострахования.

Более того, могу с полной уверенностью заявить, что республика является одним из лидеров страхования в России, исключая, разумеется, такие минигосударства, как Москва, Санкт-Петербург, Московская область. В Поволжье, например, мы обычно удерживаем первое место по объемам продаж полисов. Достаточно неплохие у нас показатели и по числу представленных страховых компаний, как республиканских, так и федеральных. В общем, рынок очень привлекательный. А потому сравнивать масштабы проблем на нем и в каком-нибудь городе N с автопарком из трех машин и несколькими сотнями тысяч авто только в одной Казани не имеет смысла.

Понятно. Давайте тогда поговорим о механизме прямого возмещения убытков (ПВУ). Как Вы оцениваете его эффективность?

— Да никак, потому что он просто-напросто не работает, хотя идея, безусловно, хорошая. По крайней мере, на сегодня. Причина же сбоев очень простая. Реализация данного механизма предусматривает наличие между страховыми компаниями обоих участников ДТП соглашения о ПВУ. Простого наличия у автовладельцев полиса страховщика, занимающегося прямым урегулированием убытков, недостаточно. А ведь в случае реальной аварии мы не выбираем, с кем нам столкнуться.

По большому счету, получается, что страховые компании все проблемы перекладывают на клиентов. А это в корне неверно. На мой взгляд, купивший страховку автовладелец, оплативший услугу в полном объеме, в таком же размере её и должен получить. То есть, если я плачу деньги, страховая компания, не дожидаясь страхового случая, должна заключить соглашения со своими коллегами, а не объяснять мне, почему я не могу получить выплату без лишней головной боли.

Александр Анатольевич, а как смотрит на это проблему законодатель?

— В том-то и дело, что он оговаривает лишь какие-то концептуальные условия, а непосредственно проработку идей для бесперебойной работы механизма спускает ниже. К тому же «тормозит» процесс и отсутствие единой базы страховых случаев, необходимость создания которой назрела достаточно давно. И хотя переговоры между компаниями ведутся как по всей России, так и в Татарстане, особого продвижения в этом направлении я пока не вижу. А ведь такая база могла бы помочь не только в решении проблем с ОСАГО, но и в деле борьбы с мошенничеством и другими неприятностями.

Не думаете ли Вы, что, возьми на себя эту инициативу Федеральная служба страхового надзора (ФССН), вопрос решился бы гораздо быстрее?

— Знаете, на основе своего 6-летнего опыта общения с сотрудниками ФССН могу сказать, что они свою позицию сформулировали однозначно, причем еще в 2005 году.

И какова она?

— ФССН говорит так: «Есть мы, контролирующий орган, и есть закон, и мы следим за выполнением последнего страховщиками. Если есть желание что-то поменять в законе, то, пожалуйста…». А в итоге рынок приходит к тому, что имеет.

В общем, стандартная ситуация для нашей российской действительности…

— Вполне.

«Компенсацию за ущерб здоровью сегодня получить крайне сложно»

А как Вы относитесь к планам по повышению тарифов по ОСАГО и предложению Министерства финансов увеличить максимальную сумму компенсации за ущерб здоровью со 160 до 500 тыс. рублей?

— С одной стороны, я «за» увеличение тарифа и компенсации. Рынку и населению это необходимо. С другой, страховщики эту идею преподносят под интересным «соусом». Они говорят о повышении тарифов как необходимом условии увеличения возмещения. А это уже обман, потому как выплат компенсаций за вред жизни и здоровью сегодня нет. Как правило,
их совокупный объем по разным регионам России составляет от 1 до 10% сбора премий, то есть получить деньги практически невозможно. А потому я считаю, что повышение тарифа — это пролоббированное страховщиками желание покрыть собственные убытки.

В общем, и здесь надо совершенствовать механизм?

— Думаю, без этого не обойтись. Ведь сегодня, например, для получения компенсации нужно доказать, что лекарства, которые Вам понадобились на лечение после аварии, не входят в стандартный перечень, предоставляемый в рамках обязательного медицинского страхования. Во-вторых, необходимо определить коэффициент потери трудоспособности. А для этого страховщики отправляют страхователей на экспертизу, которая длится около месяца и стоит 7−8 тыс. рублей. И все это за счет клиента. Более того, последний еще должен знать, куда ему обратиться, ведь поначалу копания ему просто присылает письмо-отказ в выплате.

Наконец, для определения размера компенсации пострадавший должен предоставить справку о заработке, чего не могут, например, сделать дети, студенты, пенсионеры, то есть самые незащищенные слои населения.

А что закон?

— Он говорит, что в этом случае для расчета используется минимальный размер оплаты труда. Прибавьте к этой сумме большую кипу справок… В общем, себе же и дороже выйдет связываться со всем этим делом.

В случае смерти все тоже так сложно?

— Там все еще более любопытно. Компания выплачивает страховку только в случае, если у погибшего были иждивенцы, а у упомянутых мною детей и студентов их нет, то же в большинстве случаев касается и пенсионеров.

Неужели нет никаких вариантов выхода из положения?

— Наиболее оптимальный, на мой взгляд, — взять пример с добровольного страхования. Что я имею в виду? Скажем, в результате ДТП погиб человек. В этом случае страховая компания должна выплатить его семье максимальный размер компенсации без всяких непонятных справок и лишних бумажек.

Этот подход был бы, с моей точки зрения, и наиболее социальным, ведь жизнь любого человека, будь он министр или комбайнер, оценивалась бы компаниями одинаково.

Александр Анатольевич, понятно, что страховщики далеко не идеальны и на их перевоспитание нужны годы. А как обстоят дела со страхователями? Много ли среди них мошенников?

— В последнее время их число увеличилось, причем особенно усилили свои позиции мошенники-профессионалы, которые, как правило, зарабатывают большие деньги. А в итоге за их махинации платят добросовестные клиенты. Причем меня поражает то, что нередко сами страховщики не предпринимают никаких преддоговорных или договорных юридических способов защиты. Скажу даже больше, известны случаи, когда сотрудники компаний являются сообщниками мошенников.

И здесь, как видно, есть над чем работать…

— Да, проблем много, но механизм в целом работает. От каждого из нас зависит, насколько здоровым будет страховой рынок. Все тенденции последнего времени: укрупнение страховых компаний, первые попытки навести порядок среди страховых агентов, введение ПВУ — все это только на пользу страховому рынку и страхователям в первую очередь.