— Розалия Миргалимовна, как появилась идея провести джазовый фестиваль в Казани?

 — Ко мне пришли два молодых очень симпатичных человека — Олег Анохин и Ольга Скепнер, с предложением провести один концерт. Мы до этого уже с ними работали, они устраивали здесь камерные концерты. Я сказала: «А почему один? Давайте серию». Я знаю, что летом в Казани практически некуда деваться. И я видела такие летние концерты на огромной территории, когда люди садятся на траву, на пледы и подстилки, с бокалом вина или кружкой пива, сидят и слушают классическую музыку — в Зальцбурге, в Италии. Во Франции есть подобное событие, с субботы на воскресенье проводится международный фестиваль. Но так, чтобы 2 месяца подряд — этого нигде нет.

Идея возникла даже из каких-то эгоистических побуждений. Я всегда удивляюсь: концертный зал и театры закрыты до сентября. Неужели летом в городе никто не живет? Все уезжают, или напрочь пропадает интерес к культуре? Меня это всегда поражает, потому что ко мне приезжает много друзей и гостей, а повести их некуда. Итак, мы выбрали день недели — четверг. Не пятница, потому что летом много свадеб, вечером люди едут на дачу, только в понедельник возвращаются. Конечно, не понедельник и не вторник.

— Всегда радует, что фестиваль — это не только джаз, но и соединение нескольких видов искусств. С чем еще сочетается джаз? Может, уже есть определенные планы?

— В этом году мы попробовали проводить мастер-классы. Приглашаем художников, чтобы они показывали свою «кухню». Хотелось бы, чтобы человек что-то рисовал в ритме джазовых импровизаций. Живопись, особенно концептуальная, современная, имеет ассоциации с музыкой, джазовый оттенок. И это очень хорошо воспринимается зрителями. Будем проводить эти мастер-классы в более широком формате.

Конечно, мы в первую очередь хотим, чтобы люди ходили по залам. И многие уже до концерта приходят, причем заранее задумывают это. Если на первые концерты зритель приходил сразу в парк, и мы зазывали его оттуда, то сейчас посетители сами планируют до концерта посетить залы музея. Конечно, нам хотелось бы, чтобы древнерусское искусство пользовалось популярностью, несмотря на то, что джаз — это современный вид музыкального искусства.

Но в древнерусском искусстве тоже есть отголоски импровизации, это неклассическое искусство. Это все-таки импровизация, народная прежде всего. Аутентичная музыка с мотивами древнерусской культуры — такие вещи могут появиться на фестивале в будущем. Одно порождает другое. Стоило открывать эти залы только для того, чтобы показать их музыкантам, чтобы появилось что-то новое в их творчестве.

Мы постоянно проводим фотовыставки. В прошлом году мы показали даже старые фотографии Зотова, фотографии 50−60-х годов прошлого века, когда Олег Лундстрем проводил здесь концерты. Может быть, они не очень хорошего качества, но это очень интересно. Выставляем фотографии, которые касаются каких-то городов, Фарид Губаев показал очень интересные свои картинки о джазе в Швейцарии. Портретные галереи у нас также были.

В этот раз, поскольку у нас будут москвичи, мы покажем Москву в литографии. Москва уже во многом неузнаваемая. Многие памятники, как в Казани, ушли. Но этот аромат старины тоже будет в хорошем соседстве с джазом, потому что в джазе всегда есть лирическая, ностальгическая нота. Это и дар артистам, которые приехали к нам из столицы. Мы Москву и Петербург очень любим, и есть что показать о них. Здесь, конечно, будут копии, на улице мы не можем показать подлинники.

Для концерта «В поисках Шамбалы» мы готовим выставку «Путешествие в Гималаи» двух авторов. Хотелось бы показать природу и людей Гималаев. Может быть, даже расширим выставку и сделаем дополнительно развеску вдоль стены. Будет выставка «Легенды джаза» Ильи Шалмана, у него есть фотографии Олега Лундстрема, Лукьянова, Шилклопера, Деринга в моменты, когда они на сцене. Она будет представлена 18 августа. Итоговая выставка — «Джаз в усадьбе Сандецкого» за 5 лет, ее предлагает сделать Фарид Губаев. Люди будут узнавать себя, вспоминать.

— Нынешний фестиваль сильно отличается от тех, первых?

— Когда смотришь концерт 2007 года, вспоминаешь, как сложно мы собирали народ, потому что людям это было непривычно. Но они с интересом узнавали. Главное — всегда хотелось привлечь внимание к музею. С большим вниманием я изучала то, что делается в Архангельском, на садовых площадках Санкт-Петербурга. Я видела, что все это востребовано.

Фестиваль проводит безумно творческий коллектив, с хорошими организаторскими способностями, потому что за эти годы бывало всякое. Бывало, просто не хватало денег. И в этом году их тоже не очень много, но нам даже удалось откликнуться на трагедию на «Булгарии», мы перечислили часть выручки от концерта, артисты перечислили часть своего гонорара. Мы стали «стабильными» и понимаем, что мы нужны.

Не все нам нравится. Ольга пробует разные жанры. Так, например, «Libertango», несмотря на то, что это был менее классический джаз, более танцевальный, но очень созвучный сердечным ритмам человека. Он вдохновил людей на танец, дружеское позитивное взаимоотношение. Люди обнимались, улыбались, назначали встречи. Такая музыкальная встреча дает мотивации к другим эмоциональным ощущением. Люди хотят общаться и понимают, что это здорово. И уходить-то не хочется!

Когда мы подводили итоги первых фестивалей, оказалось, что это всем интересно, хотя никто из руководителей тогда нас не поддержал, потому что не понимали, будет ли вообще продолжение. Финансовые трудности были и в первом, и во втором, и в третьем году. Только последние 2 года у нас стало достаточно спонсоров, я им очень благодарна. У нас взаимовыгодный проект. Например, рестораны кормят наших артистов, за этим мы очень следим — за качеством, чтобы это было красиво обставлено, с уважением к артистам. Артисты внимательно относятся к тому, как их встречают, от этого зависит, вернутся ли они к нам еще. Таким ресторанам мы предоставляем возможность хорошо зарабатывать на фестивале, им нравится эта площадка.

Нас спонсируют и по транспортным расходам, а они очень большие. Есть такое негласное соглашение, что джаз должен развиваться и не должен угасать в таком городе, как Казань. Здесь же был «Перекресток джаза», не говорю про Лундстрема, он просто здесь заново родился. Московские и петербургские коллективы понимают, что нам надо протянуть руку помощи. Если приезжает к ним из Америки музыкант, то они «транзитом» отправляют его к нам по той же цене. Транспортные расходы Москва — Казань, Казань — Москва, гостиницу, проживание и питание берем на себя. Приглашать человека из Европы, не говорю уже из Америки или других стран — это очень для нас тяжело пока. Пока мы очень малобюджетны. Музыканты у нас играют за символическую плату. Понимая, что мы хотим возродить здесь джазовое направление, они помогают нам. И организаторы, и музей, и «Art of jazz», и наши коллеги из Москвы на основе взаимопомощи осуществляют этот проект на довольно высоком уровне.

Сами концерты каждый год на порядок серьезнее, это увеличивает бюджет, но мы понимаем, что площадка должна звучать по-новому, люди должны чувствовать себя комфортнее. Ольга Скепнер старается привлекать новые коллективы, сама поет. Ее статус тоже поднялся, и мы этому очень рады, потому что человек она талантливый, высоко организованный, очень образованный. Сейчас она пишет диссертацию и возвращается в консерваторию как педагог.

На нашем фестивале — сложное сочетание классики и джазовой культуры. И люди сюда приходят определенного уровня. Когда после концерта музейная группа начинает очистку территории, мы видим, что наша публика понимает, что нельзя бросать окурки, бутылки. И мы должны соответствовать такой публике.

Конечно, джазовый фестиваль — это не характерная деятельность для музея. Но мероприятий должно быть больше, потому что люди хотят воспринимать все в комплексе. Например, когда они заходят в Интернет, то могут посмотреть фотографии, послушать музыку, поработать. Человек хочет успеть все. Такая у нас жизнь, сжатая по времени. У нас, наверное, даже ритм сердца теперь другой. И наша площадка такая: можно послушать музыку и одновременно посмотреть выставку, постоянно действующую экспозицию.

Но надо сказать, что наша площадка очень ограничена, это не площадь под Кремлем. Многие хотят попасть на концерты, но иногда мы вынуждены пораньше прекращать продажу билетов, потому что люди чувствуют дискомфорт. Конечно, нужно показать культурную жизнь столицы людям, которые живут в других городах. Сейчас нам звонят из турфирм: приезжают туристы и тоже хотят попасть на концерт. Я туристическим агентствам говорю: билеты нужно покупать заранее, и более чем треть мы не можем продать. 2/3 билетов — для казанцев. С такими условиями мы ведем переговоры с теми, кто занимается экскурсиями.

— Расширить площадку нет возможности и менять ее тоже не хочется?

— Концерты, проходящие на других площадках, имеют и другой формат. Там человек теряется в большом пространстве. Я часто бываю по долгу службы на таких мероприятиях, чтобы понять, что интересует людей, я прихожу туда больше как психолог. Большая площадка — совсем другая, там другие ритмы. Это выброс энергии, и это, наверное, правильно.

И музыканты говорят: не надо больше площадку, потому что джаз — камерное искусство. Что-то другое может быть в Кремлевском заповеднике. Там была попытка сделать джазовый концерт, но провалилась. Это ведь рядом с мечетью Кул Шариф, какой там джаз? Там может быть концерт классической музыки. Наша площадка устоялась, и люди хорошо себя здесь чувствуют.

— Сам парк будет меняться? Ведь он тоже не новый.

— Первое, что мы сделали — фонтан с маленькой скульптурой. Еще нет проекта восстановления парка как усадьбы военного губернатора. Но у нас есть проект развития Музея изобразительных искусств как музейного квартала. Бывшие хозяйственные постройки усадьбы Сандецкого тоже будут присоединены сюда: там, где были конюшни, где жили те, кто обслуживал усадьбу. Мы хотим значительно расширить территорию.

Предполагается зона творчества для детей: выставочный зал, мастер-класс, музей кукол. Дети в течение 3 часов, пока идет концерт, смогут оставаться в этой зоне с педагогами, у них тоже будет своя музыкальная программа. И родитель спокоен, и ребенок. При необходимости ребенок может выбраться и на взрослый концерт. Многие из них обрадовались выставке бабочек в этом году, потому что в обычный день привести ребенка в музей не так просто при нынешней загрузке родителей. Им теперь намного сложнее, чем было нам, когда мы были молодые. В музейном квартале также будет несколько интересных площадок. У нас очень большие задачи, эта территория зазвучала бы совершенно по-другому, такой культурный ландшафт здесь бы расцвел.

— Есть какие-то сроки, когда этот проект может осуществиться?

— Сейчас готовится документ по этому проекту для рассмотрения городской Думой в сентябре. Готовится проект развития музеев в целом в Кабинете Министров при поддержке Госдумы РФ. Наше правительство отдало много сил на то, чтобы создать в городе спортивный ландшафт. Сейчас пришло время расширить культурный слой. Для этого у нас есть все ресурсы. Смешно сказать, мы в наших выставочных залах показываем только 5\% того, чем мы владеем. А ведь есть еще потребность в концептуальном искусстве. Весь мир работает на ассоциативных вещах, которые не всегда дают изобразительный ряд, но всегда дают — эмоциональный. Иногда они просто ошеломляющие, космические. Пока таких художников у нас нет, к сожалению, для этого нужна почва.

Мы думаем в перспективе и о формате джазовых фестивалей, хотим пригласить сюда мировых звезд. Когда завершается джазовый фестиваль, по Интернету начинают поступать предложения, вопросы от музыкантов, организаторов, продюсеров. В этом году нас поддержало Правительство Республики Татарстан, и город нас поддерживает уже 4-й год. Музыканты довольны гостеприимством Казани, и это очень важно.

kzn.ru