Экономические итоги

Они имеют два измерения. Одно — «локальное», если мы рассматриваем их лишь в границах только что закончившегося года. Другое измерение — если мы оцениваем эти итоги в рамках процесса преобразований, начатых в России с девяностых годов и еще далеко не завершенных. Магистральный путь этих преобразований — переход на рыночные рельсы, интеграция российской экономики в общемировую. Главная задача преобразований — подъем уровня жизни российского населения адекватно достижениям мирового научно-технического прогресса, выравнивание качества жизни в России с постиндустриальными странами.

«Локальное» рассмотрение экономических итогов 2004 года показывает неплохие результаты. Продолжался рост валового внутреннего продукта — на 6,8\%. Произошло увеличение золотовалютных резервов страны. С опережением сроков началось погашение внешнего долга. Сократилась безработица. Выросли денежные доходы населения, существенно увеличив спрос на потребительские товары и услуги. Почти на 3\% сократилась доля населения с доходом ниже прожиточного минимума.

Вместе с тем, при рассмотрении экономических итогов 2004 года в контексте общего процесса реформирования российского общества обращает на себя внимание ряд обстоятельств.

Первое. Для решения задачи резкого улучшения жизни населения России необходимо ускорение процесса экономического роста. Это — аксиома, многократно проиллюстрированная мировой практикой. Причем с учетом экономической обстановки в России такое ускорение жизненно необходимо. Поэтому выдвинутая Президентом Путиным задача удвоения ВВП в течение 10 лет не относится к абстрактным лозунгам, к которым мы научились оставаться безучастными в советский период. Сегодня это требование жизни. Между тем выдвинутая Президентом задача не стала основополагающей для аппарата исполнительной власти. Министр финансов, например, на недавнем заседании правительства задал риторический вопрос, почему Соединенные Штаты не выдвигают проблему увеличения ВВП в два раза за 10 лет. Неужели не ясно: если бы наш ВВП на душу населения составлял хотя бы треть от американского, то тогда и для нас вопрос об удвоении ВВП в течение 10 лет не был бы актуальным.

Второе. Прошедший год ознаменовался самым высоким за последнее десятилетие темпом прироста мировой экономики — 4,8\%. При этом наивысшими темпами росли экономики США, Китая и Индии. Их доля в мировом ВВП превысила 41\%. Эти данные показывают, в какой динамичный мир мы вписываемся. Понятно, что темп прироста нашей экономики становится определяющим в том, какую роль будет играть Россия в мире. Иными словами, сохранит ли она статус великого государства или потеряет его.

Третье. Высокие темпы экономического роста должны обеспечиваться за счет прогрессивных структурных сдвигов в российской экономике. Без диверсификации и повышения ее конкурентоспособности даже при максимально возможном росте ВВП экономика не будет устойчивой. В этом плане благополучие российской экономики, продемонстрированное в 2004 году, весьма условно. По-прежнему 50\% роста ВВП обеспечивается за счет экспорта, главным образом, сырьевого. Треть прироста дает «ценовой нефтяной фактор». Между тем, по прогнозам ИМЭМО, уже в 2005 году произойдет некоторое снижение мировых цен на нефть — примерно до $ 30 за баррель. Хотя это и не драматичное снижение, но оно будет чувствительным для российской экономики. Тем более что большинство прогнозов обозначают снижение мировых цен на нефть в качестве долговременной тенденции.

Следует принимать в расчет и другое. В России продолжается практика выборочной добычи нефти на наиболее продуктивных участках месторождений. Можно считать, что государство потеряло контроль над процессами истощения природных ресурсов и сокращения фонда нефтяных скважин. За 2004 год по сравнению с 2003 годом разведочное бурение сократилось более чем на 18\%, а ввод в эксплуатацию новых скважин — на 4,3\%. При продолжении этой тенденции неизбежно произойдет снижение уровня добычи нефти в России.

Неустойчивость российской экономики усиливает тот факт, что в ней чрезвычайно медленно происходят структурные изменения. Хоть промышленность создает не более четверти ВВП, инвестиции в машиностроение и металлообработку были в 2004 году в четыре раза меньше, чем в добывающую промышленность. А рост импорта машиностроительной продукции за 2004 год в шесть раз превысил темпы роста отечественного машиностроения.

Разве эти соотношения не показывают, что рыночное саморегулирование не способно само по себе изменить в близкой перспективе структуру российской экономики? Необходимо государственное стимулирование опережающих темпов развития отраслей обрабатывающей промышленности. Средством должны стать дифференцированные нормативы налогообложения и амортизационных отчислений. Стоило бы также восстановить исключение из налогообложения средств предприятий, направляемых на инвестиции.

С призывом снизить единый социальный налог для предприятий в высокотехнологических областях и улучшить условия экономической деятельности предприятий, работающих в сфере НИОКР, выступил Президент Путин на пресс-конференции 23 декабря 2004 года. Это же было подтверждено несколько дней назад Президентом на совещании в Академгородке в Новосибирске, где он говорил о необходимости создания особых экономических условий для технопарков. Претворение в жизнь именно такого дифференцированного подхода государства будет рыночно стимулировать переток капитала из сырьевых в наукоемкие отрасли.

Дифференцированный экономический подход важен также в отношениях федерального центра с различными регионами страны. У нас до сих пор нет по существу региональной политики, призванной в интересах развития общего экономического пространства, сохранения территориальной целостности и усиления безопасности России ограничить, если не ликвидировать, диспропорции в потоках инвестиций и рабочей силы. Для этого необходимо использовать не только бюджетные механизмы, но и регулирование налогов, пошлин, тарифов, цен.

Все тревожнее становится положение и с конкурентоспособностью нашей промышленности. Средний возраст основных ее мощностей перевалил за 20 лет. Такого устаревания не позволяет себе ни одно заботящееся о своем будущем государства. Без серьезных мер, способных остановить развал научно-технического потенциала страны, начало которому положила практика девяностых годов, когда наука была вброшена в рынок, и без отказа от нынешних попыток коммерциализации фундаментальной науки вообще невозможен прорыв России в высокотехнологичных областях.

Далее. Сокращение числа живущих ниже черты бедности в 2004 году произошло на фоне роста дифференциации доходов населения. Доходы 10\% самых богатых в 15 раз превышают доходы 10\% самых бедных. А по данным Мирового банка, превышают даже в 20 раз. Такого соотношения не знает ни одна развитая страна мира. Это угрожает социально-политической стабильности России.

Создавшееся положение свидетельствует о том, что одного роста ВВП для улучшения социальной обстановки в стране недостаточно. Социальная ориентированность экономического развития требует также перераспределительных мер. Они могут быть обеспечены за счет дальнейшего перераспределения природной ренты, поэтапного отказа от плоского подоходного налога.

С перераспределением доходов в пользу населения должна быть тесно связана антимонопольная политика государства. Без ее радикализации не может быть никакого социального прогресса. 2004 год показал, что устанавливаются монопольные цены на бензин, металлопрокат, даже на хлеб. Против такой практики, создающей сверхприбыли для монопольных объединений за счет потребителя, призвана вести борьбу Федеральная антимонопольная служба. Однако далеко не все ее позитивные идеи претворяются в жизнь. Может быть, положение улучшится с принятием нового закона о конкуренции. Но пока за злоупотребление на основе доминирующего положения на рынке или за сговор, приводящий к корпоративному ценообразованию, монополист платит штраф, не превышающий $ 15 тыс. За аналогичное деяние в США штраф, налагаемый на монополиста, исчисляется сотнями миллионов долларов. Для принятия в России действенного закона о конкуренции нужно преодолеть серьезное сопротивление монополистов, их лоббистов и в Госдуме, и в государственном аппарате.

Четвертое. Демографы единодушно прогнозируют резкую убыль численности населения России. По среднему уровню прогноза Госкомстата уже через 10 лет население России уменьшится до 130 млн. человек. Труд станет, пожалуй, самым дефицитным ресурсом.

В связи с этим особенно остро стоит вопрос освоения богатейших восточных районов страны. Между тем немногочисленность населения Дальнего Востока и Восточной Сибири усугубляется его оттоком. Выходом из этой ситуации может быть только ускоренное развитие социально-экономической инфраструктуры в восточных регионах России. Только в этом случае можно рассчитывать на «перераспределение» населения страны.

В сложившихся условиях особое значение приобретает целенаправленные государственные меры, включающие в себя налоговые, тарифные, таможенные, ценовые преференции для этих регионов. Таким путем можно обеспечить перспективу потока инвестиций и, в конечном счете, трудовых ресурсов. Не следует забывать и о морально-патриотических стимулах, особенно для молодежи — не все плохо, что было в прошлом.

Немалую роль призвано сыграть и сотрудничество со странами СНГ, стимулирующее переток рабочей силы в наши восточные регионы. Среди мер, направленных на развитие социально-экономической инфраструктуры на российском Дальнем Востоке, может быть рассмотрена дозированная, контролируемая иммиграция из соседних стран. Конечно, это сложнейший вопрос, но проблемы иммиграции решает весь развитый мир. Его придется решать и нам.

Альтернативой всем этим мерам, нацеленным на рывок в развитии восточных регионов России, является сохранение слабой их заселенности с демографическим перепадом на границе с Китаем. Это может создать реальную угрозу целостности страны в будущем.

Незавидная роль псевдореформаторов

Итак, целый ряд обстоятельств насущно требуют серьезной корректировки экономического курса, новых акцентов в подходах к российской действительности. Было бы примитивным отождествлять такое требование с отказом от макроэкономического регулирования, в котором правительство достигло определенных результатов. Но дело не может ограничиваться удержанием инфляции. Сегодня необходимо сконцентрироваться на государственных мерах, способствующих изменению структуры российской экономики, росту инвестиций в несырьевой сектор, особенно в малый и средний бизнес, снятию барьеров, мешающих свободной конкуренции.

Задачей уже сегодняшнего, а не завтрашнего дня стало инновационное развитие экономики, для чего необходимо обновление основных фондов предприятий, создание венчурных компаний, крупные государственные проекты на тех направлениях научно-технического прогресса, где мы еще в состоянии обеспечить прорывы.

Для такого разворота в экономике необходимо преодолеть сопротивление так называемых либералов, которые зачастую протаскивают свою экономическую линию вопреки идеям провозглашенным Президентом, да и вопреки вполне соответствующей этим идеям позиции нынешнего председателя Правительства.

Так называемые либералы, как и их предшественники девяностых годов, «рубят сплеча». На их совести лежит отсутствие элементарных расчетов при предложениях таких преобразований, задевающих интересы большей части населения, как монетизация льгот, пенсионная реформа. Достаточно сказать, что уже на этапе обсуждения в Госдуме в проект закона о денежном покрытии льгот для населения было внесено 1300 поправок. Неужели с такой же степенью легкомысленной подготовки будут внесены в Госдуму непродуманные, непроcчитанные, игнорирующие настроения значительной части общества законопроекты по реформам здравоохранения, образования, ЖКХ? Есть основания считать, что тревога по этому поводу не напрасна. Видимо, не случайно, Президент предложил создать Общественную палату, в том числе для предварительного рассмотрения затрагивающих интересы населения законопроектов, вносимых в Государственную думу.

Нынешние так называемые либералы, продолжая линию своих предшественников, претендуют на монополию понимания экономических интересов России. Мы неоднократно сталкиваемся с игнорированием предложений, которые исходят от организаций предпринимателей, научно-экспертного сообщества. Так произошло, например, с опубликованной в 2003 году разработкой ТПП по государственной промышленной политике. Она стала предметом обсуждения на конференциях, круглых столах в десятках районах страны. Мы получили многочисленные отклики от губернаторов, бизнесменов, ученых. И ни одного отклика из Минэкономразвития. Аналогичная участь постигла многие разработки других предпринимательских организаций, Российской академии наук.

Идеологическое кредо таких в кавычках «реформаторов» — удаление государства из экономической жизни, лишение его регулирующих функций. Даже на слуху чтобы не звучал такой признаваемый во многих странах инструмент, как индикативное планирование. Но это одна сторона дела. Другая заключается в том, что их стараниями ни одна государственная — точнее, министерская — избыточная функция так и не была передана на общественно-предпринимательский уровень. А ведь это провозглашалось чуть ли не «сердцевиной» административной реформы. Можно ли в таких условиях говорить о ее успехе?

Наконец, особенность современных псевдореформаторов конкретно проявляется в их пассивности в деле использования в полном объеме дополнительных доходов от экспорта в качестве ресурса развития экономики России. Никто не отрицает необходимости учета того, что угроза инфляционного всплеска создает предел использованию этих дополнительных доходов, концентрируемых в «стабилизационном фонде». Но разве усилит инфляцию отмена таможенной пошлины на ввозимое в Россию промышленное оборудование и запчасти к нему? Потери бюджета в этом случае могут компенсироваться из «стабилизационного фонда». Или разве усилят инфляцию дополнительные серьезные вложения из этого фонда в столь необходимое дорожное строительство в регионах? Или в государственные программы, готовящие прорывы в технико-технологических направлениях? Или в создание государственного венчурного фонда для поддержки компаний, обеспечивающих инновации на российских предприятиях? Или вложения в систему профессиональной подготовки кадров, которая в постсоветской России полностью разрушена? При всем этом можно и должно сохранить «стабилизационный фонд», но в разумных размерах.

Весьма характерны для современных псевдореформаторов попытки представить период реформ в России как строго единое целое, состоящее из последовательных этапов. Они обходят молчанием тот факт, что В. Путин связал свое президентство со стремлением избавиться от уродливых сторон реформ, которые достались ему в наследство. Проявлением этого стали попытки изменить положение, при котором олигархические группы контролируют российскую экономику, прервать процесс сращивания этих групп с властью, привести дело к тому, чтобы законы и обязательства, в том числе добросовестно платить налоги, распространялись на всех. Это уже не просто продолжение того, что делалось в девяностые годы, а принципиально новое направление, естественно, без выхода за рамки рыночного развития страны. Я бы даже назвал его контрнаправлением с целью создания цивилизованного рынка.

Но картина была бы не полной, если не отметить стремление бюрократии использовать в своих интересах позицию Президента по исправлению положения в стране. В.В.Путин неоднократно подчеркивает, что его линия ни в коей мере не нарушает законных прав собственника. Однако не все действия бюрократии являются подтверждением этого принципа. Представляется, что следует еще резче прочертить грань между противозаконными действиями предпринимателей и незыблемостью их права на собственность. Следует считаться и с тем, что неуклюжее исполнение правильных по своей направленности мер угрожает серьезным оттоком финансовых средств из России.

Вовлечение коррумпированных чиновников в «игры» с перераспределением собственности, сращивание части правоохранительных органов с теми, с кем они призваны бороться, откровенное стремление некоторых представителей госаппарата руководить незаконными методами вызывают серьезное недовольство в обществе. Активные шаги по очищению от коррупции становятся важнейшим условием прогресса в России — и экономического, и политического, и социального.

ТПП рассматривает как одно из основных направлений своей деятельности исключение ситуации с «перетягиванием каната» между государством и предпринимательством, организацию партнерских отношений между ними. Кануло в вечность то время, когда мы примитивно считали, что в условиях рыночного хозяйства государство является орудием капиталистов. Вместе с тем, в рыночных условиях государство не может быть и орудием, используемым против предпринимателей, которые становятся органичной и наиболее динамичной частью российского общества. Установление партнерства между государством и частным бизнесом — это важнейшая предпосылка прогресса современной России. Цель такого партнерства, за стабилизацию которого несут ответственность обе стороны, сделать все для российского человека, поднять его благосостояние, обеспечить ему спокойную, достойную жизнь, создать все возможности для его духовного совершенствования. При этом мы настойчиво подчеркиваем социальную ответственность бизнеса.

Итак, мы вступаем в 2005 год, имея перед собой не только важные нерешенные задачи, но и обладая серьезными, пока еще мало использованными возможностями для их решения. Я считаю, что эти возможности увеличатся в результате мер по укреплению «вертикали» власти. Новый порядок, предусматривающий решающее участие Президента в избрании субъектов федерации, ликвидирует несколько негативных проявлений. Ряд губернаторов стремились уйти от ответственности перед Центром, спекулируя на том, что их «избрал народ». А Центр был в состоянии заменить таких «избранников народа» только в случае, если они подвергаются уголовному преследованию. С таким положением будет покончено.

В то же время новая процедура, наконец-то, поставит под контроль главы субъекта федерации тех федеральных чиновников, которые находятся на местах, а их по стране более 300 тысяч человек. Среди них, кстати, и представители правоохранительных органов, призванных вести борьбу с терроризмом, которые ныне будут находиться в двойном подчинении. А если кто-то считает отказ от прямых выборов губернатора отходом от демократии, то им может быть задан вопрос: является ли признаком демократии, например, то, что избранный народом губернатор может месяцами не появляться в своем регионе и даже фактически проживать за рубежом. Или можно ли назвать прорывом в гражданское общество, если деньги и административный ресурс оказывают решающее влияние на итоги выборов. А ведь именно такова нынешняя действительность.

Одобрение вызывает и предложение выборности членов Совета Федерации, что действительно представит регионам право на представительство в Федеральном собрании.

Ряд предложений внесен по партийному устройству России. Выборы в Госдуму предлагается проводить лишь по партийным спискам. С учетом возрастающего до 7\% барьера прохождения в Госдуму и превалирующих позиций одной партии, отсутствие в ней фракций может исключить полезные дискуссии и привести к казарменному единомыслию. Кстати, фракции даже в КПСС были отменены Х съездом партии лишь на временной основе. И только сталинская практика узаконила отказ от фракционности.

Международная обстановка

Ее характеризовали следующие черты:

1. По-прежнему большую опасность для всего мирового сообщества создавал международный терроризм. Операция США в Ираке его не ослабила. Вторжение США в Ирак, осуществленное на основе единоличного решения в обход Совета Безопасности ООН, не было поддержано ни Россией, ни Китаем, ни Францией, ни Германией, ни Европейским Союзом. В целом американская операция в Ираке ослабила международные усилия, направленные на ликвидацию основного плацдарма «Аль-Каиды» — в Афганистане. В результате «Аль-Каида» начала обустраивать новый плацдарм — в Ираке.

В еще большей степени подтвердилось, что международный терроризм действует в пределах «сообщающихся сосудов». Этот контекст должен учитываться и в оценке событий в Чечне. Не только без помощи извне, наподобие той, которая была оказана США в Афганистане, но даже вопреки линии ряда стран, подчас перераставшей в поддержку боевиков, России удалось сорвать создание в Чечне еще одного плацдарма международного терроризма. Это — главное. Действиями самих чеченцев, подкрепленных федералами, боевики оказались в значительной степени изолированы, многие их главари уничтожены.

Но это, естественно, не снимает остроты проблемы мощного и активного противодействия терроризму, на что указывает трагедия в Беслане. Укрепление в свете этой трагедии российских спецслужб остается насущной задачей. Общество, несомненно, ждет результатов расследования по бесланским событиям, проводимого парламентской комиссией.

2. Несмотря на явное поражение единоличной политики США в Ираке, где Вашингтон, не справившись с обстановкой, обратился за помощью к другим государствам и к ООН, продолжает существовать угроза американских односторонних решений по применению военной силы. Победа Буша на президентских выборах продемонстрировала, что настроения большинства американского населения отнюдь не являются препятствием для попыток администрации США навязать свою волю другим государствам.

3. События в конце 2003 года в Молдове и Грузии и в конце 2004 года на Украине, имеющие не только внутреннее измерение, затрагивают позиции России на постсоветском пространстве. Эти события, а также развитие ситуации в Абхазии, должны нас насторожить вдвойне, так как они ярко высветили, в том числе и недостатки российской политики в странах СНГ и слабости нашего аналитического аппарата. Многовариантный политический прогноз с определением оптимальных действий по каждому возможному варианту развития ситуации у нас, к сожалению, подменяется модной игрой в PR. В этой связи есть над чем серьезно задуматься.

4. События на Украине показали также, что ни в коем случае нельзя абсолютизировать и тем более делать ставку на трансатлантические разногласия, проявившиеся после американской операции в Ираке. Рьяная поддержка Европейским Союзом оппозиционных украинских сил, которые ныне стали правящими, во многом была предопределена стремлением использовать Украину как поле сближения с администрацией Буша. Неужели для этого опять нужен образ общего врага — России?

Соответственно всему этому за 2004 год усилилась западная критика России и ее Президента. Критическим замечаниям, подчас разнузданным, подвергаются шаги по укреплению российского государства, защите национальных российских интересов. Причем, острые нападки вызывает именно направленность этих шагов, а не методы их осуществления, некоторые из которых подвергались справедливой критике и в самой России.

И все-таки международную ситуацию для России 2004 года можно оценить в целом как положительную. Основным показателем этого является развитие процесса становления многополярного мира, усиление тенденций, балансирующих стремление создать однополярное мировое устройство. Это проявилось в виде укрепления в качестве самостоятельных центров не только одной России, но и Китая, Индии, той же Европы, очевидных поражений попыток перечеркнуть роль ООН в современном мироустройстве.

Это проявляется также в заинтересованности и самих Соединенных Штатов иметь Россию в качестве партнера в деле поддержания международной стабильности. Опираясь на такую объективную заинтересованность, Россия приобретает широкое поле для маневра. Нет сомнений, что это поле будет использовано во время предстоящих российско-американских встреч на высшем уровне.

Особенно хотел бы подчеркнуть, что российская внешняя политика в 2004 году, несмотря на трудности на «эсэнгэвском» направлении, результативно осуществлялась, по крайней мере, в двух аспектах. Укрепилась линия Президента Путина, которая позволила при сохранении принципиального отношения к военной операции США в Ираке не дать развиться антиамериканизму в нашей политике, хотя в будущем торжество такой линии во многом будет зависеть от самих Соединенных Штатов. Такой курс позволил сохранить международное сотрудничество в противодействии терроризму, распространению ядерного оружия, ликвидации региональных конфликтов.

Особое значение при этом имеет возможность использования благоприятных условий, появившихся в самом конце 2004 года, для урегулирования ближневосточного конфликта, который превратился в своеобразный инкубатор международного терроризма. Во всяком случае, проблеск в ближневосточной обстановке может быть использован совместными посредническими усилиями «квартета» — Россией, США, ЕС, ООН.

Одновременно успешно продолжалась диверсификация российской внешней политики, усиливающая многосторонние связи России с европейскими государствами, КНР, Индией, Турцией, странами Латинской Америки.

Таковы некоторые детали общей экономической и политической картины 2004 года для России, которые представляются наиболее значимыми.