— Радислав, говоря о теме Вашего тренинга и его значимости — насколько важно для лидера умение выступать публично?

— Для лидера навык публичной речи — это один из базовых навыков, один из ключевых. Некоторые считают, что для лидера навык красноречия — это некая опция, как спойлер у машины. Приятно, это украшает, но в целом на скорость не влияет. Так вот, это одна из самых серьезных иллюзий. Лидер — не тот человек, который в кабинете принимает решения тихонько, лидер — это человек, который влияет на мотивацию сотен, иногда тысяч людей, и слово произнесенное может иметь влияние гораздо большее, чем десятки правильных решений по начислению заработной платы, по системе мотивации и так далее. Это не только в корпорациях, это и в государстве.

Публично сказанное лидером слово может иметь эффект гораздо больший, чем совокупность правильных или неправильных решений, принятых в кабинетной тиши.

И поэтому для человека, который реализует себя в социуме, овладеть навыком публичной речи является задачей первостепенной.

— На политической арене сейчас Вы видите лидеров?

— На политической арене произошла монополизация. Нет конкуренции. От умения политика говорить публично ничего не зависит. Это не является конкурентным капиталом. Можно оценивать эту ситуацию по разному, но факт остается фактом — сегодня я из России от политиков имею ноль запросов на совершенствование навыков публичной речи. Ноль запросов. При том, что из Украины я получаю ежегодно с десяток запросов, был опыт работы с парламентариями Казахстана. Обращаются из разных мест, где говорят по-русски, но не из России.

— Как Вы оцениваете потенциал рынка бизнес-тренингов в кризис?

— Прошлый кризис показал, что этот рынок малочувствителен к кризисам, он ударяет только по самым крупным игрокам и по низовым, тем, кто только начал работать на этом рынке, у кого пока не сложилось ни репутации, ни имени. Вторым проще, они могут уйти из этого сегмента на время кризиса, сложнее первым — их кризис вымывает или заставляет очень серьезно опуститься, урезать касты, переориентироваться на другие сегменты.

Беда у тех, кто завязан на корпоративные тренинги, потому что корпорации сегодня очень серьезно сокращают, замораживают расходы на обучение, и если компания привыкла работать с корпоративными заказчиками, то она может оказаться в ситуации локального дефолта.

Что касается в целом рынка, он жизнеспособен, поскольку, как говорит нам теория, чем более зрелый рынок, тем больше он подвержен влиянию кризиса. А рынок бизнес-тренингов, несмотря на то, что ему уже десятки лет, все еще находится на первых этапах, на этапе зарождения. Фактически, на нем до сих пор не определены основные игроки, не выработаны стандарты, невозможно вычислить его емкость, и очень многие характеристики рынка для него пока не применимы.

— Новичкам в сегменте «ловить нечего»?

— Заходить на рынок в это время — не лучшая идея. Это было бы смело, это было бы здорово, но с точки зрения обычной трезвой логики это не лучший момент.

— Чего не хватает региональному бизнесу в целом?

— Трудно сказать, бизнес разный. Можно сказать, что бизнесу не хватает глобального мышления, амбиций, но бизнес — это люди. И у каждого человека своя мотивация, свои цели, свои задачи.

Бизнес — это форма самовыражения. Человек реализует свой потенциал, свои желания, свои стремеления, свои мотивы, через бизнес. Это такая форма творчества, иногда небезопасного, рискового, иногда очень хорошо вознаграждаемая, но это творчество. Как в творчестве, здесь невозможно оценить всех одним критерием.

— Вы в своей работе используете какие-то методики управления временем, тайм-менеджмент?

Многие люди удивляются, как я успеваю в единицу времени сделать так много. А у меня обратный эффект — я упрекаю себя, что делаю так мало. Но с другой стороны, нужно понимать, что в жизни главное, а что — не главное. И если я не успеваю дать ответы на какие-то вопросы в интервью или не успеваю реализовать какой-то замысел, то с этим можно смириться.

Но с другой стороны, у меня четверо детей и если мои дети будут обделены моим вниманием, но я при этом успею дать тысячу интервью, то вот эта тысяча не перевесит то, что я не успел сходить с дочерью в зоопарк пока она в школу не пошла. Должен быть некий баланс.

Я себя упрекаю, что мог бы сделать это и то по работе, и вот тут успеть, и вот это раскопать, но с другой стороны, это общая проблема всех людей деятельных — у них у всех есть постоянное ощущение того, что они не успевают. А у всех бездельников есть проблема «чем заняться». Одним не хватает времени, другим не хватает занятий.

Должен сказать, что моим достижением, настоящим профессиональным достижением я считаю трехмесячный отпуск.

Пусть не подряд, но сто дней в году я провожу с семьей, с детьми, в спорте, в путешествиях. Я считаю, что трехмесячный отпуск — это главное профессиональное достижение, а не награды, кубки или даже заработанные деньги.

У меня, все, что касается семьи, хобби, развития, отдыха спланировано на год вперед. Это время выделено красным в календаре и его трогать нельзя. Я не распределяю время на хобби по остаточному принципу как время, которое осталось после работы. Поскольку спрос на мою работу велик, этого времени не останется совсем. Поэтому мой тайм-менеджмент заключается в том, чтобы отдых был в приоритете, ставить его в календарь первым делом, а потом уже остатки заполнять работой.

Беседовал Руслан Серазетдинов

Фото: www.radislavgandapas.com, www.sukhov.com