Каламбур, придуманный прокурором РТ Кафилем Амировым по поводу своего увлечения фотографией, небезоснователен. Прокурор республики — участник и победитель различных фотоконкурсов, его снимки получают высокую оценку профессионалов. Однако сам Кафиль Фахразеевич не считает свои фотографии эпохальными шедеврами. «Я думаю, что мои работы вызывают интерес, потому что профессия автора необычна», — говорит он.

Свои фотографии Кафиль Амиров сравнивает с детьми:

— Любимых снимков у меня нет. Вот спросите у человека, имеющего пятерых детей, кого из них он любит больше? Все родители ответят, что любят своих детей одинаково. Так же и с фотографиями. Они все разные. Их нельзя сравнить, каждая дорога по-своему. Всегда интересна фотография, которая снята последней. Над ней долго работаешь, доводишь до кондиции. А спустя какое-то время, когда процесс создания фотографии уже забылся, обнаруживаешь в снимке что-то особенное, смотришь на него другими глазами.

Листая фотоальбом, прокурор республики о каждой своей работе рассказывает с большим удовольствием. У каждого снимка — своя история.

— Кафиль Фахразеевич, чем вас привлекает фотография?

— Фоторемесло интересно и привлекательно тем, что глаз фотографа отмечает то, что не видят другие. Человек прошел мимо, не заметил, а ты выделяешь в совершенно незатейливом пейзаже нечто красивое. И когда изображение становится фотографией, обращаешь на эту красоту внимание людей. Вот в качестве примера моя фотография «Солнечные лучи». Как-то мы с моим бывшим шефом остановились в гостинице «Лесная» в Набережных Челнах. По привычке я всегда вожу с собой фотоаппарат. Утром было время до завтрака. Я вышел на улицу и вижу такую картину: кругом растут сосны, сквозь них пробиваются первые лучи солнца, а на земле огромная лужа от прошедшего дождя. И сосны, отражаясь в этой луже, как бы дважды повторяются. Красиво! Пока солнце не изменило свой ракурс, я быстро начал фотографировать. Мой шеф тоже увлекался фотографией. Когда он вышел, то удивился, что я снимаю обычную лужу. Тогда я ему ответил давно услышанной фразой: «двое смотрят вниз, и один видит грязную лужу, а другой — звезды, отражающиеся в ней». Помню, обиделся он тогда на меня, и целый день со мной не разговаривал.

— Часто бывает так, что увлечение рождается в детские годы. Когда вы впервые взяли в руки фотокамеру?

— Я рос в многодетной семье. А поскольку фотография в то время была делом дорогим, фотоаппарата в нашей семье не было. Да и в школе фотокружка не было. В школьные годы я мечтал о журналистской карьере, с 8 класса сотрудничал с молодежными изданиями. Для поступления в вуз мне необходим был двухгодичный стаж. Когда я обратился в районную газету, оказалось, что в редакции имеется только одна вакансия — фотокорреспондента. А я в жизни не снимал, ни одной фотографии не сделал. Пришлось учиться. Мне вручили фотоаппарат «Зенит 3М» и бухгалтер строго-настрого предупредил, что из трех кадров один должен быть опубликован в газете.

— Технике фотографии вы учились самостоятельно?

— У одноклассницы я взял книжку «25 уроков фотографии». Книгу что называется «замылил», до сих пор она у меня. Так получилось, что после окончания школы мы разъехались, и одноклассницу я с того времени не видел. А в этом году 40 лет как я окончил школу. Получается, что и первому снимку моему 40 лет. Конечно, первые фотографии были далеки от профессиональных. И сложности возникали: нужно было приноровиться, установить соответствующую резкость, выдержку, расстояние. Но сотрудники редакции отмечали интересную композицию и хорошее построение моих снимков. В этом, я думаю, заслуга нашей школьной преподавательницы по рисованию Марии Михайловны Шергиной. Все мои одноклассники вспоминают ее уроки с большой теплотой. Она увлекательно рассказывала нам о картинах, о художниках, проводила различные конкурсы. Мы, ученики средней сельской школы, знали содержание Третьяковской галереи и Эрмитажа не хуже, чем москвичи и ленинградцы. Она воспитала в нас художественное чутье. Можете себе представить — из нашего класса вышло 4 профессиональных художника, а один мой одноклассник сейчас директор районной школы искусств.

В фотоальбоме Кафиля Амирова родным местам посвящена целая серия фотографий. Спуск в село. Подъем со школьной горы. Вид на дорогу, ведущую в районный центр. Успенский лог. Шахтерский лог, на месте которого до 40-х годов работала шахта бурого угля.

Кафиль Амиров:

— Наше село в 1967 году расформировали, и оно ушло под воды Нижнекамской ГЭС. Гора, на которой стояла школа — место традиционных встреч одноклассников. Каждую первую субботу июля сюда съезжаются люди со всех сторон. И в этом году мы встретимся на школьной горе.

В редакции газеты Кафиль Амиров постепенно вырабатывал свой стиль, накапливал опыт. Работать было интересно.

— К нам приезжали профессиональные фотохудожники из крупных газет.Я смотрел, как они работают, какой выбирают ракурс, как строят кадр. Хорошую школу дал журнал «Советское фото», который выписывала редакция. Не обходилось и без курьезов. В нашей редакции не было своей машины, которая делала бы клише. Фотографии мы высылали в Ижевск, потом их возвращали. Я внимательно изучал как обрабатываются снимки и однажды сам попытался сделать ретушь. Это был большой фоторепортаж с детского утренника, я использовал тушь и бритву. В моем понимании это была ретушь. Однако когда через некоторое время фотографии вернулись из Ижевска, к ним была прикреплена грозная надпись: «Если не умеете ретушировать — не суйтесь!».

Влюбившись в фотографию, Кафиль Амиров мечтал стать пишущим фотокорреспондентом. Идеалом для него был спецкор «Комсомольской правды» Василий Песков. Планировал работать так же: писать о природе и иллюстрировать статьи собственными снимками. Однако жизнь сложилась так, что Кафиль Амиров стал юристом, и увлечение фотографией постепенно отошло на второй план.

Кафиль Амиров:

— Как лауреат конкурса студенческих научных работ я в числе 25 человек, получивших диплом первой степени, был награжден поездкой по стране. Разумеется, я взял с собой фотоаппарат. Снимки, сделанные тогда в Вильнюсе, Тбилиси, Киеве, Минске, я храню до сих пор. Особенно удачными получились фотографии тбилисских храмов. Потом фотографию забросил, снимки делал только по необходимости, выезжая на происшествия.

Помню, когда работал в Сармановском районе, достаточно далеко от райцентра, в посадке был обнаружен труп. Стоял промозглый, осенний день. Деревья были еще цветные, но листочки уже отсырели. И это было так красиво, что я начал фотографировать лесную опушку. А мне оперативный работник говорит: «Кафиль Фахразеевич, труп не на деревьях, труп под деревьями». Я отвечаю: «Не волнуйтесь, я и под деревьями сфотографирую». Такая вот проза жизни.

Когда родилась дочка, взял фотоаппарат, чтобы ее запечатлеть. Потом снова забросил. А вот года 4 назад к нам в прокуратуру поступили цифровые фотоаппараты. Смотрю, плохо фотографируют наши прокуроры-криминалисты, простейших снимков сделать не могут. Поскольку цифровое фото было для меня делом новым, я изучил инструкцию, сам сделал первые фотографии, затем обучил сотрудников. Так пристрастился к цифровой фотографии.

— Первые ваши снимки были сделаны фотоаппаратом «Зенит». А каким фотоаппаратом вы снимаете сейчас?

— Самым обычным, таким же, каким фотографируют наши криминалисты. Меня ужасно раздражает, когда восхищаются дорогими фотоаппаратами и пренебрежительно говорят о «мыльнице». Разве дело в фотоаппарате? Я вас уверяю, что и обычной «мыльницей» можно сделать шедевр. Как-то зимой мы с женой отдыхали в пансионате «Истра» под Москвой. Утром просыпаюсь, смотрю в окно — всюду иней. Говорю жене: «Бросай все дела, идем фотографировать, пока иней не растаял». А была у нас тогда с собой простая «мыльница». И мы ходили, сколько можно, я всю пленку исщелкал.

Потом приехали в Москву, отдали пленку на проявку. Прихожу за снимками, мне говорят: вас хотел видеть заведующий ателье. Заведующий стал расспрашивать кто автор фотографий, кем я работаю. И я, чтобы интерес ко мне пропал, назвал самую скучную, как мне кажется, профессию — бухгалтер. Выяснилось, что им очень понравились мои фотографии, и ателье хотело бы приобрести пленку. Я отказался продать пленку, даже насчет цены не поинтересовался. Теперь, спустя пять лет смотрю на эти снимки и думаю — недурно. Конечно, качество техники, имеет значение. Но суть не в том, какой фотоаппарат. Я считаю, что в искусстве главное — это человек, его глаз, его манера смотреть, его умение видеть. Техника — дело второстепенное.

— Сегодня вы предпочитаете делать снимки цифровым фотоаппаратом?

— Да. Цифровая фотография меня многим прельщает. Прежде всего, тем, что исключается режим проявки и печатания. Кроме того, цифровая фотография дает богатейшие возможности для работы над готовыми снимками. Я люблю их совершенствовать, работать над насыщением снимков, над цветовой гаммой. Фотографии требуют особого внимания, их обработка не терпит суеты. Для меня работа над фотографиями — своеобразный отдых. Окунаешься в процесс, уходишь в себя, забываешь о всех сложностях, неприятностях.

Моей внучке седьмой год. Я ее вожу с собой, приучаю к фотоделу. Показываю, как фотографировать деревья, цветы. Ей фотография очень нравится. Правда, пока не все получается. Я в компьютере завел специальный директорий, который назвал «Снимки Камили». Храню ее первые фотографии. Думаю, пройдет время, и они будут иметь семейную ценность.

— Кафиль Фахразеевич, фотоаппарат всегда у вас под рукой?

— Даже во время отпуска. Летом я люблю отдыхать, плавая на теплоходе по Волге. Знаете, есть такой анекдот. Двое стоят у картины и спорят, что изображено восход или закат. Один смело заявляет: «Это, товарищи, закат». А его спрашивают — «Откуда такая уверенность?» Он отвечает: «Я знаю художника, он раньше обеда не встает». А раз раньше обеда не просыпается, то восход нарисовать не может.

Вот и на моих фотографиях из этой серии — закаты. Потому что на пароходе я раньше обеда не вставал.

— А специально на съемки вы выезжаете?

— У меня и времени на специальные съемки нет. Меня часто спрашивают, где я нашел такой красивый пейзаж. А я ничего специально не ищу, все мои фотографии мимолетны. Когда ты целенаправленно идешь с фотоаппаратом на съемку и думаешь — вот сегодня я наделаю шедевральных снимков, может ни один не выйти. Поэтому золотое правило фотографа такое: увидел что-то интересное, бросай все, и запечатлевай. Часто так бывает, что едем в машине, а вылезать лень. Думаю, сниму на обратном пути. А по дороге назад уже солнце село, свет не тот, пейзаж совершенно не смотрится. Я придерживаюсь такого правила: понравилось — фотографируй.

Вот, к примеру, снимок с обложки моего фотоальбома получился совершенно случайно. Летним вечером мы ехали с коллегии в Нурлатах. По дороге сделали остановку, подошли к забору. Я фотографировал коллег, а потом сделал снимок в таком ракурсе.

Один из снимков я считал неудачным. Сфотографировал зимой низовую поземку. А когда стали отбирать мои фотографии на выставку в Кремль к 1000-летию Казани, то почему-то выбрали именно этот снимок. Я очень удивился. Сам я в этой фотографии ничего особенного не нахожу. А людям нравится. Говорят, что от этой зимней поземки на снимке веет холодом.

Или вот фотографии, сделанные в Камском Устье. Когда там решили выпустить книгу о районе, столкнулись с проблемой финансирования. А поскольку мой папа родом из этих мест, я предложил сделать фотографии бесплатно, но с условием, что в книге укажут мое авторство. Есть в районе болотце, называется Керосиновое. Как мне рассказали, когда-то рядом находилась керосиновая лавка, и остатки керосина постоянно туда сливались. Накануне прошел дождь, болотце было относительно полноводным, и я решил его сфотографировать. Люди на меня смотрели и не понимали, что я в этом болоте нашел. А когда снимки получились, оказалось так красиво оно смотрится. Говорю главе района: «А это ваша керосиновая лужа». А он даже место это не узнал.

В фотопейзажах мне нравится использовать технику художника Кондрата Максимова. Его картинам придают колорит световые пятна на темном фоне — например, пробивающийся луч солнца, или светлая лужайка. На мой взгляд, подобные элементы вносят в фотографию оживление.

— Случались с вами забавные истории при фотосъемке?

— Анекдотичный случай произошел со мной в Управлении внутренних дел Набережных Челнов. Там во дворе растет рябина. И такие красивые, крупные гроздья! Наверное, потому, что ягоды никто не срывает. Похоже, что даже птицы рябину облетают, территория милиции все-таки. Я в гражданском обхожу с начальником УВД территорию. Вижу рябину, и говорю — вы пока идите, а я сделаю несколько снимков. Стою, настраиваюсь, фотографирую. И вдруг меня кто-то сзади хлопает по плечу. Оборачиваюсь — стоит мощный такой сержант, тянет на генерала. И начинает он меня отчитывать, говорит, что это секретный объект, что съемка запрещена. Я поначалу не понял, какой секретный объект, я же рябину фотографирую. А сержант объясняет, что здание УВД — секретный объект, а вы, говорит, может быть, не рябину фотографируете, а теракт готовите. Смотрю, начальник остановился, обратно возвращается. Разобрались в чем дело, выяснили кто я. Похвалите, товарищ начальник, сержанта, говорю, он проявил бдительность. Вот так я секретный объект фотографировал.

— Любимая тема ваших фоторабот — природа?

— Нет, я все люблю фотографировать. У меня очень много снимков людей, причем, я считаю, удачных. Но я не включаю эти фотографии в свои альбомы, не показываю их на выставках. Зачем? Начнется нехорошее «бурление» вокруг этого: посмотри-ка, он и с этим знаком, и тому фотографию сделал. Это лишнее. Я сфотографировал человека, сделал фотографию, отдал ему.

Вот как-то был я на юбилее у коллеги. Смотрю, дочка ее фотографирует и такие неудачные ракурсы берет. А та — красавица! Сшила платье специально, прическу сделала, чтобы произвести впечатление на окружающих. Думаю, надо запечатлеть это дело, а то, как говорится, пропадает товар зря. Попросил разрешение сделать несколько фотографий, потом их сам кадрировал, напечатал. Так лучше моих снимков не было. Один из снимков она увеличила, повесила в комнате. Гости ахают: «Какая ты красивая была 20 лет назад». А она отвечает, что снимку всего 2 года.

— Вас интересует история родного края, история Казани, вы автор книги «Казань: где эта улица, где этот дом?» Попадает столица Татарстана в объектив вашего фотоаппарата?

— Я стараюсь фотографировать в основном те места города, которые сейчас могут быть уничтожены. К примеру, меня интересуют старые дома на Космодемьянской, на Тельмана. Городские снимки я не особо демонстрирую. Думаю, фотографий с видами Казани и так достаточно. Особенно много великолепных хороших работ, сделанных большими мастерами своего дела, появилось в период празднования 1000-летия Казани. Возможно, когда все уляжется, я представлю свои фотоработы. В Казани у меня много любимых мест.

TatCenter.ru, 2006 год