ЧМ-2018 — большой плюс

 — Из Германии, проведя там девять лет, вы уезжали со словами: все прекрасно, это мой второй дом, но я устал от здешнего климата. Теперь вы в России, где еще холоднее. Много теплых вещей у вас в гардеробе?

— (Улыбается.) С вещами все нормально, есть запас. Да, Германию на Испанию я менял в какой-то степени из-за климата, но Россию выбрал по другим мотивам. Тут климат на третьем плане.

— А что на первом? Деньги, тренер, лига? Едва ли вас можно чем-то удивить после Бремена и Дортмунда.

— В России сегодня делают серьезную ставку на футбол, а «Рубин» уже известен в Европе и хочет развиваться, постоянно играть в Лиге Европы и Лиге чемпионов. Мне это интересно.

— В Казани вы решили жить в загородном доме. Означает ли это, что из Парагвая в Россию приедет ваша большая семья?

— Семья и впрямь большая, а выбор дома был за супругой. Это первостепенный вопрос: настоящий семейный очаг нужен для быстрой адаптации, для комфорта в повседневной жизни. Поэтому выбирали мы жилье долго. Теперь, когда правильный дом найден, я быстрее пойму жизнь Казани.

— Оскар Диас — эти имя и фамилия вам что-то говорят?

— Естественно. Это мой приятель. В 2003-м вместе играли за сборную Парагвая на молодежном чемпионате мира в ОАЭ.

— Он потом выступал за «Рубин», а теперь — за колумбийскую «Америку».

— О Колумбии не знал, а в России, помню, Оскар провел два года: один в Казани, а до этого — в Москве, точнее, рядом с ней (сезон-2004 Диас отыграл за «Сатурн». — прим.авт.).

— Кураньи, Воронина, Карлоса Эдуарду вы наверняка знаете еще по Германии. Тот факт, что в нашу лигу приехали заметные в бундеслиге люди, повлиял на ваше решение тоже продолжить карьеру в России?

— Что Карлос в «Рубине», я знал и, естественно, нашел его, поговорил. На мой выбор в пользу Казани сильно повлияло то, что здесь и в команде, и в клубе много испаноговорящих людей. А вообще, если у вас играют такие футболисты, как Кураньи, это делает турнир лучше. Еще ваш большой плюс — ЧМ-2018. Это сигнал всем: футбол в России развивается.

— Вам, похоже, подробно рассказали о российской лиге и «Рубине».

— Я собрал о вашей стране и ее футболе самую разнообразную информацию, а решал сам, без подсказок.

— До Казани вы провели сезон в испанском «Эркулесе» из Аликанте. Как раз туда казанцы каждый год прилетают на зимний сбор. Там вы и познакомились с руководителями своего нынешнего клуба?

— Нет, история наших отношений с «Рубином» началась два года назад, когда люди из Казани в первый раз вышли со мной на прямой контакт. Они смотрели мои игры, постоянно общались с агентом. Окончательно вопрос решился только теперь. У меня было несколько вариантов, но самым выгодным оказался казанский — и для «Эркулеса», и для меня.

— Пару лет назад в России писали, что вы можете стать игроком «Спартака». Это выдумка прессы или переговоры действительно велись?

— В разное время возможностью моего трансфера интересовались «Рубин», «Анжи», «Локомотив», «Спартак». Но предметных разговоров с тем же «Спартаком» ни у меня, ни у моего агента никогда не было.

Из Казани в Асунсьон самолеты не летают

— Вам переводят, что пишет о вас российская пресса?

— Нет. А сам прочесть не могу — мой русский пока откровенно плох.

— Она ждет от вас голов. И болельщики тоже.

— Хм… Это нормально для людей, которые приходят на стадион переживать за свою команду.

— Может, не стоит их насчет голов обнадеживать? Вы ведь никогда бомбардирскими показателями не выделялись.

— Пройдет время — люди разберутся в моих качествах как игрока. Пока хорошо то, что мой тренер Курбан Бердыев понимает, где у меня сильные стороны, а где я не слишком хорош.

— И в чем ваши козыри?

— Я игрок командный. Для меня не принципиально, сколько забью сам и кто именно у нас поразит ворота. Важно, чтобы забила моя команда и чтобы мы выиграли.

— Есть мнение, что голы форвардам в России достаются тяжело. Ваши первые впечатления от российского чемпионата эту точку зрения подтверждают?

— (Улыбается.) Хорошо в свое время сказал об этом Кураньи. Он поведал немецкой прессе, что у российского футбола своя изюминка — плотная оборона. От себя добавлю: схемы, которые используют команды русской лиги, идут от желания хорошо играть в обороне. Здесь это самое важное. Кто-то, наверное, не очень умеет атаковать, но нет таких, кто не умел бы классно защищаться. А вообще вы правильно заметили: забивают в России мало. Для меня показатель — тот же Кураньи. В Германии он забивал по 18 голов за сезон. В России у него сейчас 10. Едва ли он разучился играть, верно?

— Летать в сборную вам теперь дальше (уже в качестве игрока «Рубина» Вальдесу пришлось это сделать дважды — в октябре и сейчас, когда Парагвай проводил отборочные матчи ЧМ-2014 с Перу, Уругваем, Эквадором и Чили. — прим.авт.). Как ощущения?

— Тяжело. Приходится по 30 часов проводить в самолетах. Главная проблема — пересадки. Их у меня четыре! Выспаться-то можно и в полете, но прямого рейса до Асунсьона нет ни из Казани, ни даже из Москвы.

— К Нобоа за советом не обращались? Он так три года уже летает — и всем доволен.

— (Улыбается.) Нет смысла. Он и помоложе, и стыковки у него удобнее (как раз на прошлой неделе казанские одноклубники вышли в стартовых составах на поле в Асунсьоне, где парагвайцы обыграли эквадорцев — 2:1. — прим.авт.).

— А как летает по Южной Америке сборная Парагвая?

— Своим самолетом. Там-то как раз все просто.

Полторы тысячи подарков детям к Рождеству

— Известно, что вы каждый год посылаете парагвайским детям подарки к Рождеству. Сами их выбираете?

— Это жена при моей поддержке создала благотворительный фонд. Начали семь лет назад, порадовав тогда подарками сотню детей. Теперь каждый раз посылаем по полторы тысячи.

— А что именно?

— Игрушки, конфеты, шоколад, соки. Да все, что может создать детям праздник.

— Откуда взялась эта традиция?

— Из жизни, которую прожил я сам. Рос в бедной семье, денег не хватало даже на простые игрушки. Мне, например, всегда хотелось гонять во дворе мяч, но у меня его не было. Да много чего… Так и вырос с этим ощущением ограниченных возможностей. Если сегодня я могу сделать детям добро, почему нет?

— А кто вручает подарки — вы сами?

— Это семейное предприятие. Организацией закупок и доставкой занимаются на месте мои родственники, а управляет всем в Парагвае двоюродный брат, которому я доверяю.

— Вы родом из поселка в округе Сан-Хоакин. Сколько таких нужно, чтобы получилась Казань?

— У нас там живет 6700 человек. Вот и посчитайте (население татарской столицы — около 1,15 миллиона жителей. — прим.авт.)

— Давно там бывали?

— В августе, после Кубка Америки.

— Это правда, что вашу карьеру в Германии спасла жена президента «Вердера», ваша землячка?

— Это преувеличение. Все было намного проще. Нашлись люди, которые купили мне билеты в Германию. Я ехал на просмотр и знал: супруга президента «Вердера» — парагвайка. К ней действительно обратились с просьбой по возможности помочь мне адаптироваться в новой стране и новой среде. А просить за меня ей никого не пришлось: я в первой же игре забил четыре мяча. Президент бременского клуба относился ко мне очень доброжелательно.

— Вы действительно в начале футбольной карьеры подрабатывали на отцовской лесопилке?

— Да, все верно: днем шел в школу, а потом помогал отцу.

— У вас теперь, часом, своей лесопилки нет?

— Нет. Ту мы решили продать после того, как там погиб папин брат. Отец теперь выращивает скот. Как только я получил первую хорошую зарплату, дал ему денег на это дело.

— Читал, однажды вы на пожаре спасли собаку…

— Это было в Германии. У нас загорелся дом, а там была собака, которую я подарил жене. Из огня я собаку вытащил, но она, увы, умерла на следующий день — угарным газом во время пожара надышалась.

Южная Америка — давно не только Бразилия с Аргентиной

— Вас может что-то сломать сегодня после всего, что вы пережили, пробиваясь к нынешнему статусу?

— Слабое место есть у любого: это семья. Нет ничего страшнее, чем потеря близких людей. Недавно заболел мой крестный. Человек, который был мне как настоящий отец, воспитывал, всячески помогал. Болезнь, к сожалению, серьезная, он на грани жизни и смерти. А я далеко и ничем не могу помочь. Вот это действительно страшно.

— А что в тот период жизни, когда вы не были никому известны, стало самым сложным?

— Каждый этап был по-своему сложным. Профессионально заняться футболом я решил в 15 лет. И уехал из Сан-Хоакина в город.

— Это правда, что вы спали прямо на стадионе?

— Да, ночевал под трибунами. Тратить на дорогу каждый день по три часа было накладно. Иногда и на еду-то не хватало — разве что на какой-нибудь пирожок.

— В Германии вы стали зарабатывать хорошо. Какие проблемы были там?

— Я ничего не знал об этой стране, не говорил по-немецки. Деньги были, но купить на них я ничего не мог. В витрине ближайшего к дому магазина была курица — это мне было понятно, и курятиной я питался первые три месяца! В России опять надо начинать с нуля: трудный язык, барьеры в общении, новые обычаи, другой футбол. Наверное, стоит пройти через все это, чтобы стать еще сильнее.

— В этом году вы играли в финале Кубка Америки, где Парагвай встретился с Уругваем (команда Вальдеса, за которую он провел весь финальный матч, уступила — 0:3. — прим.авт.). В России многие восприняли такой итог турнира как сенсацию.

— В вас говорят стереотипы. В финале играли лучшие команды континента. И Уругвай, как ни горько это признавать, выиграл закономерно. И финал тоже был закономерен. За год до этого Уругвай дошел до полуфинала чемпионата мира, а мы на предыдущей стадии уступили будущему победителю — Испании. А что касается Бразилии и Аргентины, то большой футбол Южной Америки давно не сводится к этим двум командам. Аргентина, например, уже 14 лет не может обыграть Парагвай в отборе к чемпионатам мира — ни на выезде, ни дома.

— Чего вам не хватило для успеха в финале континентального кубка?

— У нас был очень сильный соперник. А не хватило свежести. Мы все игры провели на пределе физических сил.

— Ваше самое яркое впечатление от двух месяцев в Казани и России?

— Действительность оказалась лучше, чем я ожидал. Говорили всякое, и я думал, будет очень трудно. Теперь, когда семья рядом, остается только играть. У вас уже сейчас интересно — а будет еще лучше, я это просто вижу.

По материалам «Спорт-Экспресс»