Ведущий научный сотрудник лаборатории устойчивости и управления Института механики и машиностроения Казанского научного центра РАН, доктор физико-математических наук Урал Нуриевич Закиров родился 22 октября 1933 года. Окончил Высшее инженерно-авиационное училище ВВС им. Ворошилова (Рига, 1957), МГУ (1966), аспирантуру МГУ. Служил в ВВС ВМФ на Черноморском флоте, работал научным сотрудником космического отдела военного НИИ, ведущим инженером конструкторского бюро С.П.Королева. Участвовал в проектировании и испытаниях космических аппаратов на этапе становления отечественной ракетной техники и космонавтики. Автор 4 монографий. Уделяет большое внимание популяризации научных знаний, истории отечественной космонавтики. Награжден медалями «40 лет Вооруженных Сил» и «Ветеран труда», медалями Федерации космонавтики России, медалью «В память 1000-летия Казани».

Урал Нуриевич, расскажите, как возникло ваше увлечение космонавтикой?

Мое детство пришлось на военные годы. В то время наша семья жила в деревне Базарные Матаки Алькеевского района ТАССР. Мы регулярно выписывали газету «Пионерская правда», и однажды я прочитал в ней статью неизвестного мне тогда ученого Михаила Клавдиевича Тихонравова о перспективах полетов в космос. Меня это заинтересовало, я написал в редакцию письмо. Профессор Тихонравов мне ответил. Так началось мое заочное знакомство с одним из пионеров космонавтики. Вот, пожалуй, с тех пор у меня появился интерес к исследованию космоса.

Учебу я заканчивал уже в Казани в школе № 19 имени Белинского и в 1952 году по разнарядке попал в Рижское высшее инженерно-авиационное училище ВВС им. Ворошилова на инженерный факультет. В Риге я получил специальность инженера по самолетам и двигателям, стал служить. Особенный интерес к работе с ракетами, к космонавтике возник в 1957 году, когда я узнал о запуске первого спутника Земли. В конце 1958 года я получил разнарядку — приказом министра обороны собирали молодежь из воинских частей в новую отрасль в ракетные войска. Так я попал в Научно-исследовательский институт № 4 под Москвой, где проводились первые исследования по отечественным ракетам космического назначения. В НИИ я проработал два года, а потом демобилизовался из армии и перешел в Конструкторское бюро Сергея Королева, где работал до 1971 года.

Одним из самых значимых событий в космонавтике стал первый полет человека в космос. Каким вам запомнился день 12 апреля 1961 года?

В день полета на космодром полетели только те специалисты, которые непосредственно должны были там работать. Мы ждали известия от заместителя С.П.Королева Константина Бушуева, руководившего проектными и конструкторскими подразделениями. Наконец, сообщили, что полет прошел успешно. И началось ликование! Позднее в наш корпус привезли Юрия Гагарина. Вокруг него царил ажиотаж, но мне тогда удалось получить автограф первого космонавта. Был проведен огромный митинг, на котором выступали главный маршал авиации Вершинин, Королев, Бушуев, Гагарин. Есть фотография, где запечатлены Королев и Гагарин, а на заднем плане исторического кадра — я, почти неузнаваемый в шляпе.

Вы лично знали почти всю легендарную сотню космонавтов, сами хотели лететь в космос. Расскажите о том, какие требования предъявлялись к первым космонавтам?

Первый призыв был в основном военным, по рекомендации Сергея Королева набирали летчиков-истребителей. Врачи шутили, что неохотно берут в космонавты людей с высшим образованием, поскольку те за годы учебы перестают быть здоровыми на 100%. Так были отобраны крепкие юноши с отличным состоянием здоровья, высокими летными качествами и успехами. Кроме того, первые космонавты были невысокими (рост не более 170 см), это требование было связано с объемом космического аппарата того времени. Предполетные испытания были сложными, поскольку никто не знал, как будет чувствовать себя человек в космосе.

Физиологию полета в условиях невесомости начали изучать с запуска собак. Мне посчастливилось познакомиться с академиком Олегом Газенко, директором института медико-биологических проблем. Я видел лаборатории с подопытными собаками, а позже принимал участие в управлении полетом, когда в космос отправились Белка и Стрелка. Видел стенды, где начинали тренировать людей. Работа шла в НИИ по подготовке летчиков-испытателей
, на старом оборудовании, которое совершенно не было приспособлено для полетов в космос. Подготовка была длительной и строгой. Многие выбывали из отряда первых космонавтов. Кто-то по нелепой случайности — травмы в результате неудачного прыжка в воду, кто-то не выдерживал психологической нагрузки, нарушал режим. Уже в то время мы знали, что первый космонавт назначен.

И с первым космонавтом Юрием Алексеевичем Гагариным вы познакомились еще до его полета?

Незадолго до полета первая группа космонавтов пришла на встречу с Королевым в наш зеленый корпус, где располагался проектный отдел. Около моего стола сел молодой человек, хорошо постриженный, с открытым, спокойным лицом. Это был Гагарин. Тогда я уже знал, что первым полетит он. Мы познакомились. Я спросил, как он себя чувствует перед полетом. Гагарин ответил, что настроение приподнятое, и он готов выполнить задание страны. Позже я неоднократно встречался с Юрием Алексеевичем по работе, во время лекций, которые я читал космонавтам в Центре управления. Последняя встреча состоялась в Евпатории в день рождения Гагарина. Я поздравил его, пожелал первым полететь к Марсу, и подарил кусочки ископаемого дерева, найденные мною на космодроме. Это было незадолго до гибели Юрия Гагарина.

Урал Нуриевич, вы знакомы с учеными, проводившими исследования в области космонавтики. Люди, связанные с космосом, с космическими исследованиями, полетами, — особенные? Что, на ваш взгляд, их отличает?

Мне посчастливилось работать и встречаться с Сергеем Павловичем Королевым. Этот известный ученый-конструктор как магнитом притягивал к себе талантливых ученых и инженеров. Я работал с людьми, открывшими космическую эру, с учеными легендарной группы профессора Михаила Тихонравова — Глебом Максимовым, Игорем Яцунским, Игорем Бажиновым. Сам Михаил Клавдиевич Тихонравов был человеком ярким, разносторонним, обладал нестандартным мышлением. Он руководил знаменитым 9-ым проектным отделом ОКБ Королева, в котором были разработаны первый искусственный спутник Земли, гагаринский «Восток», марсианские и венерианские автоматы, первый спутники связи «Молния» и др. Михаил Клавдиевич отлично рисовал, был коллекционером-энтомологом, собирал материалы по неопознанным летающим объектам. Я до сих пор поддерживаю отношения с семьей Тихонравова, переписываюсь с его дочерью. Что отличало ученых, которые занимались космосом в то время? Они прекрасно разбирались во многих вещах и проблемах, обладали уникальными знаниями. Владели теорией, умели рассчитывать траекторию, изучали состав атмосферы, знали, как создать космический аппарат. Прямо скажу — это были «гиганты», сравнимые с Леонардо да Винчи, только объем работы был у них гораздо больше.

С 1971 года Урал Закиров проводит научные исследования в институтах Академии наук. С 1978 года работает в Казанском филиале Академии наук. Несколько лет представлял Республику Татарстан в Федерации космонавтики России, создал местное отделение Федерации. Исследования У. Закирова направлены на разработку научных основ межпланетных и межзвездных космических полетов будущего. В настоящее время Урал Закиров ведет научную работу, связанную с применением новых достижений физики в космонавтике XXI века.

Урал Нуриевич, на ваш взгляд, каковы сегодня главные направления перспективных космических исследований?

Самая большая перспектива, главная полезная работа — это освоение Луны. Чем привлекательна Луна? В современных условиях очень остро стоит вопрос энергобезопасности континента. Понятно, что со временем газ, нефть, уголь будут исчерпаны и возникнет необходимость перехода на альтернативные источники энергии. Это могут быть ветровые, атомные электростанции. Наиболее выгодным топливом является так называемый «гелий-3», вещество, которое дает максимальный коэффициент полезного действия при сгорании. Это идеальное экологически чистое топливо для термоядерного синтеза. При его использовании не возникает радиации, поэтому отпадает проблема захоронения ядерных отходов. Совместную станцию, работающую на этом веществе, сейчас пытаются создать во Франции. На Земле «гелия-3» мало, но это вещество можно добывать в космосе, оно есть на Луне, в атмосфере Юпитера. Думаю, что полет к Марсу начнется после освоения Луны.

В планы России по освоению Луны входит реализация к 2010 году проекта по модернизации космического корабля «Союз», на котором можно было бы осуществить три полета вокруг планеты с экипажем, состоящем из космонавта и двух туристов.

Первый беспилотный исследовательский спутник планирует запустить в 2007 году Китай. Предполагается, что он будет вращаться вокруг Луны в течение года. В 2012 году Китай планирует посадить на поверхность спутника Земли беспилотный «селеномобиль», который будет изучать окружающую среду и проводить химический анализ поверхности. В 2017 году планируется отправить беспилотный корабль, который соберет образцы лунных пород.

США планируют начать новые полеты на Луну и высадку там людей примерно в 2018 году. В дальнейшем предполагается даже разработка полезных ископаемых на спутнике Земли, недра которого богаты изотопом гелий-3.

По вашим прогнозам, когда состоится полет на Марс? Возможен старт в 2018 году, когда Марс и Земля сблизятся, и их будут разделять около 60 млн. километров?

Я думаю, что при успешном решении комплекса технических и медико-биологических проблем старт возможен через 10−12 лет. Существуют разные варианты полета: старт к Марсу с Луны или прямо с орбиты Земли. Очень многое будет зависеть от того, сумеют ли сделать надежный разгонный ядерный блок. Многое будет зависеть от надежности двигателей, от работоспособности аппаратуры. Но если в техническом плане человечество доросло до полетов на Марс, остается вопрос: а выдержат ли полет люди?

Сейчас идет моделирование полета к Марсу. Важным является провести эксперимент по воздействию невесомости на человека, узнать, как будут себя чувствовать космонавты после полуторагодичного пребывания в невесомости и смогут ли они полноценно работать на Марсе. Колоссальная проблема в психологической совместимости. В полете люди пробудут три с лишним года, им нужно уметь сработаться. Кроме того, есть другие проблемы. Я думаю, что полет к Марсу это не только огромная радость, это будет огромное напряжение.

Пилотируемые полеты на другие планеты пока остаются мечтой. Но мечта осуществимая. К сожалению, на Марсе нет жизни. В этом плане для исследователей есть более интересный объект, на котором есть предпосылки для высокоразвитой формы жизни — Европа, спутник Юпитера. Но находится он дальше Марса, а для такого полета нужны новые двигатели, должна произойти технологическая революция.

Работы по подготовке масштабного эксперимента «Марс-500», имитирующего будущий полет человека к Марсу, полным ходом идут в Институте медико-биологических проблем (ИМБП). Подготовлен макет марсианского орбитального корабля, в котором шестеро испытателей в течение 500 дней будут изолированы от мира. Прорабатывается программа медико-технических исследований. Старт эксперимента назначен на 2007 год.

А каковы перспективы развития космического туризма?

Думаю, что космический туризм очень реален. Сейчас создан 2−3-местный летательный аппарат. Через несколько лет таких аппаратов станет больше. И если вы заработаете 10−20 млн. долларов, то запросто можете лететь в космос в качестве туриста.

Но Сергей Павлович Королев мечтал и о другом туризме — о возможности ракетного перелета с одного континента на другой. Допустим, вылетаешь из Казани и через полчаса приземляешься в Америке. Пока такие полеты не имеют перспективы, поскольку есть ряд проблем, связанных со стартовыми и посадочными площадками.