Два года назад многие гадали, уйдет Шаймиев из президентов Татарстана или нет. Оказывается, он ответил на этот вопрос тогда, когда, еще работая президентом, купил себе лайку. Гулять с ней, останься Шаймиев во главе республики, времени не было бы.

Первую встречу «Вестям в субботу» Шаймиев назначил на лыжне.

— Я никогда не думал, что я, человек, занимающийся лыжами почти каждый день, с трудом буду поспевать за лыжником, которому 75 лет! Еще мгновение — лыжня уходит в лес, где ехать еще сложнее, так как постоянно меняешь ритм. Отдышаться удалось на опушке.

— Минтимер Шарипович, президентские выборы — это гонка или лыжная прогулка?

— Конечно, гонка.

— Нам предстоит вновь перейти с назначения губернаторов глав регионов на прямые выборы. Что лучше?

— Прямые выборы. Всегда. Тяжело? Да. Это ответственно. Борьба. Но чтобы снять напряжение общества, надо идти на это. Люди должны иметь выбор. Но в то же время нам надо учиться, если уж мы выбрали, отвечать за свой выбор. А то получается, что избрать изберем, а потом скажем: что же мы наделали?!

Для простоты участие граждан в прямых выборах губернаторов Шаймиев сравнивает с правилами поведения в общем дворе. «Говорят, машину поставили во двор — никто не хочет убрать. Снег не убран, мусор не вывезен, а машина-то у жителей», — отметил Шаймиев.

У себя дома, сидя за шахматным столом, Шаймиев поднял еще один вопрос, который его явно очень волнует.

— Когда говорят, что «Россия для русских» — это вообще…

— Это мракобесие!

— Это люди, которые хотят разрушить Россию?

— Абсолютно. Чьими руками может быть развалена Российская Федерация, когда говорят, что Россия для русских? Идет, например, футбольный матч в Казани. Впереди — лозунг: «Россия, вперед!» Я сижу однажды на VIP-трибуне и задаю вопрос: «Россия — вперед, а мы куда?»

Шаймиев помнит всякое. На редких кадрах середины 80-х — он, как скажут сейчас, премьер-министр советской Татарии. Тогда он, конечно, и знать не знал, что вскоре страна посыплется, а новый Татарстан охватит сепаратизм. Но только ли в политических страстях было дело? Оглядываясь назад, понимаешь, что в 90-е смутило Казань и в радикальных экономических реформах Москвы.

«Придумали ваучеры. Когда их раздавали, в стране была огромная инфляция — 1020\%. Почему задарма получили предприятия на основе ваучеров? Вот какая степень инфляции была!» — вспоминает Шаймиев.

В Татарстане свои ваучеры разрешили «отоварить» только тогда, когда инфляция спала. В результате республике приватизация дала не только деньги, но и новый класс своих собственников. Но, как вспоминает Шаймиев уже в своем рабочем кабинете, во многом это означало параллельное существование. Съели столько суверенитета, сколько могли.

У себя в кабинете он хранит фото не только с женой и внуками, но и со многими своими именитыми гостями — Хиллари Клинтон, Владимир Путин.

Путин впервые оказался в Казани, будучи еще исполняющим обязанности президента. Тогда между ними был достигнут такой уговор: отказ от сепаратной экономической политики в обмен на федеральную программу развития республики.

Доволен ли Шаймиев тем, какой стала страна за последние 12 лет? И да, и нет. Взять хотя бы количество федеральных чиновников.

— Их слишком много. Их количество оказалось столько, сколько чиновников самого Татарстана.

— Серьезно? В Татарстане столько федеральных чиновников, сколько республиканских?

— Это по всей России.

Полномочия центра и регионов, считает Шаймиев, еще только предстоит разделить по новой.

— Допустим, что чиновник отвечает за колодец. Этот колодец — источник жизни для деревни. Для него эта проблема поважнее, чем что-то иное.

— Чем что-то наверху абстрактно федеральное?

— Абсолютно. Ему надо, чтобы в колодце была чистая вода. Водные ресурсы, говорят федеральные органы, наши, а никто не финансирует.

— А то, что озеро зарастает? Воды нет — деревня умирает.

— Проблема возникала тогда, когда у гусей нет разрешения и они без лицензии лезут в это озеро, так я говорю. Мы местные органы дискредитируем.

— Вы видели бы это как часть «перезагрузки» Путина? Сейчас говорят: «Путин 2.0». Должно ли это стать, на ваш взгляд, частью повестки дня следующего президента?

— Я считаю это одним из самых важных.

Своего рода «перезагрузка» требуется, по мнению Шаймиева, и правящей партии. Он, многолетний сопредседатель «Единой России», он ведь еще в КПСС и знает все опасности, которые подстерегают правящий класс. «Почему партия очень быстро сдала позиции, когда началась перестройка? У нее не было никакого опыта политической борьбы», — уверен Шаймиев.

Еще когда «Единая Россия» впервые получила большинство в Думе, Шаймиев предлагал, чтобы она и формировала правительство. То, как в итоге было сделано, по его мнению, неудачно.

«Все время сидеть и смотреть, что предложат, какой законопроект, — отметил президент Татарстана, — практически без твоего участия. А потом его одобряем? Но так не должно быть в партии».

Выехав из президентского дворца, Шаймиев продолжает работать в Казанском Кремле в другом корпусе. Государственный советник республики, он возглавляет фонд, который собирает деньги на возрождение мусульманской святыни Булгар и православного острова-града Свияжск. Это он вручает памятные подарки благотворителям, среди которых и крупный бизнес, и целые семьи, в том числе такие, где воспитывают приемных детей.

Стоит сказать, что его собственная фамилия — случай уникальный.

— Признайтесь, вы же не Шаймиев?

— Да, я должен был быть Шариповым.

— Почему?

— Еще говорят Шаймухаметов.

— Как это получилось?

— У нас был очень состоятельный род. Всех раскулачивали. Деда, правда, не сослали, но раскулачили по полной. Дед был Шаймухамат. У татар вообще так коротко не бывает.

— Надо иметь навык произносить татарские имена и отчества.

— Да, неодносложные. В деревнях всегда сокращали.

— А фамилия Шаймиев раньше в Татарстане существовала? Или это новообразование получилось?

— Нет.

— То есть это был ваш первый вклад в историю государства?

— Так получается. Я же тогда не знал, что…

— Что будете президентом?

— С фамилией так получилось случайно.

В свои 75 он в курсе всего.

«Главное — что он делает. Несколько лаек идут. Но он как настоящий вожак навстречу выходит. Он идет лоб в лоб с кабаном», — рассказывает Шаймиев про свою собаку.

— Может быть, вы этому его научились, исходя из своего политического опыта?

— Нет. Это у них в крови. Если они чувствуют себя мощными, они действительно наперекор идут и приостанавливают движение кабанов.

— Я никого не хочу уподоблять пешкам, и никто этого не заслуживает, но если взглянуть на нынешнюю президентскую кампанию, кого бы вы назвали по-настоящему основными фигурами? Конкуренция, на ваш взгляд, есть?

— Основная фигура — это Путин. Ведь надо думать о стране. Другой фигуры нет. Выборы пройдут — 5 марта надо начинать жить. А представьте себе, что сделал бы, например, Зюганов? Я понимаю, он опытный человек.

— Наверное, неслучайно прошел до заместителя заведующего отделом ЦК.

— Безусловно, в те времена быть заместителем заведующего отделом по идеологии — это непросто. Попробуйте, чтобы он пришел к власти. Он ничего не сможет сделать, потому что мы уже все другие. Он и сам это понимает.

— А из молодых кто-нибудь привлекает внимание? Прохоров, например?

— Прохорову надо создавать партию. Пока это все — не более. Мы в обществе, к сожалению, дискредитировали правую идею. Хотя там есть люди, знающие и хозяйство, и страну, но они настолько разобщенные — ни один съезд не могут провести. Мы всех их хорошо знаем.

— Касьянова того же самого.

— Всех знаем. Но не могут объединиться. И Борис Немцов то же. Всем, видимо, хочется быть у власти. Но так не бывает.

— Не буду вам задавать вопрос про Жириновского — знаю ваше к нему отношение.

— Я остаюсь при своем мнении. Жириновский красиво говорит, но верить ни во что нельзя и нельзя делать по нему.

— В интервью «Вестям в субботу» Евгений Примаков сказал, что было бы неплохо, если бы коммунисты и «Справедливая Россия» объединились на основе левоцентристского взгляда на жизнь. Думаете, это реалистично? Зюганов от такого альянса отказывается.

— Зюганов, пожалуй, прав на данном этапе, потому что у него есть реальный электорат. У Миронова его нет. У Миронова — электорат, который случайно появился.

— Вы думаете?

— Это протестный электорат. Уверен в этом. Они осмеливаются говорить: «Давайте отменим результаты выборов». Отменяйте. А почему вы не приняли решение у себя сдать все мандаты, что вы не согласны? Эти партии в ближайшем будущем столько голосов, пожалуй, уже не получат. И на площадь они не очень-то шли.

— Вообще туда другие люди вышли?

— Безусловно.

— Всякий ли шахматист политик?

— Нет. Причем тут политик и шахматы? Это умная игра.

Вести.ru