Для этого в ближайшее время необходимо совершить технологическую революцию в аграрном секторе, а для начала резко увеличить посевы кукурузы и рапса. Слова «пятилетка», «рывок» и «кукуруза», содержавшиеся в процитированном программном выступлении министра сельского хозяйства Алексея Гордеева, напомнили выступления советских лидеров, особенно Никиты Хрущева, которого, как известно, даже прозвали «кукурузником» вследствие большой активности, с которой он занимался внедрением в СССР этого американского злака.

На вчерашней пресс-конференции министр, действительно, представил «планов громадье», соотносимое с проектами советского времени. По словам г-на Гордеева, России вполне по силам поднять объемы производства зерна почти вдвое — с 67 млн. т в прошлом году до 110−120 млн. т через пять лет. Для этого необходимо увеличить инвестиции в растениеводство и особенно производство минеральных удобрений (необходимо прежде всего привлекать сюда частный капитал, считает министр), поскольку производство этих самых удобрений по сравнению с концом 80-х упало в пять раз. Кроме того, надо активно внедрять новые эффективные технологии, давно применяемые на Западе, а у нас до сих пор лишь апробировавшиеся. В частности, сказал министр, эксперименты в Курской и Челябинской областях показали, что влияние погодных факторов на урожайность зерновых может быть снижено с 80\% до 20\% — до уровня Западной Европы. Заодно за счет опережающего роста производства «высокоэнергетичных» кукурузы и рапса можно «подтянуть» свиноводство и птицеводство.

Патриотично-аграрный оптимизм г-н Гордеев высказывает не в первый раз, но, пожалуй, впервые он прозвучал столь «программно». Эксперты отнеслись к этой программе сдержанно или даже более чем сдержанно. «Для реализации планов Минсельхоза необходимо выдержать ряд условий, — сказал гендиректор Института конъюнктуры аграрного рынка (ИКАР) Дмитрий Рылько, — прежде всего навести порядок в животноводстве. Пока эта отрасль в целом стагнирует, внутренний спрос на зерно будет оставаться ограниченным. В свою очередь само животноводство требует многомиллиардных (в долларах) вложений. Что касается дальнейшей экспансии зерновой продукции на внешние рынки, то надо учитывать: они не резиновые. Если два года назад России удалось экспортировать 18 млн. т зерна, то, скорее всего, только благодаря исключительному сочетанию обстоятельств».

Конкуренция очень жесткая, и, чтобы ее выдержать, придется решить много проблем, связанных с нашим растениеводством. В частности, совершить технологический рывок из эпохи «системы машин» в «информационно-биологическое сельское хозяйство».

«Можно надеяться на высокие урожаи, но где взять столько „лошадей“? — несколько иронически заметил гендиректор центра „СОВЭКОН“ Андрей Сизов. — 110−120 млн. тонн — это показатель лучших советских лет. Но тогда посевная площадь была 60 млн. га, а сейчас — 43, и с каждым годом ее все меньше. А с сельхозтехникой не лучше. Говорить об интенсификации, новых технологиях можно сколько угодно, но в итоге выходит, что все эти западные „новшества“ описаны еще академиком Терентием Мальцевым. Конечно, рекордный урожай и объем экспорта двухлетней давности дали повод для оптимизма, но это была ситуация совершенно исключительная — у нас и на Украине рекордный урожай, почти во всем остальном мире — недород. При этом тогда мы смогли вывести часть зерна через ту же Украину или Прибалтику, но опять же это было возможно только в условиях относительной дешевизны нашего зерна и дефицита пшеницы на рынках развитых стран. А сейчас, когда наше зерно „подтянулось“ по стоимости к европейской и американской продукции, такой вариант экспорта уже сомнителен. А у нас реально вывозить зерно можно только через глубоководный порт Новороссийск, возможности которого ограничены. Ограничены и возможности всего нашего аграрного сектора, особенно из-за погодных условий: можно иногда добиться хорошего урожая — а потом засуха или заморозок, и т. д., и никуда от этого не денешься. Поэтому я считаю, что сейчас главное — не увеличивать объемы производства и экспорта, а хотя бы сохранить нынешние».

Об ограниченных возможностях России по резкому наращиванию объемов сельхозпродукции говорят и другие эксперты. Вместе с тем обращается внимание на то, что росту мешает серьезная конкуренция с импортными товарами — которые в силу хотя бы естественных погодно-климатических преимуществ страны происхождения (а также высокого уровня господдержки фермеров в США и ЕС) «конкурентоспособнее» многих российских (сразу после августовского дефолта зависимость страны от сельхозимпорта резко упала, однако к настоящему времени вновь выросла до более чем 40\%). Между тем Владимир Путин в своем выступлении в Саратове (на прошлой неделе) недвусмысленно дал понять, что «закрывать собственные рынки неправильно, это было бы чревато». Как сказал глава государства, можно оставить или даже ввести новые квоты на некоторые виды продукции птицеводства и мясомолочного сектора, но в целом, мол, надо думать не о защитных механизмах, а о том, чем заменить «экстенсивные неэффективные модели производства» и как «добиться достойного места на мировом рынке». Видимо, после этого Алексей Гордеев, который ранее много говорил о необходимости поддержать производителя в борьбе с «недобросовестной конкуренцией», сменил приоритеты своих выступлений на кукурузу, технологии и «интенсификацию».

Как привлечь в сектор многомиллиардные инвестиции, необходимые для этого интенсивно-технологичного рывка, он, правда, подробно не рассказал (объем частных инвестиций в столь важный, но и рискованный сектор продолжает оставаться скромным не только по сравнению с нефтянкой). Загадка это и для специалистов. Не является загадкой разве что причина смены «аграрных приоритетов» верховной исполнительной власти. Разговоры о поддержке, особенно тарифной, своего крестьянства закончились почти сразу же после того, как РФ подписала протокол с ЕС об условиях российского вступления в ВТО. Видимо, «закрытие рынка» в эти условия никак не вписывается, и теперь фермерам придется надеяться в основном на себя.