— Леонид Степанович, какие результаты показал «Казаньоргсинтез» в прошлом году и как вы их оцениваете?

— После кризиса 2008−2009 годов итоги прошлого года можно оценить как хорошие. В 2011 году мы фактически рассчитались со всеми своими долгами, без учета банковских кредитов. Мы рассчитались со своими акционерами по дивидендам, выплатив им дивиденды за 2007 год и по итогам 2010 года. Всего владельцам акций в прошлом году было перечислено более 1,1 млрд рублей. Мы полностью рассчитались с кредиторской задолженностью — в том числе за сырье, поставленное «Нижнекамскнефтехимом» (НКНХ) в предыдущие годы. Мы погасили задолженность по энергетике, которая образовалась в 2009 году и вышли на плановые платежи. Сегодня работаем без долгов.

— Тем не менее, компания в прошлом году значительно снизила прибыль — в 2,6 раза, были также несколько уменьшены объемы производства.

— Прибыль снизилась из-за повышения цен на основное сырье. Сырьевые ресурсы в цене растут, а выручка из-за цен на полиэтилен не так сильно увеличивается. Сейчас мы не единственный производитель полиэтилена в России. НКНХ производит полиэтилен, «Газпром нефтехим Салават». Дефицита полиэтилена как такового нет. Плюс из-за того, что европейский рынок нестабилен, продукция из Европы ввозится в Россию, пытаются зайти азиатские производители. Конкуренция очень большая. Сегодня мы работаем на потребителя — налаживаем серьезные долгосрочные партнерские отношения, так, чтобы реализация нашей продукции шла круглый год. Нужно понимать, что, например, трубные марки полиэтилена — сезонная продукция, которая востребована с весны по осень. В прошлом году наши специалисты объездили страны ближнего зарубежья, чтобы наладить хорошие отношения с производителями труб в Казахстане, Беларуси, на Украине. Это удалось и позволило загрузить на заводе полиэтилена низкого давления один из реакторов, который работает только на определенную трубную марку без перехода на другую продукцию.

— Какой бизнес-план сформирован на текущий год?

— Объем реализации должен быть на уровне 42 млрд рублей, чистая прибыль — 2,4 млрд рублей. Инвестиции в действующие производства сохранятся на уровне прошлого года — около 1,6 млрд рублей. Вопрос сырьевого обеспечения в последние годы был для предприятия одним из самых значимых.

Работа «Казаньоргсинтеза» на 100\% зависит от наличия сырья. Маленький пример. В I квартале 2012 года при плане 95,7 тыс. тонн на «Казаньоргсинтез» было поставлено 123,2 тыс. тонн этана. Мы увеличили производство продукции на 21\%. Но главный результат — чистая прибыль составила 911,6 млн рублей (почти вдвое больше чем в I квартале 2011 г. — ИФ). Если бы в течение года у нас была такая же сырьевая загруженность, как в I квартале, мы спокойно вышли бы на 3,6 млрд рублей чистой прибыли. Сырье — это главное для нас. В I квартале мы действительно показали, как может работать «Оргсинтез» при наличии сырьевых ресурсов.

— В I квартале для компании сложилась удачная ситуация, но дальше предприятие снова будет работать в условиях дефицита сырья. Как выполняют договоренности поставщики?

По договору с «Газпромом» поставки на уровне 292 тыс. тонн этана в год исполняются. Сегодня он поставляет даже чуть больше за счет увеличения выработки на Оренбургском ГПЗ.

В то же время у «Татнефти» возникли проблемы с установкой, которая должна была увеличить производство этана в 1,5 раза. Они запустили ее, наращивали производство, но через два месяца работы на полную мощность встали. Не пошла установка. Сейчас этой проблемой вплотную занялось руководство «Татнефти». В течение года планируют ее решить.

В прошлом году начались недопоставки этилена с «Нижнекамскнефтехима», и вместо 180 тыс. тонн они дали 164 тыс. тонн. За четыре месяца 2012 года мы недополучили 4,5 тыс. тонн, а это 4,5 тыс. тонн полиэтилена. Но НКНХ в свое время поставлял нам избыток этилена. Сейчас они выводят на проектную мощность собственные производства и, соответственно, загрузили их сырьем. У меня нет к ним претензий.

Конечно же, сырьевое обеспечение в виде этана для нас важнее. Стоимость этилена такова, что мы фактически работаем в ноль по прибыли на этом сырье. Средняя цена без НДС, прокачки: 31−32 тыс. рублей, плюс переработка — 10−12 тыс. рублей. Себестоимость полиэтилена получается около 42 тыс. рублей. Что сравнимо с ценой реализации.

Все это приходится компенсировать ценами. Это серьезная нагрузка на нашу службу реализации.

— В прошлом году на «Казаньоргсинтезе» для производства этилена, из-за затруднений с основным сырьем, начали применять пропан. Эта схема себя оправдала?

Технология не новая, в литературе были описаны эти изыскания. Мы у себя это испытали и реализовали. Теоретически можно доводить уровень пропана в смеси пропан-этан до 15\%. Подавая на этановые печи смесь, получаешь примерно тот же выход этилена, как и из чистого этана. Конечно, лучше для нас перерабатывать этан, но когда этого сырья нет, мы используем смесь пропана-этана. Это не из-за того, что хотим так работать, это из-за того, что сырья не хватает. Технология сегодня отработана. Будет 100\%-ная загрузка по этану, мы не будем ее применять, но сегодня это необходимость.

— Сказалась ли как-то остановка «Ставролена» из-за аварии на реализации продукции?

— Она сказалась на потребителях полиэтилена и, в основном, трубного. Они переходят на нашу марку полиэтилена. Реализация хорошая.

— В период кризиса «Казаньоргсинтез» оказался в сложном финансовом положении. Можно ли уже сказать, что проблемы решены?

— В 2008 году, когда начался мировой кризис, у нас был действующий контракт со Сбербанком об открытии долгосрочной кредитной линии на 6 млрд рублей. Тогда банк в одностороннем порядке, испугавшись непонятно чего, прекратил его действие, и мы оказались в сложном положении. Затем Сбербанк открыл кредитные линии на всю сумму долга, но уже под 14\% годовых. Потом постепенно снижал ставки. Сейчас наша задолженность перед Сбербанком составляет 24,992 млрд рублей, ставка — 8,5\% годовых. Только за прошлый год мы перечислили Сбербанку проценты на сумму 2,4 млрд рублей. Другие банки сегодня кусают локти, потому что эти же проценты могли получать они.

По условиям кредитования нам предоставлен льготный период до 2013 года, когда мы можем платить только проценты. Но мы подготовились к тому, чтобы досрочно, начиная с 2012 года, приступить к выплате «тела» кредита. В I квартале мы выплатили досрочно 800 млн рублей основного долга и еще 800 млн рублей положили на депозит. Мы показали свою платежеспособность, что у нас нет никаких больших проблем. Если ставки по депозиту будут расти, мы будем его увеличивать. Если ставки будут снижаться, будем рассчитываться со Сбербанком. «Казаньоргсинтез» сегодня очень хорошо строит на ногах.

— У «Казаньоргсинтеза» в обращении также находятся еврооблигации. Как обслуживается этот долг?

— У нас остались евробонды на $ 100 млн. Мы выходили с предложением о выкупе облигаций, но никто не хочет их нам продавать. Те, кто работает с нашими кредитами, долгами следят за нашим развитием. Если бы у нас все было плохо, их давно бы распродали. А облигации не купить, потому что по ним хорошая доходность. Мы стабильно выплачиваем по ним проценты.

— Дополнительное привлечение средств планируется? Новые выпуски еврооблигаций, вывод акций на биржу, допэмиссия?

— Сегодня мы этого не планируем. Вопрос дополнительной эмиссии — вопрос акционеров. Но акционеры, видя, что «Казаньоргсинтез» наращивает мощности, доходность, не думаю, что захотят привлечь еще кого-то, чтобы погасить долг и размыть свою долю. Пока в планах этого нет.

— Основной долг у вас сформировался в 2005—2008 годах, когда вы реализовали программу развития, вложив около $ 1 млрд. Что она дала предприятию?

— Нас критикуют за то, что мы реализовали амбициозную программу развития, понастроили ненужных заводов. Что значит ненужных заводов? В 2004 году была объявлена программа, фактически работы были начаты в 2005 году. В 2006 году уже была проведена реконструкция завода полиэтилена низкого давления с увеличением мощности с 200 до 510 тыс. тонн. Сегодня при наличии этилена мы загружаем это производство полностью. Не построили бы ПЭНД, Россия не получила бы полиэтилен П-100. Его просто не было бы, он также завозился бы из-за рубежа. Сегодня это востребованная марка. Хорошо уходит и дает хорошую прибыль.

В 2008—2009 гг. мы построили два новых завода: по производству бисфенола-А и поликарбоната. Если бы не построили, то поликарбонат сейчас был бы как минимум в 1,5 раза дороже. Мощности по поликарбонату загружены полностью, мы работаем на 101\% проектной мощности. Думаю, что через 3−4 года встанет вопрос об увеличении мощности, потому что его потребление растет.

Наша программа была сделана вовремя. Но мы попали в ситуацию, когда весь мир практически рухнул. В 2008—2009 гг. даже такие гиганты, как «СИБУР» останавливали производство. Мы наращивали. Мы загрузили свое производство, тем самым загрузили мощности НКНХ по этилену, они, в свою очередь, обеспечили потребление прямогонного бензина у «ТАИФ-НК», который потреблял нефть, добываемую «Татнефтью» (РТС: TATN). И реализация шла, и цены начали выдерживать. Если в декабре 2008 года цена на полиэтилен была 19 тыс., а цена на этилен — 28 тыс. рублей, то к середине 2009 года мы по ценам выровнялись. Я не хочу сказать, что «Казаньоргсинтез» — герой, взял и вытащил всех из кризиса, но свою долю мы внесли серьезную. Не остановили производство, обеспечили потребление у всей цепочки поставщиков сырьевых ресурсов. Тяжелов было? Тяжело. Но нас поддержал НКНХ. Дал товарную отсрочку, поставлял нам этилен, за который мы рассчитывались в 2010—2011 годах.

Растянутым получился проект «Этилен-500», который позволил увеличить мощность по производству в 1,5 раза — до 640 тыс. тонн, а по переработке этана — до 716 тыс. тонн в год. Перед началом строительства с руководством «Газпрома» была устная договоренность о том, что «Казаньоргсинтез» увеличивает производство этилена, а «Газпром» наращивает мощности по производству этана на Оренбургском ГПЗ. Мы выполнили свои обязательства, а на ОГПЗ нет. У нас этилен работает, а у них стройка еще не началась, к сожалению. В планах это остается, но когда будет реализовано, не знаю. Потом поставка сырья была снижена, так как частично была переориентирована на «Газпром нефтехим Салават». Они завернули этан на свое производство. Строительство этилена закончили в прошлом году. Мы не торопились, потому что дополнительного этана нет, но, понимая, что долгострой — это плохо, совет директоров принял решение закончить стройку.

Модернизация производства шла параллельно с экологической программой — мы убрали практически все плановые выбросы на факелы, возвращая выбросы на газоразделение. Заканчиваем проект по обеспечению замкнутого цикла потребления воды, уменьшив на 600 тыс. кубов потребление воды и сбросы.

На сегодня все объекты имеют официальное разрешение на эксплуатацию. При этом за период с 2004 года производство товарной продукции и реализация выросли втрое — до 38 млрд рублей.

— Пересматривать цены на этан не планируется?

— Нет, не планируем.

— В 2010 году материнская компания — ОАО «ТАИФ» приобрела генерирующие мощности, в том числе ТЭЦ-3 для потребностей «Казаньоргсинтеза». Это как-то отразилось на платежах?

— Стоимость теплоэнергии существенно сократилась. Если в 2009 году затраты по этой статье составляли 1,815 млрд рублей, то по итогам прошлого года сократились до 1,407 млрд рублей. Но пока остается нерешенным вопрос перекрестного субсидирования. За 2011 год мы добровольно перечислили 206,6 млн рублей и за I первый квартал этого года — 112 млн рублей. Затраты на «перекрестку» приравнены к благотворительности, так как выплачиваются из чистой прибыли. Таким образом, предприятие несет дополнительную серьезную нагрузку, чтобы компенсировать стоимость теплоэнергии населению.

— В чем вы видите дальнейшее развитие «Казаньоргсинеза»?

Я вижу развитие «Казаньоргсинтеза» в поэтапном строительстве новых заводов. Первое — это строительство новых мощностей по этилену, но на прямогонном бензине. Прямогонный бензин производят в Татарстане «ТАИФ-НК» — 1,1 млн тонн и «ТАНЕКО» — 1,1 млн тонн. Сейчас в Нижнекамске перерабатывается 1,1 млн, оставшаяся часть — избыток. Построив пиролиз на прямогонном бензине в Казани, мы, во-первых, загрузили бы мощности по этилену и полиэтилену, появился бы свой бензол, товарный дивинил, который можно было бы передать на переработку производствам «Татнефть» или «Казанский завод синтетического каучука им. Кирова», который задыхается без дивинила. А пропилен, который вместе с бензолом пошел бы потом на производство фенола (поликарбоната), удешевил бы производство продукции. Но избыток пропилена все равно бы остался. Производить полипропилен было бы неразумно, так как в России вводятся новые мощности. Часть можно было бы направить на производство окиси пропилена и простые полиэфиры, потому что сегодня на рынке России и СНГ только один производитель — НКНХ. Но здесь не хотелось бы конкурировать, так как предприятие уже освоило рынок. Можно было бы организовать производство акрил-нитриловой кислоты и углепластиков. Углепластик — это программа федерального значения. Этот продукт позволяет изготавливать корпус, например, автомобилей в несколько раз легче металла и прочнее, при этом двигатель потребляет меньшее количество электроэнергии. Это реальное энергосбережение. Тот, кто сегодня начнет производить углепластик и свяжет программу его производства с перестройкой машиностроения — тот в будущем выиграет.

— Но дополнительные мощности по производству этилена на прямогонном бензине намерен ввести «Нижнекамскнефтехим»?

— Совет директоров «Нижнекамскнефтехима» принял решение строить комплекс по производству этилена на 1 млн тонн в Нижнекамске. Я своим акционерам докладывал и представлял материалы о том, что нужно строить два производства — одно в Нижнекамске, одно в Казани. Таким образом мы получим тот же самый миллионник, только разложенный на две части. Не нужно будет строить дополнительные трубопроводы по перекачке этилена на «Казаньоргсинтез». В то же время «Казаньоргсинтез» получает сырьевую независимость от внешних поставщиков, потому что прямогонный бензин — продукт Татарстана. Наш расчет показывает, что за 30−32 млрд рублей возможно построить новый завод этилена на «Казаньоргсинтезе». При этом в Нижнекамске нужно строить переработку этилена, пропилена, всех сопутствующих продуктов. А у нас это все готово — переработка пропилена, этилена, рецикловых продуктов уже есть.

— В Казани активно обсуждались новости о том, что «Казаньоргсинтез» сокращает персонал. Так ли это и с чем связано?

— Это, действительно, так. Среднесписочная численность за последний год уменьшена с 9 до 8,3 тыс. человек. Это сделано за счет оптимизации структуры управления предприятием. На первом этапе мы пошли на сокращение управленческого персонала. Программа развития была завершена, и многие структуры, которые под нее создавались и расширялись, были ужаты по численности. Были сокращения в управлении комплектации оборудования после реализации программы развития, это коснулось лабораторий, конструкторских бюро, ремонтных цехов. Основные производства мы старались не затрагивать. Но есть производства, которые на сегодняшний день малорентабельные или несут убытки. Например, завод оргпродуктов. Дополнительного этилена для производства на нем окиси этилена у нас нет. Сейчас нам выгоднее покупать этот продукт на стороне, чем отправлять на переработку этилен. Эти цеха на сегодня остановлены. Там численность минимизируется.

В то же время, по согласованию с нашими акционерами, с января 2012 года был увеличен фонд оплаты труда. Базовую часть зарплаты рабочим мы увеличили на 20\%, инженерно-техническим работникам — на 15\%. Рост окладов высшему руководству был намного меньше. Это позволило поднять среднюю зарплату по предприятию и снять то напряжение, конторе было в коллективе. Уровень в 24 тыс. рублей не устраивал ни работников, ни меня. Сегодня акционеры пошли навстречу, и зарплата за I квартал составила 30,9 тыс. рублей с учетом премии.

— В марте МВД Татарстана заявило о раскрытии крупного преступления, когда с «Казаньоргсинтеза» была похищена продукция на сумму более 1 млрд рублей. Как такое стало возможно, и были ли произведены соответствующие отставки?

— Факт хищения с завода зафиксирован. Мы обратились в компетентные органы, которые помогли нам в этом вопросе. Каков был объем хищений, сказать не могу. Но то, что не миллиард — однозначно. Даже говорить о том, что на 100 млн рублей украли, я бы не стал. Говорят, что хищения были с 2006 года, но пока это ничем не подтверждается. Люди, которые были причастны к воровству, находятся под следствием. Часть уволена. Руководителей среднего и высшего звена там нет — не было необходимости выходить на их уровень: были подкуплены работники на проходных и на отгрузке. Миллиард — это слишком громко, скорее всего, это арифметическая ошибка.

— Но информация уже озвучена в СМИ.

— Собака лает, караван идет. В нашем предприятии этого миллиарда убытков нет.

— Говоря о перспективе развития нефтехимической отрасли в целом, как вы оцениваете стратегию развития до 2030 года? Насколько она, на ваш взгляд, реализуема?

— Я не знаю, как можно написать общую стратегию развития нефтехимии России, когда отрасль разбита по компаниям. У СИБУРа свое видение, у «Газпрома» — свое, у «Газпром нефти» — свое, у нас — свое. Мы не связаны каким-либо министерством в единый клубок. Нет органа, который контролирует и регулирует российские сырьевые ресурсы. Вводятся новые мощности по одному и тому же продукту. Но кто спросил, сколько в России нужно полиэтилена?

Программа развития нефтехимии должна основываться на запросах других отраслей, например, самолетостроения, автомобилестроения. Но от автомобилестроителей не приходит запрос о том, какой пластик им нужен для развития, а мы не знаем, что они спланируют. Федеральное министерство должно диктовать, какие продукты нужны. Но сегодня мы сами формируем планы и начинаем производить новую продукцию. Смотрим за мировыми тенденциями. Каждый бьется сам как кулик на своем болоте. Стратегия просто зафиксировала планы предприятий, без четкого понимания, что же нужно в дальнейшем переделе. Кому это нужно? Кто это будет осваивать? Авиация уйдет с алюминия на углепластики? Если мы будем производить пластики, будет ли их брать тот же «АвтоВАЗ»? А в конечном итоге, если промышленность не получит нужный пластик, его придется ввозить из-за рубежа. Потому что у нас его нет, потому что у нас никто заказ на перспективу не дал.

— Как может отразиться на предприятии вступление во Всемирную торговую организацию? Что предпринимается для того, чтобы смягчить условия ВТО?

— Мир живет в ВТО, и мы будем жить. Ничего столь страшного, чтобы впадать в истерику, нет. Мы и в кризис работали, и в ВТО будем работать.

Интерфакс