— Искандер Аязович, в чем, на ваш взгляд, секрет успеха татарстанской межнациональной политики?

— Мы во многом не изобретаем велосипед. Я думаю, что удачный и неудачный опыт других стран учитывается в нашей республике. Хорошо, что в этом вопросе Татарстан находит общий язык с федеральным центром. Конечно, может быть, федеральный центр не всегда воспринимает всесторонне и полностью то, что у нас происходит, но, тем не менее, это вопрос решаемый и решающийся. Пока, вроде бы, Татарстан в этом плане называют образцовым регионом, который показывают всем как пример.

Главный принцип в межнациональной политике — понять всех. Или, по крайней мере, попытаться понять.

Мы часто говорим, что Татарстан — это республика татар. Но надо учитывать, что, во-первых, в Татарстане проживают не только татары, и, во-вторых, что три четверти этнических татар проживает вне пределов республики. Это тоже важная проблема — как другие регионы относятся к татарам, которые там составляют немалую часть населения.

Внимание — всем, и установка руководства республики на то, чтобы представители всех культур ощущали себя комфортно, наиболее эффективная.

— С каким регионом или страной в мире в этом плане можно сравнить нашу республику?

Многонациональных регионов в мире довольно много. Есть государства, которые эти вопросы решают успешно, если те, которые не справляются с такими проблемами. Возможно, они слишком однобоко подходят к этой ситуации. Так же успешно, на мой взгляд, этот вопрос решается в такой многонациональной стране, как Швейцария.

В то же время, есть довольно развитые европейские страны, в которых такие проблемы решаются довольно сложно. К примеру, баски в Испании. Есть Квебек французский, там тоже свои проблемы.

Одна из северных провинций Италии, которую я всегда привожу в пример, где вопрос межнациональных отношений, языкового паритета решен очень давно — это Южный Тироль.

Несмотря на то, что это Италия, большую часть населения там составляют немцы, межэтнические пропорции очень напоминают наши татарстанские. И в этой провинции мы можем видеть, что такое реальное двуязычие во всех сферах жизни.

— Как, по-вашему, в таком многонациональном обществе можно сохранить баланс интересов?

— Я думаю, что ни один народ в Татарстане из-за того, что он говорит на другом языке, не чувствует у нас себя дискомфортно. Конечно, встречаются отдельные персонажи, которые могут говорить: вот мне этого недостаточно. Но, извините,

Мы живем в обществе, где есть разные люди, и мы должны свыкаться с интересами других. Уважать интересы других.

Я понимаю, что татары именно в Татарстане могут и должны получать удовлетворение своих языковых и культурных потребностей. Ведь это единственное государственное образование, которое носит название Татарстан. В других регионах, где татары проживают, об этих потребностях, к сожалению, часто забывают…

В принципе, Татарстан, не противореча российской Конституции, и в полном соответствии с Конституцией Республики Татарстан, должен заботиться о языке и культуре татар, иначе мы их просто потеряем. В условиях глобализации такая опасность есть. Потому что сейчас, когда мир так быстро меняется, происходит всеобщая компьютеризация, глобализация, такая угроза существует не только для татар, но и для многих других малых языков.

— Проблема потери татарского языка настолько актуальна?

— Здесь, конечно, важно соблюдение грамотной политики. Потому что исчезновение языка — это катастрофа. Для любого языка это гуманитарная, культурная катастрофа. Это потеря для всего человечества. И не зря ЮНЕСКО обеспокоена этой проблемой — это опасность мирового масштаба. Малый язык исчезает и в Латинской Америке, и в Европе.

Это проблема общая, и мне кажется, что на мировом уровне нужно такие проблемы обсуждать, чтобы сохранить языки, причем это нужно делать, не противореча межкультурным, межнациональным отношениям. Я думаю, что это можно сделать грамотно, можно сделать спокойно, так, чтобы все люди хорошо понимали, что потеря татарского языка — это потеря не только для татар, это потеря для российского народа, в том числе, общекультурная потеря.

Это ведь не значит, что, когда мы заботимся о татарском языке, мы противопоставляем его русскому языку. Это право татарского народа — сохранить свой язы
к, и это должно находить понимание у самих татар, у других народов, проживающих на территории республики, и это должно находить понимание у государства. В том числе, и у российского.

— Как вы считаете, какова роль молодежи в формировании стабильной обстановки в многонациональном обществе?

— Молодежь всегда отличается любознательностью, и эта любознательность все-таки должна быть позитивной и ориентированной в правильном направлении. В вопросе организации работы с молодежью, на мой взгляд, государство должно уделять особое внимание языку и культуре. Но, с другой стороны, это и забота семьи. Чтобы молодые люди интересовались новыми знаниями, росли в культурном и духовном отношении. Государство должно уделять внимание молодежи в том плане, чтобы она могла получать хорошие условия и стимулы для развития, духовного роста. Не просто собрать молодежь и устроить дискотеку, а так, чтобы молодежь была заинтересована в получении знаний. Не только научных, но и культурных. Чтобы молодежь познавала культуру, понимая, насколько это необходимо. Именно в такой ситуации молодежь со своей активностью и любознательностью может играть важную созидательную роль в обществе.

Конечно, может быть, это звучит слишком абстрактно, слишком общо, но мне кажется, что здесь должен быть разумный паритет между государством и семьей.

Если говорить обо мне, то я считаю, что моя семья дала мне больше, чем государство, в этом отношении. Именно в отмеченном выше плане — она сформировала во мне интерес к культуре, к прошлому.

— Нужны ли какие-то особенные подходы в системе образования в подобном многоконфессиональном обществе?

— Безусловно, важную роль в идеологическом воспитании играет система образования. Но, на мой взгляд, в последнее время в системе образования в России наметился опасный крен. То есть, гуманитарные науки в нашем обществе, в том числе, и в образовании, в настоящий момент потеряли определенный вес, свое значение.

В то же время, влияние гуманитарных наук не сразу бросается в глаза, однако невнимание к ним может иметь очень негативные последствия в будущем. От того, как общество относится к истории, культуре, языку, литературе, зависит духовное здоровье. Люди живут не только тем, что они едят, домом или машиной. Людям нужны еще и духовные ценности. Без этого — никуда не денешься. Человек — это не животное. Когда мы говорим только о материальных ценностях, то мы, фактически, говорим о человеке только как о животном. Хорошо поел, хорошо поспал, построил себе хороший дом, купил себе богатую машину, поехал в Турцию, там отдохнул. Если ты ни о чем духовном не думаешь, это уже опасно. Сегодня ладно — может быть, это будет и не так заметно. Но вот когда общество становится бездуховным, и не будет размышлять, познавать, узнавать новое — это больное общество.

К сожалению, такая проблема — невнимание к гуманитарному направлению в образовании — сегодня имеет у нас место. Я считаю, что именно это должно быть одним из направлений государственной политики, чтобы в людях вновь проснулся интерес к духовности, чтобы они понимали, как важна наука, образование, культура. Чтобы они были более разносторонними.

— Нужны ли в таком случае молодежные организации?

— Молодежь всегда разная, поэтому и молодежные организации могут быть разными по направлениям и сферам. Главное, чтобы они объединяли, а не создавали в обществе лишние проблемы. Необходимо, чтобы они заставляли молодежь думать, учили смотреть в будущее: куда они идут.

Есть военно-патриотические организации, есть религиозные организации — это тоже в определенной степени возвращение к истокам. Ничего страшного или плохого в этом нет, как это порой некоторым видится. Это возвращение к духовности. Есть общества спортивные, если общества любителей кино, масса разных других. Молодежь может объединяться по интересам. В свое время, как бы мы к этому ни относились, организация пионеров, комсомол — они тоже в обществе важные функции выполняли.

Я могу утверждать это вполне компетентно, потому что когда-то сам был пионером, сам был комсомольцем. Да, конечно, чрезмерное идеологическое давление и излишний ура-патриотизм в таких случаях довольно раздражает.

Но, с другой стороны, такого рода организации тоже имеют место быть, они имеют право на существование. Они должны быть в обществе. Общество должно быть разным, и оно должно быть терпимым.

Я понимаю при этом, что общество имеет право и даже обязано
следить за тем, чтобы не было каких-то слишком крайних течений в молодежной среде, и, в общем-то, это правильно — общество не может не заботиться о своем здоровье, о своей безопасности. В то же время, слишком сильно наставлять и даже давить — вы должны быть такими или такими, — тоже не совсем правильно.

— Как, по вашей оценке, в республике в целом обстоит ситуация с проявлениями экстремизма на данный момент?

— Конечно, наше общество не без проблем. Сложностей немало. В том числе, и в духовной сфере. И в то же время, скажу — боюсь сглазить, но, вроде бы, все нормально. Хотя это больше дело профессионалов и специалистов, которые занимаются этим вопросом.

В вопросах экстремизма нельзя все сваливать на силовые структуры. В конце концов, это касается каждого члена общества, ибо экстремизм — это опасность для всех и для каждого в отдельности. У структур в обществе свои функции. И очень важно, чтобы структуры в обществе были незаметны — в этом и проявляется их эффективность.

Если здесь вмешалась определенная структура, там вмешалась, значит, не все хорошо в таком обществе. А вот когда незаметно — так же, как и судья в футболе, если его не видно, он не мешает — то ты наслаждаешься этой игрой.

Это значит, он профессионально выполняет свои функции. То же самое, если силовая структура постоянно будет давить и постоянно будет на виду, наверное, это не совсем хорошо.

Работа не должна складываться из каких-то кампаний. Вот у нас ЧП происходят — в аэропорту, в метро, у нас тут же начинается жуткая суета, постоянные проверки. Оказывается, вот здесь у нас что-то нарушилось, это было плохо, там техника безопасности не соблюдалась. Проводят кадровые зачистки, перестановки, разборки. И все. А вот я не верю, что через месяц, когда все это закончится, все будет хорошо, и что все опять не вернется к прежнему состоянию…

Ну, уволили там двух «стрелочников», но ведь не должно быть так. Не дай Бог опять что-то произойдет, и опять будут искать «стрелочников». Поэтому у нас в работе в отношении профилактики экстремизма все должно быть отлажено и стабильно. Но, к сожалению, наше общество к этому еще не готово.

Наше общество всегда отличалось склонностью к лозунгам, к каким-то красивым словам, публичным мероприятиям, а вот регулярно работать, спокойно и повседневно, чтобы все как часы работало, мы, к сожалению, пока не готовы.

Беседовала Карина Каримова