Энергоэффективность в Татарстане стала высшим экономическим приоритетом еще в 1998 году. К 2010 г., благодаря реализации двух целевых программ, республике удалось снизить энергоемкость валового регионального продукта на 40\%. «Снизить ее удалось, прежде всего, за счет максимального использования административного ресурса с программно-индикативным методом управления. То есть каждой отрасли, каждому крупному предприятию устанавливались индикаторы. По итогам года достигнувших задачи хвалили, по отстающим принимались организационные решения», — рассказывает замминистра энергетики Фарид Туктаров.

Однако полностью решить проблему энергоэффективности не удалось. В 2010 году Татарстан, как и все регионы Российской Федерации, принял новую программу развития отрасли до 2020 г. «В рамках программы мы поставили амбициозные задачи, и у нас есть уверенность в том, что мы их решим. Но при этом мы понимаем, что без инновационных решений достичь исполнения задач будет сложнее», — отмечает министр Ильшат Фардиев.

Татарстан меняет энергетический курс

Решение о создании в регионе министерства энергетики было принято практически одномоментно с назначением президентом РТ Рустама Минниханова.

— Министерство энергетики в Татарстане одно из самых молодых — было сформировано в составе нового правительства менее двух лет назад. Какие задачи перед министерством ставил президент как самые актуальные?

— Задачи на ближайшие годы, поставленные в посланиях президента республики Татарстан и президента Российской Федерации, схожи и прописаны в двух документах: в программе развития топливно-энергетического комплекса республики до 2020 года и долгосрочной целевой программе «Энергосбережение и повышение энергетической эффективности в Татарстане на 2011−2015 годы». Министерство является и координатором по оптимизации деятельности недропользователей. Мы решаем вопрос энергоэффективности в комплексе с развитием минерально-сырьевой базы и нефтедобычи.

В 2011 году министерство сосредоточилось на разработке энергетической стратегии республики Татарстан на период до 2030 года. Этот документ как раз актуализирует стратегические ориентиры и приоритеты, определенные в программе развития ТЭК до 2020 года, с учетом требований новой энергетической стратегии России.

— Что изменит новая энергетическая стратегия РТ?

— Важно не столько создание отдельного стратегического документа, сколько внедрение действенного механизма стратегического управления, позволяющего оперативно реагировать на резкие позитивные и негативные изменения внешних условий.

В соответствии с прогнозами Международного энергетического агентства, а также энергетических и нефтяных компаний, прогнозируется спад потребления нефти, увеличение доли природного газа и вовлечение в оборот возобновляемых и нетрадиционных ресурсов. Поэтому в рамках разработки энергетической стратегии Татарстан рассматривает имеющиеся сегодня активы в двух разрезах: с точки зрения их текущей роли в наполнении бюджета региона и через призму того, как эта роль может измениться в будущем под влиянием глобальных тенденций.

В республике назрела необходимость развития новых компетенций, которые могли бы компенсировать возможное снижение бюджетной эффективности нефтяной отрасли ТЭК. В дополнение к существующим направлениям в республике должны появиться новые, такие как малая распределенная генерация, газохимия и биохимия, производство и эксплуатация электромобилей, внедрение новых строительных технологий и прочее.

Выделяем и другие наиболее перспективные направления, реализация которых будет способствовать созданию активов, способных сыграть доминирующую роль в формировании доходов бюджета Республики Татарстан в долгосрочной перспективе.

— Какие направления вы относите к перспективным и потенциально доходным?

— В первую очередь, необходима диверсификация сырьевой базы органической химии в направлении возобновляемых ресурсов и снижение зависимости от природного газа за счет развития альтернативных источников. В основном за счет газификации всех видов доступных в республике био- и природных ресурсов. Назрел переход к «интеллектуальной» энергетике, формирование кадрового потенциала для развития «интеллектуального» бизнеса.

Инвесторы пошли в энергетику

В 2004—2005 гг. прошла реструктуризация энергетической системы России. Предприятия, занимающиеся генерацией, сбытом и передачей электроэнергии, стали независимыми друг от друга. С тех пор отношения между ними определяются законами рынка. Для большинства регионов новая система разрушительно повлияла на энергетическую отрасль. В Татарстане же удалось сохранить целостность системы и закрытость рынка.

Прецедентом в отрасли стало открытие в октябре этого года в Зеленодольском районе энергоцентра «Майский», ставшего крупнейшим в России объектом малой энергетики.

— Одним из показателей перспективности отрасли можно считать объем привлеченных в нее инвестиций. Инвестирует ли сегодня бизнес в развитие энергетики на территории Татарстана?

— Примеров не так много, но они есть. «Управляющая компания «КЭР-Холдинг», «Татнефть-Актив» и Негосударственный пенсионный фонд «Благосостояние» взяли на себя инициативу по привлечению инвестиций в модернизацию источников теплоснабжения городов и районов. В числе проектов, согласованных с руководством республики, строительство объектов генерации с комбинированной выработкой тепловой и электрической энергии (в городах Альметьевск, Зеленодольск, пгт. Уруссу). Недавно был открыт их проект — энергоцентр совхоза «Майский». В общей сложности данные проекты предполагают введение порядка 100−150 МВт дополнительной мощности.

— Что мешает реализации массовых бизнес-проектов в энергетике?

— Инвестиционные проекты имеют жизненный цикл, в течение которого они проходят все стадии. В электроэнергетике инвестиционный цикл очень длителен, средний срок окупаемости 10−15 лет и даже более. В этих условиях сложно найти инвесторов для масштабного запуска проектов в энергетике. Кроме того, управление инвестиционными проектами на стадиях разработки, монтажа, сервиса, продления срока службы и утилизации требует компетенций, которые могут быть названы инжиниринговыми. Их не хватает. В республике в настоящее время запущены процессы создания и структурирования инжиниринговых компаний, но этот процесс не завершен.

— А есть удачные примеры?

— Есть значимый пример группы компаний «КЭР-Холдинг» по созданию инжиниринговой компании, управляющей всеми стадиями инвестиционных проектов. Начав свою деятельность в области электроэнергетики, сейчас она уже накапливает опыт работы на объектах нефтехимии и металлургии, причем не только в России. Данная инжиниринговая компания развивалась из служб, выделенных в ходе реформирования энергосистемы Татарстана. Сегодня она может рассматриваться как результат успешного сочетания предпринимательской активности и государственной политики в области реформирования энергетики.

— Сколько таких компаний еще нужно республике и как способствовать их созданию, по вашему мнению?

— Считаю, что ТЭК Татарстана нуждается в 2−3 крупных инжиниринговых компаниях, замыкающих в себе все стадии жизненного цикла. Это в перспективе должно стать значимой точкой роста, причем не в традиционной области использования сырьевых ресурсов, а в сфере инноваций.

ТЭК наметил точки роста

По словам министра энергетики РТ, точки роста отраслей ТЭК сосредоточены в «масштабировании инноваций и инвестиций». «Под точками роста я понимаю локальные перспективные проекты, реализация и тиражирование которых имеет значительный потенциал получения системного эффекта для всей республики — в виде существенного улучшения показателей эффективности ее развития», — считает Ильшат Фардиев.

— Некоторые проекты очевидны, как, например, увеличение нефтепереработки. Какие еще?

— Действительно, в сфере нефтепереработки значительным источником будущего роста и развития является строительство второй очереди «Танеко». Но это далеко не единственный проект. Во-первых, в области нефтедобычи наиболее перспективные точки роста — создание адекватных геологических моделей с целью повышения эффективности разработки нефтяных месторождений. Во-вторых, системное внедрение новейших методов увеличения нефтеотдачи пластов с включением в эксплуатацию новых объектов разработки. В том числе залежей с трудноизвлекаемыми запасами нефти. В-третьих, увеличение добычи природных битумов и высоковязкой нефти за счет внедрения передовых инновационных технологий. Для примера: «Татнефть» на Ашальчинском месторождении применяет новую технологию парогравитационного дренажа. Это позволило нарастить добычу сверхвязкой нефти в 2010 году на 59\% по сравнению с 2009 годом.

В-четвертых, повышение экономической эффективности добычи нефти за счет снижения эксплуатационных затрат на добычу, в том числе энергозатрат. Приведу в пример совместный проект с «ЛУКОЙЛом» и Роснано по созданию производства вентильных электродвигателей с общим объемом инвестиций — 2,5 млрд руб. Снижение энергопотребления при замене асинхронных двигателей на вентильные составляет от 10\%. В-пятых, реализация инвестиционных и инновационных проектов, позволяющих увеличить объемы углеводородного сырья для предприятий нефтехимии. В конце 2010 года «Татнефть» осуществила запуск криогенной установки по глубокой переработке сухого отбензиненного газа, что уже позволило увеличить до 140 тыс. тонн выработку этана, являющегося ценным сырьем для нефтехимии.

— Очевидно, что нехватка топлива республике не грозит. А дефицит электро- и теплоэнергии в Татарстане существует? Нужны ли Татарстану новые энергетические объекты?

— Дефицита нет. Но работа над энергоэффективностью ведется и не должна останавливаться.

— Об энергоэффективности говорится очень много. Есть ли статистика, показывающая результаты принятых мер в этом направлении, сколько тепла сэкономлено?

— Динамика снижения потерь тепловой энергии по республике не слишком убедительна. В то же время имеется реальный опыт «Набережночелнинской теплосетевой компании» по достижению устойчивого снижения потерь тепловой энергии и теплоносителя. К 2010 году за счет ряда мероприятий ее потери были снижены на 60\% относительно 2006 года. Экономия была использована для снабжения теплом около 1 млн кв. метров вводимого с 2007 года нового жилья без увеличения тепловых мощностей. По уровню эффективности деятельности эта компания сравнима с компаниями некоторых европейских стран, которые вопросам энергосбережения традиционно уделяют большое внимание. С учетом сходных климатических условий и состояния жилищного фонда теплопотери на наших компаниях должны быть не выше, чем, например, в Литве (г. Вильнюс).

Мы надеемся транслировать этот опыт и другим сетям.

— Какие еще инновационные решения в энергетической отрасли Татарстана в последние годы внедрены?

 — Например, в 2010 году «Сетевой компанией» инициирован инновационный проект «Умная сеть» — создание автоматизированной сети, сочетающей в себе инструменты управления и контроля, информационные технологии и средства коммуникации. Такая сеть позволила повысить качество электроэнергии, снизить потери, увеличить пропускную способность линий электропередачи и обеспечить возможность приема в сеть мощностей объектов «малой» распределенной генерации. Уже сделаны первые шаги: интегрированы в систему интеллектуальные многоцелевые счетчики энергии, созданы автоматизированные системы контроля потерь электроэнергии, начат проект «Интеллектуальная подстанция».

Хотя основные инновации должны быть в организационных решениях.

— Это как-то будет прописано в новой стратегии?

— Мы уделяем этому аспекту инновационной деятельности наибольшее внимание в практической работе. Например, особое внимание в законе об энергосбережении уделено повышению энергоэффективности в бюджетной сфере — минус 3\% ежегодно. Но здесь сложилась своеобразная ситуация, когда по большому счету органы госуправления устанавливают задание, реализуют мероприятия, оценивают результативность. Это нам показалось не совсем правильным, и мы решили разорвать эту цепочку благодаря привлечению к аудиту эффективности использования бюджетных средств на энергоэффективность независимый орган — Счетную палату. В прошлом году мы провели энергоаудит в системе образования, в этом году — в социальной сфере. Результаты заставили нас по-иному взглянуть на эту проблематику.

— К каким выводам вы пришли?

— Программа энергоэффективности РТ — это хорошо, программа эффективности муниципалитетов — тоже хорошо. Но мы посчитали, что такая программа в обязательном порядке должна быть в каждой отрасли. Кроме того, мы обеспечили принятие программ энергоэффективности на наших крупных предприятиях. Таким образом, все, что более-менее является энергоемким на территории Татарстана, имеет свою программу энергоэффективности. Это позволяет нашему министерству достаточно легко отслеживать результаты и получать эффект, который мы ждем.

— Предприятия легко приняли ваши программы энергоэффективности?

— Не совсем. Если в федеральном законе четко прописаны рычаги воздействия на бюджетные учреждения, то для промышленных предприятий такого рода инструментария практически не обозначено. Для республики это крайне актуально, потому что по объему первичных энергоносителей промышленностью потребляется свыше 80\%. Так что пока мы не сдвинем ситуацию в этой области, что бы мы ни делали в жилищном комплексе и бюджетной сфере, результатов просто не добьемся. Надеемся, что наше предложение должно найти отражение в федеральном законодательстве.

Журнал «Деловой Квартал-Казань«
Фото пресс-службы министерства энергетики РТ