— Георгий Алексеевич, что, на ваш взгляд, должно означать понятие «финансовая грамотность»?

— Я в это понятие вкладываю общие знания об экономике, что это такое, для чего она, что такое зарплата, куда и как она тратится, как распоряжаться деньгами и так далее. Но гораздо сложнее вопрос не финансовой грамотности, а оценки правового содержания документов, особенно при взаимоотношениях кредиторов и заемщиков. Именно там — самый существенный и самый болезненный пробел в знаниях. Но, как известно, незнание закона не освобождает от ответственности. Итог — многочисленные коллизии между банками и россиянами, взаимное раздражение.

Проблема именно в отсутствии у наших граждан правовых знаний, связанных с реализацией тех или иных финансовых проектов, потребительского кредитования, автокредитования, ипотеки и так далее. Наши граждане не хотят читать, все еще рассчитывая на то, что им простят их незнание. Корень проблемы именно здесь. Когда человек принимает решение, оно должно быть взвешенным, нужно рассчитывать только на те доходы, которыми располагаешь, вплоть до учета возможности форс-мажорных обстоятельств.

— То есть проблема — в безответственности?

— Совершенно верно. Рассчитывают на социальную поддержку со стороны государства. И такое социальное иждивенчество у нас все еще культивируется, а этого уже быть не должно. У наших граждан существует иллюзия, что вопросами кредитования занимается Роспотребнадзор. Финансовые кредиты — это не потребительские услуги. Потребительские услуги приобретаются на средства, полученные в кредит. Эти понятия нельзя путать. Если ты не можешь вернуть деньги, ты не должен брать кредит. Это будет финансово грамотно. Нужно уметь рассчитывать свой бюджет, свои доходы.

Сейчас не 1922 год, нам не нужен ликбез. В стране эмитировано 140 млн. кредитных карт. Люди прекрасно все понимают, но не хотят отвечать по обязательствам, возвращать заемные средства, пытаются апеллировать к обществу, другим институтам, с тем, чтобы уменьшить, а то и вовсе снять с себя ответственность.

— Финансовая грамотность, по вашему мнению, — это способность отвечать за свои решения?

— Конечно. Еще один важный момент. Существуют две категории людей: те, которые хотят быть клиентами кредитных и страховых организаций, и инвесторы. Инвесторы вкладывают свои свободные средства, для того чтобы уменьшить влияние инфляции на их доходы, сохранить и приумножить сбережения. Заемщики берут займы для повышения своего уровня жизни. Это две совершенно разные категории людей и, следовательно, уровни их финансовой грамотности так же сильно отличаются друг от друга. Это следует учитывать при разработке программ финансовой грамотности. Здесь нет некой «средней температуры по больнице».

— А вообще, с какого возраста, по-вашему, нужно начинать образовательный процесс в плане финансовой грамотности?

— С момента, когда человек начинает задумываться, что он хочет от жизни. С момента, когда человек становится активным потребителем. Другое дело, что сейчас у нас продолжается потребительский бум. Наши дети капризничают из-за моделей телефонов, наши женщины имеют столько одежды и косметики, сколько не имеет в своем гардеробе ни одна европейская женщина. У нас — эпидемия потребления. Как с цепи сорвались, шопинговый бум. И это при том, что у нас не умеют рассчитывать свои бюджеты и доходы, не умеют планировать собственную старость. Раньше об этом заботилось государство, всем давали пенсии. На современную пенсию прожить невозможно. Необходимо рассчитывать только на себя. Отсюда прямой вывод: образовательный процесс в плане финансовой грамотности должен быть постоянным, и для детей, и для взрослых. Чтобы научить детей, нужно, чтобы преподаватели были образованы. Необходимы прикладные задачи, ориентированные на разный возраст. Ведь даже ребенку в детском садике можно объяснить, что кукла барби может стоить 5 тыс. рублей, а ее копия — в 5 раз дешевле.

Нужно, чтобы ребенок понимал, что все вокруг — продукт труда и стоит денег. Кнопка лифта, сжигаемая сигаретой подростка, стоит денег, и ущерб наносится всему обществу в целом, включая самого вредителя. Необходимо учить бережливости, экономии. К сожалению, в нашей стране это очень сложно, потому что все у нас — ничье. В домах — приватизированные квартиры и муниципальные («ничейные») лестничные пролеты и площадки, а значит и отношение к ним соответствующее.

На мой взгляд, необходимо, чтобы государство на уровне школ, дошкольных учреждений стимулировало преподавание экономико-социальной адаптации, потому, что у нас люди не умеют считать энергию, воду, не умеют работать со вторсырьем. В Германии бумага на 70\% состоит из вторсырья, у нас — едва ли на 3\%. Если мы не научимся экономить, о чем можно говорить? Нельзя быть «чуть-чуть беременной». Узаконив частную собственность, необходимо воспитывать соответствующее к ней отношение. И, как ни странно, именно отсюда растут корни финансовой безграмотности.

Страна уже 20 лет живет в условиях рыночных отношений, а система управления государством осталась прежней, мало того — объем бюрократии только возрастает. Сегодня в России 23 млн. административно-управленческого персонала на население в 140 млн. человек. В СССР при населении 280 млн. человек было 19 млн. управленцев. У нас 1,5 млн. людей, занимающихся охранной деятельностью. Реальная производящая сила в стране крайне мала. Если раньше четверо работало на 2−3 пенсионеров, сегодня один работает на 5−6 пенсионеров.

— Почему отечественный бизнес не рождает новые рабочие места на производстве?

— Потому, что там трудно украсть деньги. Основная масса наших олигархов делает деньги только на «сотрудничестве» с бюджетом. Превалирует тренд «получить и поделить». Наше законодательство в основном непрямого действия. Многочисленные подзаконные акты с многообразием толкований как раз и позволяют бюрократии чувствовать себя вольготно и спокойно. И именно поэтому возникает «бизнес на бюджетах».

На Западе есть законы, но нет подзаконных актов. И законы не меняются как перчатки. У нас же все наоборот.

— «Закон, что дышло, куда повернул, туда и вышло»?

— Да, это стало нашим российским кредо. На сегодняшний день институт бюрократии довлеет над всем, над экономикой, инновациями… Никто не может ее победить. Ни меняющиеся президенты, ни премьер-министры… На заре своего президентства Путин сказал, что очень было бы полезно ввести законодательные акты прямого действия. Но потом этот вопрос более не поднимался.

Уничтожить бюрократию можно только одним способом — отняв ее инструмент влияния. Когда не будет никаких подзаконных актов, все будут в равных позициях, и будут вынуждены соблюдать законы прямого действия. Только так мы сможем уничтожить коррупцию и создать правовое государство. Только так возникнет эффективная система управления обществом, материальными продуктами. И только на этой базе может развиваться настоящая финансовая грамотность.

— Кстати, не так давно вступил в силу закон «О национальной платежной системе», регулирующий электронные платежи. Как по-вашему, существующий уровень финансовой грамотности населения позволяет в полной мере воспользоваться возможностями, предоставляемыми законом, законопослушным гражданам, или лишь открывает дополнительные лазейки для мошенников и аферистов от электронной коммерции? Что нужно сделать, чтобы избежать подобного развития событий?

— Легальная и нелегальная правовые стороны вопроса всегда существуют одновременно, потому что закон всегда имеет пробелы, которые позже пытаются отрегулировать подзаконными актами. Но в чью пользу? Это вопрос. Чтобы избежать описанного вами развития событий, повторяю, существует единственный способ — введение законодательства прямого действия.

— Насколько это реально сегодня?

— А нет другого способа модернизации. Сегодня система управления архаична. С советских времен она не поменяла свой менталитет, влияние на бизнес, экономику. Представители власти присутствуют во всех бизнес-структурах. Власть у нас стала олицетворением бизнеса. Разве может чиновник олицетворять бизнес? Это же нонсенс, правовой и социальный нонсенс.

Недавно мы обсуждали вопросы финансовой грамотности за круглым столом Мосинтерфина-2011. За последние двадцать лет количество финансовых вузов выросло в два раза. Образование стало бизнесом, а уровень компетенций и качество знаний, мягко говоря, оставляет желать лучшего. В бакалавриате нет даже такого предмета как банковское дело. Пушкин говорил: «Мы все учились понемногу. Чему-нибудь и как-нибудь». Сейчас нас учат много, но содержание осталось тем же — «чему-нибудь и как-нибудь».

Как можно говорить о международном финансовом центре в России, если мы сегодня не адаптированы в международную образовательную систему? В зарубежных колледжах учат прикладным, конкретным знаниям. У нас же федеральных образовательных стандартов в сфере специалитета вообще нет. В общероссийском классификаторе служащих и руководителей нет многих специальностей и профессий, реально существующих сегодня на рынке. Существует колоссальный дисбаланс, разночтение между теорией и практикой. Отсюда — низкое качество финансового сервиса, низкое качество оценки рисков, банкротство банков, недовольство клиентов. Во многом все это — последствия очень низкой компетенции молодых кадров.

— И, тем не менее, банки стараются брать к себе на работу сотрудников помоложе…

— Да, сейчас наблюдается тенденция омоложения банковских коллективов. Но эти молодые люди, несмотря на тщеславие и амбиции, в силу своих низких компетенций не способны обеспечить надлежащее качество услуг.

Тщеславие и амбиции, основанные лишь на полученном образовании, чаще всего завышены и пусты в силу огромного количества псевдообразовательных структур на рынке российского образования.

А ведь сейчас жить по Райкину («забудьте все, чему учили в школе») уже нельзя, темп жизни стал слишком высоким, добирать знания «в процессе» уже не представляется возможным в силу конкуренции.

Существуют различные профессиональные ассоциации. Оценщики, аудиторы… Они должны не только собирать взносы, но и брать на себя ответственность за квалификацию специалиста, которого они включают в реестр профессии. Возможно, тогда на рынке будет меньше липовых специалистов, неспособных нести ответственность перед третьими лицами. Тогда, возможно, человек несколько раз подумает, прежде чем ввязаться в какую-либо аферу, так как за нее, несомненно, придется расплачиваться. Ответственность — прежде всего. И не только заемщика перед банком. Но и банкира перед клиентом. Ответственность бывает только взаимной, иначе это пустые слова.

Юлия Лукашенко
Bankir.Ru