— Эдуард Моисеевич, расскажите, пожалуйста, в каких концертах принимал участие ансамбль в этом году?

— У нас были концерты в Нижнем Новгороде, Новосибирске, Казани. Я считаю, что для нас это достаточно активная творческая деятельность, потому что нам трудно быть таким гастролирующим коллективом.

Предложений всегда много, от некоторых мы вынуждены отказываться.

Как признался Эдуард Туманский, обычно это связано с их второй работой: сам он работает в консерватории, пианист Владимир Штейнман — врач и джазовый музыкант, гитарист Аскар Курбангалеев работает в государственном квартете РТ в БКЗ, барабанщик Эдуард Нуруллин работает в филармонии в государственно-джазовом оркестре РТ, скрипач — в симфоническом оркестре РТ. У всех работа, семья, и для занятий с ансамблем необходимо выделять время.

— Бывают, конечно, затишья. Мы можем недели две-три, месяц заниматься каждый своими делами, но обычно раз-два в неделю мы собираемся на репетицию или просто встречаемся, и всегда держим друг друга в курсе наших дел.

— Будет ли на концерте 10 апреля так называемая «классика» клезмерской музыки? Говорят, на 20-летие ее было немного…

— Обязательно. Мы решили сделать такие маленькие фрагменты из наших разных программ. У нас есть джазовая программа, есть клезмерские произведения, есть песни на иврите израильском, программа религиозной музыки, классической академической музыки. И мы постараемся в этом концерте хотя бы по кусочку показать наши разные музыкальные жанры, в которых мы играем.

— Как появился ансамбль «Симха»?

— Дело в том, что дед Леонида Сонца играл эту клезмерскую музыку, но во время войны деда сожгли в печи, как и многих в те годы. Уже потом, поступив в Казанскую консерваторию и хорошо разбираясь в этой музыке, Леонид и его друзья стали играть на свадьбах, праздниках. А когда наступила перестройка, они создали еврейский культурный центр «Минора», в котором музыка была не на первом плане — там был и театр, различные культурные мероприятия, история — много всего. Но со временем кто-то уехал, кто-то забросил это, и остался он один. Тем самым музыка вышла на первый план, и «Симха» стала тем коллективом, который вокруг себя сплачивал евреев в городе. И Лёня (так тепло зовут его все друзья из коллектива — прим. автора) стал лидером еврейской общины в Казани.

— Расскажите, как прошел II международный фестиваль еврейской музыки в Казани?

— Эти фестивали проходят на удивление хорошо. Что-то получилось, как хотели, что-то могли сделать лучше — такое критическое отношение к своей работе у всех музыкантов есть. Безусловно, было очень интересно, потому что на этом фестивале была очень ярко видна та идея, которую я, как художественный руководитель, старался продвигать. Было неважно, клезмерская это музыка или не клезмерская, евреи играют еврейскую музыку или нет, и даже неважно, что они играют — в прошлом году была шикарная рок-команда из Израиля, которая играла настоящий хард-рок, прямо как «DeepPurple». Идея фестиваля в том, чтобы люди с разными музыкальными вкусами, разных возрастов нашли ту часть этой музыки, которая будет им по душе.

— Вы считаете, второй фестиваль получился удачнее?

— Они были разные. Знаете, вот как есть в семье один ребенок, второй, третий — который лучше? Они все хорошие, все разные. У каждого есть какие-то свои минусы, плюсы — так же и с нашим фестивалем. Я уверен, что в этом году будет тоже другой, не похожий на предыдущие, фестиваль. А появилась идея проводить такие фестивали после того, как нас пригласили в Одессу четыре года назад. Мы посмотрели, как там на улице Дерибасовская стоит сцена, народ идет, танцует, веселится, и подумали — почему в Казани такого нельзя сделать? И сделали.

Эдуард с восторгом рассказывал о реакции приглашенных гостей на первый фестиваль. Им очень понравилась организация концертов, понравилось, как их здесь принимали. Иностранцы были удивлены — они думали, что здесь какая-то идет война между татарами и всеми другими.

— Они удивленно спрашивали: «Как, у вас нет охраны? Не может быть!». А когда уезжали, говорят:

«Вашему президенту надо дать премию мира!».

Я г оворю, за что? Объяснили: да вы тут так спокойно живете, даже в мыслях нет кого-то ущемлять.

— Чем-то отличаются зрители казанские и европейские?

— Ничем. А все вот почему.

Мы играем такую музыку, которая трогает зрителя за душу.

Чем отличается ансамбль «Симха» от всех коллективов, которые находятся в России и в других странах, — тем, что у нас осталась та задача, которую Лёня поставил — именно та душа, с которой играется эта музыка. Должно быть душевное отношение к тому, что ты играешь, нельзя слепо переводить ноты в звуки.

— Как по-вашему, в чем секрет клезмерской музыки, почему она так легко слушается и заставляет радоваться слушателей?

— Во-первых, она искренняя. Во-вторых, свободная. И, в-третьих, она импровизационная — сегодня и завтра ее можно сыграть по-разному. Вот эта свежесть, — даже если будешь слушать одну и ту же песню, все равно услышишь какие-то новые краски, дает что-то новое. И хотя все это тоже делается по нотам, мы никогда не поем и не играем одинаково — в каждый концерт вкладывается свое настроение.

— «Симха» — ансамбль клезмерской музыки. Но ведь вы играете не только ее, почему такое жесткое определение?

— Потому что основная наша задача — играть клезмерскую музыку. Настоящие музыканты, которые работают по мировым стандартам, они, как правило, широко образованные и могут играть практически любую музыку. Вы можете увидеть, как академический музыкант может играть джаз и наоборот — джазовый музыкант может играть академическую музыку. Так и нам определение «клезмерский ансамбль» не мешает играть другую музыку — у нас есть концерт джазовой музыки, в котором часть произведений — «вплетенные» в джаз клезмерские песни.

— В интервью на радиостанции «Эхо Москвы» вы говорили, что в этой музыке «грусть сквозь слезы» — почему?

— Потому что есть такое выражение (смеется).

У евреев всегда или все хорошо, или все плохо.

На самом деле, в жизни не бывает всё в белых или черных красках, у нас всего поровну. Скажем, если ты играешь что-то веселое, то ты не должен забывать, что где-то есть какая-то грусть. И наоборот, если тебе очень грустно, то надо верить во что-то хорошее, оптимизм должен быть. Ну и потом, это связано с жизнью евреев — как они жили в те старые времена, и как сейчас, может быть, некоторые живут.

— И последний вопрос. Вы упомянули книгу «Татары и евреи» — насколько известно, ее автор номинирован на получение тукаевской премии в этом году. Как вы бы оценили вклад в культурное наследие автора этой книги Фатиха Сибагатуллина?

— Если бы эта книга получила премию, это было бы какое-то признание. Здесь даже дело не в том, насколько она правдива, насколько там всё точно, доказано исторически, потому что история у нас сегодня — самая тёмная наука, можно откопать какие-то архивы и узнать то, о чем раньше и не подозревали. Мне кажется, важна сама тема книги — я за то, что мы должны жить в дружбе. Если не будет вражды, все будут развиваться равномерно, гармонично — что делить? И эта книга как раз выносит на суд читателя тот факт, что это было давно, сейчас надо отношения улучшать. А у нас пытаются как-то разорвать, растащить по сторонам.

Я за то, чтобы все дружили!

Беседовал Тимур Давлетшин

Фото: из архива ансамбля