По первоначальному плану в пресс-конференции должны были участвовать сами обвиняемые по ряду статей полицейские. Однако вчера Советский районный суд Казани постановил заключить под домашний арест двоих из них — Дмитрия Андриенко и Марата Садыхова. Поэтому с журналистами сегодня в отеле «Мариотт» встречались только адвокаты.

Адвокат Айрат Хикматуллин «дело ОБНОН», способы и методы его производства называет беспрецедентными. Позиция обвинения, по мнению юриста, формулируется поистине кафкианской цитатой:

«Неустановленные сотрудники полиции в неустановленное время в неустановленном месте приобрели в неустановленном количестве наркотические вещества в неустановленном размере за неустановленную сумму. Далее сотрудники полиции в неустановленное время проникли в квартиру Кучаева и подбросили неустановленное количество наркотических средств. Потом неустановленные сотрудники полиции провели обыск и изъяли наркотические вещества».

Итак, основным свидетелем следствия и единственным «установленным» лицом во всей истории (кроме самих обвиняемых, конечно) является Олег Кучаев. Кто он?

Свидетель — «оборотень»

Кучаев — героиновый наркоман со «стажем». Из своих 40 с небольшим лет 27 он провел за решеткой. В поле зрения сотрудников ОБНОН он попал в апреле 2013 года по подозрению в продаже наркотиков. Журналистам была показана оперативная съемка обыска в квартире Кучаева. Во время обыска в плюшевом медведе в квартире было найдено более 300 граммов героина.

По словам адвоката Хикматуллина, наблюдается интересный факт: Кучаев и сторона обвинения утверждают, что наркотики во время обыска были подброшены неустановленными лицами. Однако существует и протокол обыска, и оперативная съемка, где полицейские не скрывают лиц, есть в деле Кучаева и показания понятых. Кадры из съемки журналистам продемонстрировали.

После этого Кучаев активно сотрудничал со следствием, дав показания против еще нескольких членов наркосиндиката. Более того, на камеру Кучаев заявлял: группировку «крышевали» сотрудники УФСКН.

После этого дело Кучаева было передано в ведение УФСКН. И в новом ведомстве к статусу обвиняемого Кучаеву добавили еще и статус свидетеля. Сотрудникам наркоконтроля Кучаев заявил — наркотики, найденные у него дома, были подброшены ему… сотрудниками ОБНОН.

События происходили с той частотой, с которой Олег Кучаев менял показания. Пребывая в СИЗО, Кучаев написал жалобу, в которой изложил, что сотрудников ОБНОН он обвинил в подбросе наркотиков не по своей воле, а под психологическим давлением специалистов УФСКН.

ОБНОНовцам удалось с ним встретиться, и видеозапись встречи также была продемонстрирована журналистам. На ней Кучаев, уютно расположившись в кресле и попивая чай, обсуждает с полицейскими подробности своей «деятельности».

По словам Кучаева, он оказался членом одной из наркогрупп, которые регулярно создаются силами ФСКН: так, сотрудники берут под свою «крышу» нескольких продавцов наркотиков, а арестовывают лишь покупателей. Позже ими ликвидируются и организаторы подобных «искусственно созданных» наркогрупп.

Именно таким организатором и хотели выставить Кучаева, постепенно откладывая его наркологическую экспертизу — ведь он уверял, что наркотики хранил исключительно для собственного пользования. Выбор ему оставили один — оговорить сотрудников ОБНОН и пойти за решетку на минимальный срок.

Чуть позже Кучаев уточнил — жалобу на УФСКН сотрудники ОБНОН заставили его написать силой. Именно это заявление и стало подтверждением версии следствия, что «обноновцы» могут превышать должностные полномочия, оказывая давление на свидетеля.

Таким образом, абсолютно все элементы уголовного дела против ОБНОН проистекают из показаний одного свидетеля. И это, по словам адвокатов, выглядит сомнительно.

«Нам абсолютно ясно, что дело было возбуждено поспешно, если не сказать — незаконно. Сделано было это фактически за сутки. Материалов, предоставленных следствием, явно недостаточно для возбуждения дела. Подчеркиваю: наркотикосодержащие вещества ни у кого из обвиняемых не изымались — ни в квартирах, ни в служебных кабинетах», — заявляет адвокат начальника полиции УМВД России по городу Казани Руслана Халимдарова Всеволод Добрынин.

Уведомления о возбуждении уголовного дела приходили (а этот процесс предусмотрен уголовным законодательством) лишь адвокату Алексеева, остальные остались даже без этого основополагающего документа — это первое грубое нарушение. Обыски в квартире и кабинете по крайней мере одного фигуранта — Халимдарова — проходили без его присутствия, — это второе.

В качестве вещественных доказательств по делу проходят сомнительные (по словам адвокатов) вещественные доказательства: наркотики, изъятые в ОБНОН, и патрон, найденный в кабинете Халимдарова. Наличие пакета с наркотикосодержащим веществом адвокаты не отрицают, но утверждают, что он принадлежал сотрудникам ОБНОН на законных основаниях и, видимо, проходил по какому-то делу: пакет был должным образом опечатан, оформлен подписями, специальными бирками и прочим. На патроне, найденном в сейфе Халимдарова, не обнаружено не только его отпечатков, но и ничьих вообще. Объяснить происхождение патрона Халимдаров не может.

Уже несколько раз при разных обстоятельствах подозреваемым, против их воли, предоставлялись адвокаты по назначению. Интересно, что каждый из таких защитников счел своим долгом заявить суду о провокационности таких назначений или написать жалобу. Адвокаты уверяют — подобные действия следствия по целенаправленной травле сотрудников УВД встречаются за их многолетнюю практику впервые.

Александр Левин