Начнем с итогов минувшего года и видов на новый. Почему-то по умолчанию многие исходят из того, что этот год будет лучше, чем предыдущий…

— Если говорить о нашей стране, то понятно, что ситуация в России сегодня зависит от мировых цен на нефть. А мировые цены на нефть зависят от двух крупнейших игроков — от Китая и США. Что творится в США — пока непонятно. С одной стороны, вроде бы фондовые индексы растут, наблюдается экономический рост там, но хотя он еще не компенсировал потери по сравнению с 2008 годом. С другой стороны, активизации на рынке недвижимости как не было, так и нет. В США, как правило, подлинный выход из рецессии определяется двумя параметрами. Первый — это активизация сделок на рынке недвижимости, второй — сокращение безработицы. И то, и другое пока не фиксируется.

Как же, в конце года был даже заметный подъем курса доллара на фоне обнадеживающей статистики по безработице.

— Валютный рынок чутко реагирует и на небольшие колебания, а я говорю о макроуровне. Последняя цифра по безработице в США — 10 млн. человек. Это большая цифра для США, она колеблется, конечно, но общий тренд пока не говорит о существенном уменьшении. Поэтому говорить о том, что в Америке произошел коренной перелом, нельзя. Бернанке говорит о том же.

Митинги, которые прошли в Вашингтоне, протесты против политики Обамы говорят о том, что не все так просто в США, да и высказывания некоторых экспертов о том, что в 2010 году США ждет вторая волна кризиса, заслуживают определенного внимания…

Что касается Китая, то есть опасения, что потенциал роста, основанного на внутреннем спросе, возможно, уже исчерпан или приближается к тому. Да, они заместили внешний спрос внутренним, но усилия по стимулированию внутреннего спроса могут выдохнуться и рост в Китае сойдет на нет. Вот такая ситуация.

И Россия, соответственно, в этой ситуации в пассивном положении «заложника»?

— Да. В разной степени — весь мир в этом положении. Один из индикаторов в этом смысле — позиция доллара. Очевидно, что американцы заинтересованы в слабом долларе для поддержки своей экономики. Но есть определенная черта, ниже которой позволить доллару упасть они не могут, потому что иначе начнется бегство из доллара и если оно будет слишком быстрым, то все преимущества США как мирового эмиссионного центра могут исчезнуть. Значит, вопрос переходит еще и в плоскость политики. Мощь доллара и американской экономики в значительной степени поддерживается военно-морским флотом США. Конечно, 20\% мирового валового продукта дают США, там диверсифицированная экономика, много инструментов финансовых огромный опыт, и, как правило, четкое исполнение обязательств перед своими контрагентами. Да, это так. Но очевидно и то, что военно-морской флот США, военная мощь США тоже часть поддержки национальной экономики. Грубо говоря: если в интересах экономики устроить где-нибудь заварушку — устроят…

Если же вернуться к российской ситуации, то я бы сказал так: оптимизм есть. Он покоится на той динамике, которая сегодня наблюдается.

Вы имеете в виду нефтяную динамику?

— Нефтяную, валютную, фондовую. Судя по моим личным ощущениям, число людей бизнеса, которые оптимистично смотрят в завтра, в последнее время все же увеличивается. Конечно, это оптимизм очень рассудочный, осторожный, больше опирающийся не на веру в чью-то помощь, а на веру в механизмы самовосстановления, регенерации экономики.

То есть вы считаете, что сценарий перехода из фазы кризиса в фазу затяжной депрессии, о котором иногда говорят на Западе, не является неизбежным?

— Ну, 2010 год — это депрессия однозначно. Это стагнация с попытками выйти на незначительный подъем. Однако не думаю, что такая депрессия будет затяжной и многолетней…

Вы упомянули о связи с политикой… Как ни странно, голос разума все больше затмевается «информационным шумом» негативных эмоций. В российских обсуждениях кризиса, причем даже на, казалось бы, профессиональных площадках, все чаще скользит злорадство по отношению к Америке, детская радость по поводу ослабления доллара. Откуда эта идиотская уверенность, что слабый доллар означает сильный рубль? Ведь это абсурд.

— Абсолютный абсурд, конечно. И я с удовлетворением начал отмечать высказывания руководителей наших финансовых органов, ЦБ, правительства о том, что «переукрепленный» рубль — а он «переукреплен» сейчас — это вред для нашей экономики и ошибка.

Если же говорить об обывателях, то здесь политики виноваты. Свою лепту внесли, когда пестовали антиамериканские настроения или культивировали тему крепкого рубля в роли резервной валюты. Одновременно пошли выступления всевозможных псевдоаналитиков, предсказывающих скорый крах доллару. Все это смешалось в общую кашу и сложилось ошибочное представление, что сильный рубль — это априори хорошо для экономики и населения, что слабый доллар — это хорошо для рубля. Может, быть и хорошо — для той части населения, которая покупает доллары и создает резервные капиталы в долларах. А так — даже самому неграмотному в финансовых вопросах обывателю стоило бы задуматься: почему американцы с удовольствием ослабили свой доллар.

Думаю, когда вы говорили о «высказываниях», то имели в виду и заявление министра финансов Алексея Кудрина на этот счет. Кудрин, по сути, повторил ваши пресловутые августовские высказывания на счет того, что девальвация и харакири — это не одно и то же. И что же произошло? Шум, гам, крики «Да как Аксаков посмел», затем инициация вашего отзыва из Национального банковского совета… И вот теперь власть предержащие повторяют те же тезисы. И какова же теперь реакция на вашу позицию?

— Ну, на самом деле очень многие люди из бизнеса и из государственных коридоров выказывали мне поддержку и в те времена и говорили, что они полностью согласны с моей позицией. Многие возмущались: почему человек не имеет права высказывать свою точку зрения, мы в каком обществе живем, в демократическом или нет? Многие задумались — если за каждое высказывание депутату Госдумы будут устраивать «порку», то к чему же мы придем… Теперь же многие задают другой вопрос: что же получается — кому-то можно говорить, а кому-то нельзя? Но в целом во всей этой истории ничего сногсшибательного нет. Это чисто политическая интрига. Некоторые персоны, финансово неграмотные и склонные к политическим интригам, попытались воспользоваться этой ситуацией. Я очень спокойно к этому отношусь.

Ну, тогда со спокойной душой за завтрашний день РТС, мы можем опять поговорить о девальвации?

— Конечно. Я считаю, что в принципе ее надо осуществить сейчас — это самый реальный способ поддержать отечественную промышленность. Говорят, что это обесценит доходы граждан. Но если не будет зарплат и работы — нечего будет обесцениваться! Более того, жизнь показала, что девальвация и инфляция вещи не взаимосвязанные. Мы девальвировали рубль в начале 2009 года примерно на 25\%, а инфляция, как свидетельствует официальная статистика, удержалась в пределах 10\%. Конечно, взаимосвязь есть, но прямой корреляции нет. Другое дело, что девальвацию, скажем так, политически тяжело осуществлять. Вбили в головы, что укрепленный рубль — это крепкое государство, вот и пожинаем плоды.

То есть в данном случае власть может оказаться заложником собственных «установок»?

— Да, тем более это надо делать резко и потом объяснять. Опасаются, что начнется ажиотаж, панический спрос на валюту и все начнут оборачиваться из рубли в доллары, люди кинутся изымать депозиты, банки бросятся в валютные спекуляции и т. п.

А насколько, по-вашему, наша банковская система сегодня паникоустойчива? В былые годы мы, действительно, наблюдали, что малейший сквозняк из Белого дома — и все шатается. А нынешний кризис. Как мне кажется, показал, что банкинг, вроде, наконец нарастил определенную устойчивость…

— Банковская система, конечно, стала намного сильнее по сравнению с тем, что было в 1998 году и в 2004 году. Запас прочности был достаточно высоким перед началом кризиса. Даже наши показатели достаточности капитала были на уровне 14\% в среднем по банковской системе. Это довольно высокий уровень при нормативе в 10\%. Далее действия ЦБ и правительства помогли удержать равновесие. Сыграло свою роль и то, что 1998-й год многих закалил и, пройдя через тогдашнюю ситуацию, многие научились…

Жить не только в благоприятной среде?

— Да. Сегодня научились спокойно воспринимать кризисные обстоятельства.

А на клиентов что повлияло? Введение института страхования вкладов?

— И это, и то, что ЦБ вовремя помог банкам своими беззалоговыми аукционами. АРБР активно это лоббировала и ЦБ оперативно отреагировал, хотя до кризиса тема долго висела в воздухе. В итоге везде, где намечались узкие места с наличными расчетами, деньги были предоставлены, все обязательства гасились, кассы работали, банкоматы не выключались. Надо признать, что основная заслуга в этом принадлежит Центробанку.

Сейчас многие констатируют, что в этот кризис Центробанк продемонстрировал умение работать четко, оперативно, без демагогии и именно регулятором, а не надзирателем. По вашим оценкам, это так?

— Не только в кризисе дело. Я скажу, что с приходом Игнатьева ЦБ начал быстро эволюционировать, стал более открытым, внимательным. Стало больше контактов с банкирами, больше дискуссий по предварительной проработке документов.

Правда, сейчас возникает иногда ощущение, что на два шага вперед приходится один шаг назад. Пока еще не изжита до конца традиция «презумпции виновности» банкиров. В России банкиры априори подозреваются в том, что они не умеют вести свой бизнес либо ведут его нечестно. И они должны постоянно доказывать свою компетентность и законопослушность.

Да, проблем и с тем и с другим достаточно, но нельзя перманентное подозрение распространять на всю банковскую систему.

Помню, как экспансия иностранцев в российский банкинг стояла на нуле. Потом пошел вал. И вслед за самыми смелыми пришли самые консервативные. Например, Barclays, Nordea и т. п. Возникает вопрос: а сейчас-то кому еще входить на наш рынок? Разве остался кто-то, кто еще тут не присутствует?

— Bank of America только недавно принял решение о вхождении… Игроки еще остались. Кроме того, мы с вами наблюдали приход банковских групп. Но ведь входить в российский банкинг могут необязательно банки и необязательно в формате покупки местных банков или в формате «дочек». Есть еще инвестиционные компании, фонды. Они могут входить в капитал российский банков. Такой процесс вполне может активизироваться в 2010 году. Кстати, мы даже планируем в апреле выездное мероприятие ряда банков в США для презентации наших возможностей.

А что вы можете сказать об исламской модели? О ней говорили и до кризиса и все чаще говорят сейчас, приводя ее пример в качестве антитезы «нехорошему» западному банкингу. Вы верите в ее жизнеспособность?

— Я не сторонник окрашивать деньги в какую-то религиозную краску. Для того, чтобы дать этому инструменту возможность работать в России, необязательно называть этот инструмент исламским. Просто надо в законодательстве предусмотреть такую возможность. Мы, кстати, пригласили несколько крупных аудиторских компаний, в том числе Deloitte and Tush, Pricewaterhouse, Ernst & Young, с тем, чтобы они сделали свое заключение по российскому законодательству и нормативной базе на предмет поиска препятствий для исламского банкинга в России. Думаю, к лету такой анализ будет завершен. В рабочую группу входят и представители ЦБ, Минфина, ФСФР. Интерес к этому есть, хотя я не преувеличивал роль исламского банкинга. Тем более, Дубай показал, что там тоже все отнюдь не безоблачно.

	Справка
	Анатолий Аксаков. 52 года. В 1983 году окончил экономический факультет МГУ. В 1986 окончил аспирантуру экономического факультета МГУ. Кандидат экономических наук, доцент. В 2005 году окончил Дипломатическую академию Министерства иностранных дел России. С 1986 года — преподаватель Чувашского государственного университета. В 1994—1997 годах — заместитель директора Института экономики, финансов и права в Чебоксарах, в 1994—1996 годах — депутат государственного Совета Чувашской Республики, в 1995—1997 годах — директор чебоксарских филиалов Московского коммерческого банка. В 1997—2000 годах — вице-премьер — министр экономики Чувашии, один из авторов Программы перевода Чувашии на рыночные отношения, Антикризисной программы Чувашии (1998 год), Программы социально-экономического развития Чувашской Республики на среднесрочную перспективу (1999 год). В 1999—2007 годах — депутат Государственной Думы России, заместитель председателя Комитета по экономической политике и предпринимательству, затем заместитель председателя Комитета по кредитным организациям и финансовым рынкам. В октябре 2006 года избран президентом Ассоциации региональных банков («Ассоциация Россия»), членом правления Российского Союза промышленников и предпринимателей. Автор около ста научных работ по проблемам экономического и социального развития. Награжден медалями орденов «За заслуги перед Отечеством» I и II степени, Почетным знаком Петра Великого, Заслуженный экономист Чувашской Республики. В 2003—2009 годах — член Национального банковского совета. В 2007 году вновь избран депутатом Государственной Думы России.