— Для нас обвинение в употреблении допинга было страшным шоком, — рассказала Ахатова в прямом эфире программы «Неделя спорта» на канале «Спорт». — Я до сих пор в это не верю.

— Когда вы об этом узнали?

— Я была на сборах после этапов Кубка мира. Уже перед вылетов в Москву мне позвонили и сказали, что проба «А» дала положительный результат. К тому же мне на электронную почту пришло письмо от Международного союза биатлонистов (IBU), где было сказано об этом.

— Вы свою вину признаете?

— Я не считаю себя виновной, потому что не употребляла никаких запрещенных препаратов. Серьезно настроена на то, чтобы разобраться в этой ситуации.

— Что это был за препарат, вам объяснили?

— Официальных бумаг до сих пор нет. Единственное — это то письмо, которое прислали из IBU, что проба, А дала положительный результат на эритропоэтин.

— Вас вызывали на какие-нибудь слушания в связи с этим?

— Нет. Никуда не вызывали. Только была встреча с президентом Союза биатлонистов России Михаилом Прохоровым. Сразу после прилета из Кореи он захотел от нас узнать, что происходит. Мы сразу же поехали к нему из аэропорта. Рассказали все, что пережили за эти дни, что происходит в команде и биатлонном мире. Также рассказали, в каких условиях мы живем. Мы обратились к нему с просьбой о том, чтобы было проведено серьезное расследование, которое выявит виновных в этом инциденте. Прохоров пообещал нам полное содействие.

— Вы ожидали, что после случившегося к вам так будут относиться иностранцы?

— Мы ждали этого, но не думали, что это будет в такой степени. Я знала, что Россию недолюбливают, но после этого ясно, что нас просто ненавидят. Было очень тяжело. Если бы даже проба Б была отрицательной, то было бы тяжело жить с этим дальше.

— А как до этого относились к россиянам?

— В Германии очень популярен биатлон. Там очень любят своих спортсменов. Причем до такой степени, что в Рупольдинге и Оберхофе были случаи, когда немецкие болельщики открыто желали нам поражений. Но это относится не ко всем странам.

— А что скажете насчет мужской гонки преследования, где победу все-таки отдали Уле-Эйнару Бьорндалену?

— Я эту гонку не смотрела и не могу ничего говорить о виновности Бьорндалена. Но такой же случай был на Кубке мира в прошлом году в Корее. Тогда спринт выиграла Магдалена Нойнер, я была четвертой. Меня тогда предупредили, что в гонке преследования бежать нужно не на мост, а мимо него. И была сделана специальная маркировка, но Магдалена дошла до разделительного ромбика и не знала, что делать. В итоге пошла на мост, но организаторы ее остановили и направили на правильный путь, теперь же этого не сделали. Я бы не стала говорить, что это заговор против России, но то, что происходит, мягко говоря, странно.