Александр Дугин, философ:

«В русской истории принято откладывать особые периоды, которые соответствуют вспышкам культуры. ,

Так вот: пушкинское время принято называть Золотым веком русской культуры, — в тот момент, когда сознание творческой интеллигенции, элиты, дворянства аристократии обратилось к народу. То, что называется — встреча состоялась. Это был первый акт современной русской культуры — Золотой век.

Второй век — это был Серебряный век. Это век, связанный с русской религиозной философией — с Соловьёвым, с поэзией Серебряного века — с Блоком, с Маяковским, с Есениным и Плюевым — в народную сторону, с Хлебниковым — в сторону футуризма и дадаизма, с рассветом русского модернистского искусства, авангардного искусства; с Волошиным, с Розановым, с Гумилёвым, с Ахматовой, с Гиппиус, Мережковским.

Это Серебряный век. Он был в свою очередь рефлексией, размышлением о Золотом веке и его продолжением. И снова тема встречи элиты и народа, обнаружение русской идентичности, предание чаяниям, интуициям, которые в обществе копились. Философско-естетическая культурная форма снова стала содержанием уже второго века.

И между этими веками длились такие периоды реакции, когда общество замораживалось, когда была идеология. Например — между Золотым и Серебряным. Это была царийская идеология, когда, в общем-то, основные острые темы были под запретом и в религиозной сфере, и в культурной сфере. И ещё более жёстким запретом был советский период, когда воцарилась одна доминирующая идеология. И весь тот всплеск, весь тот подъём Серебреного века — всё было поставлено, по сути дела, вне закона.

И сейчас по логике вещей, по логике русской истории мы подошли к Бронзовому веку. Потому что закончилась эта доминация официальная, жёстко запрещающая всё и вся, кроме самой себя идеологии, и как бы должна быть новая встреча.

Новая встреча кого? Третья встреча. Встреча элиты, интеллектуальной элиты общества, того, кто представляет его высшие классы, какими бы они не были, и идентичность России, и общество, народ. Но, на самом деле, поразительно, что время Бронзового века, которое пришло именно сейчас по всей логики русской истории, никак о себе не заявило.

Т.е. Бронзовый век оказывается веком, которого не состоялось, которого не произошло потому, что ничего более убогого, ничтожного и омерзительного, чем современная российская культура, представить себе невозможно.

Наша элита абсолютно не интересуется ни русской историей, ни русской культурой, ни русской идентичностью. Она занимается исключительно ограблением страны, населения и поддержанием собственного статуса. И такое впечатление, что на Россию, как на духовное явление, как на культурное явление, нашей элите просто глубоко плевать, — всей элите, в том числе творческой, которая в погоне за грантами, в погоне за какими-то постами, преференсиями в обществе просто оказывается, на мой взгляд, ну ниже человеческого достоинства.

Это совершенно холуйское отношение к деньгам, к грантам, к позициям, т. е. идеологические шоры упали, запреты закончились, а вместо рассвета независимого духа мы имеем рабов, холуёв, конформистов, какую-то просто, на самом деле, совершенно антикультурную магму, планктон офисный, который сегодня стоит на месте элиты.

Ну и народ, который продолжает быть носителем своих смутных, тёмных, но очень глубоких интуиций, тоже не находит никакого выхода. Он сам себя осмыслить не может, он просто чувствует, что он никому не нужен при такой элите. И встреча никак не может состояться. Встреча кого? Интеллектуального начала, логоса, с русским народом. Поэтому русская идея в плачевном состоянии.

Всё больше и больше люди рассуждают о том, а нужна она вообще или не нужна, нужно думать о народе или не нужно, или просто имитировать Запад и осуществлять техническую модернизацию общества. И всё. И больше ничего не требуется. Мы живём в парадоксальное время: когда наступил час Бронзового века, а этого века нет. Вместо этого и элита, и массы стоят друг к другу спинами. Они друг друга знать не хотят.

Отсюда русофобия в нашем обществе, отсюда и название вот такое, унизительное, нашей страны, брезгливость по отношению к ней, которой полон Интернет и даже средства массовой информации. Т. е., по сути дела, у нас антирусская элита. Даже неважно, этнически кто она.

Это всё равно. Ведь элита из Золотого века и Серебряного века тоже была этнически самая разнородная, но они обратились к русскому, кем бы они не были — африканцем Пушкиным или полуевреем Блоком, — они были глубоко русскими людьми. Они были до ужаса, до истерики русскими людьми потому, что они в эту русскость погрузились, они в ней утонули, они в ней воскресли, они в ней себя заново создали.

Элита, обратившись к народу, поняв его, вдумавшись, вглядевшись в него, обнаружила в нём уникальные измерения, которые её саму оживили. Вот это должно быть сегодня, после конца советского времени, и этого сегодня не происходит.

Размышление над таким парадоксом привело группу современных интеллектуалов консервативного толка, художников, писателей, режиссёров к идее объединиться вокруг такого сборника «Имажинер». Мы издали только первое издание «Имажинер», где опубликованы стихи, переводы, пьесы, философские работы, сценарии, рецензии на разные культурные явления. И идея людей, объединившихся вокруг «Имажинера» (этот термин «имажинер» — воображение), т. е. нам необходимо с точки зрения участников этого сборника заставить работать наше национальное русское воображение для того, чтобы вообразить себе новый мир, для того, чтобы вообразить, представить себе, визуализировать образ России, России вечной, России прошлой, России настоящей, России будущей.

Это попытка (несмотря на то, что Бронзовый век не наступает) приблизить его приход или, по сути дела, его сконструировать. И если уж вся элита или даже какая-то весомая критическая часть её не хочет этого делать — просто навязать ей Бронзовый век. Потому что без Бронзового века, без культурного наполнения наше общество исчезнет. Оно просто исчезнет. Оно рассыплется в прах.

И здесь когда вот я, размышляя над парадоксом, почему время Бронзового века пришло, а его самого нет, можно вдуматься в то, как в мифах, в древности, Бронзовый век описывали различные авторы, мифологи. В частности, например, тот же Гесиод: он говорил, что Бронзовый век — это век героев, это не просто век элиты, а век одиночек, которые бросают вызов судьбе.

Может быть, и наш Бронзовый век, Бронзовый век русской культуры, должен стать именно таким веком героев, которые утверждают его необходимость вопреки обстоятельствам — не благодаря, а вопреки. Идут против течения, бросают вызов тем холуйским элитам, которые сегодня дорвались до денег и власти, и высоких позиций в обществе, и вот свой шансонный стиль, свою зону, такую свою русофобскую брезгливость пытаются навязать всему обществу в качестве нормы.

По сути дела, герои Бронзового века, русского Бронзового века, должны восстать в данном случае на этих «небожителей» нашего олигархическо-политического небосклона, на тех, кто выдаёт себя сегодня за элиту, и свергнуть её в культурном смысле, создав новые критерии.

Например, если человек не способен процитировать фрагменты Ахматовой, не может внятно рассказать нам о Гумилёве, не знает, что такое софиология Флоренского или Булгакова — просто такого рода люди не должны допускаться ни в одно приличное учреждение. Т. е. таких людей не должно быть ни в политической элите, ни в Государственной Думе и на государственных каналах. Просто устроить некий культурный фейсконтроль.

Понятно, что я думаю, что каждый из них наизусть знает песни Шаинского или Розенбаума, но на самом деле это плебс — человек который, выпив рюмку, начинает затягивать что-нибудь из Пугачёвой или «Голубой вагон». Ну, это же просто люмпен. Вот и всё. А у нас так поступают очень многие высокопоставленные чиновники и люди, которые относятся к элите. Их оттуда, из этой элиты, надо просто взашей гнать.

Если их дети не учатся в лучших учебных заведениях, если сами они постоянно не работают над своим русским культурным уровнем, если они безразличны, а тем более — если они брезгливы к русской истории, к русской духовности и к русской мысли, — таким персонажам место на рынке. Ну, олигарх. — Хорошо. Замечательно. Ну, вот там пой своего Шаинского, отдавай своих детей в Кембридж, и ты будешь всегда изгоем, ты будешь неприкасаемым. Ты можешь иметь деньги, ты можешь иметь материальные блага, но ты всё равно будешь определённым образом недочеловеком в обществе русской встречи.

Потому что, на самом деле, человеком, полноценным человеком, тем более — представитель элиты — должен быть человек, глубоко погружённый в русский дух, в русскую идею, в русскую идентичность, в русскую историю. Без этого людям надо просто отказывать в праве принадлежности к элите.

Тогда мы р ешим проблему, на мой взгляд, оппозиции и власти, потому что обе эти группы — глубоко бескультурные, глубоко чужды русской истории. Просто не будет ни Болотной площади, ни Государственной Думы потому, что и те, и те пойдут вон. Поскольку идеи эти абсолютно чужды Бронзовому веку.

А править должны художники, править должны мыслители, править в обществе, должны быть законодателями дум, законодателями мод и в конечном итоге — просто законодателями. Потому что закон — это тоже творчество. Закон должен быть каких-то духовных установок.

У нас же такое впечатление, что всё идёт огромная механическая или менеджерская работа, нет воображения. В политике, в законотворчестве тоже необходимо воображение, русское воображение, связь с историческим прошлым, с пониманием логики русской истории, с пониманием того, какое место нынешнее время занимает в этой логике.

Поэтому Бронзовый век должен быть. Его нету. Его не состоялось, как в тот период, когда всё шло к тому, что он был неизбежен. И, тем не менее, не смотря на это, мне представляется, что его надо строить".

Источник: russia.ru