А воз и ныне там

Последнее, в частности, относится к России и Белоруссии, которые уже второй десяток лет строят очередную схему взаимодействия под кодовым названием Союзное государство. Идея эта не нова: в форме Сообщества данный тандем оформился еще 2 апреля 1996 года, годом позже появился Союз, а с 26 января 2000 года — Союзное государство с единым политическим, экономическим, военным, таможенным, валютным, юридическим, гуманитарным и культурным пространством. Однако развитие этого самого пространства и по сей день наталкивается на многочисленные препятствия. Взять для примера хотя бы валютное взаимодействие.

История этого процесса полна былей и небылей, а сам он прошел столько стадий, что, казалось бы, нам уже пора не только единую валюту иметь, но и общий карман. Между тем, в реальности пусковой механизм если и сдвинут с мертвой точки, то уж очень недалеко.

Судите сами. Впервые ввода единой валюты с большой уверенностью ждали с 1 января 2004 г., но потом срок передвинули на год. Однако и в 2005 г. чуда не случилось, что, впрочем, не помешало разговорам по этому поводу становиться все громче и бодрее, а дату перенести еще раз. Теперь уже на начало 2007 г. Затем вдруг решили, что лучше отложить все на 1 января 2008 г., причем по обыкновению с еще большей серьезностью намерений. К тому времени в отдельных кругах стала популярной идея введения в Союзном государстве общей валюты, которая отличалась бы от национальных валют государств-членов (до этого ею должен был стать российский рубль). Однако, как оказалось, и эта дата не стала окончательной.

Рубль российский vs рубль белорусский

Причин, по которым сроки то и дело переносятся, несколько, но все они тесно связаны между собой. Первый спорный вопрос — какая валюта должна стать единой.

Варианты очевидны. Белорусский рубль, по определению, не мог претендовать на данную роль, поскольку экономика этой страны значительно уступает экономике России, да и наши власти не смогли бы смириться с таким сценарием. Наконец, затраты по переходу на белорусскую валюту для нас получились бы довольно крупные. Так что эта идея особо даже не обсуждалась.

Вариант номер два — сделать единой валютой российский рубль. В этом случае для России последствия объединения были бы гораздо менее серьезны, а для наших соседей принципиальным становился вопрос соотношения курсов валют наших стран. Дело в том, что если вдруг белорусский рубль в случае конвертации будет завышен, то от этого пострадают их производители, в противном случае — потребители. Эти альтернативы явно не устраивают Лукашенко и его приближенных, поскольку при таком раскладе их политический вес внутри страны в той или иной степени пошатнется. Потому условием согласия стало требование наших соседей выплатить им компенсацию за отказ от собственной валюты, а также наделить их правом эмиссии российского рубля.

Наконец, последний вариант — ввести единую наднациональную валюту. В этом случае ключевой становится задача объективного учета различий между экономиками наших стран. Если ориентироваться, например, на опыт Евросоюза, то там экономики первых стран-членов изначально были близки как по базовым показателям, вроде инфляции, ВВП, основным управленческим механизмам, так и исторически, что к нашему тандему относится лишь частично.

Более того, у России были и претензии, связанные с тем, что при реализации симметричного сценария затраты на сближение, как и риски провала, распределяются равномерно. А наша страна, считая себя более сильным игроком внутри этого объединения, не хотела идти на такой компромисс.

Второй крупный блок спорных моментов касается месторасположения и количества эмиссионных органов, причем даже в том случае, если единой валютой станет российский рубль. Создание двух эмиссионных центров, за которое ратует Белоруссия, при отсутствии единого механизма управления ими значительно осложняет контроль за их деятельностью. Более того, страдает от этого и оперативность принятия решений в случае возникновения каких-то проблем.

Если же эмиссионный центр сделать один, то встает вопрос — какой. На эту роль уже претендовали как Центральный банк России, так и Межбанковский валютный совет (МВС), куда должно было войти равное число членов от Банка России и Национального банка Беларуси (НБ). Первый вариант, который устраивал нашу страну, не встретил особого оптимизма у белорусской стороны, поскольку в этом случае Банк Белоруссии, осуществляя денежно-кредитную политику, мог действовать в рамках довольно жестких лимитов. Что касается МВС, то здесь против выступила Россия. Поэтому и этот спор на сегодня до конца не урегулирован.

Преимущества введения единой валюты

Проблема выигрыша или проигрыша от введения единой валюты для Беларуси является вовсе не праздной, поскольку Россия для неё — основной внешнеторговый партнер. Взять, например, то же молоко, вокруг которого сейчас кипят нешуточные страсти. Мы одни потребляем белорусских молочных продуктов в 30 раз больше, чем все остальные страны СНГ, вместе взятые.

Если все-таки единая валюта будет введена, то можно будет ожидать еще большей интенсификации торговых отношений, особенно в отраслях, непосредственно имеющих отношение к экспортно-импортным операциям. Также в этом случае произойдет значительное сокращение так называемых трансакционных издержек, связанных с поиском информации, заключением договоров, защитой прав собственности и т. п.

Кроме того, уйдут из расходных статей и затраты на конвертацию валют, обслуживание платежей, которые сейчас проводятся в долларах или евро. Наконец, возрастет предсказуемость экономической политики внутри Союза, что создаст благоприятную рабочую среду для всех хозяйствующих субъектов. Разумеется, можно будет забыть и о валютных рисках, что должно послужить стимулом к увеличению инвестиционных потоков между нашими странами.

Наконец, изначально важным эффектом введения единой валюты должно было стать и сокращение инфляции в Белоруссии с тогдашних 30\% до российских 12−15\%. Но, судя по итогам прошлого года, когда уровень инфляции составил у наших партнеров только 13\%, с этой задачей они успешно справились и сами.

Недостатки введения единой валюты

Вместе с тем, процесс введения в качестве единой валюты российского рубля имеет не только положительный эффект. Несет он в себе и определенные минусы, прежде всего, для Беларуси. Среди наиболее крупных отрицательных последствий — риск усиления зависимости от причуд российских финансовых регуляторов. Кроме того, в долгосрочной перспективе Белоруссия во многом утратит навыки борьбы с внешними шоками, а также потеряет независимость в осуществлении национальной денежно-кредитной политики, что приведет фактически к беспрепятственному экспорту негативных факторов, порожденных российской экономикой, в соседнюю республику.

Лишатся источника наживы и валютные спекулянты, да и государство останется без эмиссионных доходов. Более того, не ясным до сих пор остается и вопрос координации фискальной политики в обоих государствах, а также стандартизации схем распределения финансовых потоков, что связано не в последнюю очередь с различием правомочий ЦБ РФ и НБ РБ. В общем, проблем в этой сфере еще слишком много, чтобы говорить о валютном союзе как о деле решенном.

Перспективы

Что касается перспектив взаимодействия в рамках Союзного государства в этом направлении, то в течение нескольких следующих лет просвета, видимо, ждать не стоит. В контексте нынешнего конфликта стали выходить наружу явно неприглядные разногласия между нашими странами, а сама Белоруссия вдруг приветливо взглянула на Евросоюз, который ответил на её взгляд улыбкой, что не понравилось России. Кроме того, Лукашенко решил усилить таможенный контроль на границе между нашими странами, что, мягко говоря, противоречит планам нашего совместного вступления в ВТО.

Любопытно, что сегодня российский рубль достаточно активно используется как средство платежа между нашими странами. А в условиях кризиса процесс этот только усиливается, но прогресс идет не исходя из экономических соображений, а по политическим причинам, например, в обмен на кредитные ресурсы. Яркое подтверждение — переход Белоруссии с 1 января 2009 г. на оплату поставок нефти и газа в российских рублях в обмен на кредит в $ 2 млрд.

Вообще это общее место в отношениях России со странами СНГ. Отмечают это и эксперты.

Булат Бакеев, к.э.н., преподаватель кафедры банковского дела Казанского государственного финансово-экономического института:

— В настоящее время в процессе создания валютного союза России и Белоруссии политики больше, чем экономики. Поэтому в ближайшие 2−3 года больших подвижек в этом деле я не ожидаю. Не ждет их и государственный секретарь Союзного государства Павел Бородин, который называет самой ближайшей датой перехода на единую валюту только 2013 г. Однако многолетний опыт подсказывает, что и она может стать не окончательной.