Опубликованные на днях на портале regulation.gov.ru поправки министерства финансов к законопроекту о финансовом уполномоченном, не остались незамеченными, но и не вызвали, вопреки ожиданиям многих, никакой дискуссии в профессиональной среде. А казалось бы, вот оно — инициатива банковского сообщества, проявившаяся в создании в 2010 году института финансового омбудсмена, получила таки достойную поддержку государства.

В чём же дело? В том, что законопроект, прошедший первое чтение аж летом 2014 года, превратился в один из многих, которые никому не нужны?

Но почему же тогда, несмотря на почти полное отсутствие финансирования со стороны банков данного института, Ассоциация российских банков продолжала это упорно делать из года в год? Потому что жалко было? Или потому что жалоб становилось все больше и больше, а государство, у которого за защиту прав потребителей финансовых услуг, отвечает, по крайней мере, два во многом дублирующих друг друга в этом вопросе органа (Роспотребнадзор и Банк России), так и не смогло ответить на вопрос, а нужен ли ему такой институт гражданского общества вообще?

Но если так, то почему в ответ на вопрос Евгении Лазаревой президент РФ Владимир Путин во время встречи с ОНФ столь однозначно поддержал необходимость принятия этого закона для решения проблем и споров между заемщиками и кредиторами?

Поправки на столе и попробуем найти ответ на эти и другие вопросы именно в них.

Сохранив разделение на обязательное и добровольное участие в работе с институтом финансового уполномоченного, поправки поменяли вектор обязательности на 180 градусов: при первом чтении обязательно было участие банков и добровольным — участие страховых компаний. Теперь обязательно участие только страховых компаний, продающих ОСАГО.

Понятно, что в банковском секторе нет таких вопиющих и долго не решаемых проблем в отношениях с потребителями, как в ОСАГО, но если мы считаем институт финансового уполномоченного институтом гражданского общества, которое государство должно поддерживать, логичнее было бы поддержать то, что есть, чем создавать новое и фактически ликвидировать старое.

Почему ликвидировать? Ответ прост — если за 6 лет банки так и не поддержали добровольно финансового омбудсмена при АРБ, станут ли они добровольно вступать в институт финансового уполномоченного при Центральном Банке? Да-да, именно при Центральном Банке. Попросят, скажете вы, и вступят. Зачем вдруг просить сейчас, если не просили раньше?

Да и зачем вступать добровольно, если можно не вступать и не нести двойные расходы?

Весь смысл института финансового омбудсмена для банков состоит не в том, чтобы заниматься благотворительностью или тем, что красиво и не по делу называют «корпоративная социальная ответственность». Он в том, чтобы если даже клиент и пожалуется, чтобы он жаловался не в государственные органы.

Ради того, чтобы клиент не жаловался в разные госинстанции, что приводит к многочисленным проверкам с их стороны и значительной потере времени и ресурсов банков, можно согласиться и с решением омбудсмена в пользу клиента, но только с одним условием. Каким? Тем самым, которые «ушлые» банкиры внесли в законопроект перед первым чтением.

Пункт 5 статьи 13 в первой версии законопроекта гласит, что «Решение финансового уполномоченного принимается в отношении каждого конкретного обращения и не может служить основанием для предъявления иска в суд в отношении неопределенного круга потребителей».

Наказывайте решением омбудсмена, но только один раз!

Для тех, кто понимает, что в конкуренции выигрывает тот, на кого меньше жалоб и больше благодарностей, решение омбудсмена не в свою пользу — сигнал проверить как идут дела и превентивно решить возможные проблемы возможно недовольных клиентов.

Для остальных, тех, кому конкуренция не страшна и не важна, многочисленные одинаковые решения не в их пользу были бы существенными денежными расходами и репутационными рисками.

Кто эти «остальные»? Потенциально все те, кто решает проблемы потребителей «в ручном режиме».

Ко второму чтению исчезло не только положение, подобное п. 5 статьи 13, но и появились новые, одн
о только перечисление которых перечеркивает не только смысл института финансового уполномоченного для банков, но и превращает его в из института гражданского общества в инструмент тотального контроля, несмотря даже на заявление о том, что «Финансовый уполномоченный … независим от государственных органов, органов местного самоуправления, Банка России, организаций и должностных лиц» (п. 1 ст.3):

1. П. 6 ст.6 — «Устав Службы и изменения в него утверждает Банк России»;
2. П. 2.9. ст. 7 — Служба финансовых уполномоченных «… предоставляет в Банк России отчетность в сроки и по форме, установленной Банком России»;
3. П. 2.10 ст. 7 — Служба финансовых уполномоченных «… имеет право обратиться в Банк России с просьбой о применении Банком России к финансовой организации мер ответственности»;
4. П. 2. ст. 47 — «Служба обязана предоставить ставшую ей известной информацию по рассматриваемым спорам… по запросу суда, а также Банка России»;
5. Ст. 48. — «Банк России вправе привлекать работников Службы к участию в проверках финансовых организаций по вопросам, установленным настоящим Федеральным законом».

Спрашиваете, в чём независимость? Наверно, во всём остальном.

Спрашиваете, почему банкиры добровольно не хотят, чтобы их наказывали за одно и то же? Ответ на поверхности — а вы хотите много раз платить по одному счету/за один товар?

Спрашиваете, почему «дважды»? Первый раз — когда финансовый уполномоченный решит спор в пользу заявителя, даже если формально, по букве закона, банки правы сейчас и будут правы тогда. А второй раз — когда, имея все отчеты омбудсмена на руках, Центральный Банк посчитает, что жалоб больше, чем в среднем «по цеху».

Спрашиваете, почему согласны страховые компании, продающие ОСАГО (а они — согласны, так как публично никак не спорят с законопроектом)? Может потому, что легче один раз заплатить по решению финансового омбудсмена и не платить 50% штраф в пользу общественных организаций, получивших меткое, но точное название «автоюристы»? Те самые 50%, которые указаны в п. 6 ст.13 Закона «О защите прав потребителей».

Спрашиваете, почему молчат общества защиты прав потребителей и «автоюристы»? Наверно, очень заняты подготовкой очередных многочисленных исков в суды.

Спрашиваете, почему вообще штраф, наложенный на частную организацию за использование в свою пользу финансовой неграмотности своего потребителя, не поступает в пользу государственного фонда развития финансовой грамотности, а превращается в доходный бизнес по использованию несовершенства Закона? Ответ будет как в том анекдоте — так исторически сложилось.

И тогда остаётся только один вопрос…

Если авторы законопроекта, выводя из игры «автоюристов», признают тем самым, что проблемы ОСАГО, как и другие проблемы защиты прав потребителей финансовых услуг, невозможно решить в рамках написанного в начале 90-х годов, когда и самих-то финансовых услуг для населения не было, Закона «О защите прав потребителей», то почему бы им не предложить принять отдельный закон «О защите прав потребителей финансовых услуг»?

Или и это также потенциально не нужно тем, кто решает проблемы «в ручном режиме»? Это тот же вопрос или другой?

исполнительный вице-президент Ассоциации российских банков

Мехтиев Эльман Октай оглу

Специально для TatCenter.ru*

*Мнение редакции может не совпадать с мнением автора

Прокуратура РТ обнаружила незаконную передачу земельного участка в Казани площадью 4,2 га, стоимость которого на рынке составляет около 300 млн рублей. Об этом сообщает пресс-служба ведомства.

Участок предназначался для объектов отдыха и туризма. Однако объекты, расположенные на этой территории, занимают всего лишь 600 кв. м, что составляет лишь 77% от предоставленной площади. В 2021 году был подписан договор купли-продажи этого земельного участка по существенно заниженной цене в 6 115 287 рублей, что нанесло ущерб законным интересам муниципалитета. Прокуратура подала иск в суд с требованием признать недействительным договор купли-продажи. Также прокуратура настаивает на возвращении земельного участка в муниципальную собственность. В настоящее время иск рассматривается судом.

Напомним, в первом полугодии 2024 года санатории Татарстана заработали 2,667 млрд рублей.