Приблизились ли мы к состоянию правового государства в этом году? Руководствовались ли власти законом, невзирая на чины? На эти вопросы попробуют ответить правозащитники и общественные эксперты в рамках круглого стола, организуемого порталом TatCenter.ru 15 декабря.

Впрочем, даже если ответ однозначный и короткий, его обоснование имеет много аспектов, поскольку применение законов это не столько процедуры и алгоритмы, сколько люди, которые их придумывают. А где люди, там их отношение друг к другу. И очевидно, что правовой произвол — это следствие крайнего неуважения к правам другого человека. Неуважения по разным причинам. Иногда из-за незнания прав, что исправляется образованием и доступностью информации. Иногда вследствие традиции неуважения к мнению частного человека, не обремененного связями и влиянием. Тут уже требуются усилия всего общества по установлению новых правил. Поэтому реализацию концепции электронного правительства или митинги против фальсификаций на выборах тоже можно расценить как увеличение приоритета правовой сферы.

Впрочем, расширение прав граждан, четко прописанные обязанности должностных лиц по отношению к гражданам, принципы работы органов власти, соответствующие представлениям о справедливости, естественно ощущаются как более очевидное движение к правовому государству. В этом году были приняты несколько законов, являющихся шагами вперед по сравнению с прошлым. Одним из самых важных явился президентский указ об общественном обсуждении законов. Фактически он ввел в правовое поле практику, опробованную на законе о полиции. В соответствии с указом, признаваемые общественно важными федеральные и конституционные законы должны размещаться на специальных сайтах, а комментарии и поправки к ним должны быть видны так же как положения законопроекта. Таким сайтом сейчас является zakonoproekt2011.ru, где содержится архив обсуждения закона о полиции, закона об основах охраны здоровья и закона об образовании, который пока не принят.

TatCenter.ru вспомнил значимые законопроекты (в разных сферах и отраслях), принятые в России в 2011 году. Что дало их принятие стране? Приблизились ли мы с принятием новых законом к правовому государству? Напомним, что именно так звучит тема очередного круглого стола на портале TatCenter.ru, модератором которого выступит Борис Пантелеев — исполнительный директор Агентства правовой информации «Человек и Закон», правовой эксперт Общественной Палаты России, к.ю.н. советник юстиции, эксперт портала TatCenter.ru по правовым вопросам.

Безопасность

Базовым принципом жизни в обществе является, конечно, безопасность, поэтому символично, что первым из важнейших событий этого года стало подписание президентом 9 февраля «Закона о полиции». Дискуссии о том, последуют ли реальные изменения в работе МВД за изменением формулировок в законе, продолжались почти год. Закон уделил существенно больше внимания принципам работы теперь уже полиции, чем это было раньше. Возможно, реформа действительно произвел колоссальные изменения. Например, летом этого года Рашид Нургалиев заявил, что взяточничество среди полицейских полностью искоренено. Возможно, он знает что-то, чего не знаем мы…

Несомненной тенденцией этого года стала либерализация Уголовного кодекса. Госдума приняла три пакета президентских поправок. В целом, смысл изменений был в переносе акцента с наказания на исправление. Как отметил Дмитрий Медведев, «сила суда не в жёсткости, а в неотвратимости и справедливости наказания». По почти 70 составам преступлений у судей появилась возможность давать другое наказание вместо тюремного заключения. По части преступлений штраф был установлен в качестве основного наказания. Также были изменены принципы превращения условного срока в реальный в случае совершения повторного преступления. Раньше это происходило автоматически, сейчас решение будет принимать суд. В соответствии с поправками, человек, впервые совершивший преступление небольшой тяжести без отягчающих обстоятельств, останется на свободе, а при совершении даже тяжкого преступления можно получить вместо заключения принудительные работы. За экономические преступления можно будет откупиться от уголовного наказания. Для этого нужно будет компенсировать ущерб потерпевшей стороне, а в бюджет перевести сумму, пятикратно превышающую этот ущерб. Также отменена статья о контрабанде. Ответственность за незаконный ввоз не запрещенных к обороту товаров будет приравнена к таковой за неуплату налогов. А ввоз, например, оружия, это уже не экономическое преступление.

Впрочем, эксперты считают, что поправки в УК носят косметический, если не пиар-характер. Прокуроры, следователи и суды вовсе не обязаны следовать нововведениям. Никто их наказывать за назначение исправительных работ вместо тюремного заключения не будет — отягчающие обстоятельства для поднятия планки наказания «умелый» следователь или прокурор сможет найти, а так появилась возможность вытянуть из предпринимателя деньги, если за не обязательное, то возможное освобождение из-под стражи за уклонение от налогов. Статистика и резонансные дела также показывают, что либерализация пока привела, скорее, к освоению бюджетных денег на реализацию этой части реформы — в 2011 году под залог выпустили на 57 бизнесменов меньше, чем в 2010, а по условно-досрочному освобождению, механизм которого также претерпел изменения в этом году, выпущено на 3 тысячи человек меньше.

Гражданский контроль

Безусловно, важнейшим способом реализации прав граждан является не только их активность в инициировании поправок к законам, но и контроль деятельности органов исполнительной власти. Наиболее успешным примером такого контроля являются общественные наблюдательные комиссии в местах принудительного содержания. Образованные в 2008 году комиссии действуют во всех субъектах РФ, где есть соответствующие учреждения МВД, ФСБ, ФСИН, Минздрава и Минобра. В 2011 году они добились увеличения срока своих полномочий до трех лет. Помимо этого в закон об ОНК были внесены поправки, в соответствии с которыми члены комиссии не обязаны ждать разрешения соответствующего органа власти на посещение СИЗО или спецбольницы. В тоже время, как и в любом равновесном процессе, представителям общества, контролирующим соблюдение прав своих сограждан, приходится преодолевать иногда сопротивление, иногда косность должностных лиц. Однако деятельность членов ОНК приносит очевидные результаты для ограниченных в свободе передвижения людей. Необходимо также отметить, что государство не финансирует ОНК — вся их деятельность оплачивается общественными организациями, выдвинувшими туда своих представителей.

Еще одной важной вехой в общественном контроле стал указ президента об общественных советах при МВД и его территориальных подразделениях. Он определил основные задачи подобных совещательных органов, ими стали, например: привлечение граждан к реализации государственной политики в сфере охраны порядка; информирование граждан о работе органов правопорядка; участие в экспертизе законов. Общественные советы при органах исполнительной власти существуют не первый год. Но именно в 2011-м они стали неотъемлемой частью если не реальной политики, то информационного пространства вокруг властных структур. Эксперты отмечают пока еще формальный характер подобных советов, наличие на их руководящих позициях «свадебных генералов». В тоже время, очевидно, что следующий шаг все-таки за общественными организациями. Именно их усилия могут поменять характер советов. Хотя, конечно, общественный характер организации не является презумпцией того, что она отстаивает интересы общества, а не сросшейся с властью узкой группой «отставников».

Здравоохранение

Одним из организованных в этом году общественных советов стал совещательный орган при министре здравоохранения. Возможно, это было следствием изменений, происходящих в этой сфере. 21 ноября 2011 был подписан закон «Об основах охраны здоровья граждан в РФ», который, однако, вступит в силу с 1 января следующего года. Разработчики предполагают, что последовательная реализация положений закона обеспечит людям достаточный для качественной жизни уровень медицины. Вроде бы основа для этого создается: впервые дается определение «стандарта медицинской помощи», «порядка оказания медицинской помощи». Документ гарантирует гражданам некий бесплатный набор медицинских услуг. Однако, не прописываются ни сами стандарты (на какие бесплатные обезболивающие препараты, например, может рассчитывать человек), ни набор бесплатных услуг. Гарантированная вроде бы возможность поменять врача в ситуации перезагруженности специалистов в поликлиниках становится фикцией. Обязательные с 1 января 2012 года 7 дней на раздумья, делать аборт или нет, и визит к психологу, скорее всего не изменят печальной российской статистики убийств нерожденных детей. Работа государственных психологов зачастую формализована, а на решение женщины в большей степени влияют условия жизни, которые психолог поменять не может.

Правовой ликбез

Государство планирует помимо образования граждан заняться такими вещами, как обеспечение доступности государственных и муниципальных услуг, доступности квалифицированной юридической помощи. Последнему посвящен недавно подписанный закон о бесплатной юридической помощи. В соответствии с ним органы государственной власти будут обязаны консультировать человека, а если он нуждается в социальной поддержке, госорганы будут еще и помогать составлять жалобы, заявления. Целиком для помощи малоимущим при вузах будут организованы юридические клиники. Однако консультировать они будут только по определенному кругу вопросов. Это сделки с недвижимостью, перерасчеты и взыскание трудовых пенсий или алиментов, отказ работодателя в заключении трудового договора. Вызывает удивление эта прекрасная инициатива тем, что по существующему закону «Об адвоктуре» определенные группы граждан уже имеют право на бесплатную помощь адвокатов. Интересно, что из выделяемых на эти госбюро деньги, львиная доля — 80 процентов — пойдет на содержание этих бюро, и только остальное — на гонорары адвокатам. Российская любовь к хорошему материальному обеспечению административного аппарата проявилась и тут.

Важна своевременность инициатив и изменений

Очевидно, что данный обзор не может быть абсолютно полным даже в части законодательных изменений, а если мы переходим в область применения права или общественной активности, объем и разнообразие материала огромны. Но очевидно, что правовой беспредел и произвол, свидетелями которого иногда становятся граждане, имеет свои корни в общих устоях общественной, государственной жизни страны, и преодолевать его можно только общими усилиями и власти, и гражданского общества. Просто общество в отдельных своих частях или в целом может чувствовать, что чаша терпения переполнена. Расследование дела в Кущевке, дела Евсюкова, прекращение дела Солдатова, которому только недавно прекратили полномочия, а до этого он продолжал ездить на машине, ­— подрывают самую основу государства — авторитет исполнительной власти со стороны народа.

Мнения экспертов

Борис Пантелеев, исполнительный директор Агентства правовой информации «Человек и Закон», правовой эксперт Общественной Палаты России, эксперт TatCenter.ru по правовым вопросам;

— На портале TatCenter.ru проводился опрос, где почти 80 процентов респондентов отметили, что в России идет откат в сторону от закона. Получается, что люди не верят в правовые методы, скорее, в силовые. А юридические, правовые инструменты не так быстры и заметны, как иногда хочется. Люди считают, что раз ничего не произошло экстраординарного, например, не арестовали министра-коррупционера, то нет и подвижек.

Много положительных законодательных инициатив, но когда мы переходим к правоприменительной, вспоминаем, например, дело Евсюкова, в котором проигран очередной иск от жертв и никто не получил ни копейки из 24-х потерпевших. В Казани это дело Солдатова. Сбил в пьяном виде насмерть человека, дело в отношении него прекратили, опять, если верить сообщениям СМИ, ездит в сомнительном состоянии. Хорошо, что квалификационная коллегия судей все-таки прекратила его полномочия. В лучшем случае проблема заминается как с Речником, Химкинским лесом. Люди защищали права, но никто не может сказать, что они добились успеха. Я мониторю ситуацию, и не могу сказать, что есть показательный пример, которым можно было бы гордиться.

Решение Верховного суда по ДТП на Ленинском, в соответствии с которым, хотя потерпевшие погибли, их родственники могут опротестовывать решение суда и добиваться восстановления доброго имени, это промежуточная победа. Оно никак не решает проблемы по существу. Дело в том, что все свидетельства исчезли — фото и видеоснимки исчезли, были люди, свидетели, но сейчас у них возникла апатия в результате неверия в правосудие.

Следующий важный пункт, помимо законов и их применения, это роль гражданского общества в приближении к правовому состоянию государства. И тут есть позитивные моменты. Первое — это поправки в закон об общественном контроле за местами принудительного заключения. Созданы советы при органах исполнительной власти. Да, пока формально, но понятно, куда направлять усилия. Есть площадки. Они никого не устраивают в той форме, в которой они существуют. Был, например, создан совет при Мосгорсуде, который собирался один раз. Такой совет нам не нужен.

Павел Чиков, председатель межрегиональной правозащитной организации «Агора»:

— В некоторых областях прорывы вперед, где-то ситуация на том же уровне. Сказать, что ситуация ухудшается, сложнее, но попытки урегулировать интернет государством по-другому сложно воспринимать. И попытки участились. Из важного, на мой взгляд, была большая кампания в республике по поводу поборов в школьных заведениях. История пошумела и вернула понимание того, где границы дозволенного, и потянула серьезные административные изменения и повышение чувствительности к таким попыткам выманивания денег. Мы разрабатывали программу совместно с Казанским правозащитным центром. И чувствительность возросла.

На этой неделе внезапно прошли указания по линии Минздрава Татарстана относительно любых коррупционных проявлений. Был сюжет по ТВ про усиление контроля Минздрава за школами. Ходили с ребенком десть дней назад в травмпункт. Бахилы продавали за десять рублей, сейчас сделали круглые глаза — «нет, всегда были бесплатно».

Система здравоохранения не менее поражена коррупцией, чем система образования. И думаю, власти решили опередить следующую страницу общественной кампании. Эта штука пришла не от власти, но власть была поставлена в ситуацию, что была вынуждена поддерживать инициативу общества.

Сейчас после событий последней недели, глупо было бы не сказать, что протестные митинги были главным событием года. Общенациональный публичный протест. Очевидно, что это главное событие не только 2011, но и нескольких последних лет. Внезапно прорезавшееся гражданское самосознание. У россиян это не имеет никакого отношения ни к деятельности политиков, ни врагов России. Это, очевидно, личное желание людей продемонстрировать несогласие с несправедливостью. Не знаю, насколько это события, касающиеся правового поля. Но ведь вопрос выборов это вопрос наделения легитимностью депутатов. И здесь общество почувствовало, что власть чуток злоупотребляет.

Общественные советы, хотя и существовали раньше, находятся, скорее, в кильватере полицейской реформы. Ведь она задал тренд на участие граждан в обсуждении законопроектов. Речь и о повышении их статусов. По ним был отдельный президентский указ. Такого раньше не было.

Но то, что мы видим, говорит, к сожалению, что новая форма оказалась не наполнена хорошим новым содержанием. Я больше чем в 30 регионах страны знаю юристов и общественников. Так вот почти везде они были отстранены от работы в советах при правоохранительных органах. Гражданские контроллеры в большой степени туда не попали. Попали люди из коммерческих структур. Это очень сомнительно в плане антикоррупционных кампаний. То есть, ориентированные на выявление нарушений люди оказались за бортом, а без них советы теряют свою задачу.

А вот в ОНК ситуация гораздо лучше. Во-первых, там нет вертикали. Кандидатуры не утверждаются где-то свыше. Например, два наших представителя попали в комиссию.

Мария Каннабих, президент общественной некоммерческой организации «Межрегиональный благотворительный фонд помощи заключенным», секретарь Общественного совета при Министре юстиции России:

— Считаю, что ситуация в сфере защиты прав людей улучшается. Идет гуманизация УК, президент подписал поправки к закону об общественном контроле за местами заключения. Там, в частности, уделяется большое внимание медицине в местах принудительного содержания. Это очень важно. Поправки способствовали улучшению работы комиссий. Расширяются полномочия их членов.

Петр Щелищ, председатель Союза потребителей России:

— Не вижу продвижения к правовому государству. Это ведь производное от общества, где накоплена критическая масса людей, понимающих свои права. Вот этого у нас нет. У нас нет прав общества, и мы не требуем их от власти.

В законе о защите прав потребителей с 1992 года есть статья о праве потребителя на просвещение в области его прав и механизмов их защиты. И в обеспечение этого права — прописано включение в школьные и иные образовательные программы соответствующих знаний, которыми должны владеть со школьной скамьи. Но этого нет. Хотя были сделаны учебники. Выпали из списка Минобра олимпиады по правам потребителей. А нарушений на потребительском рынке все больше.

Но ведь эти знания имеют базовое значение. Эти права они такие, которыми обладают абсолютно все. И которые нарушаются наиболее болезненно и часто. И если бы люди наши освоили защиту своих прав потребителей, можно было бы говорить, чтобы они осваивали политические права. Но я не верю, что человек, не могущий защитить себя от недобросовестного продавца или производителя, может рационально или компетентно участвовать в политическом процессе. Он привык, что его обманывают в автосервисе или в магазине, и, соответственно, для него норма, что его обманывают на выборах.

Евгений Ачкасов, член координационного совета по делам молодежи Совета при Президенте РФ по науке, образованию и технологиям, главный редактор «Московского хирургического журнала»

— Абсолютно продвинулись. Год был самый насыщенный по законотворчеству в сфере здравоохранения. В предыдущие годы не было ничего принципиально нового. Квинтэссенция — это разработка закона об основах охраны здоровья. Он вводит в правовое поле и суррогатное материнство, и вопросы абортов, и детской трансплантологии, вводится регулирование взаимоотношений медицинских и фармацевтических работников.

Прописывается то, что пациент может выбирать лечебное учреждение, пациенты имеют право на выбор врача. И впервые прописано, что врач обязан оказывать медицинскую помощь с указанием времени и условий, чтобы пациенты не стояли в очередях. Это добились общественные организации. Понятно, что есть декларируемые вещи. Понятно, что кого-то наказать нельзя за очередь. Но на это обращают внимание. Просто очереди у нас создаются нерациональной организацией работы.

А вот на селе главная проблема в получении квалифицированной помощи. Там даже об очередях пока не приходится говорить. Потому что просто специалисты отсутствуют. Один врач на все руки мастер. Проблема в экстренной помощи на сопряженной территории субъектов. Станция есть, но не едут, потому что они в другой области. Пока нет оптимизации.

По совету при Минздраве. Пока не могу сказать, что создание таких советов как-то принципиально меняет ситуацию. Конечно, общественность доводит до власти информацию разными методами, а в совете людей не много. Он не представляет всей общественности. Другое дело, что от него можно ожидать первичного разговора с министром, чтобы понять, куда развиваться. Он такой предваряющий более широкое обсуждение.

Максим Шевченко, журналист, телеведущий:

— Считаю, что 2011-й год не был каким-то важным на пути к правовому государству. Каких-то решающих событий не было, но отдельного внимания заслуживает позиция, которую занимал президент. Он постоянно пытался модернизировать правовое поле, давал десятки поручений, давал оценки разным актам, вплоть до таких, как техосмотр. Но ключевых изменений не было, хотя события декабря показали, что политическая система требует изменений. Появился страта городских люмпенов. Не в оскорбительном смысле, а как тех, кто живет случайным заработком, который может быть достаточно большим, и кто не привязан наймом. Появилось то, что у нас не точно называют средним классом. Это, скорее, свободная либеральная интеллигенция с широким спектром предпочтений от национализма до ультралиберализма. Этот страта имеет приоритетный доступ к средствам информации, имеет приоритетный контроль над паблик рилейшен. И хотя их еще мало, их вес высок. И очевидно, что они оказались вне системы. Ни одна из партий не устраивает их своим спектром. 7 процентов они не наберут. Крайне влиятельный слой не набирает 7 процентов. Просто потому, что их меньше, а одновременно его влияние больше в разы. И это причина того, что называется оранжевой революцией. Хотя это никакая не революция, и даже не оранжевая. Это проблема нашей политической системы. Надо понижать порог прохождения в Думу до 3 процентов, надо возвращать мажоритарную систему, и надо упростить регистрацию партий.

Михаил Тёркин

Среднемесячная зарплата в Казани составляет 88,6 тыс. рублей. Эти данные были озвучены на XXXIV сессии Казгордумы министром труда, занятости и соцзащиты Татарстана Эльмирой Зариповой.

Министр также сообщила, что до 2030 года город планирует привлечь 74 тыс. новых специалистов. В настоящее время в Казани открыто около 13 тыс. вакансий, четверть из которых связана с промышленностью.

Зарипова Эльмира Амировна

Министр труда, занятости и социальной защиты РТ