Чиновники от образования сбились с ног, вылавливая школьников (и не только), выкладывающих в интернет ответы на ЕГЭ. У оппозиционеров предложения в том же русле: Сергей Алексашенко, например, советует заменить учителей в классах, где пишут ЕГЭ, солдатами и пожарными: их подсказки, мол, будут менее ценными.

Мы живем в России, и никто здесь не хочет действовать по индейской пословице: если лошадь под вами сдохла, слезьте с нее. Почему-то считается, что если отменить единый госэкзамен, основная форма которого — стандартный тест, то альтернативой будет только возврат к советской системе устных и письменных экзаменов с произвольными оценками, которые понятно к чему приводят. Лучше ЕГЭ пока ничего не придумано, пишет тот же Алексашенко. Даже если это так, это ведь, скорее, повод придумать, а не вводить в классы войска.

ЕГЭ — это сферический конь в вакууме. Вернее, дохлый сферический конь, из вакуума извлеченный.

Тесты с несколькими вариантами ответа и механически зарегулированными «эссе» могли работать в 90-е, когда интернет и мобильная связь не были широко распространены. Я сдавал американский аналог ЕГЭ — SAT — в 1992 году, когда трудно было представить не только соцсети и Google, но и такое явление, как фотокамера в мобильном телефоне. Понятно, что в то время этот механизм казался мне совершенным: как иначе могли бы американские университеты оценить абитуриента из России? В пользу ЕГЭ сейчас приводят тот же аргумент: мол, как без него найти нового Ломоносова в каком-нибудь сибирском городке? Да только времена изменились, и сейчас ЕГЭ помогает найти не самых талантливых, а самых ушлых и удачливых в самых коррумпированных регионах вроде пресловутого Дагестана. Это прямое следствие не только плохого администрирования — а что у нас, простите, вообще администрируется хорошо? — но и технического прогресса.

Mail.ru в начале июня опубликовала статистику запросов 17−18-летних пользователей к ее поисковику в дни ЕГЭ по русскому языку и математике. 15−16\% запросов 17-летних к мобильной версии поисковика — и всего 4−5,5\% к полноэкранной — имели отношение к ЕГЭ. И подавляющее большинство этих обращений касались поиска правильных ответов на задания или вообще готовых вариантов.

«Яндекс» не обнародовал разбивку полученных им 500 000 запросов о ЕГЭ по типам устройств, но тоже сообщил, что пользователей интересовали «ЕГЭ по русскому языку 2013 27 мая ответы», «ответы на ЕГЭ 2013 по русскому языку 27 мая», «частицы», «аргументы к сочинению по русскому языку ЕГЭ 2013 шпаргалка».

Выводы понятны: у нынешнего подростка есть смартфон, и, когда он чего-то не знает, он достает его из кармана и запускает поиск в интернете. Если же у подростка нет смартфона, то компьютер есть обязательно. И тогда вопросы откладываются до встречи с ним.

Дело не только в ЕГЭ — по данным того же «Яндекса», дети любого возраста постоянно задают поисковику вопрос «как», то есть ищут решения задач, школьных и жизненных. Возраст влияет только на сложность задачи. Взрослые пока чаще задают вопрос «сколько», свидетельствующий о прагматичном подходе к интернету как инструменту примитивных маркетинговых исследований. Но вот я, например, уже ищу, скорее, как ребенок: всякий раз, когда мне не хватает информации, я судорожно хватаюсь за телефон.

Девяносто процентов информации, выложенной сейчас в интернете, создано за последние два года. Найти в Сети теперь можно практически все, особенно если владеешь несколькими языками. Тем временем создатели тестов продолжают проверять заученные наизусть школьные знания и требовать сочинений с «аргументами», по которым можно написать шпаргалку. На этих людях такие плотные шоры, что они и еще десять лет не поймут, что администрировать такой экзамен невозможно: он никак не связан с окружающей действительностью. Кому теперь надо учить правила про частицы, если они выложены на тысячах сайтов? Гораздо полезнее было бы учить детей пользоваться интернет-поиском творчески и осмысленно, а не просто вбивать слова в поисковую строку. А также отличать реальную информацию от туфты, классифицировать источники, идти по логическим цепочкам.

Если бы российская школа имела хоть какое-то отношение к миру, образовавшемуся ненароком за ее стенами в последние лет десять (или, скорее, 30), один из выпускных экзаменов выглядел бы как чемпионат по поиску ( «Яндекс» проводил такие до 2009 года). С вопросами вроде «Чем смазывают больные конечности Stylodipus Allen G.?»

Умение правильно и быстро искать в интернете — это сейчас ключевой и важнейший навык для практически любого специалиста. Потому что, давайте признаемся честно, то, что мы, сорокалетние, зубрили в школе и институте, мы давно забыли, а остались у нас наработанные годами навыки, природная смекалка и технологические костыли. Десять лет назад этих костылей, кстати, не было.

Я не предлагаю, конечно, полностью заменить ЕГЭ чемпионатом по поиску. Даже современный человек должен представлять собой что-то и в том неприятном случае, если в телефоне сядет аккумулятор. Он должен уметь грамотно писать, но это легко проверяется диктантом, и существуют технологии, позволяющие хоть каждому ученику давать разный отрывок, — они применялись в проекте «Тотального диктанта». Он должен владеть хотя бы одним иностранным языком; тут без стандартного теста не обойдешься, но можно использовать, к примеру, великолепно отработанный TOEFL, который к тому же администрируется извне России и не подвержен коррупции. Он должен уметь логически мыслить и немного представлять себе математику — здесь тоже можно было бы прибегнуть к проверенным международным тестам, просто расширив их применение на всех школьников (вышло бы не дороже ЕГЭ), а можно было бы поступить как с диктантом, создав программу, генерирующую разные, но однотипные задачи для каждого пользователя.

Другое дело, что эти базовые тесты вряд ли покажут, кто из вчерашних школьников будет хорошо учиться в вузе, а тем более — работать после него. Одна моя подруга по московским дикостям конца 80-х всегда отвратительно сдавала стандартные тесты. А я, наоборот, сдавал их лучше, чем можно было ожидать при моем уровне знаний. Я посмеивался над Анечкой, но время все расставило по местам: теперь она профессор истории в Duke; мои академические достижения намного скромнее.

Вузам все же нужно оставить право тестировать абитуриентов самостоятельно. Например, придумывать для них профильные квесты с однозначным результатом: математики на время ищут решение некоей сложной проблемы, лингвисты, получив в руки листок с каким-нибудь заковыристым четверостишием, придумывают максимальное число вариантов перевода с сохранением схемы рифмовки. Важно, чтобы результат всегда можно было проверить и убедиться в честности соревнования. И незачем мешать будущим студентам пользоваться интернетом и телефонами: в жизни у них все это будет. Вряд ли школа и вузы готовят людей к жизни в постапокалиптическом мире, в котором вся техника рассыплется в пыль, — если такое случится, выживать каждый будет учиться сам.

Источник: Сноб