— Прошло полтора года с тех пор, как вы покинули пост президента Башкирии. Вы себя по-прежнему ощущаете в большой политике?

— Не в том виде, как раньше было, конечно. У меня новая интересная работа — возглавляю совет благотворительного фонда «Урал». Он уникальный, таких в России нет. Объем (уставного капитала — «Известия») — 63,4 млрд. 4,5 млрд. с депозитов в год. Почти половина, правда, уходит на спорт — «Салават Юлаев», «Торос», «Толпар», «Батыр» (спортивные команды — «Известия»), всего у нас 18 спортивных проектов. Работы очень много, много пишут писем, всем надо помочь.

— 2 миллиарда долларов — именно столько заплатили за предприятия Башкирского ТЭКа. Это те самые деньги?

— Да. Акции были проданы благотворительными фондами «Урал», «Агидель», «Инзер», «Юрюзань». Налоги выплатили, эти деньги положили в банки Башкирии. Сейчас все эти фонды объединены в один. Его основной капитал мы не трогаем. Тратим только доходы с депозита, все отдаем на благотворительность. Покупаем медицинское оборудование, ремонтируем школы, помогаем организациям инвалидов, ветеранов, «афганцев», детям. Восстанавливаем храмы — православные церкви, мечети, кирху.

— И все 4,5 миллиарда отдаете?

— Да. Из них около 800 миллионов налогов платим ежегодно. С марта 2006 года заплатили 14,8 млрд. рублей налогов и 13,7 млрд. рублей направили на социальные проекты.

— И как к этому относятся в руководстве республики?

— Складывается впечатление, что с раздражением. Вот мы с 2006 года помогали 64 детским домам. Год назад им всем дают указание: «Денег не брать». Ну как можно детям не давать, скажите мне? У нас даже был случай, детишкам купили хоккейную форму, уже раздали. Так пришли и прямо отобрали у них, вы представляете? Оборудование купили уникальное в поликлинику. Прессе говорят: «Это не показывайте». Меня вообще запретили упоминать в СМИ.

— И нынешний президент Рустем Хамитов в курсе?

— Конечно.

— В чем проблема, как вы считаете?

— В том, что с самого начала им вместо взаимодействия была выбрана политика конфронтации с прежним руководством республики.

Мне не очень удобно его критиковать. Но прошло уже полтора года, а в итоге ничего позитивного в республике не сделано. Одни обещания. Все предыдущие региональные программы замораживаются, а новые начинания больше анонсируются, чем реализуются. Все как будто выжидают. Мы за 20 лет более тысячи школ построили, про дороги и газификацию не говорю даже. Все у нас созидалось, строилось. Сейчас этого не видно. Сейчас урожай остался под снегом. Где это видано, чтобы у руководителя хлеба, свекла, подсолнух остались под снегом и докладывали еще, что везде хорошо? У меня бы за это тут же с работы вылетели, а то и под суд пошли. А сам он во время уборки был в отпуске! Неслыханно!

И это в ситуации, когда работоспособной команды у него нет. Нельзя резко менять команду, а у него началась перетряска. Сейчас уже третья очередь перестановок идет. Нельзя так делать. Мне кажется, ему следовало хотя бы год подождать, присмотреться к людям. Конечно, должна быть смена власти, и у нового президента должна быть своя команда. Но мне кажется, сегодня у него вообще нет команды. Мне его даже жаль — человеку не с кем работать.

— Какие еще ошибки можете назвать?

— В первую очередь надо работать с народом. Раньше в республике все знали, что президент каждую неделю в какой-то район, город едет. В день проезжал по тысяче и больше километров и знал, где что происходит. Дороги до каждого райцентра на себе не раз прочувствовал. У нас же умеют красивые отчеты делать. Если без контроля оставишь, никогда реальной ситуации знать не будешь. Он даже на машине не ездит, предпочитает вертолет.

До зала заседаний Государственного Собрания у нас три минуты пешком идти. Ни он, ни председатель правительства не приходят. Там главные вопросы решаются, а он как будто и знать ничего не хочет. Только на ежегодном послании встречаются.

— Экономика Башкирии всегда была предметом зависти для депрессивных регионов. Как вы оцениваете ее состояние сейчас?

— Цифры экономического положения, на первый взгляд, хорошие, но на практике вызывающие большие вопросы. Почему столько обанкроченных предприятий, если объемы производства растут? Как может быть, что выпуск продукции вырос на 9,4\%, а потребление электроэнергии, газа, воды только на 3,3\%? Почему после засухи, в условиях крайне благоприятного года, в соседних регионах положение выправили, а у нас надои падают, численность поголовья скота не восстановлена?

Не создаются условия для инвесторов. Даже те, кто был, уходят. Мы всегда сравнивали свои экономические показатели с показателями Татарстана, поскольку очень близкие регионы по возможностям. Так вот если раньше мы были наравне или опережали их, то сегодня по большинству показателей отстаем, живем тем, что создано раньше. Если такая политика и дальше будет проводиться — совсем отстанем.

— Вмешаться не думали?

— Мне сегодня 78 лет. Баллотироваться в президенты не собираюсь. Но двадцатилетний опыт руководства регионом есть. Если кто за советом обращается — садимся, обсуждаем. Помочь людям готов всегда. Ведь мы не для Рахимова или Хамитова строили и должны строить, а для республики, для людей живущих здесь.

— А Владимир Путин в президенты собирается. Вы президентом были 16,5 лет, он к концу третьего срока будет президентом — 14. Как вы к этому относитесь?

— Что касается Владимира Владимировича — он правильно поступает. В России просто больше никого нет на этот пост. При всем уважении к Дмитрию Анатольевичу, у которого есть свой мощный либеральный электорат и много правильных предложений. Ведь у Путина есть огромный опыт, он прошел с Россией самые тяжелые годы. Мы много раз встречались, он семь раз был в Башкирии. С ним приятно разговаривать, он конкретный человек. Внимательно читал его статьи — прекрасная программа. Если даже учесть все возможные накладки при ее реализации, то пусть не в семерку, но в двадцатку самых высокоразвитых стран мы с ней войдем. Думаю, его изберут уже в первом туре.

— О каких накладках при реализации программы вы говорите?

— Везде должны быть специалисты. Если сельское хозяйство, то управлять отраслью должен специалист по сельскому хозяйству, промышленностью — специалист по промышленности и так далее. А сегодня, к примеру, в руководстве топливной промышленности нет ни одного нефтяника, ни одного химика. То же и в энергетике. Во-вторых, внешний долг у России маленький, вроде как это хорошо. Но государство должно жить в долгах, должно строиться. Внешний долг — и есть показатель степени интеграции в мировое сообщество. А у нас большой долг только у олигархов — 530−540 миллиардов долларов. Только они, получается, интегрированы.

— Об остальных кандидатах что скажете, есть ведь еще Прохоров, Миронов, Зюганов, Жириновский наконец?

— Ну, Прохоров неплохой парень, ничего не скажу. Только ему надо еще поработать. Зюганов, Миронов, Жириновский — все они строят свои программы на популизме.

— По всей стране идут митинги протеста под лозунгом «За честные выборы!» Болотная площадь в Москве в субботу собрала десятки тысяч недовольных. Требуют отставки Чурова, отмены итогов выборов. Как думаете, к чему это все должно привести власть?

— Сейчас много ругают Чурова, а я к нему с уважением отношусь. Не думаю, что он в чем-то виноват. Не он голоса считает, это делается на местах. Там уже отработана система. Менять нужно не Чурова, а руководителей территориальных комиссий, глав районов — там, где действительно выявлено нарушение закона.

Власти надо больше с людьми работать, исправлять ошибки излишней централизации политической системы.

— То есть шаги в этом направлении, которые сделал президент, например, возврат выборности губернаторов, вы приветствуете?

— Выборность губернаторов обязательно нужно вернуть. У губернаторов появятся хоть какие-то права. Сейчас у губернаторов вообще никаких прав нет и нет, в результате, должного чувства ответственности.

— Насколько известно, фонд «Урал» не единственное ваше место работы. Вы еще входите в совет директоров «Башнефти». Как человек близко знакомый с ситуацией, дайте, пожалуйста, вашу оценку перспектив компании.

— Сказать, что по Башкирии перспективы хорошие — не могу. Запасов нефти осталось где-то лет на 30−35. Переработка уменьшилась. Раньше мы перерабатывали 65 млн. тонн нефти в Башкирии, сейчас на уровне 20−25. Купили вот новое месторождение (имени Требса и Титова в Ненецком АО — «Известия»), так что именно сейчас дела идут неплохо. Посмотрим, что получится. У нас есть хорошая программа на 5 лет. Возможно, пройдем в ближайшее время за границу. Так что в целом беспокойства нет.

— После государственной службы вы комфортно себя чувствуете в частной компании?

— Ну как сказать. Гораздо больше свободного времени. У нас, конечно, тоже есть совещания, приходится работать с бумагами, выезжать на предприятия. Когда проходишь через все этапы производственного роста, каждый вентиль, каждую задвижку знаешь. Они даже ночью снятся.

Так что сравнение не идет с тем, когда директором завода работал с 7 до полуночи, без выходных.

— Какие советы даете руководству компании?

— Потеряны многие научно-исследовательские институты. Все технологии, оборудование — приходится закупать за рубежом. Всегда напоминаю, что надо в это вкладываться. Настаиваю на том, чтобы опирались на местные кадры. У нас есть очень хорошие специалисты.

— И как, прислушиваются?

— А как же!

— Ваши связи, положение бывшего президента помогают в работе?

— Со многими, с кем раньше работал, продолжаем общаться. Новый глава региона в контакте не заинтересован. Ему не надо — мы навязываться не будем.

То, что фонд сегодня работает — за это тоже пришлось побороться. Много писали, что все деньги от приватизации ТЭКа якобы увезли за границу. Все остались здесь (кладет руку на папку на столе), в республике в общественном благотворительном фонде. Этим был удивлен сам Дмитрий Анатольевич Медведев и одобрил наше решение по созданию этих фондов. Так и работаем сейчас.

«Помогать людям для бывшего президента — не жест доброй воли, а долг»

По просьбе «Известий» высказывания Муртазы Рахимова прокомментировал пресс-секретарь президента Башкирии Артем Валеев:

— Муртаза Губайдуллович говорит неправду, очевидную всем жителям республики, и при этом жалуется, что его не уважают. А как можно уважать того, кто тебя обманывает? Когда г-н Рахимов утверждает, что новый президент виноват в том, что часть урожая осталась под снегом, то любой, кто разбирается в сельском хозяйстве, просто улыбнется. Потому что ВСЕ знают, что именно в бытность г-на Рахимова главой региона, урожай оставался на полях в промышленных масштабах. Факт этот, конечно, скрывался официальной статистикой, но люди-то все видели.

В этом году президент впервые честно сказал о проблеме: мол, непорядок, урожай убрать не успеваем, надо что-то делать. Так за что его критиковать? За то, что он честно назвал вещи своими именами? Но если не сделать этого, то ситуацию тогда вообще никогда не исправить. Почему гибнет урожай? Потому что не хватает техники его убрать. Износ сельскохозяйственного парка составляет 85 — 90 процентов. Интересно, в этом Муртаза Губайдуллович тоже хочет обвинить нового президента? Чтобы решить проблему, в прошлом году мы — впервые — начали компенсиро вать до 40 процентов стоимости сельхозмашин, приобретаемых аграриями. Они смогли заку пить три тысячи комбайнов, тракторов и т. д. Нам удалось собрать все зерновые, не убрали мы две тысячи гектар свеклы. По сравнению с прежними потерями, это очень приличный результат.

Сельское хозяйств, вообще, оказалось колоссальной проблемой. Приписки здесь были фантастическими. Поголовье скота было завышено как минимум на четверть, при этом бюджетные средства на поддержку этой несуществующей четверти регулярно выделялись. «Рекордные урожаи» тоже были фиктивными и если бы Муртаза Губайдуллович хотя бы иногда летал на вертолете, а не «проезжал тысячи километров в день на машине», то он видел бы, что посевы у него зреют как раз вдоль дорог, а подальше от дороги — сплошной бурьян.

Если говорить о строительстве, то здесь та же проблема: кроме победных рапортов — ничего. Цены на жилье в Уфе приближаются к московским. Потому что, на самом деле, выделение земельных участков под застройку практически прекратилось много лет назад и строительная отрасль впала в анабиоз. Те метры, о которых рапортовали в Москву, были такими же «нарисованными» как и надои с несуществующих коров. В 2010 году, когда Муртаза Губайдуллович «сдал пост», республика находилась на 56 месте в России по обеспеченности жильем на душу населения.

Те социальные объекты, которые действительно строились, обходились бюджету в такие суммы, что об этом «строительстве» лучше было бы помолчать. Школа или детсад стоимостью в два раза выше нормативной — не исключение, а правило. А долгострои? По данным Счетной палаты России в наследство нам досталось объектов незавершенного строительства, необеспеченного финансированием, на сумму в 30 млрд. рублей. И как их теперь достраивать? Ведь нефтеперерабатывающих заводов, которые в свое время наполняли бюджет деньгами, у республики теперь нет.

Что касается благотворительного фонда г-на Рахимова, то если бы мы хотели, то он вообще не смог бы работать в республике. На самом деле никто не запрещает Муртазе Губайдулловичу оказывать помощь детям, спортсменам, религиозным учреждениям и вообще кому угодно. Но ведь он не хочет просто помогать. Собираясь потратить один рубль, он объявляет, что потратит три, а потом, насобирав нуждающихся, отказывает им, обвиняя во всем республиканскую власть. Мол, это она ему не разрешает. Мы уже ему много раз говорили: «Муртаза Губайдуллович, мы вам не мешаем. Тратьте, помогайте людям, тем более, что деньги эти, действительно, народные. Работайте на здоровье, мы только рады будем, только прекратите устраивать пиар-истерики по поводу вашей „благотворительности“. Не превращайте благотворительность в политику».

В этой связи я хочу напомнить Муртазе Губайдулловичу одно: уровень жизни в республике пока ниже среднероссийского. Хуже средних у нас показатели обеспеченности жильем, средние зарплаты, а уровень безработицы, наоборот, выше. Когда Хамитов принял республику, то по данным Минрегиона России лучше среднего по стране у нас были только промышленные показатели. Но промышленность республики создавалась десятилетиями. Она была лидером еще в советские времена, поэтому никакой уникальной роли Рахимова в этом нет. Что же касалось бюджетных показателей, показателей инвестиционной привлекательности — они все оказались в группе «хуже среднероссийского». Объем инвестиций в основной капитал на душу населения, например, был почти вдвое ниже среднего по стране.

В общем, помогать людям для бывшего президента, оставившего республику в таком состоянии, не жест доброй воли, а долг. Если он его отдаст, то жители региона будут ему очень благодарны.

Газета «Известия»