… и почему в прессе про него пишут много ложной информации.

В СКА НЕ СОБИРАЮСЬ

— Нам показалось, что про вас пишут много неправды.

— Конечно, много. Это связано в первую очередь с моим нежеланием общаться с прессой. Когда информации не хватает — начинаются выдумки. Факты искажаются. Сплошная необъективность.

— Почему неохотно идете на контакт?

— Знаю много ребят, которые прочитали разок про себя какую-то ахинею — и сделали соответствующие выводы. По-моему, естественная реакция. Вы же сами знаете, насколько пресса негативно относится к моей персоне. При этом почти каждому корреспонденту интересно пообщаться именно со мной. Расспросить обо всем лично.

— Какой вопрос за последнее время вам больше всего надоел?

— Все расспрашивают, почему ушел из «Ак Барса». Эта тема для меня до сих пор острая. Спрашивают об этом и журналисты, и знакомые, и хоккеисты… Меня в чем-то этот конфликт даже порадовал — для себя понял, что знакомые уверены в моей правоте. Слова поддержки находили, когда было совсем тяжело. Спасибо КХЛ, что разобралась в ситуации. Но кто б меня ни поддерживал, все равно — лучше до такого не доводить. Не красит ни Лигу, ни хоккей.

— На днях прошел слух, что вы подписали предварительный договор со СКА…

— Знаете, что меня больше всего в этой истории удивило? Я читал комментарии в Интернете. Люди проводят параллель: вот, мол, теперь ясно, почему КХЛ отпустила Зиновьева из Казани. Чтоб через год очутился в Питере — президент-то у СКА и лиги один, Александр Медведев! Отвечаю: никаких бумаг со СКА не подписывал. Контракт с «Динамо» до конца сезона — после чего буду свободен в принятии решения. Но меня здесь все устраивает, так что, не исключено, останусь в Москве.

— Почему из нескольких вариантов выбрали именно «Динамо»?

— Во-первых, прекрасно знаю тренера Вуйтека. В России он выиграл два золота подряд с Ярославлем, да и в Казани, уверен, все у него получилось бы. Но Вуйтеку там просто не дали работать, расчистив место для Билялетдинова.

Во-вторых, у руководства «Динамо» среди хоккеистов отличная репутация. В этом клубе не обманывают. Раньше, при Харчуке, были проблемы — невыплаты, задержки. Об этом говорили все. Но про нынешнее динамовское начальство слышал только хорошее. Уже убедился, что этим людям можно верить.

— Хотели бы в плей-офф попасть на «Ак Барс»?

— Я изучал сетку — такой вариант возможен. Если встретимся — будет интересно. Последние наши игры внушают надежду, что к плей-офф команда подойдет в оптимальной форме. Постараемся доказать, что двадцать очков, которые сейчас разделяют «Ак Барс» и «Динамо», — ничего не значат. В первую очередь, это объясняется странностями календаря. Из первых 30 матчей 20 «Динамо» провело на выезде.

— Вы второй раз вернулись в Москву. Уютно в этом городе?

— Вполне. Семья рядом, живу в коттедже в пяти минутах езды от базы. Грех жаловаться.

— Когда-то вы отказались брать квартиру в «Спартаке». Теперь будете покупать?

— В моем контракте со «Спартаком» был пункт: в первый год клуб обязан предоставить жилье. Но этого не произошло, и я ушел в «Ак Барс». Устал от пустых обещаний. А квартиру в Москве позже все-таки купил. Слава богу, успел продать до кризиса.

— Давно избавились?

— Год назад.

— Почему?

— Предвидел, что возникнет такая беда с деньгами в стране. Мыльный пузырь лопнет. Я и покупал квартиру не для того, чтоб жить — обычное вложение в недвижимость.

— Новую купить не хотите — пока цены упали?

— Анализирую рынок. Отслеживаю финансовые новости. Сегодня рынок покупателей, а не продавцов.

— Андрей Назаров не так давно поразил нас рассказом, как быстро разобрался в биржевых делах Америки. Вовсю играл.

— Мне тоже интересна эта тема. Смотрю чуть дальше динамовской базы. Это большой вопрос — куда распределять нынешние доходы? Знаю многих, кто не туда вложил капитал — и остался у корыта.

— Главное правило для вас на рынке?

— Не ввязываться в аферы, где обещают 500 процентов прибыли. Времена «МММ» прошли. Но некоторые все равно лезут в пирамиды. В моей жизни этого не будет.

— Не обжигались на таком?

— Все обжигались.

— Ваша семья «попала» на «МММ»?

— Нет. У нас в то время никакого капитала не было.

— Вы долго жили в Казани. Никогда не рассматривали вариант — поселиться там насовсем?

— За семь лет город стал родным. Часто обсуждали на семейном совете: может, в самом деле купить квартиру в Казани? Остаться? Но видите, как получилось… Хорошо, что на покупку так и не решились.

— Где будете жить, когда наиграетесь?

— Есть время подумать. У меня двое детей — не исключено, буду ориентироваться на их образование. Пока мой дом в Новокузнецке — супруга оттуда родом. Родители тоже неподалеку, в Прокопьевске. Другой вопрос, что часто в Новокузнецк летать не получается. В собственной квартире нахожусь в году максимум месяц.

КАЗАНСКИЕ «УТКИ»

— О вас ходит столько слухов, что уже не поймешь — где правда, где вымысел. Давайте расставим точки над «i».

— Давайте.

— Что за история, будто в автобусе вы закидали шелухой от семечек молодого игрока «Ак Барса» Петрова?

— Мне не в чем оправдываться. Полная ерунда. В автобусе любой хоккейной команды полно эпизодов, на которые никто не заостряет внимания. Кто-то играет в карты, кто-то болтает по телефону… Можно что угодно выдумать!

— Разговоры о вашей драке с Билялетдиновым на тренировке — из той же оперы?

— Драки не было. Да и быть не могло. Были инициированные с его стороны конфликты. Есть люди, которые пытаются провоцировать через игроков. А сам Билялетдинов в жизни не пойдет на конфликт напрямую.

— Глава «Татнефти» Тахаутдинов действительно пытался вас удержать от ухода?

— Это «утка», которую зачем-то запустили в Казани. Кроме Билялетдинова, Шавалеева и меня в переговорах больше никто не участвовал. А с Тахаутдиновым прежде я, конечно, неоднократно встречался. Но… Не готовы еще в России руководители менять тренеров из-за игроков. Так что позиция «Ак Барса» в этой ситуации, наверное, оправданна. По ходу сезона проще и правильнее для команды сохранить тренера.

— Тахаутдинов в курсе, что творится в команде? Или ему преподносят все исключительно в радужном свете?

— Думаю, второе. К сожалению.

— Во время конфликта вас пытался кто-то из игроков переубедить?

— Нет, все смотрели со стороны. А что они могли? Да и кому надо влезать в конфликт — чтобы становиться еще одним виноватым?

— Большое мужество потребовалось, чтоб не сломаться под давлением «Ак Барса»?

— Полагаю, немногие игроки прошли бы этот путь до конца, если б оказались в моем положении. Вот, кстати, еще одна причина, почему среди моих друзей нет хоккеистов. Сегодня часто думаю: повторись все это — повел бы себя так же? Прошел бы через все испытания?

— Что отвечаете?

— Сто процентов!

— Вам хоть раз стало по-настоящему страшно?

— Дискомфорт ощущался. Выходя на улицу, был готов к любым провокациям. Долго так продолжаться не могло. Руководство «Ак Барса» советовало не пороть горячку, но я понимал, что дальше тянуть нельзя. Поэтому схватил в охапку жену с детьми и постарался как можно быстрее покинуть город.

— Телохранителем обзавелись?

— Уже всерьез подумывал об этом. Но мы вовремя уехали из Казани. Можно сказать, сыграли на опережение.

— Прежде вы говорили, что в «Ак Барсе» сталкивались с враньем. К нему можно привыкнуть?

— Я отчасти согласен со словами Билялетдинова, что у меня бывали травмы. Но не так же часто! Каждый конфликт списывался на очередное несуществующее повреждение. Это факт. А журналисты подхватывали: «Опять у Зиновьева травма, опять он что-то придумал…» Виноватым снова оказывался я один.

— В этой истории все понятно, кроме одного: зачем «Ак Барсу» нужно было нервировать собственного классного хоккеиста? Зачем подталкивать его к резким шагам?

— Конфликт был придуман на случай дальнейших неудач. «Вот, в команде скандальная ситуация, присутствует конфликтный человек…» Люди перестраховывались. Выбирали игрока, на которого можно все списать. Я читаю после одного матча интервью Ржиги, например, — так тот всю вину за поражение берет на себя. В Казани такого не было ни разу — всегда находился виноватый. Только не главный тренер.

— В предыдущих командах на вашей памяти подобное случалось?

— Со мной? Нет. С другими игроками бывало. Но никогда не доходило до того, чтоб хоккеиста отрезали от команды. Чтоб месяц он тренировался отдельно. Чтоб вокруг него тренерский штаб создавал вакуум. Именно так произошло в конце моей казанской эпопеи. Я не виню помощников Билялетдинова. Знаю этих людей и с хорошей стороны. Возможно, они и рады были бы мне помочь, — но как идти против главного тренера?

Конечно, конфликт «тренер» — «игрок» — для спорта не новость. Это было, есть и будет. Нарушение режима, невыполнение игровых заданий, функциональная неготовность, может, даже личная неприязнь… Однако игрок должен знать, чем тренер недоволен.

— Вы — так и не узнали?

— В том-то и дело. Сколько раз задавал этот вопрос Билялетдинову, но в ответ звучало одно и то же: мол, я — главный тренер, как хочу, так и решаю. Эти же слова услышал и во время нашего последнего разговора, при котором присутствовал Шавалеев. Но мне не 18 лет, чтобы мириться с такой несправедливостью! После этого оставаться в Казани я просто не видел смысла!

А в «Динамо» сейчас отдыхаю душой. Здесь никакой диктатуры. Все прозрачно и понятно. Работай, забивай побольше, — и все будет. С «Ак Барсом» не сравнить.

ТЕПЛЫЙ КАПОТ

— Как же «Ак Барс» стал чемпионом в такой обстановке?!

— После локаутного сезона в команде появились хорошие ребята из «Динамо». Они сплотили коллектив. Но после их ухода в «Салават» сразу все изменилось. Мне непонятно одно. Бюджеты клубов из года в год растут. Почему не смогли сохранить чемпионский состав?

— Когда Билялетдинова спрашивают о мотивах ухода какого-нибудь хоккеиста, он отвечает: «Это бизнес».

— Вот и я думаю — чей бизнес? В «Динамо» или «Магнитке» костяк сохраняется из года в год.

— А вы в Уфу перебраться могли?

— Мог. Но был связан контрактом с «Ак Барсом». Да и уходить хотел не столько в «Салават», сколько от Билялетдинова. Проблемы начались при первой же встрече, еще на предсезонке. Сразу понял, что с этим человеком конфликтов избежать не получится. И не факт, что я выиграю в этом противостоянии. До поры до времени начальству удавалось страсти гасить. Но потом люди устали этим заниматься.

— Что же вас возмутило тогда, на предсезонке?

— Я задержался из отпуска по уважительной причине. Привез документы из больницы, где проходил курс лечения. И услышал от главного тренера: «Да такие справки можно нарисовать, подделать и купить…» Мы еще ни минуты не проработали вместе, а уже недоверие. Было обидно.

— У вас был когда-нибудь страх перед Билялетдиновым?

— Вообще ничего похожего.

— А перед кем был?

— Страх есть у каждого игрока, когда он переходит из юношеского хоккея во взрослый. Тренер для тебя — заоблачный авторитет. Вот Николаева я побаивался — в конце 90-х человек с таким именем приехал в Новокузнецк! Не понравиться ему для меня было смерти подобно. Карьера могла закончиться, не начавшись.

— Нам казалось, если команда тренера боится — со временем его начинает ненавидеть.

— Не всегда. А теперь, думаю, хоккеисты вовсе перестали бояться тренеров. Не те времена.

— В московском «Динамо» Билялетдинов, приезжая на базу, трогал капоты автомобилей. У кого теплый — тот игрок со сбора отлучался.

— Может, в этом его творчество и заключалось — трогать капоты… Такие методы ничего, кроме смеха, не вызывают. Нынешний Билялетдинов — это отголоски 80-х, когда люди и впрямь боялись тренеров.

— По чисто тренерским качествам — Билялетдинов силен?

— В Казани сложно не быть тренером. Селекционная работа налажена, а бюджет позволяет по ходу чемпионата поменять едва ли не всю команду. Хоть третью тройку, хоть первую. Пожелал — завтра у тебя будет новое нападение.

Для меня настоящий тренер тот, кто раскрывает молодых. А не просто бьется за результат. В «Динамо», «Магнитке» или ярославском «Локомотиве», например, всякий год «выстреливает» кто-то из юниоров. Это говорит о многом. И о главном тренере — в том числе.

— Есть в нашем хоккее люди, которым не подадите руки?

— Нет. Даже Билялетдинову подам. Что поделаешь — вот такая у него методика. По-другому он тренировать не умеет.

— Вы видели много разных тренеров…

— Верно. Один Моисеев чего стоил. Вот это специалист потрясающий. За год работы многое от него почерпнул. Творческая личность. Постоянно выписывал какие-то афоризмы, высказывания великих людей — потом перед нами зачитывал.

— Вот скука-то.

— Да вы что?! Скучно совершенно не было! И тренировочный процесс был поставлен весело. Сплошное творчество, не затоскуешь. Занятия одно на другое не походили.

— Нам Моисеев рассказывал про собственное изобретение — бадминтон на льду.

— Не помню, чтоб мы с ракетками выходили на лед, — но через ворота прыгали. Много чего было. Николаев тоже все время фантазировал. Может, даже излишне творчески подходил. Зато без шаблонов. Таких среди тренеров почти не осталось.

— Крикунов как-то определил: «Когда Зиновьев не дурит — это лучший центрфорвард в стране». Правильно сказал?

— Он тренер, ему виднее. Не нахваливать же самого себя.

— Но если объективно, — в чем ваша сила как нападающего? Что умеете как никто?

— Общаться с прессой.

— Среди ваших друзей есть известные хоккеисты?

— Не люблю общаться в нехоккейное время с хоккеистами. Мне это неинтересно. Среди них есть приятели, добрые знакомые. Но не друзья.

— Правы, выходит, люди, которые про вас писали: «Есть команда и есть Зиновьев. Который совершенно отдельно»?

— Я даже не знаю, как реагировать… Но что-то в этой мысли есть. Хотя то, что многие считают высокомерием Зиновьева, — всего лишь скромность.