Они обратились к Президенту России, к руководству и членам Совета Федерации, Госдумы и правительства с открытым письмом. В нем татарстанцы требовали приостановить с 1 декабря 2008 года взимание налога на добычу полезных ископаемых (НДПИ) до повышения средней внутренней цены на нефть до уровня не менее $ 25 за баррель без НДС и установить не более чем половинную от предельного размера ставку вывозных таможенных пошлин до повышения мировых цен на нефть — не менее $ 50 за баррель. Авторы обращения предупредили, что иначе, при продолжении нефтедобычи, МНК Татарстана станут банкротами в течение трех месяцев, «так как действующая с октября 2008 года цена реализации нефти и на внутреннем рынке, и на экспорт не позволяет возместить затраты на ее добычу», а также уплату налога и пошлины.

Более того, компании заявили, что для предотвращения банкротства с 1 декабря вынуждены полностью прекратить добычу нефти и уволить всех работников «в связи с невозможностью исполнять свои обязанности налогоплательщиков».

Время «Ч»

Впрочем, вчера остановили работу не все подписанты. Можно предположить, что они изменили свое решение после субботнего закрытого совещания в Альметьевске с участием Премьер-министра РТ Рустама Минниханова (официально мероприятие было посвящено основным итогам деятельности МНК за 9 месяцев и оценке перспектив на 2009 год в сложившейся экономической ситуации). Возможно, повлияли настоятельные рекомендации одуматься из ЗАО «Нефтеконсорциум» — организации, объединяющей и курирующей деятельность «малышек». В частности, как сообщил источник, близкий к событиям, именно «благодаря» деятельности консорциума список подписавшихся в последний момент сократился почти наполовину (с 32).

«Да, я подписал это письмо, — подтвердил главный инженер ЗАО „Татех“ Евгений Верия, выполнявший последнее время должность и.о. гендиректора — находящегося в отпуске Ирека Хайруллина. — Но 1 декабря мы работу останавливаем только частично и ни одного из 400 рабочих пока никуда не отправляем».

В предпоследний рабочий день ноября эта компания добыла порядка 1300 тонн, при реальной сдаче — только 600 тонн, подтвержденных продажами. Поэтому с начала зимы «Татех» остановил половину скважин. Что же до ситуации с рабочими, то, по словам господина Верии, был издан приказ, людей известили, что в крайнем случае часть персонала уйдет в отпуск, часть — на неполный рабочий день: все будет зависеть от объема отгрузок. «Производство считается опасным, мы в любом случае будем держать персонал», — добавил он.

Председатель совета директоров ОАО «Булгарнефть» Василий Мухин уже в пятницу представился как безработный. «Мы выполнили свои обещания: компания остановлена, люди уволены. С 1 декабря тут — пусто», — констатировал он.

Простая арифметика

«ВиД» попросил господина Мухина, являющегося, помимо прочего, консультантом ЗАО «Нефтеконсорциум» по налогам и арбитражным судам, прокомментировать сложившуюся ситуацию. «У нас кризис перепроизводства, который усугубляется ошибками в действующей налоговой системе», — пояснил он.

Что произошло? Простая рыночная история. Покупатель предлагает продавцу купить баррель нефти за $ 50. Если продавец не согласен, покупатель идет и покупает свой баррель, к примеру, у арабов, торгующих рядом.

В чем дело? В несопоставимой разнице в себестоимости продукта. Несопоставимой ее делает налог на добычу полезных ископаемых. «Если сейчас убрать НДПИ, у нас себестоимость нефти будет $ 25 за баррель. А сейчас она превосходит $ 50, — утверждает Василий Мухин. — Действующая налоговая система должна быть кардинально и одномоментно изменена, налоги из затрат нужно перенести в доход, иначе крах неизбежен».

Вопрос себестоимости — вообще предмет загадочный. Взять хотя бы ситуацию по США, которые покупают нефть за $ 50, транспортируют ее за океан, и при этом литр бензина у них стоит в пересчете на наш дензнак 14 рублей! Можно, конечно, предложить нефтяникам продавать товар в России. Но это не спасение, поскольку реальная потребность внутреннего рынка составляет пятую часть от объемов добычи. При таких цифрах не ориентироваться на экспорт нельзя, потому и важна максимально сниженная цена. А налоги стоит собирать с дохода.

«НДПИ надо убрать навсегда, — продолжает господин Мухин, предлагая взамен обложить нефтяников налогом на прибыль. — Пусть хоть на 90\%, никто не обидится, потому что база налога на прибыль — это превышение доходов над расходами». Василий Мухин отметил, что средства, полученные от сегодняшних продаж нефти, позволяли бы перекрыть лишь предельно сниженные эксплуатационные затраты — без бурения, обустройства скважин и прочего. Но самое печальное, что при этом компания получала бы невыполнимые налоговые обязательства, а это напрямую отсылает к статье «Преднамеренное банкротство» Уголовного кодекса РФ.

Малые — они крупнейшие

Как было сказано выше, официальной формулировки, что считать малой или независимой нефтедобывающей компанией, нет. Однако председатель Совета директоров «Булгарнефти» вывел свою парадоксальную формулу: «Все малые компании страны по своей выручке попадают в критерии крупнейших региональных налогоплательщиков. У каждого из нас есть такое свидетельство от ФНС».

Это подтверждается и цифрами. Так, за 9 месяцев текущего года татарстанские МНК добыли 19,5 млн. баррелей нефти, заплатив в бюджет по пошлине и НДПИ свыше 16 млрд. рублей. В одной только «Булгарнефти» ежемесячная добыча влекла за собой сразу 40 млн. рублей налогообложения, а за 9 месяцев компания заплатила в ФНС 1,11 млрд. рублей, при том, что МНК ни разу не получала отсрочку платежа.

Но ведь что-то же делается?

Формально — да, соглашается собеседник. К примеру, со вчерашнего дня постановлением правительства экспортная пошлина на нефть снизилась с $ 287,3 до $ 192,1 за баррель. Новый размер пошлины установлен из расчетной цены Urals на уровне $ 59,4 за баррель. Однако эксперты предполагают, что снижение пошлины на 33\% нефтяников обрадует мало. Потому что если перевести расчеты на баррель, то при той же цене $ 50 в декабре компании заплатят порядка $ 26 экспортной пошлины, около $ 9 — НДПИ. Оставшиеся $ 15 уйдут на транспортные издержки, затраты на добычу. Так что если цены на нефть не начнут повышаться, то экспорт нефти будет убыточным для большинства нефтяных компаний.

А еще существует руководящий документ о порядке консервации и ликвидации скважин, принятый Госгортехнадзором (Ростехнадзором) в 2002 году. Обещая заглушить действующие скважины, нефтяники уверенно ссылаются на него. Потому что в соответствии с документом можно законсервировать скважины, «эксплуатация которых экономически неэффективна, но может стать эффективной при изменении цены на нефть (газ, конденсат и т. п.) или изменении системы налогообложения».

Нефть или химия?

«Все это и многое другое наводит на мысль, что существует список — кому жить, а кому нет», — резюмирует председатель Совета директоров компании «Булгарнефть». Он напоминает об отсутствии реакции на протоколы совещаний МНК, которые регулярно поступали в правительство.

«У правительства совсем другие планы, — делает вывод Василий Мухин, — республика приняла решение спасать нефтехимию, а не нефть». В качестве подтверждения он рассказал о таком факте. В ноябре у МНК было откачано порядка 6−7 млн. тонн нефти для ОАО «ТАИФ» без установления цены.

«Для „ТАИФ“ это означает, по крайней мере, месячный беспроцентный кредит на сумму порядка 30 млрд. рублей, — резюмирует господин Мухин. — А какая цена будет установлена малым компаниям — неизвестно, при том, что нефть, разумеется, уже переработана и продана, а денег пока не видно. Каждая компания, у которой было откачено, получила налоговое обязательство на уровне 2 тыс. рублей с тонны — это НДПИ. Поэтому, что они будут делать 20−25 декабря (срок уплаты НДПИ), неизвестно».

Что делать?

Консультант ЗАО «Нефтеконсорциум» предложил не рассчитывать на успокоительные речи Минфина о налогообложении, начисляемом на среднюю ценовую «температуру по больнице». Какая может быть средняя цена для той же малой нефтянки? При высокой стоимости продукта на рынке и налоги шли большие, а при сегодняшнем «полтиннике» за баррель — ноль. «Люди на улице, социальная нагрузка на бюджет растет, покупательная способность нулевая. Мы своим поставщикам товаров-услуг ничего не платим, у них идет цепочка домино. Все! А нам говорят, что средняя цена была высокая!..», — возмутился Василий Мухин. И добавляет: «Я бы хотел знать, как Президент посмотрит на то, что я выгнал на улицу людей, которые не спекулировали на бирже, а честно добывали нефть, а многие, поддавшись призывам правительства улучшить демографию, еще и нарожали детей. И что мне делать в этой ситуации? Надеяться, что кто-то подумает? Никто обо мне не подумает».

Гумар Яруллин, председатель профкома ОАО «Татнефть»: У малых нефтяных компаний нет своего профсоюза, но некоторые сейчас к нам стремятся. Так, недавно мы приняли в свой профсоюз ОАО «Илекнефть», собираемся — ООО «Татнефть-Абдуллино», может быть, придем к дружескому соглашению и с ОАО «Шешма-ойл». Думаю, что за период экономического спада МНК придут к выводу о необходимости собственной профсоюзной организации.

Конечно, МНК работают на сложных участках, и себестоимость у них больше, и уменьшить они ее сейчас не могут. Но если бы у них был профсоюз, то и у них был бы фонд солидарной помощи. Например, ежемесячно мы откладываем по 1\% от зарплаты каждого члена профсоюза. То есть самых бедных и многодетных мы за счет этого поддержать сможем.

Кроме этого, как сказал на последнем заседании профкома главный инженер компании Наиль Ибрагимов, «Татнефть» готовилась к этому кризису еще с 1998 года. Поэтому нам легче: есть механизм, разработана специальная программа, суть которой — не тратить ни одной копейки без особой необходимости, потому что, возможно, нам придется материально помогать бедным семьям работников по группе компаний.

Более того, генеральный директор Шафагат Тахаутдинов предложил сохранять нынешний уровень коллективного договора «до последнего вздоха». Отмечу, что на соцзащиту через колдоговор тратится 500 млн. рублей — на всю группу компаний.

Виктор Орлов, председатель Комитета Совета Федерации Федерального Собрания РФ по природным ресурсам и охране окружающей среды: предложения независимых нефтяных компаний Татарстана я считаю совершенно правильными. Сегодня нефть на внутреннем рынке стоит 3 тыс. рублей за тонну, а цена, которая позволяла бы малым компаниям функционировать рентабельно и возмещать затраты на добычу и уплату налогов, составляет 4,5 — 5 тыс. рублей. МНК фактически работают себе в убыток, и это вынуждает их приостанавливать добычу.

Налоговая политика в отношении малых компаний должна быть изменена. Позиция Комитета, которую мы давно и последовательно отстаиваем, заключается в том, что НДПИ должен быть дифференцированным, в зависимости от характера извлекаемых запасов. Об этом шла речь и на выездном заседании нашего Комитета в Татарстане в июне этого года. Кстати, выработанные по итогам выездного заседания рекомендации привлекли внимание Правительства к проблемам малых нефтяных компаний. В частности, вице-премьер Правительства РФ Игорь Сечин заявил о необходимости строительства для малых компаний собственного нефтеперерабатывающего завода. Началась проработка нового налога на дополнительный доход, учитывающего индивидуальные особенности производства и потому более справедливого, чем НДПИ. Надеюсь, что, несмотря на кризис, эта работа будет продолжена.

Если Правительству удастся сдержать обещание о строгом исполнении расходных статей бюджета следующего года, то в стране будет создан некий островок стабильности в области геологоразведки, хотя и относительно небольшой — 12\% от общего объема. Говоря о вариантах сохранения производственного и кадрового потенциала отрасли, оптимальным было бы увеличить долю госзаказа и пересмотреть структуру работ на 2009 год, имея в виду передачу ассигнований на менее затратные, но более наукоемкие виды деятельности. Кроме того, высвобождающиеся в период кризиса мощности могут быть использованы при реализации приоритетных инфраструктурных проектов. Для этого важно наладить взаимодействие предприятий, отраслевых министерств и региональных органов власти.

В свою очередь Комитет СФ по природным ресурсам и охране окружающей среды рассмотрит открытое письмо нефтяников на своем заседании, а также в ходе встреч с руководством компаний малого горного бизнеса, сервисных геологических предприятий.