— Рашид Фагимович, комментируя свое назначение, Вы признались, что Вас пришлось полтора года уговаривать. Почему?

— Прежде всего, конечно, потому что руководство татарстанским союзом считаю не менее почетным делом, работы здесь у меня всегда было много, и она доставляет мне удовольствие.

За годы руководства татарстанским союзом удалось выстроить систему взаимосвязей, механизм работает как часы, что позволяет успешно реализовывать большие проекты, в том числе международные.

И я буквально наслаждаюсь деятельностью, поскольку это настоящая творческая работа. Очень помогает поддержка со стороны министерства культуры и правительства республики в целом, понимание того, что наш региональный союз композиторов вносит вклад в процесс развития культуры Татарстана.

— Какие проекты Союза композиторов Татарстана в настоящее время Вы считаете наиболее актуальными?

— Выделить какие-то особо невозможно, потому что все важны. В последнее время мы, например, усилили работу с населением, проживающим за пределами столицы. Были годы, когда культурная жизнь развивалась по принципу «всё в Казани», а сейчас изменилась и общая позиция руководства республики по отношению к районам, и, что важно, ситуация на местах. Ведь наше правительство во главе с президентом Татарстана проделало огромную работу по созданию дворцов культуры в селах и малых городах. Естественно, главной задачей было не просто здания построить, а создать условия для культурной жизни, которой эти здания должны насыщаться. И Союз композиторов включился в этот процесс. Мы регулярно выезжаем в районы: композиторы, музыканты со специально подготовленными программами, я сам провожу творческие встречи с населением районов. Если собираем детскую аудиторию, то подбираем соответствующий репертуар, разрабатываем интересные формы выступлений.

Скажем, у меня лично есть проекты «Лесные сказки», «Любимая деревня», сборники пьес, посвященных Универсиаде — «Казань любимая», «Казань спортивная «, три тетради «Города мира» и т. д. Все эти программы были написаны специально для детской аудитории и сами по себе воспринимаются очень легко, живо. Кроме того, наши выступления по форме уже давно не похожи на шаблонные концерты по схеме «здравствуйте, дети, сейчас вы услышите…» и далее — череда пьес, послушали, похлопали. Сейчас мы проводим концерты совсем в другом формате: я рассказываю о каждой пьесе, приглашаю слушателей в небольшие аудиопутешествия, общаюсь с ними в форме диалога. Если, скажем, играем «Города мира», то это отличный повод для разговора: кто из детишек где успел побывать, какими особенностями отличается каждый город и как это отразилось в музыке. Слушатели прекрасно воспринимают произведения в форме такого диалога: то мы гуляем по улицам Парижа, то заглянем в Гонконг, в Нью-Йорк — там уже совсем иной колорит.

Вот в декабре совместно с министерством образования Татарстана мы делали встречу в Государственном Большом концерном зале им. С.Сайдашева. Собрались дети, в том числе из районов, и ребята из малообеспеченных и неблагополучных семей. На мой взгляд, это особенно важно, потому что ни в коем случае нельзя допустить ущербности в воспитании таких детишек: все мы родились под одним солнцем, и надо создать условия, чтобы у всех без исключения была возможность слушать живую музыку, расти, воспринимая настоящие произведения искусства. Так вот, не хочу хвастаться, но на декабрьском нашем концерте дети буквально ликовали от восторга! Потом родители делились со мной, что ребенок пришел домой с концерта и сказал, что хочет учиться в музыкальной школе. Ведь это здорово!

— А кто исполняет Ваши произведения на таких концертах для детей?

— Наши талантливые пианисты, лауреаты международных конкурсов Екатерина Коврикова, Елена Лось и Тагир Камальтдинов.

Я сам испытываю радость, общаясь с детьми. Сравниваю свои произведения, которые в молодости писал для детей, и те, что создаю сейчас, и вижу, насколько они разные. Когда сочиняешь музыку, опираясь на солидный жизненный опыт, невольно передаешь его слушателям, но не «в лоб», а опосредованно, через произведение, и человек в процессе творческого восприятия не просто получает удовольствие от музыки, но и обогащает свой внутренний мир. Я каждый раз для встреч с детьми пишу новые произведения. И когда вижу их глаза, эмоции, понимаю, что занимаюсь нужным делом, и мне отрадно, что дети, благодаря музыке, могут воспринимать мир глубже.

— Теперь для Вашего опыта есть более широкое поле деятельности. Планируете работать в том же ключе на посту главы российского Союза композиторов?

Конечно, но в новом статусе круг задач значительно расширится. Ведь в каждом местном союзе свои проблемы, не только творческие, но и социальные: надо помочь организовать концерт, фестиваль, юбилей композитора.

На местах ведется большая нужная работа. Все музыкальное насыщение жизни того или иного региона, продолжение национальных традиций: оперы, балеты, театральная музыка, детская, радийная и т. д. — все это плоды творчества местных композиторов.

Представьте, если бы этого наполнения не было, как будто вдруг выключили свет, также и с музыкой: если ничего не звучит, только какая-то непонятная попса, а национальной, авторской музыки нет — это нонсенс, даже представить невозможно. Популярные исполнители часто работают «под фанеру», а у нас это немыслимо, все коллективы, и инструментальные, и вокальные, исполняют произведения только в живую.

Сейчас люди хотят употреблять в пищу «живую» полезную еду, носить одежду из натуральных тканей, так почему же культура должна оставаться искусственной, синтетической, а музыка звучать под фонограмму?!

— Татарстан славится яркими международными музыкальными фестивалями. Скоро аналоги появятся на федеральном уровне?

— Не совсем аналоги, но создавать и возрождать фестивали, безусловно, будем. Международная деятельность российского союза в последние годы практически сошла на нет, и это то направление, в котором нам предстоит проделать серьезную работу. Раньше, во времена СССР, союз композиторов гремел, а сейчас некоторые регионы в гораздо лучшем положении по уровню развития международных отношений. Татарстан как раз в числе таких, причем мы задали достаточно высокий уровень взаимодействия с зарубежными коллегами и стараемся держать планку во всем, скажем, если я пишу письмо, то перевод готовит носитель языка. И, как показывает практика, это важно, мелочей быть не может, если хочешь установить диалог с профессионалами.

В Татарстане мы делаем международные проекты, например, концерты одного из крупных наших проектов «Жемчужины татарской и русской музыки» проходили в Берлине, в Швеции в Королевском дворце, в Риме в зале Ватикана, в Лондоне мы делали совместный проект с королевским оркестром — этого не может себе позволить ни один союз композиторов в стране, в том числе пока и российский. Здесь важно все: и четко организованная работа менеджмента, и творческий авторитет руководителя среди коллег в музыкальном мире.

— Теперь Вы начнете развивать эту деятельность уже от лица главы российского союза композиторов. Означает ли это, что Татарстан для Вас отойдет на второй план?

— Ни в коем случае!

Татарстан так и будет первым для меня, а в контексте моей деятельности на новом посту — «паровозом» всего того, что будет происходить в России.

Я уже рассказал о наших проектах в Министерстве культуры РФ, многое там восприняли с удивлением в хорошем смысле слова и первый вопрос, который мне был задан: сможем ли мы этот опыт перенести на федеральный уровень? Вот именно этим мне и предстоит заниматься.

Мы будем делать международный фестиваль, которого пока нет в стране — это план на следующий год. А нынче осенью проведем Всероссийский фестиваль молодых композиторов. Он будет проходить в нескольких городах: Екатеринбурге, Ярославле и других, финал организуем в Москве, а открытие — в Казани. И для нас особенно отрадно, что это совпадет с круглой датой: такой музыкальный форум в нашем городе проходил ровно тридцать лет назад, в 1986 году, тогда это был Всесоюзный фестиваль молодых композиторов.

Для наших молодых композиторов, студентов консерватории, которые вот-вот выйдут в свет профессиональными композиторами, это возможность подтянуться, показать себя не только в Казани, но и в других городах России. Лучшие сочинения мы будем потом рекомендовать российским коллективам — симфоническим, камерным. Я сам в 86 году участвовал и знаю, что если удалось хорошо показать себя на фестивале, то это определенный карт-бланш на будущее.

Будем делать на российском уровне новый проект «Композиторы — детям», в духе времени, в новом интересном формате, во многом опираясь на тот опыт, который приобрели в Татарстане. Отмечу, что это не только наше видение важности такой работы, подтверждение уже есть на практике. Вы знаете, что сейчас в музыкальные школы очередь, конкурс? А ведь этого давно не было. Вот, например, в Зеленодольске в музыкальную школу не попасть. Построили новое здание, появился концертный зал, туда приезжают выступать музыканты из Казани, и люди с радостью ходят на концерты, а послушав, хотят, чтобы их дети тоже занимались.

Мы ездим в районы и видим, что многие музыкальные школы в хорошем состоянии и с инструментами там все довольно благополучно. Такова политика нашего правительства: создавать возможности и хорошие условия для развития творческого потенциала детей, тем самым воспитывая здоровое общество.

— Сколько композиторов российский союз объединяет?

— Около тысячи.

— Предположим, Вы не имели бы отношения к руководству этой организацией, чего Вы как композитор ждали бы от союза?

— Во-первых, любой творческий человек заинтересован в исполнении, чтобы не писать в стол, а слышать свои произведения — наши концерты, фестивальная жизнь как раз и позволяют открывать такие возможности для композиторов. Непросто, но очень важно для композитора иметь шанс выйти на международный уровень. Ради этого нам, я имею в виду российский союз, предстоит вступить в международные организации. Пока в этом плане Казань в гораздо более выигрышной ситуации. Скажем, уже шестнадцать лет Союз композиторов Татарстана является членом Международной ассоциации современной музыки со штаб-квартирой в Амстердаме. Ежегодно в разных городах проводятся Международные дни музыки, в которых татарстанское отделение принимает участие, а российский союз пока нет. В прошлом году мы вступили в Лигу азиатских композиторов наряду с Японией, Южной Кореей, Сингапуром, Малайзией и другими странами — а России в этой организации нет. У нас в Татарстане есть свой международный фестиваль «Европа-Азия», один из самых первых, кстати, появившихся в постсоветское время в России.

Я хочу привлечь к работе российского союза кинокомпозиторов. Сейчас можно говорить о формировании целой школы музыки для кинематографа. Фильмов выходит много, разного уровня, в том числе есть и такие, которые по содержанию и уровню агрессии лично мне совсем не нравятся, но порой слушаешь, а музыка-то хорошая! Композиторы, пишущие для кино, многие из которых действительно талантливые самодостаточные люди, сейчас оказались без внимания. И я одной из задач вижу как раз более тесное взаимодействие с ними.

В работе российского союза сейчас важно, чтобы не было крена в одну какую-то сторону, поднимать надо разные виды и жанры: и хоровую музыку, и песенную, и многие другие. Надеюсь, реализовать совместные проекты с такими корифеями в песенном жанре, как Александра Пахмутова, Вячеслав Добрынин, Игорь Крутой.

— Как Вы отметили, в любом деле, тем более в таком масштабном и творческом, как руководство союзом, зависит от людей, в том числе и от личных связей. С кем у Вас уже сложились дружеские отношения в Москве?

— Я вообще человек не конфликтный. Это заложено в характере нашего народа: всегда лучше ладить, любые вопросы решать мирным путем. У меня хорошие отношения с Московской филармонией, дружеские — с ее руководителем, нашим выдающимся композитором Александром Чайковским. Дружим и с вузами, будь то Московская консерватория, Гнесинка, с руководителями оркестров, и крупных, как Российский национальный оркестр, и не слишком известных, но талантливых и авторитетных в нашей профессиональной среде — конечно, творческие контакты очень помогают.

— Ваш предшественник Владислав Казенин, судя по хронологии его творчества, после избрания главой Союза стал меньше писать.

— Это не так. До этого он больше писал музыки к кинофильмам и, возможно, это было более заметно широкому кругу. Но он ведь театральный композитор и, будучи уже главой Союза, написал много театральной музыки, а также три фортепианных концерта.

— Каковы Ваши предчувствия: возможно ли совмещать творчество и руководство двумя союзами?

— Думаю, если перестану писать, я не смогу руководить и вынужден буду отказаться от работы.

Независимо от нагрузки на руководящих должностях, я должен оставаться художником.

А если не буду писать музыку и показывать ее публике, то быстро потеряю авторитет, что, конечно, не есть хорошо в моей ипостаси. Да я и сам не могу не писать. Если не успеваю днем, то встаю раньше утром. Если не работать, то и вдохновение не придет, а если работать, приходит, слава богу.

— В XX веке союзом композиторов руководили Д. Шостакович, Г. Свиридов, Р.Щедрин.

— Да, причем они занимались будничной управленческой работой. Дмитрий Шостакович в бытность главой союза несколько раз именно в этом качестве приезжал в Казань, что называется, по работе. У нас есть рояль Steinway, который он подарил. Этот инструмент сейчас в конференц-зале союза композиторов. Мы его даже в трудные годы реставрировали, частично министерство культуры помогало, и госсовет Татарстана, я благодарен лично Фариду Хайрулловичу Мухаметшину за поддержку, потому что надо было менять механику инструмента, а это дорогостоящие компоненты из Германии. В итоге мы все сделали, и рояль «живой», который уже более 15 лет радует слушателей в концертных программах Союза композиторов Республики Татарстан. К слову, мы обязательно продолжим традицию концертов, в том числе и в зале союза, где проводили бесплатные музыкальные вечера. У нас нет задачи обогатиться, стараемся, чтобы разные слои населения могли попасть на концерты и послушать музыку в талантливом исполнении.

— Как обстоят дела на композиторском отделении Казанской консерватории, Вы ведь преподавали там?

— Да, было время, я заведовал кафедрой, потом создал Центр современной музыки Софии Губайдулиной. Но понял, что не хватает времени, чтобы писать музыку. И пришлось отказаться от работы в консерватории. Сейчас кафедрой руководит Александр Львович Маклыгин — известный музыковед, доктор наук, профессор. Преподают там настоящие мастера, наши аксакалы: Луппов Анатолий Борисович и Трубин Борис Николаевич. Работают и молодые выпускники консерватории: Эльмир Низамов, Елена Анисимова, Виталий Харисов — основатель гитарной школы в нашем городе: первый педагог, который преподает гитару в консерватории.

В числе учеников есть очень талантливые ребята. Так, у Б.Н.Трубина учится одаренный композитор из Туркмении — Мердан Бяшимов. Ильяс Камалов, Ильсур Вельгас, Ильдар Камалов — тоже очень талантливые креативные композиторы.

Мы их ждем в союз композиторов, к слову, татарстанский союз — единственное подразделение в стране, члены которого автоматически становятся членами российского союза. Но мы очень тщательно подходим к отбору, поскольку нет задачи нарастить количество, все внимание — уровню профессионализма: членами союза становятся только композиторы высокого уровня.

— Рашид Фагимович, а к Вам когда пришло осознание, что музыка станет делом жизни, Вы ведь не из музыкальной семьи?

— Нет, мои родители не были связаны с музыкальной сферой, были людьми рабочих профессий. Помню свое самое первое впечатление от музыки. Мне тогда было лет пять-шесть. Папа вместе со мной пришел к своему знакомому в детский садик, где тот работал сторожем. Пока взрослые разговаривали, я был посвящен самому себе, зашел в музыкальную комнату, увидел пианино, открыл крышку, попробовал клавиши и помню, как почувствовал обертоны, хотя слова такого, конечно, тогда не знал, но испытал какое-то изумление, как от встречи с волшебством.

Еще помню, когда я в садик первый раз пришел как воспитанник, то на музыкальном занятии мы маршировали под музыку из оперы «Аида». Я с тех пор запомнил мелодию — так что в таком нежном возрасте я уже попал в хорошие руки.

— Кто вас в музыкальную школу привел?

— Я сам пришел. Мне было тринадцать лет, я ходил в кукольный кружок в доме пионеров, любил после занятий заглядывать в другие классы из любопытства. Однажды зашел в кружок баянистов. Там и балалайки, и домры были, и баянов, помню, целый ряд на стульях. Педагог пригласил заниматься. Я и начал. Потом чувствую, мне уже этого мало, пошел в музыкальную школу, а она располагалась этажом ниже в том же здании. Зашел, спросил, можно ли записаться, мне разрешили. Потом уже маме сказал, что записался. Сначала учился по классу кларнета, а в училище — уже по классу баяна. Пришел я поздновато, но за четыре года закончил музыкальную школу и поступил в училище. Потом была консерватория, аспирантура, стажировка в Германии, Голландии.

— Помните первое исполнение Вашего произведения зарубежными музыкантами?

— Конечно, помню. Это было как раз в Германии, в 1986 году. Я получил первую премию на международном конкурсе им. Вебера и поехал на исполнение, мое произведение играл знаменитый тогда струнный Штраус-квартет. Это был шикарный квартет! Позже мои произведения играли и знаменитый на весь мир лондонский квартет, и другие выдающиеся коллективы. Так что в этом плане я — счастливый композитор.

Беседовала Нина Максимова

Фото: prav.tatarstan.ru/protatarstan.ru/muzic-gazeta.com

В Вахитовском районе Казани поэтапно перекроют для транспорта и пешеходов три участка. Здесь будут прокладывать трассу электрокабеля и устанавливать опоры наружного освещения, сообщает мэрия города.

Ограничения затронут территорию от площади Тысячелетия до улицы Баумана. С16 апреля по 10 мая будет перекрыт проезд, а также тротуар по направлению к Академии наук РТ. С 10 по 18 мая закроют проезд и тротуары вблизи улицы Баумана по направлению к Академии наук, а также по направлению к Кремлевском мосту. С 19 по 20 мая нельзя будет пройти по тротуарам со стороны улицы Баумана и вблизи Жарковского моста.

С 22 апреля движение ограничат по улице Мусы Джалиля. Это связано с реставрацией фасада объекта культурного наследия.