Обязанность режиссера следить за временем, в котором живет его зритель

— «Театру на Булаке» 6 июля исполняется 1,5 года. За это время поставлено около 23 спектаклей. Кому пришла идея создания театра?

— В нашем городе давно назревала необходимость создания чего-то нового в молодежной культуре. Помните как у Виктора Цоя, «Мы ждем перемен…». Молодежь всегда ждет перемен, она их хочет и в принципе они происходят, но в основном, в бизнесе. Молодежь зарабатывает деньги, занимается политикой и, на мой взгляд, все это превратилось в вектор «золотого тельца». Ролан Быков хорошо сказал в своих записных книжках «Берегите творческих людей или мы будем жить на скотном дворе в хлеву золотого тельца». Это его слова, сказанные с болью.

Мы как-то бережно относимся к спортсменам. На их таланты обращает внимание государство. Но, на мой взгляд, талант спортсмена очень простой, физический, интеллект развивается в особом направлении: реакция, скорость, технологии… А к творческому человеку нужен совсем другой подход. Людей искусства достаточно похвалить, оценить, поддержать. Они многого и не требуют. Почему состоялось открытие нашего театра? Я просто собрал многих творческих людей: режиссеров, актеров в одном месте — в нашем театре.

— В Казани же есть театры со своей историей, традициями. Каким образом «Театр на Булаке» может изменить культурную жизнь в городе?

— Вопрос очень хороший. Для города это явление само по себе новое — объединились молодые артисты, художники и музыканты, талантливые ребята, некоторые из которых без специального образования. Например, Театр «Сдвиг по фазе» из энергетического университета, ребята играют на равных с профессиональными актерами, зритель их высоко оценивает. Мы собрали художников не по профессии, а по желанию и стремлению сделать что-то новое.

— А что у других театров нет намерений — сделать что-то новое?

— Я не говорю про другие театры, у каждого из них свои каноны, свой путь. Время диктует новые каноны. У знаменитого французского театрального новатора 30-х годов Антонена Арто есть замечательная фраза, по которой живут многие: «Слово, сказанное вчера, сегодня никому не интересно». Поэтому важен поиск новых форм, не повторять того, что было. Так, например знаменитую «Принцессу Турандот» по сказке Карло Гоцци пытались восстановить к 80-летию Вахтанговского театра, однако ничего не получилось. Реконструкцию сделали, но зритель стал другой, время другое, слух у зрителя стал другой…

— Каким стал современный зритель?

— Современному зрителю интересно то, что ему интересно, а не то, что интересно режиссеру. Обязанность режиссера — в первую очередь, следить за временем, в котором живет его зритель. Если тебя никто не понимает, это проблема режиссера, и тогда самостоятельно отстаивай свое место под солнцем.

Современный зритель перевидал все: от «Аватара» до 5D, 6D… Ему каждый день навязывается огромное количество зрелищ, в котором он не успевает ориентироваться. Наша площадка предлагает ему включенность в действие, практически без особых декораций, в 5−10 метрах от него рассказывается о простых человеческих отношениях, которые не имеют цены. У человека появляются слезы, он не плакал 20 лет. После спектакля идет домой и спрашивает себя «Что это со мной случилось?».

Зритель не понимает того, что давно забыл, что такое сочувствие. Телевидение ему уже все печенки отбило. Кровище, которое течет прямо на кухонный стол. Кроме «Культуры» смотреть нечего. Наше общество заставляет оценивать каждое слово, машины, интерьер, сравнивает уровень жизни друг друга. Люди перестали ходить в гости, потому что в первую очередь оценивают уровень и богатство обстановки. Для большинства слова «цена» и «ценность» имеют одинаковое значение.

Коллектив «Сдвиг по фазе» мог бы исчезнуть, если бы не пришел в «Театр на Булаке»

— В вашем театре поставлено 23 спектакля. Что вы можете сказать о своем репертуаре?

— Всего у нас 25 проектов, это и музыкальные перфомансы, и спектакли, и художественные выставки. Театральная площадка — это самое синтетическое из всех искусств. Поэтому перед нами стоит задача — собрать и найти всех беспокойных творческих художников, которые не только хотят, но и умеют творить.

— Они к вам уже приходят?

— Конечно. Так, пришел талантливый коллектив из энергетического университета «Сдвиг по фазе», я о них уже говорил. Его руководители — Михаил и Елена Галицкие. Они отдали 15 лет театру. Это их страсть, не досуг. Театр нельзя назвать досугом, досуг всегда заканчивается через недельку. Раньше они показывали свои спектакли один раз в год на фестивале «Студенческая весна», а сейчас репетируют сутками, их же не выгнать из театра. Я считаю, что это подвиг, вот так заниматься. Ребята имеют великолепную театральную подготовку.

— Если бы не было вашего театра, что бы стало с коллективом «Сдвиг по фазе»?

— Он бы погиб, так как им в прошлом году в университете было поставлено условие — ставить эстрадные номера. На что Михаил Галицкий сообщил, что они — театр, и все перешли на нашу площадку. Самое главное, что наша молодежь активная, пробивается как ростки через асфальт, через железобетон.

— Что, на Ваш взгляд, изменилось в обществе? С какими ценностями живет молодежь?

— Прошли десятилетия мощного наплыва бизнеса на наш мозг, на страну; мы привыкаем к последствиям развала Советского Союза. И я вижу такой шлейф — умирают великие актеры, а на смену не приходят те, кого мы можем назвать своими кумирами. Таких как Евгений Евстигнеев, Евгений Леонов, Ролан Быков… Великие имена и по-другому не скажешь… Не с кем сравнить…

А все очень просто — поменялись ценности в обществе. Общество развивается, становится более информационным и информированным. Но выводы никакие не делаются, все развивается в одну сторону — с одним уклоном, в сторону денег. На культурную жизнь не обращают внимание. Сейчас идет прямая поставка, особенно в провинции, молодого подготовленного материала в ночные клубы, в шоу-бизнес. Государство тратит свои деньги на культуру, на культурные ростки, а в итоге получается, что бюджетные деньги вкладываются в бизнес чьих-то низменных интересов. Я не знаю ни одного ночного клуба, который бы не «сидел» на алкоголе и сексе.

Самое главное в искусстве — это уметь ждать

— Вы работаете в помещении, соседствующем с ночным клубом (ул. Правобулачная, 13). Вам не мешает такое соседство?

— Когда мы пришли в помещение бывшего ночного клуба нас удивленно спрашивали «Вы что действительно хотите ставить спектакли?». Через полгода арендодатель пришел посмотреть наше творчество и сказал, что это действительно интересно. Нас поддерживают, не поднимают особо стоимость аренды. Мы друг друга уважаем. Бывает, правда иногда музыканты «снизу» забывают о нашем существовании, но мы стараемся «разруливать» ситуацию. У них своя жизнь…

— Как вы умудряетесь выживать при стоимости билетов в 100 рублей?

— Меценаты есть, и они помогают по мере возможностей. Особая благодарность владельцу помещения Павлу Абрамовичу Сигалу, без его поддержки театр бы не состоялся, Горшунова Мария Александровна — спасибо ей за доброе сердце, компания «Виктория Принт», Татполиграф, магазин «Сезон». На искусстве нельзя сделать бизнес. Но также нельзя овладеть профессией, не выходя на сцену, не практикуясь, только учась в театральных стенах.

6 января 2010 года — в день рождения театра, выпускники курса Рустама Муллануровича Фаткуллина, известного на всю Россию театрального специалиста, вышли на сцену со своими выпускными спектаклями, которые превратились позднее в ведущие спектакли Молодежного Театра на Булаке.

— Какая поддержка идет со стороны городских властей?

— Я очень хорошо отношусь к нашей республиканской власти. Татарстан — действительно явление на фоне России. Я много езжу по стране и могу сказать, что у нас не просто хорошо, а очень хорошо! Понятно, что сейчас все увлечены экономикой, строительством. Но когда однажды наш президент во время праздника увидел молодежь, которая в одной руке держала бутылку пива, а в другой — сигареты, он тут же сказал, что надо с этим что-то делать.

У нас в театре никто не ругается матом, хотя это давно уже стало модно в театрах страны, даже в московском «Современнике». Мат — это разрушение, алкоголь, сигареты, все это разрушение. Все сейчас озабочены оздоровлением своего здоровья, да вы оздоровите свою душу… Это стало избитым выражением, но здоровье не поправишь, если не изменишь отношение к миру.

У нас в гостях год назад были мэр Казани Ильсур Метшин и знаменитый актер Константин Хабенский. Они высоко оценили труд ребят, наш труд, сказали, что у нас все будет хорошо. Мэр обещал помочь, а он всегда сдерживает свое слово. Мы ждем… Как говорила в «Чайке» Нина Заречная, самое главное в искусстве — уметь ждать. Что самое главное в театре? Это вера в предлагаемые обстоятельства. Поэтому с верой и надеждой мы выходим на сцену, это наша опора…

— Чего вы ждете уже год?

— Чтобы на наш театр обратили внимание не только зрители, но и власть имущие. Даже не на нас, а на явление в культуре. Я считаю, что это явление в нашем городе. Молодые люди обеспечивают себя зарплатой, они поверили в то, что их талант не разменяется на свадьбах. Они уже сейчас талантливы, когда им по 18−19 лет, а не когда им будет по 40 лет. Они уже артисты, все имеют главную роль. И на них идет зритель, даже на улице стали узнавать. В течение года мы притирались друг к другу и все же сделали театр.

Режиссер должен чувствовать актера

— Какой зритель ваших спектаклей? Как его можно охарактеризовать?

— Мы, конечно, рассчитывали на молодого зрителя. Студенчество — самое продвинутое и интересующееся. Думали, что они активно побегут на наши спектакли, как в 70-е, 80-е годы бегали в Молодежный центр. Там было настоящее искреннее честное искусство, без фонограммы. Но оказалось 50 на 50. Пришла и взрослая публика, возраст от 30 и аж до 70 лет. Как-то врачи из кардиологического центра сказали, что к нам надо приводить больных, для терапии. Наше больное общество заражено от корней проблемой духовности. Лечение болезни ведь состоит не в подборе лекарства. Вылечи проблему, тогда и лекарства не надо будет.

— А где же молодежь, на которую вы рассчитывали?

— Они сидят у компьютеров. Скажу о себе, я тоже в детстве в школе не ходил в театр. Помню меня моя тетя привела на какой-то гастрольный спектакль, и я с ужасом наблюдал, как какие-то взрослые дяденьки и тетеньки играли королей, королев. Мне было ничего не понятно, и я помню, что побыстрее хотел уйти. Это такие детские воспоминания, ожоги.

— Вы ждали молодежь, а пришел другой взрослый зритель. Вас это не устраивает?

— Это нас вполне устраивает. Мы — семейный театр. Когда приходят папа, мама, бабушки, дедушки и вместе с детьми. У нас синтетический театр, новый зритель «современного формата» только воспитывается. Даже телефоны, звучащие во время спектакля, обыгрываются актерами, все переводится в юмор, становится в плюс спектаклю и в минус некультурному зрителю…

— Какая атмосфера в вашем театре?

— У нас на сегодняшний день за счет художественной свободы актера сложились хорошие отношения. Актер во время репетиции может сказать «Не мешайте нам, пожалуйста». Я сам работал в государственном театре, не служил, к сожалению, а работал. К сожалению, актер там никого не интересует. Там существует диктат режиссера, а личность художника-актера, как правило, определяет руководство.

— Это разве хорошо, когда актер делает замечание режиссеру?

— Не замечание, а предложение. Это не распущенность актера, а доверие к его профессионализму. Режиссер должен чувствовать актеров. Иногда у него внутри сидит некий перестраховщик, который мешает ему сделать что-то еще лучше, в этом случае актер может высказать свое мнение. Спектакль — это такая синтетическая вещь, и если режиссер говорит жестко: «Только так и не иначе!» — это убивает спектакль.

Когда театр был еще в замыслах, как художественный руководитель я думал: «Вот я сейчас сделаю свой театр, свой вектор, свой взгляд! Как я чувствую…» Это длилось всего неделю… Как-то ночью я увидел случайно по телевизору «Видеобитву2. Во время программы молодые ребята показывают свое творчество в короткой сжатой форме, в течение 2−3-х минут. Попытка игрового кино через свой взгляд на мир. Я увидел такие шедевры! И понял тогда, что и мне надо поучиться у молодых ребят, понять, чем они дышат в современное компьютерное время, почему они сидят в сетях и не идут в театр. После этого появился скачок доверия ко всем актерам и режиссерам — художникам.

— У вас есть конъюктурные спектакли?

— Обязательно! Конъюктура — это хорошее слово. Оно означает, что зрителю будет интересно. Здесь дело в другом. Под каким углом поставить это слово: иногда берется попса и она становится современной вещью. У нас практически вся драматургия серьезная. Меня научили в Щукинском институте, что любой настоящий драматург «пишет своей кровью», имеется в виду его душевное состояние, тогда и режиссер вместе с актерами мучается над проблемами общества.

Кто сказал, что Казани хватит семи театров?

— Какие традиция в городе в сфере культуры Вы бы отметили?

— Традиции формируют личности, а их в городе сейчас осталось мало. Многие уехали. На мероприятия берут в основном артистов из Москвы, за бешеные гонорары. У нас нет понятия «явление», сейчас главное название — «мероприятие» — МЕРО ПРИЯТИЕ. Принимают меры, чтобы отчитаться и закрыть прием гостей и иностранных делегаций. Огромное количество людей задействовано, причем часто они собираются лихорадочно. К искусству это не имеет никакого отношения. У нас сегодня «мода», чтобы любое творческое предложение в виде фестиваля сразу претендовало на мировой уровень и имело резонанс по крайней мере в Каннах.

В Татарстане имеется безумное количество своих талантов, есть великолепные голоса. Но нет площадок, где им реализовываться. Почему в Москве 300 театров и идет одновременно 300 спектаклей в день? И билетов не достать… А почему в Казани этого нет? 7 театров было в 1913 году и 7 театров в 2011 году. Говорят, ну Казань — не театральный город. И прошлый министр культуры говорил, что нам больше не надо театров, нам хватает. Кто дает такое право говорить, что хватает, а чего не хватает?

— Если говорить об улучшении культурного климата в республике, то какие у вас есть предложения?

— Было предложение создать в Казани Арт-парк на территории заброшенного завода. Стены крепкие, фактура отличная. Еще в 2007 году разработан проект, показан нынешнему президенту, резолюция была положительной. Мы посмотрели ряд предприятий, нас даже свозили на обучение в Москву. Просчитали, какой окажется выхлоп. Это могло бы стать Галереей современного искусства и самым модным местом в республике, где собирались художники, творческие люди. И в ответ — тишина. Не до этого… Хотя предложение опробовано мировой практикой. Не верят, что у нас есть таланты??? Понятно, что результата сразу не будет. Надо поработать 2−3 года и плоды появятся. Пример нашего театра доказал, свою отчаянную востребованность у зрителя, самовыживаемость проекта…

Недавно было совещание в Общественной палате. Мы ждем сейчас много гостей. Но куда их водить? Что им показывать, кроме Кремля? Спортивные объекты, аквапарк… В Риме нет улиц, названных именами гладиаторов. В Париже кем названы улицы? Именами художников, писателей. Улица Марселя Салимжанова в Казани, это наша гордость! Давайте успеем воспитать таланты, и скорее, вложений в это не так много и надо…

— Закончите, пожалуйста, фразу. «Театр на Булаке — это… «

— Театр на Булаке — это совершенно необычный, современный театр, европейского формата. И очень душевный. Питерцы-зрители говорили, что такого в Питере нет. Для нас это самая высокая оценка.

Эльмира Гайнутдинова

Реконструкция перрона в Казанском аэропорту завершится к 1 октября. Пресс-служба минфина Татарстана сообщила, что на эти цели предусмотрено выделение 3,75 млрд рублей из федерального и регионального бюджетов.

Напомним, что в октябре в Казани пройдет саммит БРИКС. В рамках подготовки к этому мероприятию в воздушной гавани города будет построен новый перрон, способный вместить 33 широкофюзеляжных самолета.