— Ильдар Искандерович, недавно глава правительства России заявил о том, что экономика страны вышла на докризисный уровень. А как обувная компания «Спартак» прошла этот сложный период?

— В 2008 году мы выиграли тендер на поставку обуви для Федеральной налоговой службы России, что позволило компании поддержать объемы продаж в кризисный 2009 год. В 2010 году спрос на продукцию бурно рос, и по итогам года нам удалось вдвое увеличить объемы продаж. В 2011-м нам удалось сохранить показатели продаж 2010 года.

— Довольны ли вы итогами первого квартала 2012 года?

— Прирост по итогам первого квартала составил 15% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. Такой результат обусловлен совокупностью многих факторов, и в первую очередь изменением нашей ассортиментной политики. Компании удалось обновить ассортимент с большей глубиной товарного запаса, что обеспечивает длительную полноту размерного ряда. Кроме того, мы оптимизировали свою транспортную логистику и увеличили маркетинговую активность. Свою роль сыграла и поздняя весна.

— Во время кризиса многие предприятия оптимизировали свое производство. Удалось ли это сделать вам?

— Кризис дал нам возможность начать преобразования, основанные на принципах бережливого производства (лин-технологии). В 2010 году мы сменили систему оплаты труда в производстве со сдельной на повременную, потому что поняли, что сдельно-премиальная оплата труда — это первый враг качества. В прошлом году мы решили создать непрерывный поток производства обуви — перешли от конвейерной сборки заготовки обуви к организации производства в виде «ячеек». Теперь операции, которые производились в двух цехах, начали выполняться в одном. Эксперимент показал, что сокращается количество «незавершенки», уменьшается время с момента входа в производство сырья до выхода готовой продукции, улучшается качество. Кроме того, люди начинают видеть, что их работа не просто выполнение какой-то операции, а получение конечного продукта.

Начиная с марта 2012 года, мы активно переводим все производство на эту технологию. Более того, один цех будет работать в замкнутом цикле — от получения сырья до производства готовой обуви. Таким образом мы хотим избавиться от промежуточных складов и учетного персонала. Благодаря тому, что сырье попадает в производство небольшими партиями, малейший дефект сразу заметен, соответственно, улучшается и качество продукции.

В результате нововведений производительность труда увеличилась приблизительно на 50%. В планах сократить «незавершенки» на 90%. Еще одним плюсом стало то, что новая система позволила сократить производственные площади с 7 до 5 тыс. кв. м.

— Сколько человек было сокращено в результате оптимизации и повышения эффективности производства?

— Нам пришлось сократить 150 человек. В основном это были люди пенсионного возраста. Разумеется, в процессе сокращения соблюдались все требования законодательства. Тем не менее морально эту ситуацию мы сами воспринимали очень болезненно. Даже если бы мы их не сократили, они бы сами, наверное, ушли. Потому что даже из тех, кто остался, какая-то часть не приняла новую систему организации труда. Хотя она сопровождалась повышением заработной платы.

— Как вы бы оценили последствия вступления России в ВТО для своей компании?

— Мы уже давно конкурируем на глобальном рынке. Ведь ставка пошлины на ввоз импортной обуви в Россию уже сейчас составляет всего 10%. Через семь лет с момента вступления России в ВТО она уменьшится до 9%. Так что для нас ситуация существенно не изменится.

— Сторонники вступления в ВТО говорят, что в долгосрочной перспективе возможно увеличение экспортного потенциала российских предприятий. Вы с этим согласны?

— Да, я с этим абсолютно согласен. В долгосрочной перспективе у легкой промышленности есть такие возможности. Но понятно, что просто сидеть и ждать нельзя. Конкурировать мы должны научиться не с российскими фабриками, а с заграничным менеджментом. Кстати, основоположником научной организации труда (НОТ) еще в 20-е годы был русский ученый Гастев. Сейчас его термины звучат в «тойотовской» бережливой системе. То есть все новое — это хорошо забытое старое.

— В России зарплаты и пенсии растут опережающими экономику темпами. Не видите ли вы в этом угрозу для своей конкурентоспособности на глобальных рынках?

— Я считаю, что рост зарплат должен соответствовать росту производительности труда. В начале года была информация о том, что повышается зарплата военным, полиции, растет пенсия. Я за них очень рад. Но этими шагами государство нас загоняет в инфляционную яму. Я не произвел больше, но зарплату должен повысить, потому что моим людям не на что жить, потому что жизнь подорожала.

Разница в производительности труда, в инфляции должна учитываться так же, как учитывается курс доллара. Рост зарплаты в госучреждениях, на предприятиях с госучастием должен быть привязан к росту производительности труда. А пенсия должна повышаться с ростом ВВП.

Все бы ничего, если бы мы жили в замкнутом пространстве страны: цены подняли — зарплату подняли. Но в Европе инфляция не более 2%, где-то есть даже дефляция (в Японии с этим борются). Я, когда посещал магазины Австрии и общался с австрийскими коллегами, понял, что через пять лет мне не нужно будет ничего шить я просто должен буду пойти в магазин Австрии, закупить обувь и привезти ее в Россию, потому что у них ниже инфляция. Через 5 лет разница составит 50−60% — это та маржа, которой мне будет достаточно.

Можно было бы сказать: пусть все шьют в Китае, но есть экономическая, политическая и военная независимость государства. И по теории должно быть выгоднее шить и продавать здесь, чем привозить. Я считаю, что политика государства должна измениться.

— Какую роль вы отводите государству? Должно ли оно дотировать легкую промышленность?

— Есть господдержка в виде выплаты компенсации процентов, но это настолько бюрократическая система и настолько ничтожные цифры для системы крупных предприятий, что, можно сказать, реальной поддержки нет. Пытаются компенсировать выставочную деятельность, но опять-таки только на российскую выставочную деятельность мы тратим не менее 4 млн руб. в год, а нам компенсируют около 160 тыс. Причем это только платежи за аренду, а есть еще проездные, командировочные.

Правильная поддержка со стороны государства — это не просто сказать: компенсируем вам 2 из 3%, и никаких претензий. Система налогообложения должна быть простой и одинаковой для всех. Отрасль давно находится в такой жесткой конкуренции с иностранными производителями и теневым выпуском. И если кто-то умудряется завозить товар и платить за это копейки, то нужно для всех сделать копейки. Отрасль занимает менее 1% от ВВП, так что можно безболезненно ввести патентную систему.

— Какие планы и цели у фабрики «Спартак» на ближайшие годы?

— Мы должны построить компанию с менеджментом, не уступающим европейскому, и даже выше. И это возможно, потому что, например, методы бережливого производства Америка начала внедрять всего 10−15 лет назад. Это не критичный срок. Мы еще можем догнать и перегнать Америку в этой сфере. В планах в ближайшие годы нащупать контакты и предпринять попытки экспортных операций.

Хотим стать лучшими обувщиками в России по товарообороту с квадратного метра. За два года мы подняли его в полтора раза, но надо стремиться к большему. За пару лет намерены довести объем продаж с квадратного метра торговой площади до среднеевропейского показателя.

Главная задача, которая стоит перед компанией «Спартак», это в ближайшие годы в два раза увеличить производительность труда как в производстве, так и в офисе. Путь, которым идет предприятие, обязательно приведет к этому.

«Где деньги»

Министерство образования РТ проводит тендер на закупку 576 БПЛА для 18 школ республики на общую сумму 99 млн рублей. Информация размещена на сайте госзакупок.

Каждая школа получит 12 учебных комплектов квадрокоптеров и конструкторов спортивных квадрокоптеров, а также восемь ресурсных наборов «Аэро». Беспилотники должны появиться в школах до начала нового учебного года.

Ранее TatCenter писал, что минобрнауки РТ объявило тендер на покупку 30 беспилотников для Лаишевского технико-экономического техникума.