Талия Минуллина, АИР РТ: «Я вышла замуж за Татарстан и пока ему не изменяю»

Инвестиции в Татарстан сократились в минувшем году на 20%, однако задел для привлечения денег в экономику в республике сформирован колоссальный. В интервью порталу TatCenter.ru глава Агентства инвестиционного развития РТ Талия Минуллина рассказала, как «вышла замуж» за Татарстан и бросила все силы на профессиональное развитие, чему она учится у Рустама Минниханова и как его личная вовлеченность влияет на инвестпотоки.

«К росту мы сможем вернуться к концу 2017 года, и лишь в 2018 году набрать темп»

— Талия Ильгизовна, каким был для Татарстана 2016 год с точки зрения привлечения инвестиций?

— Год был очень активным, сложным и достаточно результативным. Но результаты работы этого года, как и последствия всего, что делается в инвестиционной сфере, мы увидим позднее. По итогам года наблюдается падение по привлечению иностранных инвестиций на 20\%. Это соответствует тенденциям мирового развития. У нас есть отчеты ЮНКТАД — международной организация, анализирующей все инвестпотоки в мире, где даются прогнозы 10−15\%-го мирового падения по международным инвестициям на 2016 год.

Татарстан попал в мировой тренд, правда, в данном случае, к сожалению, негативный.

Мы ожидали увеличение объемов прямых иностранных инвестиций, но получили увеличение объемов инвестиций «прочих». Их объем только по итогам трех кварталов вырос в 4,8 раз. О чем это говорит? О том, что наши предприятия, инвесторы идут за зарубежными кредитами, привлекают заемные финансовые средства из-за рубежа. Конечно же, это связано с процентными ставками: условия, которые предлагают зарубежные коллеги, очень привлекательные.

Банковская система РФ переживает большой кризис, и в Татарстане мы тоже наблюдаем определенного рода последствия этого кризиса.

За рубежом 2−3\%-ые кредиты — это норма, у нас — 15−18\%, что не всем предприятиям сегодня под силу. Кроме того, есть зарубежные финансовые институты, которые предоставляют заемные средства под оборудование, которое закупается у них: так они поддерживают местных предпринимателей и развивают экспортоориентированность своих товаров. Это хороший пример, но, к сожалению, подобные схемы могут себе позволить страны, у которых сегодня более устойчивая экономическая ситуация, чем в России.

То, что предприниматели стали более активно брать зарубежные кредиты говорит о том, что они кредитоспособные, что у них есть залоговое имущество. Это своего рода позитивный показатель.

— Китай предлагает кредиты с самыми низкими процентными ставками. Сотрудничают ли наши предприниматели с китайскими финансовыми организациями?

— Китай в этом плане ведет интересную политику. У них есть кредиты под 1−2%. Но они за это просят государственные гарантии, и если мы их предоставим, то будем нести полную ответственность за финансовую состоятельность предприятий. Это значит, что мы должны будем каким-то образом принимать участие в предпринимательской деятельности компаний с тем, чтобы не только контролировать и собирать сливки, но и повысить эффективность их работы. На сегодняшний день мы к этому не готовы, поэтому государственные заемные средства из Китая сегодня не берем.

Другие субъекты эту работу проводят, берут на себя серьезные обязательства. Если они вдруг нарушат данное слово, то это нанесет сильный урон всей инвестиционной репутации нашей страны.

Мы в части Китая работаем в основном с большими корпорациями, у которых есть частные инвестиции. Стараемся наладить связь с теми организациями, которые не привлекают заемные средства для инвестирования за рубеж, но вкладывают эти деньги, доставая их из оборота. Такой вариант для нас более привлекательный, и мы в этом направлении поступательно работаем. Как государство, мы можем взять на себя какие-то обязательства, например, войти в проект земельным участком, налоговыми льготами и пр. Тем более, в прошлом году принят закон о государственно-частном партнерстве, который предоставляет все возможности.

— Любые инвестиционные процессы неизбежно связаны с политическими и экономическими факторами, какие из них оказывали наиболее сильное влияние в минувшем году?

— Конечно, влияла общая геополитическая ситуация в мире. Мы в полной мере ощутили это на себе с учетом того падения объемов инвестиций, какой имеем.

К росту мы сможем вернуться, наверное, только к концу 2017 года, и лишь в 2018 году набрать темп. По крайней мере, сейчас наши аналитики говорят так.

Повлияла и история с Крымом, и история с турецким самолетом… Каждый из отрицательных элементов в плане мирового имиджа добавляет ложку дегтя в нашу бочку меда.

Вы знаете, какие теплые отношения у нас были с Турцией? Нельзя сказать, что отношения ухудшились. Недавно мы были в Турции с большой делегацией под председательством президента РТ Рустама Минниханова. Там нас встречал и принимал у себя президент Турции господин Эрдоган, он выразил свою готовность к сотрудничеству. Но если перенестись с политического уровня на уровень деловых контактов, то, конечно, негативную волну мы ощутили.

Во-первых, инвесторы, которые уже зашли в Татарстан, начали волноваться, обращаться с вопросами к нам, в правительство, к президенту. Они очень переживали, как это скажется на их бизнесе. Но политическая мощь республики и личность нашего президента позволили отстоять каждого турецкого инвестора, которые к нам зашли.

Это было большим испытанием для татарстано-турецких отношений, которое мы прошли достойно, красиво, вместе. Эти трудности только сплотили нас.

У нас были заделы по ряду новых турецких проектов в Татарстане, мы планировали к локализации в прошлом году несколько компаний. Но как только российско-турецкие отношения охладели, потенциальные инвесторы приняли решение на некоторое время приостановить проекты. Мы сами ни в коем случае не отказывались от реализации, не поддерживали их страх, вошли в ситуацию с точки зрения понимания их чувств и старались не терять с ними контакт.

Неоднократно выезжали в Турцию, они приезжали к нам, мы продолжали вести переговоры, не останавливали рабочий процесс, но и не педалировали его так, как это происходит по другим проектам.

И сейчас, когда идет потепление в международных отношениях с Турцией, наши потенциальные инвесторы активизировались.

Одним из них — компания KBS. Она производит спортивное оборудование, ее заказчик, к примеру, является компания «Адидас». То есть KBS — это крупнейший поставщик в Россию. Они очень много нам продают, и это является серьезным основанием для рассмотрения возможности локализации производства. Мы достигли с ними договоренности о создании предприятия в Татарстане еще год назад, но официальное соглашение подписали недавно в рамках последнего визита в Турцию. Пока они арендовали площадь в «Корстоне» и открыли там демонстрационную зону, изучают рынок Татарстана. Думаю, что этот проект будет успешен. Есть и другие подобные проекты, которые мы тоже будем активизировать. Турция остается нашим иностранным инвестором-лидером по накопленному объёму прямых инвестиций в экономику.

Мировая конъюнктура вносит изменения в наши планы. Но на это надо реагировать адаптивно, быть мобильнее, гибче, энергичнее.

— А как влияла санкционная политика?

— Санкции тоже чувствуются. Их ощутили не только любители сыра, которым сегодня не доступен тот же ассортимент сыров на прилавках магазинов, но и промышленные предприятия.

Ситуация с санкциями отрицательно повлияла на контракты уже зашедших сюда инвесторов: у них были долгосрочные контракты с поставщиками из европейских стран, долгосрочные обязательства по этим контрактам.

Но контракты пришлось неожиданно разрывать. А ведь если предприятию вовремя не поставлены сырье или комплектующие, оно несет колоссальные убытки. Все это ощутили на себе наши предприятия, которые во многом зависят от иностранных поставщиков, особенно европейских.

По поставщикам мы проводим отдельную работу. Мы составили списки самых крупных предприятий, работающих в России, в особенности в Татарстане. И стараемся точечно отрабатывать с предприятиями, у кого идут большие объемы поставок из-за рубежа, с тем, чтобы тем компаниям, которые эти поставки делают, предложить построить производство в Татарстане, локализоваться и сократить транспортное плечо.

Соответственно, их издержки уменьшатся, и они смогут реализовывать свою продукцию на месте на более выгодных экономических условиях. Сейчас наш департамент привлечения инвестиций выходит с предложениями на поставщиков РФ. Правда, не все российские предприятия готовы открыто говорить, что именно, в каких странах и в каком объеме они закупают. Однако если речь идет о госпредприятиях, то их операции проходят через прозрачную систему госзакупок.

«Минниханов лично вовлечен в процесс переговоров, это сильно влияет на решение инвесторов»

— Уже второй год подряд АИР РТ занимает первое место в национальном рейтинге инвестклимата, который делает Агентство стратегических инициатив. За счет чего?

— Этот рейтинг очень сложен, в нем много индикаторов. Его создавали не для того, чтобы регионы соревновались друг с другом, но чтобы показать нам, из каких моментов состоит инвестиционная политика, и по каким из них, какому региону нужно подтянуться.

В этом рейтинге у Татарстана, если мы посмотрим расклад по всем пунктам, есть низкие показатели, просто суммарно среди всех регионов по всем показателям мы выходим на первое место. Но у нас тоже есть слабые места.

Например, у нас не принят ряд нормативно-правовых актов, который должен быть по федеральному стандарту. Сейчас мы над этим работаем, команда юристов изучает какие нормотворческие инициативы уже были в других субъектах России, какие похожие акты существуют в международной практике, как мы можем это интегрировать, что мы можем добавить своего, чтобы не только принять аналогичные документы, но их усовершенствовать, чтобы опять-таки быть впереди, лидировать.

— Будете стараться удерживать лидерские позиции?

— Будем, но не знаю, насколько это будет выглядеть политически уместно — третий год подряд лидировать в рейтинге. Впрочем, это не столь важно, важнее — реальный инвестклимат.

— Судя по показателям, с ним все в порядке. То, что президент РТ лично принимает участие в большинстве переговоров, добавляет успеха?

— Конечно.

Наш президент лично вовлечен в процесс переговоров, это сильно влияет на решение инвесторов, так как они видят, что руководитель заинтересован, несет ответственность, берет обязательства, дает слово.

Посмотрите, сколько он летает! Ни один глава субъекта РФ не перемещается по миру столько, сколько он. Это, конечно, вдохновляет всю команду. Потому что когда у тебя такой руководитель, ему надо соответствовать. Он в два раза старше меня, но не успеваю за ним. Я устаю, а он не устает. Как это возможно? Его лидерская способность сформировать команду тоже дает результат.

Второй фактор успеха — команда. Если не будут выполняться обязательства, данные лидером, результата не будет.

Команда у нас сегодня дружная, результативная. И разношерстная — по гендерному, возрастному, национальному признаку. Всё, что сегодня делается в рамках кадровой политики РТ, это интересный пример для других субъектов в плане формирования команды из разных людей.

Третье слагаемое успеха — инфраструктура, куда придет инвестор.

В Татарстане сегодня сформированы две особые экономические зоны. Создана ТОСЭР в Челнах. Сейчас там лучшие условия для ведения бизнеса в РФ. Там размещены таможенные посты, предоставляются налоговые федеральные и региональные льготы, создана команда, которая помогает готовить документы.

К инфраструктуре можно отнести и систему «одного окна» в Агентстве — к нам приходят и по пожарной безопасности, и по миграционным документам, и по рабочей силе, и по визам, и по техническим вопросам регистрации бизнеса, и когда нужно найти локальных партнеров. Инвестиционные структуры, ресурсные центры, программы субсидирования, которые есть и на федеральном, и на региональном уровне — вся эта система формирует серьезный задел для того, чтобы мы могли работать с инвесторами.

— Как устроена работа с действующими инвесторами?

— Мы сформировали клуб инвесторов, стараемся и коллективно выслушивать их, и работать с ними индивидуально. Какие у них проблемы, где наши предприятия-инвесторы могут помочь по заказам друг другу? От этого зависит, будут ли они дальше рефинансировать свои доходы.

За последние два года наши самые крупные инвесторы вносили инвестиции в расширение и углубление локализации уже открытых 8−15 лет назад в Татарстане производств. Они сейчас проходят модернизацию и довносят инвестиции. Это главный показатель хорошего инвестклимата.

В этом случае инвестор сам звонит своему поставщику, зарубежному партнеру, и говорит: «Мы работаем в Татарстане, нам комфортно, нас слышат, понимают. Не хотите ли вы тоже прийти сюда, чтобы нам дешевле было покупать, и вам было удобнее делать поставки?». Эффект домино в свое время дал о себе знать в отношениях с турецкими инвесторами: когда пришел «Кастамону Энтегре», компания начала давать такую рекламу, после которой к нам пошли другие инвесторы, потому что они друг друга слушают.

А самое главное слагаемое успеха — никогда не останавливаться, идти вперед. Беспрестанное ежедневное совершенствование Татарстана по разным направлениям делает успех республики, а значит — повышает качество жизни населения.

«Предела нет. Мы можем безгранично привлекать инвесторов»

— Есть ли предел инвестиционного роста Татарстана?

— Предела нет. Мы можем безгранично и бесконечно привлекать инвесторов. Мы найдем применение средствам инвесторов и в 2020-м, и в 2030-м, и в 2050 м году. У нас, конечно, есть инвестиционный план, который отражен в «Стратегии-2030». Есть пессимистичный, реалистичный и оптимистичный сценарии. Но достижение этих цифр зависит от мировой конъюнктуры и различных событий в экономике.

Россия привлекает инвестиции в промышленность, в то время как в развитых странах инвестиции привлекают в сервисы.

Это концептуальное отличие трендов и траекторий экономического роста. Мы тоже над этим работаем, у нас есть заделы относительно сервисов. Но пока вся наша страна, в том числе и Татарстан, ставит себе целью привлечение инвестиций в промышленность. И делает это достаточно успешно в нынешних условиях.

— Социальные проекты интересуют инвесторов?

— Инвесторов интересуют те проекты, которые для них коммерчески выгодны. Это бизнес. Проекты социального плана, благотворительные проекты могут себе позволить очень крупные компании, которые давно зарекомендовали себя на рынке, имеют большие обороты и в виде маркетинговых ходов проводят социальные проекты.

— Закон о ГЧП вступил в силу в январе 2016 года. Но Татарстан пока ни одного проекта в рамках этого закона не реализовал. В чем причина?

— Кто-то должен заниматься разработкой этих проектов. А это значит — технико-экономическое обоснование, бизнес-план, финансовая модель и так далее. Надо понимать, какие объекты мы можем использовать под ГЧП, составить реестр этих объектов в городах и районах. На сегодняшний день разработка проекта — дорогостоящее удовольствие.

Мы создали и зарегистрировали организацию «Проекты Татарстана», которая будет осуществлять разработку проектов ГЧП. Мы большие надежды возлагаем на эту работу. Ведь деньги на реализацию проектов в стране есть. Есть Российский союз промышленных предприятий, Российский фонд прямых инвестиций, они говорят, что у них есть деньги, им нужны только хорошо проработанные проекты.

Мы взялись за ГЧП, и 2017 год будет ознаменован запуском проектов.

— Часто предприниматели говорят, что не видят равного отношения к западному и местному инвестору. Почему создается такое впечатление?

— Я думаю, что такое мнение складывается благодаря работе масс-медиа. СМИ постоянно пишут, как мы помогаем иностранным инвесторам и сколько совещаний мы с ними проводим. Но не пишут о том, какие совещания мы проводим с нашими предприятиями. Когда наши компании подают свои заявки на «Лизинг-грант» в минэкономики, нет такого новостного шума вокруг того, что они получили гранты, в каком объеме. Так формируется не совсем верное общественное мнение.

Да, мы работаем с иностранными инвесторами. Ради справедливости надо отметить, что им сложнее сюда заходить. Им здесь работать сложнее. Потому что здесь для них чужой язык, чужая страна, другое законодательство. Кроме того, у нас сегодня еще крайне слабо развиты сервисы для иностранных инвесторов. Мы ведем работу, чтобы развивать эти сервисы. Как госорган исполнительной власти, сколько можем, предоставляем им услуги на бесплатной основе.

Организация «Проекты Татарстана» будет оказывать им услуги на платной основе, чтобы за них проводить часть работы, например, по таможенному сопровождению, и тем самым откуда-то брать деньги на разработку проектов ГЧП.

— Как на Татарстан работают международные мероприятия? Кто-то считает, что все эти поездки, форумы и саммиты — деньги на ветер…

— Успех республики в основном связан с тем, что Татарстан открыт.

Без глобальной кооперации мы с вами ничего не сделаем.

Сейчас в Казани строится новый «ЭКСПО-центр» на 110 тыс. кв. м, тогда как «Казанская ярмарка» — это всего 10 тыс. кв.м. Новый центр невозможно будет окупить, если мы не будем интегрированы в международную среду. Нам нужны мероприятия World Economic Forum, World Bank, Большой четверки и др. Все, кто проводят крупные мероприятия, все большие выставочные центры мира должны работать с нами. То же самое касается особых зон.

ОЭЗ «Алабуга» входит в кооперацию с китайской особой зоной. Турецкая промышленная зона «Гебзе» подписала соглашение с нашим Свияжским межрегиональным мультимодальным логистическим центром.

В международной кооперации сила, сила в сотрудничестве. Силы единицы сейчас мало что решают. Кооперация — вот наше будущее, на это мы должны ориентироваться.

Например, в первый раз в этом году к нам заходит инвестор из ОАЭ. Сколько мы туда летаем, сколько сил тратим, сколько выставок проводим… Наконец, первый результат. Это как раз бизнес, связанный с сервисом для инвесторов — Alliance Business Center.

Они арендовали в «Корстоне» 1 тыс. кв.м. и открыли сервисный центр для инвесторов. Инвестор туда приходит, берет в аренду стол, помещение, компьютер. Ему предоставляется сотрудник, который говорит на иностранном языке и может проконсультировать по юридическим вопросам. Переговорная комната для него тоже готова. Иначе куда ему сегодня идти? Мы как можем ему помогаем. Но если ему надо на три месяца рабочий кабинет? А если на полгода? Да, офисные помещения сдаются в аренду, но они же не оборудованы готовыми рабочими местами, а самое главное — консультационным персоналом.

Сейчас мы подбираем для инвестора земельный участок, где можно разместить офисный центр, который мог бы оказывать услуги иностранным инвесторам. Эта компания — международная. У нее такие центры в 40 странах. То есть она может подтянуть в Татарстан компании, которые уже работают в таких центрах по всему миру.

— Вернемся к отношению. Когда в Татарстан пришел Haier, общественность высказывала недовольство тем, что китайцы будут напрямую конкурировать с местным производителем…

Из той ситуации в итоге все извлекли выгоду.

Во-первых, у «Позис» основная деятельность — оборонная промышленность, холодильное оборудование у него в структуре занимает небольшой процент. Почему-то об этом никто не говорит. Второй момент — Haier сначала пришел к «Позис» с предложением о кооперации, но у них что-то там не заладилось. Однако сейчас ряд комплектующих «Позис» для своих холодильников покупает именно у Haier. Потому что дешевле. То есть, это выгодно нашим предприятиям.

Корейское предприятие по запорной арматуре, которое к нам сегодня заходит, — это заслуга «Татнефти». Фактически корейцы будут поставщиками «Татнефти».

В конечном итоге бенефициаром от появления новых иностранных предприятий являются наши предприятия.

Мы же у местных предпринимателей спрашиваем: кто ваши поставщики? Дайте нам имена, мы будем с ними работать. Мы же для них пытаемся сократить издержки и им поставлять продукцию более дешевую и качественную, произведенную здесь. Кроме того, приход иностранного инвестора дает социальный эффект по рабочим местам, налоговым отчислениям, по пополнению бюджета, откуда идет финансирование сферы ЖКХ и так далее. Все взаимосвязано.

Татарстанские предприятия, которые хотят расширяться, такие же инвесторы. Например, «Данафлекс», который сейчас заходит в ОЭЗ. Каждое предприятие наше.

Мы не разделяем иностранных и российских инвесторов. Когда они заходят сюда, они всё регистрируются здесь, и они становятся нашими — инвесторами Татарстана. Поэтому отношение ко всем равное.

— Вы часто становитесь участником мероприятий типа «Фабрика предпринимательства». Что вы можете сказать об уровне стартапов в РТ?

— Сейчас бум стартапов.

Раньше пределом мечтаний молодых людей было стать чиновником. Сейчас заметен плавный переход в сторону предпринимательства.

Молодые ребята хотят зарабатывать сами, хотят быть международными бизнесменами. Стартап — это очень сложная история. У ребят горят глаза, у них есть идеи, но им не хватает опыта. Чтобы начать свое дело, нужна внутренняя сила, решимость и вера, что ты все равно это сделаешь. И конечно, грамотное бизнес-планирование, команда, компетенции.

Какие отрасли им интересны? Если посмотреть список Forbes, то из года в год по всем финансовым показателям сильно поднимается отрасль ИТ. Даже в межстрановой структуре инвестиций ИТ-сектор сегодня лидирует. В России также можно говорить о сельском хозяйстве. У нас много свободной земли. Есть огромный мировой рынок потребления, только один Китай — это пятая часть всего населения. Пока не изобрели такие таблетки, которые уничтожат голод и убьют ресторанный и кулинарный бизнес, это будет актуально.

Затем — сервисы. Сейчас люди любят комфорт. Мировая аналитика показывает, что очень сильно растет развлекательная сфера, туризм. Люди стали больше перемещаться в пространстве. Они постоянно требуют новых шоу, высокотехнологичных, с водой и светом, новыми технологиями. Это серьезный тренд. Многие страны сейчас работают над тем, чтобы туристическая и развлекательная отрасли росли. Люди хотят перемещаться и развлекаться. Поэтому логистические, транспортные проекты тоже как никогда в тренде.

Надо больше работать с молодежью, выходить на уровень общеобразовательных заведений, идти в школы. Уже там дети должны получать основы бизнеса. К нам приходит западная система образования, в которой поощряется инициатива, детей вовлекают в процесс общения, чтобы они высказывали свое мнение, чтобы у них был интерес к ведению бизнеса.

— В Татарстане есть подобные проекты?

— Да. Вот смотрите, Татарстан с Сингапуром запустили очень интересный проект: 30 тысяч учителей прошли обучение по методике раскрытия талантов. Уникальная программа. И сейчас на базе муниципалитетов в школах открыли центры креативности, где у детей развивается критическое мышление, компетенции XXI века. Это не прямая задача АИР, но мы все равно пытаемся участвовать в этих событиях. Своим сотрудникам я говорю: «Если приглашают, пойдите, прочитайте лекцию, чтобы ребята не уезжали, чтобы они видели, сколько у нас возможностей».

Мы, например, создали бизнес-игру «Инвестируй в Татарстан», на игровом поле разместили татарстанские предприятия, сделали игровые татарские деньги — «алтыны». Провели эту игру на Казанском вертолетном заводе в декабре, собрали активную молодежь через соцсети. А потом им провели экскурсию по заводу, показали, какие у нас производственные мощности, как это здорово — работать на заводе. Мы хотим и на других предприятиях проводить такие игры.

Надо подобные новые инициативы создавать. Потому что привлечение инвесторов — это здорово. Но высший пилотаж — это вырастить инвестора.

Это значит, создать условия, чтобы он в Татарстане сделал свой стартап. Чтобы он здесь нарастил мощность сотрудничества со всеми субъектами, вышел на международный рынок, открыл новые рыночные ниши своим инновационным бизнесом и сам стал инвестором. Это для региональной экономики инвестиционный экстаз. Это сложно. Но это глобальная задача.

«Я вышла замуж за Татарстан и пока ему не изменяю»

— Как Вы успеваете совмещать личную жизнь и работу на ответственной должности?

— А я и не успеваю.

Я вышла замуж за Татарстан и пока ему не изменяю. Сегодня бросила все силы на профессиональное развитие.

Конечно, есть сложности, например, с тем, что арабский мир не очень воспринимает женщин-лидеров. В японской, китайской культурах, когда мы работаем в этих странах, я вижу, что у них не принято, чтобы на таких высоких должностях работали молодые люди, а тем более женщины. И они, конечно, общаются с недоверием, особенно первое время. Но потом видят, что мы способны на дело, что мы выполняем свои обещания, и отношение на глазах меняется, переходит в конструктивное русло.

— Есть лидеры-женщины, на которых Вы ориентируетесь?

— Конкретных идеалов у меня нет.

Я учусь у всех людей. Это происходит по ходу жизни. Многому учусь у президента Татарстана, когда мы бываем вместе на переговорах. Это уникальный опыт, который нигде и никогда ни за какие деньги не купишь.

Учусь у коллег из министров. Даже у племянниц своих учусь. В интернете интересные люди делятся своим опытом. Времени, конечно, не хватает. Но во время долгих перелетов могу себе позволить чтение книг. Я люблю в основном художественную литературу, русскую и зарубежную классику. Но последнее время больше читаю деловую литературу. У нас же межведомственная работа, проекты специфичные, то в медицине, то в строительстве. Нужно во всем разобраться. Какова молекулярная масса разных полимеров? Как это — бесшовные материалы? Все эти моменты — большой объем знаний. Поэтому работа у нас интересная и развивающая.

— Наверное, Ваши родственники Вами гордятся?

— Мне хочется так думать. Я думаю, что для каждого родителя, в первую очередь, важно, чтобы ребенок был здоров и добропорядочен, чтобы он держал свое слово, чтобы у него были правильные ценности, верные друзья. А то, что сейчас такая большая должность, это вопрос второго плана. Не место красит человека, а человек место.

Всё, что у меня есть, это благодаря родителям.

В детстве закладывается основа: как ты общаешься с людьми, насколько уважительно относишься к старшим, что есть истинные ценности, что хорошо и что плохо. Я верю, что всё в жизни возвращается в кратном объёме: и хорошее, и плохое. Поэтому мы с Вами должны делать большие добрые дела в любом возрасте на любой работе, тогда будет и возврат этих «инвестиций», и гордость за нас у наших близких.

Беседовала Наталия Федорова

Новости
18 Марта 2024, 19:44

В Казань поступит 39 новых троллейбусов В 2024 году

15 из них обеспечат движение по Вознесенскому тракту.

По словам гендиректора МУП «Метроэлектротранс» Айдара Абдулхакова, в 2024 году в Казань поступит 39 троллейбусов с увеличенным автономным ходом. Из них 15 будут использоваться на маршруте по Вознесенскому тракту.

В 2023 году в город поступило 25 современных троллейбусов марки МАЗ третьего поколения, имеющих автономный ход на 2 км и приобретенных в лизинг. Они заменили устаревшие модели 2007 года выпуска, половину стоимости которых оплатил бюджет региона.

Ранее TatCenter писал, что в Казани не хватает 263 автобусов, 39 троллейбусов и девяти поездов метро.

Lorem ipsum dolor sit amet.

Сообщить об опечатке

Текст, который будет отправлен нашим редакторам: